two daddies are better than one, right?

!!важно!! вот так выглядят ребята в этом фф: Гарри (18 лет): http://spb.fotolog.com/photo/27/28/60/hestyles/13517091374066_f.jpg Луи-младший (20 лет): http://www.blog-video.tv/medias/fichier_tele/106085.jpg Луи-старший (24 года): http://www.shemazing.net/wp-content/uploads/2015/01/louis_tom_2.jpg – Луи, блять, почему я не могу зайти? – Гарри разозлено посмотрел на парня, загораживающего вход в номер. – Ты там что, любовника прячешь? – Нет, Гарри, блять, – нахмурился Луи, но не сдвинулся ни на сантиметр. – Там просто… эм… – Там просто что, Лу? Может, объяснишь, почему я не могу зайти в свой отельный номер? – кудрявый с каждой секундой злился все сильнее. Он просто хотел пойти в номер и, вероятно, отсосать своему парню, но этот самый парень, по какой–то неопределенной причине, не хочет пускать его внутрь. – Гарри. Просто… – Томлинсон тяжело вздохнул. – Ты… ты не поверишь. Гарри усмехнулся. – Что там такое, что я не поверю? – Хорошо… блять. Я скажу тебе, но ты не смейся и не думай, что я вру, – Луи сделал глубокий вдох. – Я покажу тебе после, так что тебе в любом случае придется поверить. Итак, эм… Ну, ты знаешь, что я надоедливый. Всегда им был и буду. – Это точно, – перебил его Стайлс. – Так вот, остановимся на том, что я буду надоедливым… – Луи замолчал. – Нет, не так, черт. В общем, моя старшая версия любит навещать меня время от времени. Они оба замолчали на несколько мгновений, и Гарри даже не рассмеялся, но Луи все равно знал, что тот не поверит. – Это… происходит не особо часто, знаешь, раз–два в год. Ну, когда он посчитает нужным, – продолжил Томлинсон. На лице кудрявого читалась явная растерянность. – Впервые он пришел, когда мне было семнадцать. Я тогда определялся с ориентацией, и это было очень сложно для меня, поэтому он пришел. С тех пор, однако, он навещает меня тогда, когда захочет, а не тогда, когда это нужно. Луи вновь замолчал. Гарри внимательно уставился на него. – На самом деле, я просил его свалить, но он очень хотел остаться до твоего прихода, – вновь заговорил парень. – Блять, я знаю, что ты не веришь мне. – Я просто… не то чтобы я не доверял тебе, Лу, – ответил Гарри, хмурясь сильнее. – Ну, просто… ты? Путешествуешь во времени? – Я не путешествую во времени, Гарольд, – Луи нервно поправил челку. – Но будущая версия меня вдруг решила, что это очень весело. – И сколько… сколько ему лет? – спросил Стайлс. – Ну, обычно он приходит, когда ему уже почти тридцатник, – пожал плечами шатен. – Но сейчас он выглядит моложе. Я не спрашивал, насколько, если честно. Ладно, эм. Может, зайдем, в таком случае? Гарри неуверенно кивнул. Луи отошел от двери и потянул за ручку. Томлинсон первым зашел в комнату. Стайлс несколько мгновений топтался на месте, прежде чем последовал за парнем. Его глаза забегали по комнате, ища его. И он нашел. – Привет, детка, – поздоровался с Гарри парень (мужчина?), валявшийся на кровати. Он определенно отличался от Луи, но все же был очень похож. Этот Луи был старше и немного больше, спортивнее, а на его щеках, над и под губами росла щетина. Гарри стало интересно, каково это – целовать его, когда короткие волоски трутся о кожу. – Я… здравствуйте, – поздоровался Стайлс, откашлявшись. Он продолжал пялиться на мужчину, тот глядел на него в ответ. – Проходи, не стесняйся, – Луи–старший сел на кровати и похлопал по месту рядом. – Не чужие люди, все-таки. – Ой, заткнись, – вдруг заговорил младший Томлинсон, и Гарри вздрогнул. – Ты ему чужой. – Какие мы ревнивые, – протянул Луи–старший, и шатен очевидно напрягся. Стайлс, однако, не ослушался мужчину и сел рядом с ним, сохраняя небольшую дистанцию. Луи же предпочел стул обществу Луи–старшего. Он поставил его напротив кровати, придвигаясь ближе к Гарри, и уставился на мужчину с явным недовольством. – Чего ты так смотришь? – вдруг спросил Томлинсон–старший, обращаясь к Стайлсу. – Я, конечно, знаю, что я сексуальнее, чем он, но все же. – Нет, это не так, – Гарри почувствовал необходимость возразить, зная, что Луи может расстроиться. – В смысле, не то, чтобы вы не сексуальный, но мой Луи, он… – Все в порядке, детка, – остановил его мужчина. – Я знаю, что ты всегда любил мою настоящую версию больше, нежели кого–либо еще. – Прекрати называть его деткой, – злобно проговорил Луи, на что старший закатил глаза. Все трое замолчали. Томлинсон смотрел куда угодно, только не на старшую версию себя, мужчина разглядывал Гарри, а тот, в свою очередь, переводил взгляд от одного на другого. – Лу? – спросил он, и оба парня приготовились отвечать, но обращался он лишь к своему Луи. – Я могу, ну… задавать ему вопросы? – Конечно можешь, – ответил Томлинсон–старший за него. – Я весь в твоем распоряжении. – Сколько вам… эм, лет? – начал Гарри, вновь обращая взгляд на мужчину. – Двадцать четыре, – ответил тот. – Я старше тебя всего на шесть лет, так что ты можешь перестать обращаться ко мне на «вы». Если это, конечно, не возбуждает тебя… – И мы… мы до сих пор вместе? – проигнорировал Стайлс его последнюю фразу, однако щеки парня все равно покраснели. – Да, Гарри. Вместе, – ответил его Луи, и Гарри удивленно посмотрел на него. – Он всегда первым делом задает этот вопрос, – отметил Луи–старший. – Так что он уже знает, что мы будем вместе как минимум до 35. – Это самая старшая версия, что посещала тебя? – удивился Гарри. – Да, к счастью, старики ко мне не приходили, – ответил Томлинсон. – Надеюсь, я просто перестал заниматься этой хуйней. Комната опять погрузилась в молчание. – Итак, эм… чем вы обычно занимаетесь, когда он приходит? Ну, кроме вопросов? – спросил Гарри. Оба Луи одновременно посмотрели друг на друга, и старший хитро улыбнулся. – Ну, я обычно учу его кое–каким вещам, – Томлинсон–старший усмехнулся и облизал губы, не отрывая взгляда от младшего. Тот с вызовом смотрел на него в ответ. – Каким вещам? – непонимающе поинтересовался Гарри. – Хочешь посмотреть? – вдруг предложил его Луи, и Стайлсу оставалось только кивнуть. Мужчина поднялся на ноги, и Томлинсон последовал его примеру. Луи–старший медленно подошел к парню и аккуратно положил руки на его талию, прежде чем приблизиться к его лицу и прикоснуться к губам. Луи–младший сразу же начал отвечать, жадно двигая губами и тяжело дыша через рот. Мужчина страстно целовал парня, его щетина приятно терлась о кожу, а язык время от времени шаловливо касался чужих губ. Они не отстранились друг от друга, даже когда услышали тихое скуление Гарри. Тот с жадностью наблюдал за Луи – за двумя Луи и, вероятно, это самое горячее зрелище в его жизни. Щеки мальчика покраснели, а рот наполнился слюной оттого, как сильно он хотел к ним присоединиться. Наконец, мужчина оторвался от Луи и посмотрел на кудрявого. Тот тяжело дышал, будто его только что целовал Томлинсон, хотя бы один из них. Луи–старший медленно подошел к мальчику, не прерывая зрительный контакт. Пальцами он приподнял подбородок мальчика, заставляя того смотреть только ему в глаза. – Он так любит, когда я играюсь с его волосами, – пальцы второй руки Томлинсона зарылись в его кудри. – Я знаю, – резко ответил Луи младший. – Не думай, что знаешь его лучше меня. Томлинсон усмехнулся и проигнорировал данное замечание. – Так любит, когда я массирую его голову или просто играюсь с кудряшками, – Луи сопровождал свои слова действиями, и глаза Гарри закрылись, а губы приоткрылись в немом стоне. – Но еще больше он любит, когда я делаю так, – он резко потянул мальчика за волосы, и тот, уже не сдерживаясь, громко простонал. – Блять, – проговорил Луи–младший, с восхищением смотря на парня. Член в его штанах твердел все сильнее. Томлинсон–старший вновь начал нежно массировать голову парня. – Он буквально тает от моих прикосновений, – продолжил он. – Уверен, ты можешь кончить лишь от того, что я играюсь с твоими волосами, – Гарри застонал, и его стон стал лишь громче и отчаяннее, когда его волосы вновь с силой потянули. – И после этого ты говоришь, что знаешь его тело лучше меня, – усмехнулся мужчина. Его большой палец пробрался к губам парня, с силой нажимая, в то время как остальные придерживали подбородок. Гарри приоткрыл рот, пуская палец внутрь, и почувствовал, как Луи–старший оглаживает его зубы и язык. – Соси, – произнес он приказным тоном, и Стайлс немедленно подчинился. Он отчаянно начал сосать палец, его глаза открылись, чтобы создать зрительный контакт с Томлинсоном старшим. Гарри стонал вокруг пальца и преувеличенно размашисто двигал головой. – Вот так, детка, – прошептал Луи–старший. – Хочешь получить мой член вместо пальца? – Стайлс согласно простонал. – Хорошо, малыш. На колени. Мужчина немного отошел, давая мальчику больше пространства, и тот охотно опустился на пол. Его руки тут же приблизились к ширинке Луи–старшего и быстро справились с джинсами и боксерами. Пальцы обхватили твердый член, и мужчина гортанно простонал, наслаждаясь видом мальчика. – Давай, детка, возьми его в рот, – проговорил он, и Стайлс прикоснулся губами к головке. Он высунул язык, слизывая смазку с кончика, и аккуратно обхватил лишь головку. «На вкус как мой Луи», подумал Гарри, и охотнее стал вбирать член в рот. Он взял его лишь наполовину и вернулся обратно, повторяя движение несколько раз, прежде чем начать опускаться медленнее, но дальше. Его нос почти коснулся волос у основания, и это самое глубокое, насколько он когда–либо принимал Томлинсона. – Вот так, детка, молодец, – пробормотал Луи–старший. – Посмотри на меня. Гарри поднял на него взгляд, двигая головой по члену и помогая себе рукой. В глазах мальчика собралась влага, а его дыхание становилось затрудненным, но он сосал с прежним энтузиазмом, если не с большим. – Делаешь все правильно, малыш, – заверил его мужчина, а затем обратился к Луи–младшему, наблюдавшему за всем с явным интересом. – Ему необходимо знать, что он справляется. Поэтому нужно все время хвалить. Если он, конечно, заслужил похвалу. Стайлс простонал вокруг члена и задвигал головой быстрее. Через минуту он отстранился. – Что такое, Хаз? Тебе больно? – взволнованно спросил Томлинсон–младший, но Гарри даже не смотрел на него, уставившись на мужчину. – Можно… можно я… – начал он неуверенно, но его покрасневшие щеки говорили о том, что мальчик слишком смущен. – Хочешь, чтобы я трахнул твой рот, детка? – Гарри отчаянно кивнул. – Пожалуйста, – проговорил он тихо. – «Пожалуйста», кто? – спросил Луи–старший, и Томлинсон–младший не понял, зачем ему называть мужчину по имени. – Пожалуйста, Папочка, – проговорил Стайлс еще тише, смотря прямо на него. – Блять, – простонал Луи–младший, его рука сама собой опустилась к члену, и он погладил себя через джинсы. Гарри неуверенно посмотрел на него, не зная, как тот относится к такому обращению. – Руки за спину, детка, – приказал он, и Луи не знает, почему его голос звучал так возбужденно. Лишь от слов парня Гарри застонал и тут же повиновался. – Вот так, детка, – одобрил его действия Томлинсон–старший и вплел пальцы одной руки в кудри мальчика, приближая его голову к своему члену. – Сделай Папочке хорошо. Если захочешь остановиться, то коснись моего бедра, ладно? Гарри кивнул, что было немного сложно, когда мужчина удерживал его голову на месте. Луи–старший приблизил его лицо еще сильнее, и взял член свободной рукой, приставляя головку к губе мальчика. Он провел по ней, оставляя след смазки, которую Гарри тут же слизал. Томлинсон–старший начал медленно проникать, отчего глаза Стайлса закрылись, а дыхание участилось. Он медленно насаживал его рот на свой член, чувствуя, как стенки горла вокруг него сужаются. Мужчина вошел почти до конца, когда Луи остановил его. – Блять, хватит, он сейчас задохнется, – однако Томлинсон–старший не остановился. – С ним ничего не будет, – ответил он беспечно. – Он может заглотить так глубоко, что я иногда сомневаюсь в наличии у него рвотного рефлекса. Гарри тихо проскулил, посылая вибрации вокруг его члена. Луи–старший насадил его до конца, оставляя мальчика на пару коротких секунд, прежде чем отстраниться полностью. Ниточка слюны протянулась от его члена ко рту Гарри, и тот слизал ее. Мужчина вновь начал проникать в его рот, двигаясь быстрее на этот раз и оставляя его у основания дольше. Рот Гарри издавал пошлые влажные звуки, которые действовали на Томлинсона–младшего. Его руки быстро расправились с джинсами и боксерами, и парень облегченно выдохнул, вытаскивая пенис из узкого плена. Он начал быстро двигать ладонью по всей длине, соблюдая темп, с которым Гарри сосал член мужчины. Луи–старший двигался быстрее и резче, отчего из глаз Стайлса потекли небольшие слезы. Однако он не поднял рук, чтобы смахнуть их, потому что Луи приказал ему держать их за спиной. Томлинсон–старший продолжал трахать его рот, он громко стонал, чувствуя головкой заднюю стенку горла парня. Слюна стекала по подборку Стайлса, а его голова уже болела от того, как сильно его тянули за волосы, но ему нравилось это. Нравилось то, как Луи–старший груб с ним, нравилось то, что тот использовал его рот. Через несколько минут Гарри осторожно коснулся его бедра, и мужчина тут же отстранился. – Что такое, детка? – спросил он, задыхаясь. В его голосе все еще звучало волнение. – Можно я… – он молча посмотрел на своего парня. – Да, конечно. Сделай своему Папочке хорошо, заставь меня гордиться, – подтолкнул его мужчина, и Гарри подполз к Луи–младшему. Тот, кажется, только сейчас понял, что именно он собирался делать. Он неуверенно запустил пальцы в волосы мальчика, помогая свободной рукой, чтобы направить член прямо ему в рот. Он был горячим, влажным и каким–то образом узким. Луи громко простонал, хотя не вошел еще даже наполовину. Он сжал пальцы сильнее, отчего Гарри закрыл глаза и открыл рот шире. Он тихо проскулил, наслаждаясь тяжестью члена на языке. Томлинсон неуверенно двигался дальше, боясь, что сделает больно своему мальчику. Однако тот действительно без проблем принимал больше. Луи громко простонал, когда вошел до конца, но тут же отстранил его голову. Он не смог противостоять призывно открытому рту мальчика и вновь двинулся вперед, немного быстрее и увереннее. Луи повторял движения, чувствуя, что все ближе и ближе к краю. Томлинсон-старший встал позади мальчика, внимательно наблюдая за его действиями. На нем уже не было одежды, и Луи на секунду уставился на его пресс завидующим взглядом, однако рот Гарри не позволял думать об этом. Мужчина без слов оттолкнул руку парня от головы Стайлса и сам схватил его кудри, толкая Гарри резко и до конца. Они оба слышали, как громко дышал мальчик через нос, стараясь не сбиться. Луи–старший продержал его в таком положении несколько секунд, а затем вновь отстранился, давая тому возможность отдышаться. Когда он в следующий раз насадил Гарри на член Луи–младшего, его рука вдруг потянулась к лицу мальчика, и мужчина зажал его нос. Томлинсон–младший хотел сказать ему остановиться, однако он не мог, потому что горло Гарри так сжималось вокруг него, что ему оставалось лишь стонать. Луи–старший что–то бормотал себе под нос, и парень догадался, что тот считал секунды. Досчитав до трех, он отстранил мальчика, и тот тут же стал жадно хватать ртом воздух. Когда его дыхание чуть успокоилось, Луи–старший повторил предыдущее действие, на этот раз успевая досчитать до пяти. После этого он вдруг отстранился и отошел, вставая рядом с младшим. – Справишься с двумя членами, детка? –спросил он, и Луи не знал, кто больше наслаждается этим – он сам или Гарри. – Да, Папочка, пожалуйста, – хныча проговорил он, тут же широко открывая рот. Томлинсон–младший неуверенно посмотрел на мужчину, но тот выглядел решительно. Он прикоснулся головкой к губам мальчика и замер, ожидая, когда Луи повторит за ним. Когда их члены соприкоснулись, еще даже не входя в рот Гарри, Томлинсон–младший вздрогнул от жара его эрекции. Они медленно стали двигаться, синхронно и аккуратно, пока не почувствовали, что рот мальчика слишком наполнен. Они еле вошли до середины, но и это ощущалось невероятно. Гарри старался сосать их, одновременно лаская языком, и его рот был так широко растянут, что слюна капала прямо на футболку, и – блять, почему он вообще одет, кто вообще разрешил ему носить одежду. Луи видел очертания своего члена и члена старшего парня на щеках мальчика, и он чувствовал, как расширяется рот Гарри, чтобы принять еще больше, и, блять, это было слишком. – Я близко, – предупредил он, скорее мужчину, чем Стайлса. – Подожди немного, кончим одновременно, – сказал он, но это звучало не как приказ, а как предложение. Видимо, его голос становился приказывающим лишь когда он обращался к Гарри. – Блять, детка, так хорошо, – простонал Луи. Из головы выветрились все мысли, остались лишь ощущения, и он так любил это. – Не могу поверить, что ты такая шлюха, что так легко и с таким желанием принимаешь сразу два члена. Гарри вновь заскулил, отчего парни несинхронно дернулись, а их эрекции потерлись друг от друга сильнее, чем раньше. Они одновременно громко застонали, и Луи–старший вдруг резко отстранился. – Давай кончим на его лицо, да? – предложил мужчина, начиная быстро себе дрочить. Луи последовал его примеру и отстранился, быстро двигая рукой. Они скоро дошли до оргазма, Томлинсон–младший начал кончать немного раньше. Гарри жадно открыл рот, зажмурив глаза, и простонал, когда почувствовал горячую жидкость на щеках, губах, во рту и даже немного на ресницах. Мужчина тоже начал кончать, смешивая их с парнем сперму, и Гарри был полностью покрыт ею, такой грязный и удовлетворенный, будто это он испытывал оргазм. Стайлс стонал почти так же громко, как оба Луи, нижняя часть его лица была обильно покрыта спермой, и он выглядел так развратно, что Томлинсон уже хотел снова трахнуть его. Гарри не закрывал рот, даже когда они оба были выжаты и тяжело дышали, пытаясь восстановиться. Луи–младший вдруг закопошился, доставая из заднего кармана еще не снятых до конца джинс телефон. – Открой глаза, детка, хочу сфотографировать тебя, – попросил Томлинсон–младший, направляя камеру на него. – Выглядишь так горячо с нашей спермой на лице, как самая настоящая шлюха. Гарри с энтузиазмом открыл глаза, они были немного блестящими от слез, что сейчас засыхали на лице вместе со спермой. Сделав как минимум 15 фотографий, Томлинсон–младший, наконец, убрал телефон и посмотрел на мальчика. – Глотай, – приказал он, чувствуя себя невероятно уверенно. Гарри с жадностью послушался, снова открывая рот, чтобы показать, что там ничего не осталось. Луи–младший ласково погладил его по волосам, показывая, что доволен им. Томлинсон–старший в это время принес салфетки, чтобы стереть оставшуюся сперму. Луи воспользовался этим, чтобы полностью раздеться. Блять, все только начинается. Младший парень присел на стул, позволяя себе расслабиться ненадолго. Мужчина стоял перед Гарри, что все еще находился на коленях, и аккуратно вытирал его лицо. – Вот так, детка, – произнес он, когда мальчик, наконец, был чистым. – Папочка, больно, – прохныкал он, и поерзал на месте. Луи–младший посмотрел на его пах, и, боже, кажется, его джинсы реально скоро разорвутся. Как же он терпел все это время? – Да, малыш, знаю, – ответил он, взъерошивая кудряшки мальчика. – Я позабочусь о тебе, да, милый? У Луи–младшего даже не было сил сказать ему заткнуться и перестать называть его Гарри так. Мужчина поднял мальчика с колен и аккуратно потянул его футболку вверх, помогая избавиться от нее и откидывая ее в сторону. Следом последовали его джинсы, трусы и носки с обувью. – Ложись на спину, – указал Томлинсон, и Гарри послушался, аккуратно устраиваясь на кровати. Его член был изогнут и касался живота, твердый и возбужденный. Луи–старший бросил короткий взгляд на младшего, убеждаясь, что тот смотрит, и забрался на мальчика. Он приблизился к губам парня, наконец, целуя его, впервые за этот вечер. Гарри неуверенно отвечал, поцелуй немного отличался от обычного способа Луи. Он был… более грубым и глубоким. Нельзя сказать, что это не нравилось мальчику, особенно сейчас, он жутко наслаждался этим. Но он больше любил поцелуи своего Луи, медленные, осторожные, теплые. Мужчина медленно перебрался на шею мальчика, целуя его там, засасывая кожу и легонько прикусывая, заставляя его стонать. – Оставишь хоть один засос – я тебе голову оторву, понял? – грубо предупредил Луи–младший, и Гарри захотелось смеяться, но он не мог, потому что рот мужчины так хорошо чувствовался на его теле. Он определенно был опытнее Томлинсона, целовал его в тех местах, где Гарри больше всего нравилось, задерживался настолько, чтобы это не было слишком долго, но и тянулось достаточно. Он спустился к груди мальчика, безжалостно прикусывая соски, поочередно облизывая каждый из четырех. Все тело Стайлса дрожало, и он судорожно выдыхал, чувствуя, что возбужден настолько, что может кончить от одного лишь прикосновения к члену. Мужчина, однако, не прикоснулся к его члену, лишь раздвинул его ноги и начал целовать внутреннюю сторону бедра. Он не приближался к паху, предпочитая нежную чувствительную кожу, сильно, будто специально, царапая ее щетиной, и Гарри знал, что там появится раздражение, но он так же хотел этого. Стайлс почувствовал, как кровать рядом с ним прогнулась сильнее, и увидел Луи рядом с собой. Тот нежно улыбнулся ему, прежде чем наклониться и медленно, глубоко поцеловать. Гарри тихо скулил в поцелуй, чувствуя ласки мужчины и наслаждаясь теплом рта своего парня. Их поцелуй был немного неловким, потому что лица находились перпендикулярно друг другу, но это все равно был один из лучших поцелуев, от которых бабочки в животе летают, а голова кружится. Томлинсон–младший отстранился, еще раз коротко чмокая того в губы, и опустился к все еще влажным от слюны мужчины соскам мальчика. Он начал нежно посасывать их, чередуя ласки с покусываниями, и буквально заставлял Гарри терять голову. Мальчик ерзал от прикосновений обоих Луи, и чувствуя себя ближе к оргазму, чем когда–либо. – Папочка, я не могу… – всхлипнул он, и Томлинсон–младший с удивлением обнаружил, что тот обращается к нему. – Я сейчас… я так… близко… – Не сейчас, детка, – ответил ему парень. Он не хотел, чтобы Гарри кончил сейчас, и он не позволит ему. В этом, вероятно, заключалось его счастье – в том, как он мог контролировать Стайлса. – Но, Папочка… – продолжил Гарри дрожащим голосом. – Я боюсь, я… не смогу… – О, у меня есть кое–что для этого, – неожиданно ответил Томлинсон–старший. – Прихватил с собой, думал, что пригодится. Он поднялся с кровати, взгляд Луи внимательно следил за его движениями. Мужчина достал что–то из валявшихся на полу джинс и вернулся обратно на кровать, вставая на колени рядом с мальчиком, ближе к его члену, чем к голове, потому как то место уже было занято вторым парнем. В руках Томлинсона–старшего было что–то блестящее, и Луи нахмурился, пытаясь понять, что это. – Это эрекционное кольцо, детка, – объяснил мальчику мужчина, и Томлинсон возмущенно вздохнул. – Оно не даст тебе кончить, пока я – или он – не снимем его с тебя. Гарри тихо проскулил, закрывая глаза. – Так ты знал, что мы сегодня потрахаемся, – сказал Луи–младший. В ответ мужчина усмехнулся. – Конечно же я знал, придурок, мне тоже однажды было двадцать, – он взял в руки член Гарри, удерживая его перпендикулярно телу мальчика, и аккуратно стал надевать кольцо. – Я прекрасно помню этот момент и ждал достаточно долго, чтобы повторить его. Луи замолчал. Он наблюдал за тем, как мужчина медленно надевает кольцо на мальчика, лишая того возможности кончить, и каким–то образом это возбуждало его сильнее. – Итак, – бодро начал Томлинсон–старший, когда закончил свое занятие. – Как далеко вы зашли в римминге? – Мы еще «не заходили» в римминг, – ответил Луи. – Гарри слишком застенчив, чтобы позволить мне сделать это. Мужчина усмехнулся. – Что ж, я думаю, он не откажет тебе сейчас, правда, Гарри? – обратился Луи–старший к мальчику, чьи щеки полыхали алым. – Позволишь Папочке позаботиться о тебе? Гарри что–то неразборчиво пробормотал в ответ. – Хорошо, тогда перевернись на живот, – указал мужчина и дождался, когда кудрявый его послушается, после чего подложил подушку под его живот. – Приступай. Он отодвинулся на коленях в сторону, давая пространство младшему парню. Луи наоборот двинулся ближе, устраиваясь между ног мальчика. Он положил руки на задницу Гарри, сжимая ее, и услышал, как тот задержал дыхание. – Папочка, я… не нужно… – начал было Стайлс, но Луи перебил его. Точнее, нет. Он шлепнул его, буквально шлепнул, отчего по комнате раздался громкий звук, а кожа мальчика покраснела. – Папочка сам решит, что тебе нужно, малыш, – голос Томлинсона–младшего звучал так авторитетно, что Гарри тут же замолчал, позволяя парню делать с собой все, что тот захочет. И, блять, это все, чего он когда–либо хочет (и, вероятно, хотел) в жизни. Иметь такую власть над мальчиком означало не только охуенные оргазмы для себя, но и для самого Гарри. Луи раздвинул его половинки и наклонился ближе, дуя на дырочку. Стайлс судорожно выдохнул, немного ерзая на подушке, не совсем уверенный из–за того, что был так открыт сейчас. Он боялся, что Томлинсону не понравится, что он не сможет насладиться этим, что все пройдет ужасно. Однако, когда язык парня коснулся его дырочки, Гарри вообще перестал думать о чем–либо. Он громко застонал, потому что это было так горячо, так близко, так интимно, он никогда не чувствовал себя так хорошо. Томлинсон лишь лизнул его несколько раз, даже не проникал в него, но голова Гарри кружится, и он боится, что действительно потеряет сознание от всего происходящего. Когда же Луи проникает в него кончиком языка, вся его вселенная сосредотачивается на этом моменте. Он ерзает, не может остановить себя, хнычет и дрожит, и стонет, стонет, стонет. Луи двигает языком медленно и мучительно, проникает все глубже и глубже, и он даже не касается его простаты, да и не может, но это все равно чувствуется чертовски охуительно. – Папочка, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста… – лепечет Гарри словно ребенок, и он сам не знает, о чем просит, просто знает, что хочет больше, глубже, сильнее. И Луи дает ему это. Проникает еще глубже, хотя его язык болит, раздвигает половинки сильнее, чтобы прикоснуться губами ко входу, при этом продолжая двигать языком. Он чувствует Гарри, мускусного, чистого и приятного, и он так хочет, чтобы тот чувствовал себя хорошо. – Так, стоп, – прерывает их Томлинсон–старший, но Луи не останавливается, пока тот буквально не оттягивает его от попы Гарри. Парень уже собирается послать того нахуй, когда тот продолжает. – Неужели ты не хочешь трахнуть его? И, конечно, Луи хочет, разве такой вопрос вообще можно задать ему? Он вытирает рукой рот, лишь размазывая слюну сильнее, но, если честно, ему плевать. Томлинсон–старший поднимается с кровати и подходит к тумбочке, заглядывая в последний ящик. – Прошло так много лет, а я все еще помню, где мы хранили смазку, – усмехается он и кидает бутылочку Луи. Тот ловко ловит ее и сразу открывает, слишком торопясь проникнуть в Гарри. Он покрывает сразу два пальца смазкой, надеясь, что тот достаточно растянут от языка, и раскрывает Гарри другой рукой. Луи приставляет пальцы к дырочке и проникает, почти не чувствуя сопротивления, лишь Стайлс периодически сжимается, пытаясь привыкнуть к ощущениям. На самом деле, растягивать его не так сложно. Они трахались два или три дня назад, а потому мальчик все еще довольно растянут. Луи без труда добавляет третий палец уже через несколько секунд движений. Однако, несмотря на подготовленность, Гарри все еще стонет и реагирует словно девственник. Его стоны такие сладкие и беспомощные и блять… Луи больше не сдерживается. Он покрывает член смазкой, хотя Гарри и так слишком влажный, но он никогда не пренебрегает безопасностью. Его пенис настолько твердый, будто он еще не кончал сегодня, да и вообще неделю до этого, и Томлинсону даже больно думать о том, что испытывает Стайлс. Он не медлит, быстро проникает в мальчика, без проблем проскальзывая в него и сразу начиная двигаться в быстром темпе. Он сжимает бока Стайлса, чувствуя его периодичные стоны, выбиваемые из мальчика. Луи–старший, тем временем, встает на колени перед лицом мальчика, и Томлинсон видит, что тот, несмотря на усталость и собственное возбуждение, все равно открывает рот и сосет так, будто от этого зависит его жизнь. Они находят удобный для всех троих ритм через несколько минут, двигаясь, будто идеально слаженная машина. Их стоны громкие, лишь скуления Гарри приглушены членом, но его все еще идеально слышно. Голоса обоих Луи сливаются, хотя они немного отличаются, но звучат идеально вместе, и Гарри бы хотел использовать эти звуки как саундтрек к своей жизни. Стайлс вдруг отстраняется, и Луи тоже останавливается, перестает трахать его, вопросительно глядя на мальчика. Однако тот смотрит на старшего, так как к другому парню развернуться сложнее. – Я хочу… вместе. Пожалуйста, Папочка, можно? – просит он, и он звучит так, будто расплачется, если ему откажут. – Детка, – говорит мужчина, и его голос такой же нуждающийся. – Не думаю, что это хорошая идея. – Почему? – Гарри капризно надувает губы, и Луи бы шлепнул его еще раз, если бы не раздумывал сейчас над его предложением. – Потому что тебе может быть больно. – Но, пожалуйста? – вновь просит Стайлс, и мужчина вопросительно смотрит на Луи, ожидая его мнения. – Мы даже фистинг ни разу не пробовали, не думаю, что он сможет растянуться так сильно, – Томлинсон качает головой. – Не хочу причинить ему боль. – Папочка, пожалуйста, пожалуйста, я клянусь, я смогу, пожалуйста, я могу, я хороший, для тебя, Папочка, – лепечет Стайлс. – Клянусь, если будет больно, то я скажу, просто, пожалуйста. Разве может Луи ему вообще отказать? – Блять, хорошо, – кивает он и нехотя выходит из парня. – Я буду снизу, чтобы я мог целовать тебя. Гарри счастливо мурлычет, когда Томлинсон ложится рядом с ним. Он быстро забирается на парня сверху и помогает себе рукой, насаживаясь на член. Мужчина устраивается позади и берет смазку, покрывая ею пальцы. Луи смотрит на Гарри, когда еще один палец проникает в него, и он уверен, что это слишком для Стайлса, потому что он чувствует движения на своем члене. Ему узко внутри мальчика, даже немного больно, но вместе с тем так охуенно, что он прислоняется к шее Гарри, оставляя засосы. Стайлс тихо скулит, одновременно от боли и наслаждения, и Луи чувствует, что мужчина добавил второй палец. Томлинсон-старший сосредоточенно движется в нем, второй рукой успокаивающе поглаживая спину мальчика, и тот мурлычет, потому что он чувствует себя желанным и… любимым. Луи отстраняется от шеи Гарри и целует его, медленно и сладко, и они дышат этим поцелуем, не отстраняясь ни на секунду. Это странно, потому что они не двигаются, не считая губ, но член Луи и задница Гарри все еще стимулируются. – Хорошо, я попробую войти, – предупреждает Томлинсон–старший, и лишь сейчас они разрывают поцелуй, сосредотачиваясь на ощущениях. Член никак не хочет входить, и Гарри пытается расслабиться настолько, насколько может. Когда головка, наконец, проникает, Стайлс стонет и жмурится, ему больно, Луи чувствует, но Гарри так наслаждается этим, что он сомневается, знал ли мальчика вообще до этого. Мужчина позади недовольно шипит, очевидно, узость Стайлса тоже действует на него. Он медленно, миллиметр за миллиметром, продвигается, и это… странно. Луи чувствует член Томлинсона–старшего, точнее, он чувствует свой член, и это он сейчас трахает его, с обеих сторон. Гарри тоже понимает это, и он так счастлив, что его трахают сразу два Луи, что не может сдержать слезы. Они катятся по его щекам, дыхание сбивается, и он так влюблен. Стайлс любит Луи, все, что с ним связано, тот делает его таким счастливым, а сейчас их даже двое, и это… невероятно. Томлинсон–старший, наконец, проникает до конца и замирает, давая им всем время прийти в себя. Он пытается двигаться, и это получается плохо, но чувствуется невероятно. Их члены трутся друг о друга, Луи не может менять положение более чем на два сантиметра, но Гарри плачет, потому что головка одного из парней касается его простаты. Томлинсон–младший вновь целует его, чувствуя слезы мальчика на своих щеках, и, по сути, мужчина выполняет всю работу, но им всем одинаково хорошо от этого. Внутри Гарри слишком узко и горячо, поэтому они не могут продержаться долго. Луи снова кончает первым, потому что он так любит Стайлса, и потому что они до сих пор целуются, он наполняет его своей спермой и целует. Гарри плачет сильнее, потому что он сделал Томлинсона счастливым, потому что тот так громко стонет в поцелуй, и потому что он же, но немного старше, тоже кончает в него, тоже стонет. И Стайлс никогда, никогда не был настолько счастливым. Луи–старший почти сразу выходит, потому что находиться внутри больно для них всех, и когда он отстраняется, дырочка Гарри сужается, из нее течет сперма. Член Томлинсон–младшего выскальзывает, и им даже не приходится отстраняться, и они целуются, и задыхаются, и целуются. Мужчина встает и подходит к своим джинсам. – Я курить, – предупреждает он и идет на балкон, даже не одеваясь. – А ты, Льюис, не забудь, что Гарри еще не кончил. И, да, точно. Гарри же еще в ебаном кольце. Луи сталкивает его с себя, и мальчик ложится рядом. Он чувствует себя грязным, потому что сперма вытекает из него, все его лицо влажное из–за слез, а тело покрыто потом из–за усилий. Гарри дрожит, когда Томлинсон прикасается к его члену и медленно снимает кольцо. Стайлс думает, что кончит сразу, но это не происходит, вероятно, потому, что он знает, что Луи скоро к нему прикоснется. Так Томлинсон и делает. Он улыбается мальчику и коротко целует его в губы, а затем отстраняется, не прерывая зрительного контакта. – Ты так хорош для Папочки, детка, – говорит Томлинсон и нежно прикасается пальцами к члену Гарри. Он даже не оборачивает их, просто поглаживает кончиками по всей длине, и лишь от этого Гарри снова плачет. – Был таким идеальным для меня, да? Дал мне все, чего я хотел, – он оставляет поцелуи на обеих щеках Стайлса. – Я так люблю тебя, малыш. И это подводит Гарри к краю. Не пальцы на его члене, не тот факт, что его только что трахнули двое одновременно, не то, что он так долго терпел. Он кончает от осознания того, что его любят, и что любит его никто иной как Луи. Он так счастлив, так влюблен и так невероятно благодарен вселенной за то, что Томлинсон с ним. Гарри кончает долго и обильно, но Луи остается с ним, нежно гладит его и шепчет глупости, которые для Стайлса важнее жизни. Вся его грудь покрыта спермой, все его щеки липкие от слез, и он чувствует, как Томлинсон снова целует. Неужели один единственный человек способен быть настолько счастливым? Луи–старший возвращается с балкона, и он усмехается, видя парней на кровати, но ничего не говорит. Он лишь одевается и берет кольцо с кровати, но, поколебавшись пару секунд, кладет его обратно. – Ладно, ребята, я домой, – говорит он. – Меня там ждет мой Гарри. Луи улыбается, но не так, как раньше. Он не улыбался так даже Гарри–из–настоящего, и он тоже кажется таким искренне счастливым, когда думает о своем Стайлсе. Это так странно, они, вероятно, все вчетвером любят друг друга, но при этом их настоящие парни все равно в приоритете. Мужчина не говорит больше ни слова, лишь тихо выходит из комнаты, оставляя их наедине. Гарри непонимающе хмурится. – У него там что, телепорт? – спрашивает он, и Луи в ответ смеется. – Не думаю, – говорит он. – Но этот придурок всегда уходит, когда перемещается, сколько бы раз я ни просил его показать мне сам процесс. – Ладно, мы все равно узнаем потом, – говорит Гарри. – А сейчас я хочу спать. Луи обнимает его и прижимает к груди. – Хорошо, малыш, – отвечает он. – Спокойной ночи. – Спокойной ночи, – зевает Гарри. – Папочка.