Год из жизни одного чувака, болеющего поэзией

Тяжко село солнце свинцовое за окопы вниз, Бой утих. Надолго ли? Но пока тишина. Молись! Спусковой крючок горяч — до крови кожу пальцев стёр, Отдыхает рота во тьме ночной — не разжечь костёр. А солдат измученных всё зовёт Морфей — силы нет, Взгляд туманный, болью истерзанный — погасите свет. Часовой лишь бодр. Да ещё не спит воин молодой. Ждал, когда уснут, а потом уходил ночной тропой. Испугался молодой солдат, — и страх затмил весь мир, Порешил, что сбежит, пусть цепляют клеймо «дезертир». Думал, что спасение найдёт в чаще тёмной лесной, Ибо им с рассветом предстоял кровавый новый бой. Вся печаль могильная заблудилась в кромешной тьме, Не видать ни зги, тишина кругом — лес как онемел. Неожиданно вдруг выстрел полог разорвал ночной, И обрёл дезертир прямо в чаще вечный свой покой. Через миг снова тихо стало, ночь продолжает ход, Командир с досадою в темноте горько очи трёт. «Не бежал бы ты, юнец, не дразнил… Не сжигал мосты… Извини… Ну а коль солдат любой будет так, как ты…»