Нежность

Хочется удержать касание губ, и Клауд тянется за ними — только чтобы поймать ускользающее тепло. Он снова откидывается на чужую подушку и слышит тихий теплый смех. Руки, давно загрубевшие и покрывшиеся мозолями от рукояти меча, цепляют край форменных штанов Клауда и тянут их вниз. Прохладный воздух, коснувшийся обнаженной кожи бедер и уже стоящего члена, вызывает приступ острого стыда и Клауд, будто не было этих лет в казармах, как и привычки мыться у всех на виду, корчится на постели, сгорает от смущения и пытается прикрыть руками пах. Не проходит и пары секунд, как его руки откидывают в стороны и мягко прижимают запястья к простыне — погладив и тут же отпустив, — а в поле зрения на миг появляется улыбающееся лицо друга. А потом… потом… Клауд сам не знает, хочет он притянуть Зака ближе или оттолкнуть. Еще никто не делал для него такого. Одновременно стыдного и настолько сладкого. Запрокинув голову, Клауд жмурится, тяжело дышит, кривит губы и вцепляется в них зубами до привкуса металла на языке. Ощущений слишком много. Острых. Ярких. Тело плавится от ласки, дрожит и все меньше слушается Клауда, будто живет своей жизнью, в которой все подчинено сводящему с ума ритму и теплу чужого рта. Клауд плывет по волнам удовольствия…, а может, тонет в нем… Он мечется по постели и хватается руками то за покрывающую матрас казенную простыню, то за волосы Зака, который там, внизу, мучает его медленно, с неспешностью и вкусом настоящего садиста. И Клауд все-таки не выдерживает, запрокидывает голову и стонет — протяжно и гортанно. Он пытается подкидывать бедра, но их крепко прижимают к постели руки Зака, даже не замечающего его усилий. Клауд переживает свой первый разделенный с кем-то оргазм остро — теряясь в ощущениях и почти забывая себя, но помня Зака, чье имя и выстанывает, выплескиваясь ему в рот. Приходит в себя Клауд долго, очень долго — легкое, ставшее будто чужим от пережитого удовольствия тело не сразу слушается его. Перед распахнутыми глазами с целую минуту пляшут цветные размытые пятна, а первым, что он видит, оказывается теплая улыбка Зака и его светящиеся любовью и нежностью глаза. Клауд смущается и прячет, отвернувшись, свои, но в груди разрастается что-то большое и очень горячее, заполняет его восторгом, перемешанным со странной щемящей болью, и он, переборов смущение, снова смотрит в лицо улыбающемуся Заку. Тот лежит на боку, подперев голову ладонью, и поглаживает теплой рукой Клауда по бедру. Губы Зака, красные и припухшие, магнитом притягивают взгляд и Клауд чувствует, как краснеет от одной мысли, где они всего минуты назад были и какие ощущения дарили. И от того, что ему хочется еще… Улыбка Зака медленно переплавляется в ехидную ухмылку, будто он знает, о чем сейчас думает и что представляет Клауд. Окутанные уютной тишиной, они молчат. Слова между ними сейчас не нужны. Через пару минут, за которые Клауд почти успевает провалиться в дрему, Зак приподнимается и накрывает его тело своим — укутывая в себя, закрывая от всего мира надежной теплой стеной — и целует во взмокший висок.