Любовь сильнее времени

Солнце давно село. Выл пронизывающий ветер и шумел осенний дождь. В тусклом фонарном свете, разливающемся по вечерним улицам Нюрнберга, стоял мужчина. Он стоял прямо под фонарем, так что его лицо было покрыто тенью от шляпы. Руки были обтянуты черной кожей перчаток, его тело накрывал уже насквозь промокший плащ. Мужчина курил. Он втянул едкий дым в легкие и выдохнул обратно, расслабленно прикрывая веки. Многие давно советовали Иоахиму бросать. Ведь в последнее время он нечасто выходил из кабинета, был погружен в напряженную работу и… Потому много курил. И сейчас Риббентроп нервничал. Под дождем ждал важного человека. Мокрый и уставший. Потому и быстро докурил, втоптал окурок в землю тяжелым сапогом, взял следующую. Иоахим невольно вспомнил события пятилетней давности, до сих пор не выходящие из его головы… Вилла Риббентропа. Солнечный приятный весенний день. Из гостиной доносится громкий веселый хохот, сопровождающийся парой хлопков по плечу. -…Что ж, Иоахим, думаю, впредь она будет знать о твоей персоне! Через смех протянул Гиммлер. — Нет, правда, я действительно думал, что довольно узнаваем. Риббентроп тоже хихикал. — Да-да, «молодой человек»! Думаю, тебе просто нужно носить форму. Генрих уже успокоился и лишь улыбался уголком губы, а Риббентроп и не заметил руки Рейхсфюрера СС на его плече. Мужчина лишь усмехнулся, снова взяв свой бокал шнапса и отпив. Он даже и не увидел, как вглядывался в его красивое лицо Гиммлер, но вдруг перевел на него взгляд и уставился тому в глаза. Несомненно, они любили друг друга. Однако оба твердо себя уверяли, что они хорошие друзья. Обоим не хотелось осознавать, что они представляют позор арийской расы. Хотя против действительности не попрёшь. Риббентроп почувствовал, как затрепыхало сердце, когда Гиммлер, не ведая, что творит, протянулся к нему и нежно коснулся губ министра иностранных дел своими. Но тут же отстранился. Риббентроп даже придти в себя не успел, как Генрих снял очки и снова притянул мужчину к себе, целуя… Иоахим вернулся из грез. Хлестал дождь, из уютной атмосферы виллы он снова очутился на холодной и мокрой улице. Он ждал Генриха. Не пойми зачем Гиммлер до этого позвонил его секретарю и попросил о встрече с Риббентропом. Он задерживался. Уже на пятнадцать минут. Дождь так же нещадно поливал мостовую, как вдруг Иоахама из мыслей вывел рёв автомобиля. Подъехала чёрная машина и из неё, открывая на ходу зонт, вышел Гиммлер. Водитель без приказа уехал. Судя по всему, они с рейхсфюрером СС спланировали всё до этого. Иоахим только сейчас разобрал в тусклом фонарном свете скромный букет его любимых цветов в руке Генриха. С недоумением он посмотрел мужчине в очках в глаза и даже оторопел от слабой улыбки на его лице. Они со скандалом расстались из-за работы… Что совсем не нравилось обоим членам партии. Неужели он хочет примириться? В голове крутились ураганом самые разные мысли, путая Риббентропа и сбивая с толку. Но тот продолжал уверенно смотреть на остановившегося Генриха, опустив уголки губ, чуть хмурить брови. Наконец он затянулся последний раз и выдохнул дым, кинув бычок на землю и притоптав рядом с ещё двумя. — Герр Гиммлер? -он наконец нарушил повисшее молчание. — Зачем вы вызвали меня? Генрих проигнорировал его вопрос. — Возьми зонт… Дождь хлещет как из ведра. — без согласия Генрих открыл над ними зонт, тем самым приблизившись к мужчине. — Иоахим, я хотел поговорить… И извиниться. Генрих не договорил, его перебил Риббентроп, остановивший его руку с букетом. — Я давно простил тебя, — он резко перешёл на ты, но Гиммлер отнёсся к этому даже положительно, — Я просто… Я был слишком погружён в работу и чересчур критично относился к таким вещам… Его прервал Гиммлер. Он уже убрал свои очки для удобства и приблизился к лицу Иоахима, обдав горячим дыханием лицо замолчавшего, и положил прохладную ладонь в перчатке на его шею. — Ты снова перестал носить шарф… Ты можешь простудиться. Иоахим. — Пожалуйста, прекрати говорить со мной, как с ребёнком. Я не маленький… — голос его звучал грубовато, но мягче по сравнению с прошлым тембром. Ему нравилась близость Генриха. Рейхсфюрер СС стал покрывать его лицо нежными и осторожными поцелуями, а Иоахим был не против. Ему давно не хватало его прикосновений. Поцелуев… Таких ненавязчивых и напоминающих заботливый поцелуй матери в лоб, когда ты уже лёг спать. Мужчина сипло выдохнул и прикрыл глаза. — Иоахим, я забочусь о тебе. Ты ведь знаешь. — Знаю что? — Что я люблю тебя. — На лице Гиммлера появилась тень нежной улыбки. Риббентроп знал. Он усмехнулся уголком губы и слегка покачал головой. Внезапно он понял, что дождь кончился. Убрал зонт и поднял голову, посмотрев в расстилающееся над ними звёздное небо. Стало снова тепло на душе… Как было раньше.