Реквием

      Я хочу спросить у тебя кое-что… Только не волнуйся: я оставляю за тобой право прервать меня в любой момент, если сочтешь нужным. Конечно, я бы хотела, чтобы ты дослушал меня до конца, но я всегда уважала твое мнение. Я буду говорить честно, буду говорить то, что хочу сказать, не стесняясь и не сомневаясь. Будь готов.       Я хочу знать, что было правдой: твои слова о серьезных отношениях или заявление, что ты к ним не готов и не знаешь, будешь ли готов вообще? Я хочу знать, когда твое мнение изменилось? Я хочу знать, почему ты перестал спрашивать, как сильно я тебя люблю, хотя бы оба понимали, что для таких заявлений рано? Почему когда было рано, ты шутил так, а когда настало время, ты отдалился?       Однажды, когда мы легли спать, ты обнял меня, прижавшись поближе, и сквозь сон я услышала: «Мне больше ничего не надо, лишь бы обнимать тебя вот так». И я ответила: «Черт возьми, мне тоже!» Той же ночью я снова услышала, как ты шепчешь: «Я в тебя влюблен». И сказать я могла только одно: «Я в тебя тоже». И тогда ты обнял меня еще крепче, прижался еще теснее.       Это действительно было или я отвечала своему собственному сну?       Я знаю, что обидела тебя. Не отрицай! .. Это так. Когда мы только познакомились, ты говорил много и шумно, обращаясь ко всем и желая произвести впечатление на меня. И ты сказал: «Я открываю ребра, пускаю человека внутрь себя… И меня слишком часто ранили». Ты сразу сказал, что хочешь, чтобы мы были парой, уверял, что нагулялся, умилялся, как хорошо мы смотримся вместе, когда утром, спустя каких-то двенадцать часов после знакомства, уже стоял в моей ванной. А я сделала то, чего от себя не ожидала. Я испугалась и начала сомневаться в том единственном в моей жизни, в чем сомневаться не нужно было.       Как-то ты спросил меня, всего неделю спустя после знакомства: «Как думаешь, у нас получится?» И я ответила, уверенная в правильности и своевременности ответа: «Давай не будем спешить. Пусть все идет как идет, без лишней серьезности и напряга».       Ты раскрыл для меня ребра, а я тебя ранила. Как и все до меня. Я обидела тебя настолько, что ты больше не говорил и не думал о серьезных отношениях со мной, о которых, к слову, я начала мечтать всего лишь через неделю после того злосчастного разговора.       Я себя очень за это виню. Это единственная вещь в моей жизни, ради которой я бы хотела иметь машину времени.       Прости меня… Я никогда этого не говорила.       А еще я никогда не говорила тебе «спасибо».       Я благодарна тебе за то, что ты мне дал, чему научил и что показал. Знаешь, я ведь и не знала, что ко мне может быть такое отношение: искреннее, заботливое… Мне с тобой было тепло: постоянно как под махровым пледиком. Мне было с тобой спокойно: все казалось правильным и естественным. Каждый раз, когда мы обнимались, целовались и были близки, я чувствовала себя так, словно только-только переступила порог родного дома после долгого отсутствия. Покой, счастье и уверенность, что все будет хорошо. Благодаря тебе я поняла, почему говорят, что дом там, где сердце.       Только не волнуйся. Я не хочу, чтобы мои слова заставили тебя нервничать. Я просто хочу рассказать тебе все теперь, когда эмоции улеглись.       А ведь мне было плохо, когда ты сказал, что нам нужно это прекратить. Я знала, что страдать по тебе у меня нет права. Но я страдала. Я с самого начала была уверена, что наши отношения закончатся рано или поздно. Но конечно, как и любая девушка, я мечтала, что этого не случиться. Сердце надеялось, что ты — «тот самый», а разум подсказывал, что для тебя я — «не та самая». Но я к тебе привязалась, даже зная, что ни на что рассчитывать не могу. Я и не рассчитывала. Я просто с головой погрузилась в то, что было, не ожидая другого. Плавала в реке, не стремясь к океану.       А потом река пересохла. Я почувствовала себя выброшенной на берег рыбой.       В тот день я плакала, сидя на лестничной площадке рядом с тобой. Ты говорил: «Не плачь. Я сдерживаюсь, но мне тоже трудно. Не думал, что будет так трудно…» Я кивала, пытаясь успокоить слезы, и все повторяла то, о чем жалею больше всего в жизни: «Это моя вина. Это из-за того, что я тогда сказала, в самом начале… Это моя вина». А ты помолчал немного и выдохнул: «Кто знает, может быть, это я сейчас совершаю огромную ошибку».       Тогда я разозлилась на тебя в первый и последний раз. Зачем ты сказал это? Хотел, чтобы я сидела и ждала, когда же ты осознаешь свою неправоту и вернешься ко мне? Думаешь, я не мечтала об этом неделями, даже когда успокоилась и перестала оплакивать то, чего не было, но что, как мне хотелось верить, могло бы быть? Ты ушел, оставив меня, привыкшую к тебе и успевшую забыть, как жить без тебя, и мне было страшно. Я не знала, как быть дальше. Я беспомощно билась на горячем песке, зная, что спасительная влага родной реки вот тут — удушающее близко и непреодолимо далеко. Я боялась, что больше никогда не встречу человека, с которым мне будет также просто, правильно, искренне, как было с тобой.       Но еще больше я боялась кокона. Кокона из горя, пустой надежды и прошлого, в который я начинала прятаться. Я пыталась чем-то занимать себя, двигаться, не стоять на месте, но то и дело спотыкалась о воспоминания.       Ты будешь смеяться… Во всяком случае, я бы посмеялась над такой глупостью, если бы не сделала ее сама. Как-то утром, после двух или трех ночей, полных не сном, а слезами, я решила, что нужно собрать диван: одной мне так много места не надо. Я сложила простынь, одеяло, свою подушку убрала в бельевой ящик… Взяла в руки твою подушку и снова расплакалась. Я прижимала ее к себе, как будто это был ты, я целовала ее и говорила ей: «Прости меня, прости, пожалуйста! Я не готова тебя отпустить, не готова! ..» Но я все равно нашла в себе силы убрать твою подушку и больше ее не доставать. С того момента я не проводила рукой по мягкому ворсу полотенца, которое ты оставил у меня, и без боли в груди смотрела по сторонам: воспоминаний не стало меньше, просто я перестала спотыкаться о них, научилась маневрировать.       Я очень скучала по тебе. Но куда больше я была рада, что мне вообще есть, по чему скучать. Я вдруг поняла, что это большое счастье: скучать по чему-то, ведь это значит, что нечто хорошее, может быть, даже прекрасное было в твоей жизни.       И слезы высохли. Рыба не вернулась в лоно родной реки. У нее выросли ноги, и она ушла пытать счастье где-то еще, в дождевых лесах, например. Но иногда рыбе все же интересно, почему река выбросила ее на берег, может быть, ей стоило плавать медленнее, реже закапываться в ил? .. Рыба, даже будучи вполне счастливой во влажной духоте леса, все равно вспоминает реку и винит себя за грехи. Но она не ждет, что река вдруг выйдет из берегов, чтобы принять рыбу обратно в свои воды. Рыба просто скучает по реке.       Скучает ли река по рыбе, жалеет ли о содеянном? ..