Метель

На часах 23:27. Она опаздывает. Он знает, она придет, поэтому ждет. Ждет, несмотря на разыгравшуюся вокруг него метель. Да, холодно, даже не так противно. Неприятно ощущать, как бьет по лицу снег, что так навязчиво пытается пробраться к незащищенным оголенным участкам кожи. И прикрыть ему лицо нечем. Возможно, сея разгоревшаяся непогода, какому-нибудь поэту с романтикой в одном месте и показалась бы безумно красивым зрелищем, и поэт не поскупился бы с количеством эпитетов, описывая это великолепное с его точки зрения явление. Но Джерард не поэт, и даже не романтик, и он не наблюдает, а присутствует. И ему нечем восторгаться и вдохновенно чиркать пером по бумаге. Ему противно, неуютно и он замерз. Возможно, именно из-за метели и опаздывала его возлюбленная. Но Фернандес не уйдет в теплое и уютное помещение. Он будет ждать возвращающуюся с очередного задания Титанию, тут на пороге. И это не упрямство, и даже не собачья верность. Просто он скучал. Сгорал от нетерпения, желая, наконец, увидеть ее покрасневшее от смущения и счастья лицо, и дрогнувшие в неловкой улыбке тонкие губы. Это воистину милое зрелище согревало ему душу и заставляло сердце участить свой ритм. Он даже немного гордился тем, что он вызывал у стальной леди столько ранимых и нежных чувств. Радовался он и тому, что мог касаться ее алых, как лепестки роз, шелковистых волос, в ласковом жесте. И она не возражала этому. Милая, такая хрупкая и нерешительная, его милая Эльза. Такая нежная, не знакомая многим, но знакомая ему. Мысли и воспоминания о Скарлет греют его, заставляют забыться в сладостной истоме, обволакивая в некий магический кокон, не подпуская колкий надоедливый снег, подгоняемый не менее надоедливым ветром. И уже не так сильно раздражает разыгравшаяся вокруг метель со всеми ее настойчивыми морозными ветрами и снегом. Думая о Эльзе, он согревает себя. И да, он ее дождется... И это не из-за ослиного упрямства или же верности к ней, просто он ее любит.