Из пены морской

Глава 1 У моей тети Пенни всего один недостаток – навязчивость. Даже для молодой одинокой женщины она была болтлива. Не то что бы Пенни лезла к людям, выливая целые литры слов им за шиворот, но стоило ей увидеть вдали знакомого – все, можете быть уверены в том, что он опоздает туда, куда шел. Ко мне эта схема тоже применялась. Едва Пенни приходила домой, она начинала рассказывать, как прошел ее день, сколько пациентов она повидала, скольким поставила капельницы… Моя тетя работает терапевтом, хотя буквально в прошлом году была студенткой медицинского. К этому всерьез цеплялись работники службы опеки. Они не хотели, чтобы меня воспитывала молодая вздорная врач, которая не успела встать на ноги. Хотя, после смерти моего отца Пенни перестала быть такой уж вздорной. Сегодня мне удалось избежать столкновения с тетей. Едва часы пробили пять, я встала, сложила стол и начала собираться на работу. Сегодня у меня частный заказ на фотосъемку. Одна девушка из колледжа, Эмили, стесняясь и строя милую мордашку, подошла ко мне и спросила, сколько будет стоить час съемки. Услышав цифру, студентка вытянула губы трубочкой – ну и дела! – и уточнила: - Именно столько? Я кивнула. Мое выражение лица не изменилось, хотя внутренне я почувствовала раздражение. Зачем задавать этот вопрос? Он что, дает надежду на то, что я сделаю скидку, испугавшись срыва такого «важного» клиента? Поворчав немного, старшекурсница согласилась, словно сделала мне одолжение. Привкус раздражения и в то же время удовлетворения от сделки преследовал меня весь путь от колледжа до дома. Опустившись на колени, я достала из-под кровати плотный рюкзак для фотоаппарата. Здесь хранится мое самое дорогое сокровище, семейное наследие – фотоаппарат. Я бы могла назвать его реликвией, но эта модель не такая старая. Мой отец купил эту камеру незадолго до своей смерти. Проверив, на месте ли карта памяти, я мимоходом сменила объектив телевик на портретник и закрыла сумку, сперва на замок, а потом на липучки. В Готэме полно отморозков, готовых за фотоаппарат убить человека – лишь бы ощутить вкус добычи и почувствовать себя героем в бандитских кругах. Мне не раз приходилось убегать от таких охотников за грязной славой. К счастью, бегать у меня получается лучше, чем драться. Однако на мгновение я задумалась – брать биту или нет? Решила взять на всякий случай, и сунула ее в ремешки сбоку – сама парилась и пришивала их. Сменив домашнюю футболку на черную толстовку, я закинула рюкзак на плечо и вышла из комнаты. В эту же секунду меня окутал запах фасолевого супа, который готовила Миссис Спенсер из девятой комнаты. Значит, сегодня четверг. На общей кухне горел свет, и в щель между стеной и дверным проемом я увидела Миссис Спенсер, стоявшей с поварешкой у окна, и Джордана, панка-курильщика. Он живет в соседней комнате. Джордан улыбнулся мне и помахал в проем. Я махнула в ответ. Стоило мне выйти из секции, как из груди вырвался вздох облегчения. Удушливый жар общежития давил на меня, и только на лестничной площадке, в стенах которых были огромные щели, я почувствовала себя лучше. Время шло к вечеру. Добираясь до берега моря, где моя заказчица хотела устроить съемку, я неотрывно следила за розовой полоской, тлеющей на горизонте. Солнце еще сверкало полукругом, словно половинка сломанного поплавка. Приятный теплый свет озарял автобус. Люди, набившись битком, щурились и отворачивались, словно боялись растаять. Мой путь был неблизким. Вскоре даже удалось сесть на одно из освободившихся сидений. Я вновь посмотрела в пыльное окно. За ним мелькали серые мрачные дома, вскоре сменившиеся на не менее темные коттеджи. В некоторых окнах уже горел свет. Интересно, какие люди там живут? Злые, добрые? Смогу ли я просто зайти к ним в дом, если постучусь? Иногда у меня проскальзывают в голове странные мысли. Многие воспринимают это как должное: «Ты ведь человек творческий, у вас, художников, полно тараканов в голове». Глупый стереотип. Со мной в секции живут брат и сестра близнецы – Дерек и Делия. Оба далеки от мира искусства, но фантазия у них просто сумасшедшая, не говоря уже о выходках, которые они проворачивают за спиной строгого отца-хирурга. Когда автобус подъехал к пирсу, солнце уже почти спряталось за горизонтом, а я была последним пассажиром. Обросший щетиной водитель бросил на меня пустой взгляд. Вдруг меня охватило неприятное ощущение, словно я зря сюда приехала. Едва выйдя из автобуса, я уже было повернулась, чтобы зайти в него обратно – меня охватило чувство, что я делаю что-то не так. Но двери закрылись прямо перед моим носом, и я успела разглядеть ухмылку уставшего водителя. Спустившись по шаткой лестнице к берегу, я огляделась. Вдалеке мерцал костер и играла веселая гитарная музыка - компания подростков решила устроить пикник. В Готэме редко бывала хорошая погода. Теплый ветер целовал меня в щеки, словно встречал хорошую знакомую. Море умеренно волновалось, оставляя белую пенку на каменистом берегу. Вода была нежно-фиолетового цвета – краски заката. Картина действительно красивая. Может, Эмили с этой компашкой? Она выглядит как девушка, привыкшая еще со школы быть Мисс Популярностью. Я еще раз растерянно огляделась. По сути, солнце скоро совсем исчезнет за горизонтом. Единственной темой для мыслей была предстоящая съемка. Вдруг зазвонил телефон, и я дернулась от неожиданности. - Приветик! Это же ты, Сэлли? – Голос Эмили был чересчур веселым, и я отметила, что она пьяна. На заднем фоне играла бойкая клубная музыка. - Эшли? Саманта? – Все пыталась угадать модель, пока я не сжалилась над ней. - Ева. Мы должны были сегодня встретиться на съемке. - Ох, точно, Ева! Надо же, - Эмили неловко засмеялась, словно я опустила глупую шутку, - тут просто такое дело… Еще не поздно перенести все на другой день? Во мне вскипело уже знакомое раздражение. Из-за этого заказа я приехала к черту на рога, отложив в дальний ящик свою курсовую работу. Повод для злости был, но я никогда не беседую с клиентами злобно и недовольно. Это портит впечатление. Вместо того, чтобы послать наглую диву далеко и надолго, я взяла себя в руки и спокойно сказала: - Достаточно поздно. В следующий раз предупреждай заранее. Ну, на мой взгляд, это вполне спокойный ответ. В трубке слышался смех, громкая музыка, чьи-то вопли, шипение наливающегося в стакан пива – типичные звуки вечеринки. - Да-да, прости, - пыталась перекричать шум Эмили, - мы завтра поговорим, окей? Я позвоню! И отключилась. Еще несколько секунд я пялилась на мобильник, полная желания запустить его в море, но решила успокоиться и не делать глупостей. Эта дурочка не стоит злости и потраченных нервов – так любит говорить Пенни. Мне бы ее стрессоустойчивость. Я пошла к морю. Сняв с плеч рюкзак с камерой, я оглянулась. Вдалеке все еще сидела компания подростков, но берег был пуст. Положив сумку на камни, я направилась к воде, по дороге распуская волосы. Мне вдруг захотелось поиграть в героиню любовных романов, где локоны несчастной треплет морской ветер, в глазах бесконечная тоска, а душа полна боли. Конечно, из всего этого были только волосы. И немного усталости. Вру: за последнюю неделю я вымоталась настолько, что валилась с ног. А сегодня всего лишь четверг! Море шумело, успокаивало своей колыбельной. Я всегда чувствовала тягу к морю. Как говорит моя бабушка, тяга ко всему морскому у Гамильтонов в крови. Мой отец и Пенни выросли в доме прямо у моря. Дедушка был смотрителем маяка, и вся семья прожила под светом огромного прожектора и раскатистого звона сигнального колокола. Переехав в Готэм, отец очень скучал по родным морским просторам, и в любой удобный момент ехал к маяку. Когда я родилась и подросла, поездки стали настоящей традицией – неделя раз в год. Сердце защемило при одном воспоминании о поездках. Прикрыв глаза, я слушала море, пытаясь унять нахлынувшую тоску. Вдруг что-то резко изменилось. Море стало тише, звуки гитары исчезли. Я открыла глаза, и первое, что попало в поле зрения – крошечная желтая точка в небе. Она не была похожа на звезду. Что-то резко отличало ее от бесконечно белых небесных тел. Первое отличие точки от звезды было в том, что она увеличивалась с каждой секундой. Мне хватило совсем немного времени, чтобы понять, что точка летит прямо на меня. Мое тело сковал невероятный ужас. Я не могла пошевелиться, ноги словно вросли в прибрежную гальку. А точка все росла, превратившись сначала в шарик для пинг-понга, затем в воздушный шар… И вот тут я словно ожила и кинулась бежать от моря подальше. Господи, это метеорит! Настоящий, мать его, метеорит! На убийственной скорости небесное тело рухнуло в море, подняв волну. Вода окатила меня с головой, сбила с ног. Рухнув, я обернулась, охреневая от происходящего. В глаза ударило золотистое свечение. Его источник лежал прямо у берега, омывался морской водой. Вскочив на еще непослушные ноги, я осторожно шагнула к светящемуся нечто. А вдруг это инопланетный корабль, и сейчас оттуда выскочат поработители, и превратят все человечество в своих рабов? Все мои теории развеялись, когда я подошла вплотную к упавшему с неба… человеку? Это была девушка, и, как фотограф, могу с уверенностью сказать, что прекраснее существа я никогда не видела. Она была невероятно красива, просто нечеловечески прекрасна, притягательна и даже сексуальна. Такие, как она, просто не могут существовать: рыжие с золотым отливом волосы, хрупкая фигура, идеальное по форме и чертам лицо. Девушка выглядела целой и невредимой, несмотря на золотое свечение, исходившее от ее кожи. Ее глаза были закрыты, и я поняла, что их обладательница без сознания. - О господи! – Охнув, я упала на колени перед незнакомкой, - очнитесь! Я схватила ее за руку, но тут же вскрикнула от боли – кожа девушки обжигала похлеще раскаленной кочерги. У меня есть с чем сравнивать. Я была удивлена, но это меня не остановило. - Что делать? – Паниковала я, сняла черную толстовку, чтобы вытащить пострадавшую из моря. Мне было плевать, что под кофтой у меня только лифчик. – Помогите, кто-нибудь! Мой крик словно разбудил упавшую. Она шевельнулась и начала медленно приходить в себя. Мы встретились взглядами – мои испуганные глаза смотрели в ее, совершенно безмятежные и бесконечно прекрасные. Вдруг все звуки в мире исчезли. Я словно оказалась в вакууме, один на один с незнакомкой. Море у берега стало чистым, словно стекло. Девушка приподнялась на локтях, и я поддержала ее руками, обернутыми толстовкой. Трепет охватил меня – я придерживала самое красивое создание, какое можно себе представить… Девушка улыбнулась, глядя на меня. - Это ты. Мойры не лгали. – Голос у незнакомки был нежным, мягким, и каким-то родным. – Моя девочка. Смутное подозрение закралось в мою душу, но я не обратила на него внимание. Что может быть страннее картины: с неба падает девушка, выживает, обжигает мои руки до крови и говорит со мной? - Ты – моя надежда. Ты… - она сделала глубокий тяжелый вдох, - мой хранитель. Я опешила от такого. Наверное, после такого падения странная незнакомка не понимает, что говорит. - Послушайте, все хорошо, - мой голос дрожал, но я пыталась говорить мягко и спокойно, - я позову на помощь, Вас вылечат. Давайте мы вылезем на берег… - Нет! – Неожиданно громко и твердо сказала она. – Нет… Выслушай меня. Вся моя одежда, волосы и лицо были мокрыми от морской воды, но я не чувствовала холода или противной липкости. Время вокруг словно остановилось, чувства притупились, и тут я осознала, что эта девушка – не какая-то инопланетянка. От нее веяло невероятной подавляющей энергией, и эта сила подавляла во мне все мои человеческие порывы. Ощущение было такое, будто я придерживала за плечи… бога? Словно прочтя мои мысли, незнакомка с усилием улыбнулась. - Ты умная девочка. Как бы я хотела с тобой поговорить, но… У нас мало времени. – И тут девушка бахнула такое, от чего мне подурнело. – Я - Афродита. А ты – хранитель. Чего? - Х-хранитель? – Проблеяла я, растерявшись совершенно. Хранитель чего или кого – это для меня оставалось загадкой. Больше всего меня волновало то, как здесь оказалась женщина, существующая исключительно в мифах. На секунду я выпала из реального времени, крепко задумавшись - был ли у Афродиты хранитель? Не припоминаю ничего такого… Мысли скользили по периферии сознания, но в голове все равно было пусто. Тут ее голос вернул меня к реальности. - Бог войны сбросил меня с Олимпа. – Каждое слово богини давалось с трудом. Ее время и впрямь истекало. – Но я не могу умереть… Я должна вернуться, чтобы отомстить. Но сейчас… Она вскрикнула от боли. Я перевела взгляд на ноги Афродиты – свечение исчезло, а кожа стала темно-серой, как морские камни. Золотистый свет медленно угасал – он уже доходил до пояса девушки. - Ты должна взять мой пояс. Возьми его. Свечение дошло до груди девушки, но пояс продолжал сиять. Только сейчас я увидела его: блестящий, резной, с большой эмблемой из золота, украшенной драгоценными камнями. Я замялась, но, поймав властный, но в то же время умоляющий взгляд Афродиты, не решилась заставлять богиню ждать. Одним движением руки я сняла с белого платья пояс. Вдруг тот ожил и стремительным движением скользнул к моим джинсам. Я взвизгнула, когда пояс, извиваясь змеей, втиснулся в шлевки и оказался на месте старого ремня, который на моих глазах превратился пыль. Золото сменилось старой кожей, и где-то внутри меня параноик вздохнул с облегчением – хорошо хоть меня не пришьют на улицах за такую цацку. Не успела ироничная мысль исчезнуть из моей головы, как в эту же секунду невероятное чувство пронзило меня. Ощущение было таким, словно весь мир расширился и стал гигантским, необъятным – а я держала его в ладонях. Бесконечная энергия влилась в мое тело. Это была невыносимая, пронзающая каждую клетку эйфория. Я закричала – было и больно, и невыносимо страшно. Со мной случилось что-то противоестественное, что-то неправильное… что-то прекрасное. Наверняка что-то подобное чувствовала Ева, кусая запретный плод… Моя метаморфоза ознаменовалась нечеловеческим криком, который я же и издавала. Неожиданно я очнулась. Шум волн, ветер, гитара и смех – все это обрушилось на меня с невероятной силой, ударило по перепонкам. Я обнаружила себя в морской воде мокрой и напуганной. Вскочив на ноги, я едва не шлепнулась на задницу. Черная толстовка колыхалась в волнах. Схватив вещь, я выжала ее настолько, насколько хватало сил. Я попыталась надеть ее на себя, но я застонала и решила не делать этого – холодно, мокро, мерзко. Тяжело дыша, я выпрямилась, пытаясь собрать хаотичные мысли в кучу. - Господи, - пробормотала я, - о господи. Что это было, мать вашу?! Вспомнив о поясе, я схватилась за свой ремень – тот же, что я надевала утром, старый и потрепанный. Ничего нового. Неужели, это был сон? Или я просто перетрудилась и теперь вижу галлюцинации? «Это не сон». Я вздрогнула и начала озираться, словно надеялась увидеть Афродиту в метре от себя. Вокруг не было никого. Голос шел прямо из воды. Со мной говорило море. - Что происходит? Какого черта?! – Ненавижу, когда ничего не понятно. У меня аллергия на паранормальные явления, я скептик до мозга костей, не признающий магию ни в каком виде! А тут просто помешательство какое-то. Ветер пахнул теплом, и по моей коже побежали мурашки. Стало легче, и я с изумлением отметила, что одежда стала суше. «Не сердись. Будь у меня возможность, я бы встретилась с тобой раньше и рассказала все, чтобы избавить тебя от неведения... Но мне помешали. Они же и вынудили меня подвергнуть тебя невероятной опасности, но выбора нет». Теперь мурашки бежали от осознания реальности всего происходящего. Это было наяву, и с каждой секундой мне становилось все хуже и хуже. Судя по всему, на мои плечи взваливают какую-то невероятную ответственность, от которой так просто не отвертишься. И мне это не нравилось. - Я все понимаю. Точнее, я мало что понимаю… Но я точно не хранитель какой-то божественной шмотки. Я не могу им быть. Простите, но Вы что-то перепутали. Мне показалось, что я слышу недовольный вздох богини, который тут же растаял в шуме волн. Наверняка она жалела, что не смогла выбрать менее скептического хранителя. «Это твое предназначение». - Но что же мне теперь делать? «Защищай пояс от моих недоброжелателей, как подобает хранителю и дочери Афродиты». - Дочери? Ответа не последовало. - Нет, нет! Ответь мне! Это все ошибка! – Я крикнула это прямо в море. – Ты не можешь быть моей матерью! Она умерла шестнадцать лет назад! Это ошибка!.. Я ведь и в правду так думаю. Это все – огромная ошибка. Чье-то больное воображение, чей-то заговор! Неожиданно я почувствовала желание бежать. Быстрее, скорее отсюда! Словно сумасшедшая я заметалась по пляжу. Схватив рюкзак, который все так же стоял на камнях совершенно нетронутый, я кинулась к лестнице, ведущей на остановку. Сперва мною принято было решение не оборачиваться, но уже на верхних ступеньках я повернулась к морю. Ветер вновь коснулся моего лица, и я отчетливо услышала шепот. Он был невероятно громким. «Боги не ошибаются, Эванджелин Гамильтон».