The Consort of Sokar

      Нэ'ту крохотная луна, одиноко прокладывавшая путь по орбите планеты Дэлмак, являла мрачное зрелище. Раскаленная, пульсирующая переливами огненно-красного света, она словно пребывала в нескончаемой агонии, раздираемая непрерывной вулканической активностью. От поднимавшегося из глубины невыносимого жара некоторые участки лунной коры находились в текучем состоянии, окаймленные оранжевыми океанами раскаленной магмы. Атмосфера была насквозь пропитана вулканическим пеплом и ядовитым испарениями.       Поверхность Нэ'ту представляла собой угрюмую, бесплодную, изрезанную узкими трещинами разломов и провалов пустыню, страдавшую от извержений бесчисленных вулканов и рокочущих горных обвалов, способных погрести под собой города. Среди гор и камней вдруг возникали трещины, проглатывавшие целые огромные пространства. Потоки бурлящей лавы, извергавшиеся из черных жерл вулканов, расчерчивали долины далеко внизу. Змеящиеся вены огненных рек вились среди ущелий и каньонов, волнуясь в своих просторных руслах. Гейзеры, испещрявшие черную, засыпанную пеплом землю, изрыгали густые клубы желтого, сернистого дыма.       Изломанный, пустынный пейзаж Нэ'ту заставлял вспомнить описание ада из старинных легенд. Ме´ста вечных страданий и проклятья. И это было очень кстати, ведь именно такой желал видеть ее хозяин. Сокар, древний могущественный гоа'улд. Темный Бог из забытых легенд, которого собственные собратья нарекли олицетворением Тьмы, воплощением Зла и хранителем Подземного Мира. Некогда входивший в число Системных Лордов но низвергнутый за желание править Галактикой единолично. По его приказу Нэ'ту была превращена в ад при помощи пироформации*. Из разломов коры на поверхность выступила лава, а атмосфера наполнилась ядовитыми, едва пригодными для дыхания, испарениями. Воистину эта раскаленная луна теперь напоминала место вечного наказания грешников.       Трудно было представить, что в этой наполненной огнем, ядовитой преисподней может кто-то жить. И тем не менее так и было. Глубоко под раскаленной, плавившейся от жара поверхностью, располагались мрачные подземелья, сохранившиеся еще с тех времен, когда на Нэ'ту находилась колония Дэлмака. Теперь от нее остались лишь запутанные катакомбы кое-где перегороженные решетками, а кое-где обрывавшиеся горячими сернистыми потоками. Они постепенно спускались вниз сходясь в огромном подземной каверне, в стенах которой были высечены мрачного вида здания, напоминавшие застывшие в камне гротескные демонические формы.       Сотни разожженных огней заливали все вокруг трепещущим мрачно-красным светом, высвечивая внушающие безотчетных страх подробности архитектурного ансамбля: искривленные башни со множеством террас, загадочные скособоченные постройки, жуткие декорации из черного железа, изображавшие мучившихся в агонии мужчин и женщин и ужасные колючки, произраставшие прямо на голых камнях. Это темное место, полное адского огня служило тюрьмой и пыточной камерой для плененных врагов Сокара, приговаривавшего жертв к бесконечным страданиям в суровых условиях дьявольской луны и в руках самых искусных палачей.       На узком балконе башни, прилепившейся к стене необъятной пещеры, застыла одинокая женская фигура. Мраморно-красивая, бесконечно-соблазнительная она была совершенна, словно богиня. Тонкое лицо, изящная линия шеи, высокая грудь, стройное тело, плавный изгиб талии, округлые бедра, длинные ровные ноги – все в ней было идеально и соразмерно. Каждое движение безупречного тела было выверено и отличалось отменной грацией.       Неземную красоту женщины подчеркивало практически полное отсутствие одежды. Короткий, едва прикрывающий грудь, лиф да узкие, держащиеся буквально на двух нитках, трусики из темно-алого шелка – это был весь ее наряд не считая украшений из золота и драгоценных камней, среди которых преобладали рубины и гранаты. Казалось, она носит этот наряд лишь для того, чтобы дразнить юношей и мужчин, которым никогда не доведется взойти на ее ложе. Он выгодно подчеркивал ее великолепную фигуру, но был слишком уж нескромным. За плечами женщины развевался алый атласный плащ, цвет которого прекрасно гармонировал с ее гладкой мраморно-белой кожей, а текстура в совершенстве повторяла поверхностный рельеф остывающей лавы.       Впрочем, ее выделяла не только внешность но и царственная, горделивая осанка. Женщина стояла высоко вскинув подбородок. На ее красивом лице, обрамленном короткими золотыми волосами, концы которых были выкрашены в алый цвет и казались красными от крови, играла высокомерная и злонравная улыбка, столь не свойственная ранее ее обладательнице. Саманте Картер. Впрочем, теперь Саманта была всего лишь пленницей в своем собственном теле, а его новой хозяйкой стала Лилит, Королева Демонов, жестокая супруга Сокара.       Картер же могла лишь беспомощно наблюдать за происходящим вокруг... да и то только в тем моменты, когда Лилит позволяла ей это. В остальное время несчастная пребывала в сумрачном полусне, захваченная страшными видениями, которые посылала ей гоа'улд. Конкретные детали могли меняться раз от раза, но...       ...чаще всего Саманта снова и снова оказывалась в тронном зале адского дворца Сокара. Этот подземный чертог был озарен огнем и насыщен душным ароматом фимиама. Зловоние серы, насквозь пропитавшее это проклятое место, не проникало туда, зато прекрасно проникали вопли, стоны и крики. И они пугали. Они были ужасны, крики тысяч мужчин и женщин, мучившихся в нескончаемой агонии. Картер пыталась зажать уши ладонями, только бы не слышать их, но грозные Стражи Некрополя заломили ее руки за спину, вынуждая опуститься на колени перед своим зловещим господином, чья мрачная фигура нависала над ней словно тень.       Как и подобает Лорду Гоа'улду Сокар восседал на возвышении, в дальнем конце залитого кровавым светом зала. Троном ему служил удобный диван, застеленный красными бархатными простынями и обложенный мягкими подушками с золотистой бахромой. Вокруг располагались белые свечи, укрепленные на треножниках из черного металла и маленький столик на котором, в серебряном кувшине плескалась высочайшая ценность Нэ'ту – прохладная вода. Чистая, не отравленная ни ядом, ни вездесущим зловонием серы. Рассмотреть прочие детали в виде росписей на окровавленных стенах Саманте не удалось – зал тонул в густом сумраке.       Но куда ужаснее всего этого был лик Сокара. Впервые увидев его, Картер не знала как назвать темный угловатый силуэт, возникший в просвете между ее ресницами, но его молчаливая неподвижность наполнила ее существо животным ужасом. Свободный балахон, спадавший до самого пола волнами мерцающего темно-алого шелка, скрадывал очертания его фигуры, мешая рассмотреть какие-либо детали. Кольчужная сетка, наброшенная на согбенные плечи, придавала фигуре Лорда Преисподней легкую неправильность, опасно граничившую с гротескностью. Его лицо было не разглядеть за тенью, отбрасываемой глубоким капюшоном. Лишь болезненные, водянисто-желтые глаза, были видны отчетливо. Они светились, словно злые горящие угли.       Картер сжалась под этим свирепым, ненавидящим взглядом, а тот, кто на Земле известен под именем Дьявола, и кого даже другие гоа'улды отвергали, причисляя к хилк'ша** насмехался над ней. Сначала притворно захваливая ее смелость и дух, а затем приказывая одному из джаффа пытать ее. Конечно, Саманта пыталась сопротивляться, но... но что она, безоружная, измученная пытками, ослабленная голодом и бесконечной жаждой пленница могла противопоставить сильным и здоровым воинам, вооруженным ма'ток? Короткими палками, на концах которых находились трехзубые штекеры, которые при контакте с кожей, выпускали мощный поток энергии, причиняющий чудовищную, невообразимую боль которую невозможно себе и представить.       Легкого прикосновения оказывалось достаточно, чтобы заставить ее рухнуть на колени, крича от боли. Ощущение было такое, как будто ее тело прожигали изнутри, и с криком изо рта и глаз вырывались снопы света. Никто не смог бы выдержать эту пытку и не сломаться, но весь ужас ситуации заключался в том, что Саманту не допрашивали. Ее просто мучили, а Сокар наблюдал и его резонирующий смех волной холода катился по ее коже. Лишь когда она уже не могла кричать, он приказал бросить ее обратно в яму. В темный каменный мешок без окон и дверей, в котором были лишь голые стены и горящая под ногами земля. И вот там, сжавшись в комок и ощущая пылающую боль во всем теле пленница проводила короткие часы «отдыха», вслушиваясь в нескончаемые вопли товарищей по несчастью.       Всех, кто оказывался на Нэ'ту, жестоко пытали, ведь Сокар предпочитал страдания своих жертв а не их смерть. Одного лишь осознания того, что ее и друзей теперь ждет нескончаемая многолетняя пытка было достаточно чтобы чтобы подточить ее волю. Подточить, но не сломить полностью. Заметив это, палачи в перерывах между пытками стали давать ей Кровь Сокара. Мощный наркотик, производимый на Нэ'ту чтобы извлекать информацию из пленников. Замешанный на крови он создавал очень реалистичные галлюцинации, видения мучительных пыток и казней, которые быстро ломали волю даже самых стойких жертв.       Саманта сопротивлялась изо всех сил, но все было тщетно. Джаффа хватали ее, запрокидывали голову, зажимали нос и заливали отраву в открывшийся рот. И она глотала густую красную жидкость, задыхаясь от ее металлического привкуса и пытаясь отплевываться. А потом ее накрывали видения, чудовищные образы быстро сменявшие друг друга. Сэм пыталась не поддаваться наркотическому воздействию, но в конечном итоге, каждый раз проваливалась в царство призрачного кошмара, чтобы пробудиться от него перед новыми пытками. Это был замкнутый круг нескончаемых страданий. Это был ад.       В конце концов от сильной и красивой женщины осталась лишь бледная тень, которая передвигалась придерживаясь за стену и вздрагивала от каждого громкого звука. Но даже тогда она не сломалась. И вот, видя беспримерную волю, пленницы Сокар измыслил истязание, превосходящее своей жестокостью все предыдущие пытки. Он избрал ее сосудом для своей супруги. Второй раз в жизни ей имплантировали гоа'улда и это было ужасно.       Стоявшая на балконе Лилит улыбнулась губами Саманты, заставив ее голубые глаза сиять так, словно их заполнил дьявольский огонь. Она любила терзать носителя воспоминаниями о Церемонии Имплантации. И каждый раз, когда несчастная жертва проявляла малейшие признаки непокорности воскрешала в памяти ту сцену во всех подробностях... в тот раз вытащив Картер из тлеющего каменного мешка, который заменял ей камеру, джаффа отвели ее не в тронный зал, а в комнату, убранство которой было продумано до мелочей.       Проведя ее мимо тесных ритуальных залов, освещенных пламенем и изрисованных омерзительного вида рунами, которые едва ли смог бы перевести даже Даниэль, они оказались в запутанном подземном лабиринте. Служители в балахонах из искрящихся темно-бордовых тканей, неслышно скользили мимо, хором распевали песнопения и творили запрещенные и пагубные ритуалы черной магии. Джаффа провели ее по невысоким, узким коридорам подземной преисподней в ритуальный зал.       Просторный, задрапированный темно-красным сумраком, озаренный трепещущими огоньками десятков свечей, расставленных в геометрическом порядке, определенном ритуальной фигурой, нарисованной на полу. Стены были украшены изображениями обнаженных дев, занимающихся любовью с красивыми, мужественными и мускулистыми юношами – во всевозможных позах, изображенных во всех подробностях. Но эти сцены так же перемежались со сценами истязаний, которым столь же прекрасных людей подвергали чудовища – уродливые горбатые и злобные черти. Картины была изысканно-замысловатой, но безупречной по технике исполнения.       Втолкнув Саманту внутрь, джаффа рывком сорвали с нее остатки давно превратившейся в лохмотья одежды и, преодолев остатки сопротивления, уложили на каменный постамент, накрытый мерцающим, алым шелком и расположенный в центре обрисованной свечами фигуры. Не прошло и секунды, как на ее исхудавших запястьях защелкнулись тяжелые железные кандалы. Обнаженная женщина боролась как могла, но все было бесполезно. Она оказалась распята в цепях, неспособная даже пошевелится. И страх охватил все ее существо.       Саманта чувствовала, что должно произойти, нечто ужасное. Краем глаза она заметила Сокара, чей молчаливый и черный силуэт вырисовывался в центре комнаты. Рядом с ним запуганная до полусмерти, совсем юная еще, девушка, одежду которой можно было в лучшем случае считать украшением – так мало ее было. В ее дрожащих руках был поднос на котором... медленно, как в кошмарном сне, корчился, слизистый гоа'улд.       Сэм сглотнула при виде похожего на змею паразита. Она знала, что в этот раз будет намного хуже, чем с Джолинар и задергалась в цепях более яростно. Но цепи не поддавались, а ее тонкое, тюремное рубище давно было разорвано, выставляя на всеобщее обозрение ее шею, лопатки и спину. Затем она ощутила прикосновение гибких колец, когда паразит оказалась у нее на спине и заскользила по коже. Сэм задрожала, к горлу подступила тошнота. Крик вырвался из горла женщины, когда гоа'улд принялся прокладывать путь через ее кожу. Чтобы добраться до спинного мозга он рвал ее плоть острыми, зазубренными челюстями, доставляя острую боль.       Затем стало намного хуже – чуждая, покрытая слизью плоть, протиснулась в открытую рану, разрывая мягкие ткани. Боль и чувство распирания накрыли волной. Боль была настолько сильной что женщина не могла даже кричать. В глазах потемнело, дыхание пресеклось, но желанное в тот момент беспамятство так и не наступило. Картер продолжала оставаться в сознании, продолжала чувствовать как змея извивается и бьется внутри ее тела, обвиваясь вокруг позвоночника, вонзая страшные клещи в беззащитную нервную ткань.       Лилит сразу же попыталась взять на себя управление ее телом. Саманта бороться, совсем как когда-то, с Джолинар. Но если Джолинар пыталась помочь ей, то эта тварь просто хотела использовать ее тело. И не терпела сопротивления, хотя и наслаждалась им. Наслаждалась болью, которую причиняла Саманте, пытаясь сломить ее. О! Эта боль действительно была ужасна. Женщине казалось что кто-то продирает ее обнаженные нервы сотнями раскаленных игл, раскатывалась по телу так, что темнело в глазах.       С тех пор эта боль стала вечной ее спутницей и каждая попытка сопротивляться, даже простая мысль о непокорности, приводила к тому, что нервная система Картер снова оказывалась в огне и она кричала запертая внутри собственной черепной коробке, в бесконечном кошмаре, от которого не было пробуждения. Моменты просветления были краткими и приносили лишь новую боль... и стыд, потому что Сэм вынуждена была наблюдать за тем, какие ужасы и мерзости творит Лилит с помощью ее тела. Наблюдать за пытками и несчастных жертв, которые ее тело совершало словно послушная воле гоа'улда марионетка, не реагируя на команды настоящей хозяйки. Хотела ли Сэм двинуться, или помешать этому, она не могла.       Но стократ хуже были оргии, в которых Лилит участвовала с помощью ее уже восстановившегося после пыток и вновь вернувшего былую красоту, тела. С двумя тремя мужчинами одновременно, с женщинами или же и с теми и с другими сразу. Картер содрогалась от омерзения в то время как ее тело испытывало дикое, разнузданное удовольствие. А Лилит, кажется, даже нравилось что во время развлечений с ней присутствует кто-то еще, а потому нарочно не позволяла Сэм отключаться, чтобы та могла прочувствовать происходящее во всех аспектах. Хуже этого были только ее регулярные визиты в мрачные покои Сокара ибо там двое гоа'улдов выстраивали причудливые сплетения боли и невыносимого удовольствия.       И все время она слышала шепот Лилит, без конца повторявшей одно и тоже: «Сдавайся». И каждый раз посылала злобную суку в ад, Картер получая в ответ неизменное: «Мы уже в Аду». И все же Сэм отказывалась сдаваться. Ей удалось отгородить часть своей памяти прочнейшими стенами и препятствовать попыткам гоа'улда добраться до воспоминаний о Земле. Не смотря ни на что ей удалось остаться собой!       «Не надолго», – Лилит коротко усмехнулась губами Саманты, отвечая на ее невысказанную мысль. Затем выпрямилась, полной грудь вдохнула резкий, сернистый воздух и послала в разум носителя болевой импульс такой силы, что несчастная женщина на какое-то время утратила способность ясно мыслить. Весь мир утонул в багровой тьме безмолвного крика... Когда Картер очнулась Лилит уже шла по коридорам своего адского дворца. Широкий, багровый плащ бился за ее спиной, и казалось, что она не идет, а летит сквозь душный полумрак окруженная горящими шелковыми крыльями или ореолом колеблющегося пламени.       Путь оказался короток, на каждый шаг огнем был выжжен в памяти Саманты. Потому что заканчивался он спальней Сокара. Это была просторная комната, щедро украшенная красными драпировками. Золотая эмблема в виде перевернутой пятиконечной звезды, выполненная в высоту человеческого, роста висела на тяжелых цепях. Алые шелковые покрывала устилали огромную кровать. Сокар был здесь. Рисовался на фоне дьявольского красного света, которым были облиты стены зала, непроницаемо-черным силуэтом с полыхающим взором желтых глаз. Заметив Лилит он прошел несколько шагов ей навстречу.       — Моя королева, – произнес он низким, металлическим голосом. Его капюшон был небрежно отброшен за плечи, открывая его мертвенно-белое, иссеченное синеватыми прожилками сосудов лицо. Которое хоть и сохранило следы некогда присущей красоты, но было непоправимо изуродовано длительным воздействием токсичной атмосферы Нэ'ту и пагубными привычками. Гладкий, без единого волоска, череп обладал слегка вытянутой и немного неестественной формой, а отсутствие бровей делало его взгляд почти гипнотическим. Взгляд болезненно-желтых глаз, окруженных налитыми кровью сосудиками, казался довольным.       — Владыка, – Лилит с достоинством поклонилась, не теряя при этом изящества, присущего каждому ее движению. Тело Картер двигалось и изгибалось словно принявшая человеческим облик змея. Голубые глаза вспыхнули колдовским огнем.       — Как чувствует себя твой новый хозяин? – поинтересовался Сокар подходя еще ближе. Его длиннополый красный балахон с шуршанием и шелестом скользил по полу. Неприятный звук в сочетании с неестественной, замедленно-плавной манерой двигаться заставлял Лорда Преисподней выглядеть даже еще более жутким, чем он казался обычно. Саманта невольно содрогнулась.       — Наглая, – холодно улыбнулась Лилит, недовольная подобным вопросом. – Но вскоре она поймет свое место.       — Эта женщина обладает сильной волей, но она идеально подходит, – кивнул Сокар и улыбнулся, перебирая рукой светлые волосы Королевы Демонов. – Она красива и сильна. К тому же у нее есть то, что мне нужно. Ты узнала что-нибудь о тау'ри?       — Еще нет, мой лорд, – Лилит поспешно склонила голову Картер и та ощутила исходящие от паразита волны страха. Сокар был безжалостен ко всем, кто приносил ему плохие вести или оказывался не в состоянии справиться с его поручением. – Ей уже владел гоа'улд и она знает, как блокировать свои воспоминания. Но я узнаю ее секреты, Владыка. Уверяю тебя.       «Я никогда не позволю тебе узнать то, что знаю я!» – воскликнула Картер. Ее переполнял гнев к этой отвратительной твари, которая завладела ее телом и теперь делала с ним, что вздумается. Выкрасила ее волосы в непотребный цвет, нарядилась как демоническая шлюха и совершила десятки других мерзостей. Превратила ее жизнь в самый страшный кошмар.       «Моя дорогая Саманта, у тебя нет никакого выбора» – Лилит старалась казаться такой же самоуверенной и наглой, какой была всегда, но в ее голосе отчетливо чувствовалась фальшь. Она боялась наказания и не была уверена, что справиться. И это доставляло пленнице несказанное удовольствие. Она ненавидела Лилит со всей яростью, на какую была способна.       «Выбор есть всегда» – отозвалась Картер, стараясь приготовиться к новому болевому разряду, который, судя по ярости охватившей присосавшегося к ее спинному мозгу паразита, должен был последовать с минуты на минуту.       «Мы могли бы показать вам, как ваши драгоценные друзья наслаждаются гостеприимством Нэ'ту. Или превратить Землю в новую Нэ'ту» – прошипела Лилит, хотя прекрасна понимала, что без знаний Картер ей не претворить эту угрозу в жизнь.       «Только через мой труп!» – Саманта усмехнулась почти весело. – «Только через мой труп, слышишь, ты, слизистый червь! Ты так слаба. Тебе нужно завладеть кем-то, чтобы почувствовать себя сильной. Ты даже не можешь выжить без носителя!»       Она готовилась к боли, но боли не было. Лилит рассмеялась, посулив убить ее друзей медленно и отошла к большому, в человеческий рост, зеркалу, рама которого была сделана в виде скрюченных демонических фигур, которые как бы удерживали зеркало в своих когтистых лапах. Остановившись перед ним подвластное воле гоа'улда тело Картер сбросило с себя одежды.       «Ты красивый носитель, Саманта» – гадко усмехнулась Лилит, крутясь перед зеркалом и рассматривая себя со всех сторон и рассеянно поглаживая ленточное устройство, украшавшее ее руку, так словно это была настоящая змея. – «Думаю, пришла пора вновь воспользоваться» твоим телом. Саманта передернулась от отвращения, услышав позади шорох ткани.       Когда Сокар шагнул к ней он был уже полностью обнажен и огненный свет заливал его кожу теплом, хотя все равно не мог скрыть ее мертвенной бледности и уродства. Лилит потянулась к нему, прижилась обнаженной грудью. Его руки заскользили по ее телу, играя на нем как на инструменте. Только вместо звуков были стоны удовольствия. Гоа'улды слились в поцелуе, не обращая внимания на все протесты Картер, буквально вопившей в плену черепной коробки. Но все было тщетно. Как всегда.       Она не могла оттолкнуть Сокара; не могла закрыть глаза и не видеть, не могла даже не наслаждаться тем, что он делает, поскольку Лилит со злобной радостью делилась с ней своим удовольствием, заставляя переживать его во всех красках. Картер не могла отрицать любовное мастерство Сокара; не могла игнорировать его умелые прикосновения, и страстные поцелуи, опалявшие ее губы. Его кожа, не смотря на болезненность и бледность была теплой и гладкой. Мускулы играли под ее руками, расточавшими беспрерывные ласки. Дьявол шептал ей слова любви, а Лилит отвечала на них ее губами.       Картер не могла выбраться из своей тюрьмы или избежать мучений. Все, что она могла сейчас, это безмолвно кричать.