Шрам в форме полумесяца

Ощущение, что это было только вчера. Она выложила в инстаграмме фото с тортом в день моего рождения с надписью: "Теперь ты настоящий big boy". -Мило,- подумал я. У неё был открытый профиль, и я чисто из праздного любопытства просмотрел все её фотки. Красивая. Всегда улыбается. Наверное, она счастлива. Под левым глазом у неё был маленький шрам в виде полумесяца. Или, может, я просто бухой был. Я тогда не придал ничему значение. Подумаешь, обычная фанатка. Если бы я только знал, как эта девушка перевернёт всю мою жизнь... Вообще, мне одному жилось тогда довольно неплохо. Я был молод, крутые реп тусовки, алкоголь, тёлки на одну ночь, регулярный секс. Я был типо young, wild and free*. А домой приходил и сразу спать заваливался. Не жизнь, а сказка. Катал реп, катал на тачке тёлок, и так по кругу. Big boy. А однажды я так нажрался, что с трудом ноги передвигал с очередной тусовки. Машина как на зло была в автосервисе, поэтому пришлось идти пешком. По-моему, я даже не помнил в какой стороне мой дом находился, до того был ужратый. И меня сбила чья-то машина. То дерьмо, которое я пережил, врагу не пожелаешь. На мне не было живого места. Я думал, что умер, правда. Каждая клеточка моего тела кричала от боли, я боялся, что тачка проехалась мне по яйцам, и я больше никогда не смогу заниматься сексом, до того они болели. Когда я в первый раз открыл глаза, то увидел её. Она испуганно смотрела на меня, сидя напротив, а потом побежала звать врача. Это она меня сбила. Шептала что-то, извинялась, а я глядел на её шрам в форме полумесяца. Или у меня просто болевой шок был... Она навещала меня каждый день, фрукты приносила, которыми я уже блевал. Ноут свой притащила, чтобы мне не было скучно. А я всё пялился на неё незаметно, когда она отворачивалась или что-то делала. Я привязался к ней. За три месяца, проведенные в больнице, мы многое узнали друг о друге. Если бы не она, я бы там точно помер от скуки. Хотя, если бы не она, я бы там вообще не оказался. Ей нравилось слушать мои песни вживую, она говорила, что в такие моменты ей позавидовало бы пол Кореи. Но именно она была со мной, когда мне было так хреново. Потом я начал вставать с постели, выходя на свет божий. Она радовалась за меня до слёз. А я влюбился. Тоже до слёз. Я говорил ей: -Ты моя девочка. Она смеялась в ответ: -Ты мой big boy*. Это была её самая любимая песня. Я благословил тот день, когда написал её. Так хорошо с кем-то я ещё никогда себя не чувствовал. Я готов был на всё ради неё, я перестал бухать до посинения на тусовках, я вообще перестал туда ходить. После студии я мчался домой к моей девочке. Я удалил все номера знакомых шлюх. Ведь у меня был секс только с ней, от которого просто крышу сносило! Мы весь дом обставили нашими счастливыми фотками. Целую галерею устроили, куда могли войти только мы. Она была моей музой. Новые треки появлялись со скоростью света. Я мог три альбома накатать за неделю. Она меня вдохновляла. В компании все ахриневали от моих новых текстов и идей. Они прикалывались, говорили: -У Санька ночная муза появилась. А она была не только ночная, но и вечерняя, дневная, и вообще круглосуточная. Я любил её. Она была моим всем. Моя девочка. Через год мы поженились. В день свадьбы я поверить не мог, что она сказала "да", что она стала моей женой, по праву стала моей. Когда гости кричали: "Горько!", они тут же об этом жалели, потому что количество поцелуев переваливало за сотню, и нас чуть ли не оттаскивали друг от друга. А потом она забеременела. Я был самым счастливым на свете. По всем новостям трезвонили о моём будущем наследнике. Я любил двоих людей в одном, я чувствовал ребёнка, который толкался в её животе, желая поскорее попасть в объятия своего папочки. Я присутствовал на родах. Она у меня молодец. Если бы я был женщиной, я бы умер ещё на стадии схваток. Я держал её за руку и целовал, пока не услышал плач родившегося ребёнка. Я держал в руках маленький комочек счастья, а рядом измученно улыбалась моя девочка, родившая мне повод для гордости. Я по-настоящему почувствовал себя главой семьи, я стал отцом. Я принял на себя ответственность за них обоих. Я поклялся, что буду защищать их двоих всю свою жизнь. Я поклялся... Раньше я представлял, что семейная жизнь- это рутина, засосать в которую никому бы себя не позволил. Когда я так считал, я был полным придурком. Брак с моей девочкой я мог приравнять к великому счастью, испытав которое однажды, послать всё к чёрту никогда бы не смог. Вот как я её любил. Вот как я любил нашего ребёнка. Однажды мы с ней сильно поссорились. Причину я сейчас уже и не помню. Только всё прибавлялось, как снежный ком. Поругавшись изначально из-за какой-то фигни, мы дошли до той точки кипения, когда она собрала вещи, ребёнка и ушла. -Катись к чёрту. Перебесишься- вернёшься,- психовал тогда я, о чём сейчас нещадно жалею. В тот вечер я выпил пол бара и поехал кататься по городу. Это был первый раз, когда я вновь притронулся к алкоголю, после прошлого продолжительного пребывания в больнице. Да ещё и за руль сел. Я не знаю, как это произошло, но в один момент я услышал оглушительный крик и мелькнувшее на лобовом стекле тело. Кажется, это я кричал. Я сбил её... Знаете, есть такая штука, как бумеранг. Всё возвращается. Но я не хочу об этом думать, потому что если это так, то долбаный бумеранг задел её слишком сильно, он убил её. Нет. Это я её убил. Она ещё была жива, когда я, захлёбываясь слезами, держал её на руках и молил открыть глаза. Рыдая навзрыд, я гладил запачканный кровью шрам в форме полумесяца. Или он снова мне причудился за пеленою слёз? Я убил свою девочку, я убил наше счастье, я оставил ребенка без матери. Я- ничтожество. Спустя столько времени, я могу рассказывать об этом спокойно, не выражая эмоций на лице. Но внутри меня до сих пор всё кипит. Хотите знать, что было потом? Если вы думаете, что я жил припеваючи, а мой зад прикрывала компания и деньги, то вы ошибаетесь. Я отсидел положенный мне срок. Я даже не помню, что происходило на суде, потому что находился в какой-то прострации, и мне было всё равно. У меня отобрали ребёнка и лишили родительских прав. Позднее мне сообщили, что его взяли в приёмную семью, и где он находился, я понятия не имел. От меня отвернулась компания, друзья, фанаты. Хейтеры желали поскорее сдохнуть, и меня действительно посещали такие мысли. Я потерял смысл жизни. После того, как я вышел из тюрьмы, пытался безрезультатно устроиться на работу, ведь все мои связи были утеряны. В этой стране каждый прохожий считал меня дерьмом, поэтому я уехал в Америку. Как я здесь не жил, а существовал- одному Богу известно. Но физические трудности меня совершенно не трогали. Хреновее всего мне было внутри. Слишком уж большая дыра образовалась в моём сердце, залатать которую я уже не смогу, наверное, никогда. Теперь моя душа- это один сплошной шрам в форме полумесяца. И вот теперь, спустя двадцать лет, я сижу в уютном парке, слушаю пение птиц и вспоминаю все это. Через час у меня встреча с моим сыном. Я ужасно нервничаю. Мне очень интересно, каким он стал. Но меня беспокоит только одно: если он спросит причину, по которой все эти годы он жил в детском доме, то что я ему отвечу?