За закрытой дверью сердце твое бьется

      Красться по полутемной школе неожиданно захватывающе. Изо рта пытались прорваться непрошеные смешки, но два парня упрямо их глушили и крались по коридорам. Ничего им, на самом деле, за это не будет, но какая радость без придури, в самом деле.       У заветной двери двое успели с энтузиазмом подраться за ключ, и, когда выиграл парень повыше, оба ввалились в темный кабинет, влажно пахнущий вымытым полом. Один из них тут же открыл настежь металлопластиковое окно и по пояс высунулся наружу. Второй отвесил ему несильного пинка с просьбой засунуться на место и не выебываться.       - Да иди ты, Ким, - со смешком откликнулся парень пониже и отчаянно повис вниз головой.       Холодный воздух приятно остудил пылающее лицо и тело, и затея перестала казаться тревожной. До поры, до времени.       Свет никто из парней включать не стал, технички четко выразились на тему "безобразий не нарушать" и мокрой тряпкой по лицу никто не хотел отхватить.       Вместо этого Ким включил компьютер на учительском столе, но умаститься на офисный стул не успел, его ловко увели прямо из-под задницы, и парень едва не шлепнулся на пол. Кое-как успел схватиться за стол, да так и застыл с откляченной задницей и взбешенным взглядом через плечо, направленным на хитрожопого друга.       - Ну упс, - заухмылялся тот, с комфортом откинувшись на спинку, и закинул ногу на ногу.       - Говна ты кусок, верни на место! Адам!       - Херушки, я первый, помнишь? Сначала мой доклад, потом твой Варкрафт. Двигай зад отсель, я пристроюсь.       Ким злобно проворчал нечто непечатное и чуть сдвинулся вбок, давая Адаму втиснуться вместе со стулом. Парой кликов парни запустили браузер, и со скучающим видом начали искать нужную информацию.       Воздух в кабинете довольно быстро остыл и Ким, поначалу просто жавшийся к спинке стула и заглядывающий другу через плечо, в один момент решительно оттянул того назад и лихо приземлился Адаму на колени.       Адам пискнуть не успел, как моментально покрылся испариной и тяжело сглотнул. Ким на его коленях напрягся и медленно к нему обернулся с убийственно серьезным выражением лица и заговорил:       - Руки, - Адам показательно задрал руки и нервно опустил на подлокотники, Ким для порядка посверлил их глазами и отвернулся обратно к компу: - Я сам сохраню, сиди тихонько.       - Может просто другой стул возьмешь? - стараясь не подпустить в голос петуха, поинтересовался Адам, сжимая пластик.       - Он будет холодный, и зад замерзнет, а тут и так не тепло, - как будто сказал нечто абсолютно обычное, обронил Ким и застучал по кнопкам клавиатуры.       Адам беззвучно выматерился и с силой приложился затылком о спинку, зажмуриваясь.       Кто-то явно наглел сверх меры! И ведь были причины.       Однажды, видимо, помутившись рассудком, Адам выпалил нечто, очень похожее на пламенное признание в симпатии на тренировке, когда они с Кимом разминались пробежкой. Несчастный возлюбленный едва не сошел с дистанции прямиком в дерево, не удержи его Адам за майку. Потерял ориентацию в пространстве и диким голосом прокричал "Член!", не очень точно указывая на пах Адама.       "Да ладно", - воскликнул тогда Адам, расстроенно вскинув руки, - "а я-то думал, что же это такое! А это член", - уже с сарказмом продолжил он и моментально припер Кима к дереву, несмотря на то, что был ниже того на полголовы. Наглядно показав небольшим практическим облапыванием, что члены для Адама вообще не проблема, он явно нанес другу психологическую травму и пытался не показываться тому на глаза несколько дней.       Ким потом нашел его сам, напугал до усрачки бесконечно долбанутым взглядом настоящего лучшего друга и заверил, что не боится его отливающих синевой наклонностей. Адам подумал, что зря он так беспечен, но и не подозревал, что все пойдет как-то совсем не так, как должно.       Ким, очевидно серьезно повредившись умом, стал упрямо подлавливать друга на любых странных, как ему казалось, телодвижениях и фразах и именно из-за его ненормальной деятельности все дружно окрестили их парочкой, хотя раньше, до признания, Адам абсолютно никак себя не выдавал. Последнего это взбесило, и он едва не поругался со своей сердечной зазнобой, и тот сменил тактику.       Сейчас Адам, едва не сминая в пальцах ни в чем неповинные подлокотники, был готов признать, что до этого было лучше, ведь тогда Ким просто следил за ним, а теперь он его касался и делал прочие странные вещи, которые друзьям по идее делать не нужно.       Адам выматерился еще раз, для удовлетворения, и попробовал расслабиться; не стоило даже и думать, что теперь Ким выпустит его из-под своей наглой тощей задницы. Не очень, конечно, и хотелось, но...       Ким заерзал на месте, бестолково зачем-то завертелся, опустил руку на подлокотник, накрыл чужую руку и, сам, видимо, того не осознавая, сжал ее. Адам скрипнул зубами.       Именно поэтому нужно сваливать.       - Эй, дай я встану.       - Сиди, - непререкаемо возразил Ким и натянул на уши свои извечные огромные наушники.       - Да ты охренел, - простонал и уперся лбом ему в спину Адам, наглый захватчик же просто дернул плечом, больше на него не отвлекаясь и запуская игру.       Он сильно наклонился к компу, и Адам почти улегся ему на спину. Что ж, если вас того, то вы это самое, да, наслаждайтесь?       Мокрая от холодной испарины майка противно липла к спине, вызывая из без того навязчивое желание поежиться. Откинувшийся назад Адам прикрыл глаза, стараясь дышать через рот, чтобы не забивать нос чужим запахом. Тишину в кабинете нарушали только едва слышные возгласы о недостатке золота из наушников Кима, да немного всхлипывающее дыхание Адама. Того повело, с разбегу и конкретно. Сидящий на коленях парень будоражил, хотелось сжать до хруста его в своих объятиях и с ужасом ждать знаменитого удара в челюсть. Но проходили минуты, пять, десять, Ким как играл себе спокойно, так и играл, ерзая и тихо матерясь сквозь зубы.       Казалось, что он забыл о живой подушке на стуле и теперь полностью ушел в игру, а Адаму плохело и плохело. Затекшие и отваливающие ноги даже на малую часть не беспокоили его так, как внезапно возникшее ощущение чужого пульса.       Сердце Кима глухо и тяжело гоняло кровь, и та отдавалась пульсацией во всем теле Адама, вызывая и без того обширное помутнение рассудка. Адам даже мог поклясться, что слышал размеренные удары сердца и завораживался ими, как змея мелодией факира.       Точка невозврата, гулять так гулять...       Медленно, как во сне, Адам прижался к чужой спине и сделал вдох полной грудью. Пахло немного потом, чистым, они же недавно из душа, и терпким дезодорантом, у волос одуряюще шибало яблоком, Адам и под пытками бы не признался, как он обожает этот шампунь у друга и как ему иногда хотелось на пробу куснуть того за голову. Кончиком носа он зарылся Киму в волосы на затылке и застыл, когда друг замер, прекратив стучать по клавишам. Несколько мгновений они сидели как две статуи, но потом Ким едва повел головой и возобновил игру, ничего не сказав.       Адам даже не знал, как это расценивать. Съеби, насекомое? Продолжай, я не против?       Никаких порочащих светлый образ друга прикосновений, за исключением наглядного облапывания, Адам раньше себе не позволял, любил себе тихонько, довольствуясь обществом и дружбой. Но проклятое признание что-то изменило между ними и продолжало менять, проезжаясь по обоим как снежный ком с вершины горы. С каждым метром, днем, все больше внося пиздеца в их обычную жизнь.       Ким продолжал молчать, снова уйдя в игру, в то время как Адам беспомощно сжимал-разжимал руки на подлокотниках, те чесались от нездоровой жажды деятельности, но поднять их было смерти подобно. Наконец, решившись и перестав терзаться - из окна же он его не выкинет - парень несмело положил ладони на пояс другу. Мышцы под пальцами и тонкой майкой дернулись и напряглись, но Ким не обернулся, позволяя Адаму едва не запищать в восторге. Несмотря на выстуженный кабинет, Ким через майку пылал, как разгорающаяся печка, Адам любил и эту особенность в нем. Из всех его знакомых, Ким обладал какой-то повышенной температурой тела, и это было просто потрясающе. Если бы Адам мог, он бы брал Кима в постель вместо одеяла. И еще для кое-чего конечно, но увы, видимо только в своих мокрых безбашенных мечтах.       А может и нет... Незаметно для обоих, руки Адама обрели свою собственную волю и крепко обхватили Кима за пояс, прижимая к себе. Когда оба парня это осознали, простым застыванием не обошлось, Ким дернулся вверх, а Адам, испугавшись, рванул его на себя. Мышка с небольшим грохотом съехала со стола, дыхание сорвано заскакало у обоих и, отчаянно жмурясь, Адам затараторил, затыкая открывшего было рот Кима:       - Я чувствую твой пульс, представляешь!       - Что?.. - Ким явно обалдел и ухнул всем своим весом обратно на колени, сбитый с толку.       Адам задушено вякнул и снова затараторил, неосознанно сильнее стискивая руки на дезориентированном теле:       - Удары, бах, бах, прикинь! - нервно засмеялся он, чувствуя встающую по телу дыбом шерсть. Ким снова начал подниматься.       - Я тебе... - пропыхтел парень, сражаясь с удерживающими его руками, - ...покажу щас бах-бах!       Адам зажмурился еще отчаяннее, сильнее сжимая руки, и оттолкнулся ногой от стола, раз уж будут убивать, так хоть стол бы не столкнуть. Стул отъехал, Ким затрепыхался яростнее, глотая маты и воевал с его руками, медленно и кровожадно отковыривая палец за пальцем.       - Я сейчас встану, - утробно рыча начал он и отцепил уже три пальца, - и набью тебе рожу, ты понимаешь?!       Адам истово завертел головой, взбрыкивая, удерживая вертящегося друга на месте и откидываясь на спинку стула, заставляя Кима прижаться к его груди. Война за пальцы окончилась тем, что в новой попытке перехватить дергающееся тело Адам случайно сцепил руки на животе под майкой. На голом горячем животе.       - О боже, - выдохнули два голоса в унисон, затыкаясь на мгновение, чтобы через секунду один взревел, а второй почти заверещал — от восторга и ужаса.       Выгнувшись, Ким уперся ногами в столешницу, опрокидывая стул на пол. Раздавшийся грохот падающих стула и стола со всей техникой наверно был на все здание, а они вместе со стулом неслабо приложились о паркет, особенно досталось Адаму, хорошенько стукнувшемуся головой о пол.       Ким выкрутился, с усилием встал, и навис над постанывающем от боли другой. Тот пока еще не осознал себя в пространстве, раскинув руки и растопырив ноги.       Совесть кольнула Кима, но воспоминание о холодных руках под майкой быстро привели его в чувство и он, моментально взбесившись, упрямо глуша другие эмоции, схватил Адама за ногу, вытряхнул из стула и оттащил в начало кабинета, в свободное место между доской и партами. Парой пинков попытался привести товарища в себя, но тот лишь разметался по полу, болезненно жмурясь и охая.       - Вставай, скотина, убивать буду, - процедил злой как сто китайцев Ким, вновь занося ногу для пинка.       - Не встану, - плаксиво отозвалась «скотина» и предприняла попытку отползти на локтях, вяло передвигая ногами, но не судьба — пыльный кроссовок опустился на живот и пригвоздил к полу. Адам поперхнулся воздухом и сдавленными внутренностями.       - Гребаный псих!       - Это я псих?! - вскинулся ушибленный, приподнимаясь на локтях. - Это ты меня чуть не угробил, уёжище лесное!       Ты меня лапал, блять!       - Заебись! - вскинул руки Адам и тут же с воем опрокинулся на спину, но тем не менее не затыкаясь. - И на колени к себе я тебя сам посадил и за руки хватал, так что ли?!       Ким набычился, уже почти не дыша от накрывающей ярости и поруганной чести, двинулся на друга, горя желанием запинать его до потери сознания, но Адам не затыкался, так же яростно скалясь на него:       - Это ты меня лапаешь, урод! Ходишь вокруг, вынюхиваешь, следишь! Ты башкой своей хоть думаешь?! Нахрен ты это делаешь? Думаешь я железный? Или чего-то добиваешься, например, чтобы я схватил тебя за задницу и где-нибудь нагнул?!       Ким застыл на месте, застекленев от подобных обвинений, в голове лишь билось «убить... убить суку...», но тело не двигалось, глаза застилала кровавая пелена и кулаки сжимались и разжимались. И Адам, несмотря на боль, тоже готов был кинуться на друга, чтобы отделать того как котлету, и прекратить этот дурдом.       Но никто ничего не успел сделать, в замочной скважине заворочался ключ и в кабинет ворвалась техничка с тряпкой на перевес. С порога она огуляла каждого ею по морде, вздернула Адама на ноги и подсрачниками, матами и чудесной тряпкой заставила убирать погром. Парни молча, едва не вибрируя от злости и чуть дыша, поставили мебель на, кое-как присобачили на месте принтер и монитор и вымелись за дверь, не решаясь подойти к друг другу. Напряжение нависло над ними как дамоклов меч, казалось, достаточно было одной искры, чтобы вся школа взлетела вместе с ними на воздух.       - На улицу, - проскрипел сжимающий до боли зубы Ким, Адам отрывисто кивнул ему и шагнул, но тут же подкосился, съезжая по стенке.       Сразу же забыв о клокотавшей ненависти, Ким кинулся к парню, пытаясь помочь встать, но натолкнулся на вытянутую руку, которой друг от него отгораживался.       - Голова... кружится, - промямлил Адам, растирающий другой рукой лицо, - ты просто... не трогай и не подходи, ладно? Сейчас пройдет...       - Да ты ебнулся?! - вспылив и оттолкнув мешающую руку, Ким рывком поставил его на ноги и подхватил, подставляя плечо. - Заткнись, козлина, ты башкой приложился, к медсестре надо.       Адам замотал головой протестующе, но Ким не обратил на это внимания. Выудил из кармана телефон и засветил фонарик, направляя его свет в глаза парня.       Зрачки разнесло практически на всю радужку, взгляд как у наркомана, и на свет они реагировали очень плохо, не сужались.       - Мудак... - простонал себе под нос Ким, неизвестно к кому обращаясь. Адам, которого он снова подхватил и повел, поддерживая и прижимая к себе, глухо заворчал, но заткнулся от тычка под ребра.       У кабинета медсестры Ким притулил друга к стене и растер ладонью лицо, силясь что-то сказать. Это даже Адам мог понять, не смотря на гудящую голову и слабость.       - Что? - тихо спросил он, от злости не осталось ни следа, не мог он злиться на человека, в которого был влюблен.       - Прости, - едва слышным шепотом отозвался Ким, прикрывая глаза, - я не делал все это специально. Я тебя понять пытался.       Адам подавился смешком, скривился от боли и безмолвно застыл в ожидании продолжения. Но Ким молчал, нервно кусая губы и сжимая руку, которой поддерживал Адам у стены, на его плече. Видимо, не найдя нужных слов, он толкнул дверь в небольшой кабинет и помог другу зайти, сразу сажая на кушетку. Медсестры не оказалось внутри, но ее вещи — сумка и легкая кофта висели на вешалке и входа и Ким решил, что лучше подождать ее, чем чесать в травму, до которой минут сорок.       Повисло неловкое молчание, Адам, откинувшийся на кушетку, не сводил с него взгляда, а из-за зрачков, почти полностью скрывших карий цвет глаз, такое внимание пробирало до мурашек. Ким нервно слонялся из угла в угол, смотрел на часы и к парню старался не поворачиваться.       - Сядь ко мне, - внезапная просьба в тишине едва не заставила заблудшего в своих мыслях парня подпрыгнуть, он дергано оглянулся на лежащего на кушетку.       - Зачем?..       - Ебаться будем, - оскалился парень и вздохнул на вытаращенные по пять рублей глаза, - не тупи, сядь, сказал.       Неуверенно приблизившись к кушетке, Ким аккуратно присел на краешек и скукожился. Вина наконец догнала его в полной мере и била молотком по макушке. Мало ли чего могло случится от такого падения. Тошнить Адама вроде не тошнило, но даже легкое сотрясение неприятная штука.       Наблюдая за душевными терзаниями друга, Адам кивнул сам себе, решаясь, и протянул руку, забирая в свою ладонь нервно сжатую в кулак руку Кима. Степенно разжал палец за пальцем под взглядом обоих и переплел их пальцы. Некстати появившийся комок в горле душил и слова, такие ясные мгновения назад, на язык не шли.       Чертыхнувшись, стараясь не смотреть на парня рядом, Адам расплел пальцы, взял чужую ладонь и положил ее на сердце. Ким издал невнятный потерянный звук, непроизвольно сжимая пальцы, сминая ими ткань футболки. Адам накрыл его руку своей и прижал к груди.       - Пульс, чувствуешь? - неловко заговорил он, теперь смотря парню в глаза. - Прямо как я ощущал твой, он толкался мне в руки, грудь, во все тело. А ты чувствуешь его рукой... - Адам страдальчески на секунду закатил глаза, не веря, что собирается сказать что-то очень подозрительно похожее на розовые сопли. Или не похожее, господи, кто б подсказал, бедный Ким, - если обнимешь или привалишься, будешь чувствовать чуть больше... Но мне, правда, я не вру, хватит и руки на сердце. Не нужно себя заставлять, сердобольный ты мой, я не умру и не отвалю от тебя, ты ведь мой лучший друг...       Ким снова что-то мяукнул, кажется комок в горле был не только у Адама, и отвернулся, пряча лицо.       - Ну да, как-то вышло, ты мне нравишься, - зачастил Адама, тревожно следя за другом и приподнимаясь, - причем сильно, но блин... ты и так мне нравился, иначе бы я не дружил с тобой! Я не буду тебя заставлять встречаться или спать со мной, если тебе противно, просто не отворачивайся и не делай ничего такого, что напряжет нас обоих. Пожалуйста? Ким мотнул головой, непонятно, то ли соглашаясь, то ли отказываясь. Нахмурившись, Адам хотел уже сеть нормально, чтобы развернуть друга к себе, но не успел, тот вдруг резко обернулся, схватил за плечи и повалил обратно, утыкаясь горячим лицом куда то в плечо. Его руки, крепко сжимающие плечи, вскоре спустились вниз, и парень обнял Адама.       Застыв от неожиданности, Адам потерял дар речи, мозги отказали, а горячий лоб, уткнувшийся куда-то в ключицу порождал сомны приятных мурашек.       - Так хватит? Пока...       Наступила очередь мяукать Адама, пусть руки внезапно упорно не слушались, но он попробовал отодрать вцепившегося в него, парня, но тот не давался, обнимая сильнее и не показывал лицо. Плюнув на бессмысленную борьбу, Адам откинулся на подушку, расплылся в идиотской, но счастливой улыбке и обнял в ответ.       Дверь в кабинет открылась.