Харинг, 2-й день 9:41 Века Дракона Скайхолд
Лизетты хватились только к вечеру. Одна из служанок случайно заглянула в подвал в восточной части Скайхолда. Одному Создателю ведомо, что ей там понадобилось, только выскочила она оттуда, вопя как полоумная. Лизетту опознали только по ее всегдашнему доспеху, которым она очень гордилась – ладному, подогнанному под ее фигуру. Харрит и опознал по своей работе. «Что же это, – бормотал он, выходя из подвала, – я же сам и подгонял это все. Смотрю, неловко ей, в плечах широко, у груди тесно, и длинно, и неладно, не доспех, а недоразумение. Все сделал, и что же оно так, а?» На все попытки расспросить его, Харрит отмахивался широкой узловатой ладонью. Отчего умерла Лизетта – неизвестно. Ее тело и лицо были обезображены, словно кто-то нечеловечески сильный разгрыз их, раздавил, сплющил. Я видел то, что от нее осталось. Доспех из стальных пластин развалился на части, как будто был сделан не из металла, а из глины. Хуже всего, что целительница, осмотрев останки, сказала: Что бы это ни было, оно разорвало несчастную изнутри. И как я ни допытывался, она не смогла объяснить значение своих слов.Харинг, 3-й день 9:41 Века Дракона Скайхолд
Лизетту похоронили. Все в Скайхолде подавлены случившимся. Даже удивительно: война, гибель Убежища, взятие Крествуда, поход в Свистящие пустоши, кровавое сражение в Арборской глуши – все эти события унесли десятки, пожалуй, даже сотни жизней. Но гибель одной молодой женщины перевесила их все. Инквизитор считает, что все дело в страхе, который породила ужасная тайна ее смерти. Безусловно, он прав. Будет расследование. Будет выяснено, кто и почему убил Лизетту столь жестоким образом. Это необходимо для всеобщего спокойствия и безопасности в Скайхолде. Я буду пристально следить за ходом расследования, хотя оно поручено не мне. Надеюсь, ничего подобного не должно повториться. В тот же день вечером Расследование продвигается. Оказывается, Лизетта была беременна. Об этом сообщила Натия, одна из ее подруг, которая делила с ней комнату. Кто отец ребенка – она не знает, возможно, кто-то из солдат. Безусловно, следует это выяснить Между тем, во время совета заслушали отчет Дагны в отношении ее исследований краснолириумной зависимости. Очень интересный отчет. Пока не могу выразить свое отношение к происходящему. Вернусь к этому позже, нужно подумать. Но результат действительно впечатляет.Харинг, 7-й день 9:41 Века Дракона Скайхолд
Возлюбленный Лизетты найден и препровожден в лечебницу, к нему приставлена стража, но вопросов все еще намного больше, чем ответов. Да кого я обманываю: ответов вообще нет. Все словно в тумане. Попробую описать подробнее, может, сам смогу разобраться. На рассвете меня разбудил сенешаль и сообщил, что один из рекрутов впал в безумие и принялся крушить казарму, избивать своих сослуживцев и увечить себя. Я быстро оделся, взял оружие и последовал за сенешалем. Нашим глазам открылось страшное зрелище: юноша совершенно обезумел; пол казармы был усеян обломками мебели, щепками, заляпан кровью. Раненый стражник с разбитой головой лежал возле порога. Прежде чем мои люди скрутили смутьяна, несчастный успел вспороть себе живот и пытался вытащить собственные внутренности. Я многое повидал, но быть свидетелем чего-то подобного не доводилось ни разу. Какое-то безумие. Нет сомнений, что именно рекрут, кажется, его имя Норман, убил свою подругу. Но что же привело его в такую ярость? И как тогда понимать слова целительницы про «разорвало изнутри»? Вопросы, вопросы. Меня тяготят вопросы. Я всегда учил своих солдат, что врага нужно встречать лицом к лицу, но теперь сам столкнулся с тем, что не знаю, кто он, этот враг. Ужасное ощущение. Позднее Получил рапорт от Дагны, которую попросил осмотреть тело Лизетты перед погребением. Просто перепишу его сюда дословно: Сэр. Я внимательно изучила тело храмовницы Лизетты. Хотя, должна сказать, скорее, занималась тем, что складывала его по кусочкам. Очень интересно, как оказалось. В итоге могу совершенно определенно сказать следующее: 1) Смерть наступила от – ну, вы сами видели от чего она наступила, тут вам точнее скажут целители, но, сами понимаете, сложно жить, когда у тебя все туловище разворочено. 2) Но что совершенно точно – на это указывает, во-первых, угол перелома костей, в частности, грудины и ребер, а во-вторых, направления разрывов на коже и мышцах – тело Лизетты разорвало изнутри. Причем, со страшной силой. 3) Ну, чтобы вам было понятнее: представьте, что вы наполняете бычий пузырь водой, пока он не лопнет. Вот нечто подобное произошло и с бедолагой. P.S. Хотела бы я знать, что это было, сэр.Харинг, 9-й день 9:41 Века Дракона Скайхолд
Снова недобрые вести. Скончался Норман, парень покойной Лизетты. Накануне я пытался с ним поговорить, но тщетно. Несчастный был очень плох, хотя когда я пришел, он вроде бы узнал меня и даже порывался встать с постели. Мать Жизель сказала, что он бредил, все время говорил про красное на красном. Наверное, под впечатлением от смерти возлюбленной. Когда я приблизился к его кровати, Норман стал вести себя беспокойно. Он принялся сдирать повязку с живота, отчего швы разошлись, и выступила кровь. При виде ее он впал в раж и начал царапать себя, точно пытаясь расширить рану. При этом он издавал нечленораздельные звуки и возгласы – как мне потом сказали, во время буйства в казарме Норман откусил себе язык и потому не мог изъясняться привычным способом. Мне пришлось уйти, пока он не навредил себе еще больше. Я собирался заглянуть к нему с утра, но ночью он умер. Тело передали Дагне, поскольку она изъявила желание изучить его, но к нашему всеобщему изумлению тело начало стремительно разлагаться, словно покойник пролежал, по меньшей мере, трое суток на солнцепеке. Инквизитор распорядился сжечь труп, и собрал нас всех в ставке командования. К сожалению, хороших новостей пока не нашлось, и мы все еще там же, где были с самого начала.Харинг, 10-й день 9:41 Века Дракона Скайхолд
Сегодня, к счастью, никаких происшествий. Весь день провел в лаборатории с Дагной. Она просто фонтанирует идеями. Ох, надеюсь, они пойдут на пользу, потому что, признаться, все это меня немного пугает. Сегодня она показала странное устройство, состоящее из тонкой и длинной стеклянной трубки, полой внутри. С одной стороны у нее острый край, с другой – штуковина наподобие помпы. Таким образом, это устройство может служить как для того, чтобы пустить кровь, так и для того, чтобы ввести что-то внутрь тела. Признаться, выглядит довольно отвратительно. При помощи этой трубки Дагна взяла у меня кровь – довольно много крови, мне даже слегка подурнело, пока она наполнила чашу. Дагна и раньше брала у меня кровь, и не единожды, но так много – впервые. Интересно, зачем ей столько? Отлив моей крови в пузырек, она прихватила с собой это жуткое приспособление и вышла. А я, каюсь, не удержался и заглянул в ее записи. Привожу то, что успел прочесть, по памяти. Поразительно. Я блуждала в потемках, в поисках света, хотя надо было всего лишь вынуть из кармана огниво и зажечь лампу, которая была прямо под рукой. Всегда. Я сосредоточилась на способности Самсона сопротивляться оскверненному лириуму, но рядом со мной все это время был еще более впечатляющий образчик. Рыцарь-капитан Каллен, победивший зависимость, что считалось невозможным. И не просто считалось, но было подтверждено многочисленными и неоспоримыми фактами. Но он смог. А это означает только одно. Надо проверить. Как я была слепа. Что она имеет в виду?Харинг, 17-й день 9:41 Века Дракона Скайхолд
Не было времени ничего писать. Погибла Белинда Дарроу, еще одна храмовница. Я трижды брался за перо, и трижды откладывал. Не знаю, как это записать. Но и не записать тоже не могу. Ночь прошла беспокойно. Внезапно заболели трое рекрутов, целители утверждают, болотная лихорадка: жар, кашель со рвотой, багровая сыпь по всему телу. Но откуда в Скайхолде взяться болотной лихорадке? В этом сухом и чистейшем воздухе? Походный госпиталь в спешном порядке обустроили в восточной части Скайхолда, по возможности отгородив его от остальных обитателей. Суматоха была ужасная, только этим и можно оправдать случившееся. Белинду нашли в закоулке неподалеку от конюшен. Один из рабочих, помощник кузнеца, поскользнулся на луже крови, присмотрелся и поднял тревогу. Белинда… Она лежала на спине, ее рот был широко раскрыт в немом крике, а шея и грудь покрыты рваными и глубокими порезами, словно орудовал слепой мясник. Позднее Дагна сообщила, что, по всей видимости, Белинда сделала это сама. Что должно было случиться, чтобы молодая женщина сотворила подобное? Надеюсь, Инквизитор понимает, что нам делать.Харинг, 19-й день 9:41 Века Дракона Скайхолд
Все плохо настолько, что даже вообразить сложно. Те рекруты. Это не болотная лихорадка, совершенно определенно. Сыпь на их телах потемнела, стала пурпурной и взялась гнойной коркой. Она повсюду. Даже в глазницах. Несчастные воют от боли день напролет, отвары не помогают. Инквизитор отбыл в Вал Руайо за помощью. Нам нужны лекари и целители, магия тут бессильна. Вивьен попыталась, но потеряла сознание. Сказала, что ощущает колдовство, очень сильное и темное. Но она ошиблась. Я бы почувствовал, если бы там была магия. Хоть я больше не принимаю лириум, мои способности не ослабели, даже напротив. Дагна заперлась в своем подземелье, выходит на поверхность только за тем, чтобы еще раз меня осмотреть и снова исколоть мне руки той штукой. У меня там уже живого места нет. Долго расспрашивала, как я, не мучит ли меня жажда. Рассказывала, что исследования краснолириумной зависимости все продвигаются очень удачно. Это хорошо. Можно покончить с этими бесконечными исследованиями, запереть Самсона в тюрьме и забыть там навеки, а Дагна наконец займется чем-то по-настоящему полезным для всех нас. На самом деле, я против этого решения Инквизитора, хотя и отдаю должное его уму, но тут он ошибся. Никому не нужны исследования этой демонической зависимости от проклятого камня – сколько же бед он принес всем нам – я не верю, что из этого получится что-то путное. Нужно просто уничтожать красную мерзость и не допускать, чтобы кто-то еще заразился. Вот и все.Харинг, 22-й день 9:41 Века Дракона Скайхолд
Болезнь продолжает бушевать. Заболели еще пятеро солдат – и те же признаки. Парень, который обнаружил Белинду – слег еще раньше, в тот же вечер. Все это внушает тревогу. Те трое, которые свалились раньше, теперь совсем плохи, и, видимо, скоро отмучаются. Я бы за то, чтобы сократить срок их страданий, но Дагна неумолима. Пробует все новые и новые способы лечения, хотя, мне кажется, она и сама нездорова. Последний раз она выглядела такой усталой, что я приказал ей пойти и поспать хотя бы пару часов. Она так странно на меня посмотрела и усмехнулась. «Вы думаете, у меня получится?» – сказала она. И это, увы, не все плохие новости на сегодня. Сенешаль доложил, что пропал храмовник Баррис. Последний раз его видели вчера, возле главного входа в тронный зал. Вещи его нетронуты, стража клянется, что он не выходил за ворота. Нсколько рекрутов уже пытались сбежать, жалуясь, что в Скайхолде «нечисто». За это им щедро всыпали очищающих плетей, надеюсь, поможет. Вестей от Инквизитора по-прежнему нет, но Вивьен сказала, что до нее доходили слухи о вспышке странной болезни в Вал Руайо. Позже Лечь спать сегодня так и не довелось. Только задул свечи, как появился слуга с известием, что умер один из больных рекрутов. Пришлось одеться и поспешить туда. Госпиталь встретил меня хаосом. Беготня, паника. Надсадные стоны умирающих, словно их пожирают заживо, переполох, суматоха. И страх. Все просто пропитано страхом. Мать Жизель с ног сбилась, пытаясь хоть как-то призвать всех к порядку. Меня подвели к нужной палатке. Сестра – не помню ее имени – ждала меня возле входа и без слов подняла полог, приглашая войти. Последовать за мной отказалась. Кажется, ее тошнило. Я протиснулся внутрь. Сейчас я понимаю, как все было ужасно, но в тот момент я словно в пребывал в каком-то оцепенении. Смрад ударил в ноздри. Я даже вонью не могу это назвать. Однажды мне доводилось видеть раскопанную могилу с трехдневными, лежавшими вповалку трупами – ничего и близко похожего. Я, как смог, заслонился рукавом, но это было слабым подспорьем. Потом кто-то немилосердно зажег лампу. Сначала я даже не понял, что передо мной человек. Бугристая, лоснящаяся от жира и гноя масса, неправдоподобно тучная, пурпурно-черная. Матрас под ней пропитался от крови и, один Создатель лишь ведает от чего еще. Прах Андрасте. Когда до меня дошло, что я вижу, то, признаться, утратил дар речи. Что-то есть кощунственное в том, что живое существо превратилось в нечто подобное. Это было… как издевка над самой природой. «Что это за болезнь такая?», – спросил я Дагну, которая невесть как очутилась за моей спиной. Кажется, я прокричал это ей в лицо. И, наверное, впервые в жизни, я увидел ее растерянной. Притихшей. Испуганной.Харинг, 24-й день 9:41 Века Дракона Скайхолд
Баррис нашелся. Хотя лучше бы… Но по порядку. Утром я обходил казармы. Солдаты подавлены, хотя новых вспышек неведомой болезни нет. Пока заболели только те, кто делили казарму с Норманом. Нужно обсудить это с Дагной, я далек от науки и лечебного дела, но кажется, это неспроста все. Громкие голоса на площади привлекли мое внимание. Привычный к любой неприятности, я сразу же поспешил туда. И увидел Барриса. Внешне он выглядел совершенно нормальным – я имею в виду, если не принимать во внимание то, что он делал. Он выкрикивал что-то нечленораздельное: сначала свое имя, затем несколько раз «господин» и что-то еще, разобрать не удалось. А потом вытащил бракемар и приставил острие под подбородком. Никто не пытался ему помешать. Все просто окружили и смотрели. И я тоже, к моему стыду. Потом я сказал что-то вроде «Баррис, брось меч, не дури». И тогда он рассмеялся и что есть силы вонзил его в себя, почти развалив себе череп надвое. Кровь брызнула в стороны, запачкав всех, кто был поблизости. Позднее Ужасно. Мы с Дагной и Вивьен осмотрели тело. Никаких следов болезни, но, Создатель, смилуйся, все даже страшнее. Слуги обмыли тело, сняли доспехи. Почти расколотая надвое голова бедняги Барриса все это время была плотно замотана чьим-то плащом. Дагна осторожно развернула его, смыла кровь. Признаться, я порывался остановить ее, но она была неумолима. «Мне нужно увидеть его мозг», сказала она, отметая все возражения. Я должен прерваться ненадолго. Так вот. Голова Барриса была наполовину заполнена губчатой массой тошнотворно пурпурного оттенка. Уцелевшие участки мозга перемежались пораженными – рыхлыми, как тесто и окрашенными в странный, мертвенный цвет. Когда Дагна вычерпала содержимое черепа Барриса, в самом его основании мы увидели сформировавшийся тусклый нарост правильной формы. «Вот он», с каким-то горьким торжеством промолвила Дагна. «Что это?», спросил я, хотя и сам все видел своими глазами и понял. Лириум. Пурпурный лириум.Харинг, 25-й день 9:41 Века Дракона Скайхолд
Наверное я должен вернуться и рассказать о том докладе Дагны, который прозвучал в ставке командования более двадцати дней тому. Подумать только, прошло чуть больше двадцати дней, а ощущение такое, словно полгода. В тот день я впервые услышал о пурпурном лириуме. Но не буду забегать вперед. Из длинного и подробного рассказа Дагны следовало, что лириум – вовсе не то, чем мы привыкли его считать. Это не металл, не кристалл и не руда. Он обладает собственной волей – вот что следовало из ее рассказа. Он может меняться, приспосабливаться. Он может изменять окружающие его предметы, и даже живые тела – и заставлять их подчиняться. Именно поэтому храмовники умирают, если перестают принимать лириум. Если они отказываются от него, лириум уничтожает их. Поначалу я отмалчивался, не зная, как реагировать. Я много лет принимал лириум, сейчас, оглядываясь назад, понимаю, что всегда «гномий порошок» был для нас, храмовников, чем-то большим, чем просто толченый кристалл. Мы поклонялись ему. Мы жаждали его. Мы веровали в него. Но считали ли мы его живым? Подчинялись ему? Нет, никогда. «Это абсурд», сказал тогда я, отвергая эти бредни. Я уважал и уважаю Дагну, ее талант и способность докапываться до сути вещей, но это было уже слишком. Лириум может петь, но это не значит, что у него имеется рот. Мы слышим его, но это не значит, что он говорит с нами. Мы меняемся, когда принимаем его – но это не значит, что он обладает волей. Красный лириум поражен скверной – это она, и только она сообщает ему его страшные свойства. Но Дагна не верила мне. Абсурдный домысел так захватил ее разум, что я не на шутку усомнился в здравости ее рассудка. Остальные советники поддержали меня, отдавая должное моему опыту. Инквизитор колебался – от его воли зависело, продолжится ли этот странный эксперимент, или будет прекращен. И тогда Дагна выдвинула последний аргумент. На столе Инквизиции оказался мешочек из тисненой кожи. Велев всем нам отойти, Дагна надела перчатки, замотала рот и нос плотной тканью и с величайшими предосторожностями распустила завязки. Нам пришлось изрядно напрячь зрение, чтобы рассмотреть то, что она желала нам показать. Два-три пурпурных кристаллика, мелких, размером с недозрелое пшеничное зернышко и тусклых, словно покрытых пылью – и в первый момент я решил, что это кусочки слюды из горной породы, но затем в моей голове раздался звук, который я искренне пытался забыть вот уже несколько месяцев. Ни малейших сомнений – это был лириум. Мы проявили настойчивость, но Дагна не захотела сказать, откуда взяла его. «Пурпурный, видите? Он вновь изменился», сказала она. «Он больше, чем камень. Теперь вы верите?»Харинг, 28-й день 9:41 Века Дракона Скайхолд
Сегодня мне доложили других смертях в госпитале. Я даже не удивился, должно быть, подсознательно ждал этого известия. После того, что я видел позапрошлой ночью – сложно было сохранять надежду. Я отправился туда, взглянуть на все при дневном свете. При мне как раз выносили одно из тел, накрытое серой простынью. Бесформенные очертания ясно напомнили мне кое-что. До ужаса знакомое. Я остановился. Мне казалось, все собравшиеся слышат, как гулко колотится мое сердце под сталью доспеха. «Подождите», сказал я. «Снимите простынь», сказал я. Я смотрел так долго, как смог, потом ушел. Меня не стошнило при всех, и поэтому можно считать, что я держался достойно. Тело на носилках. Оно гнило, топорщилось вывороченныи кусками тухлого мяса и словно расползалось по швам, сшитое неумелой портнихой. Из трещин в распухшей плоти торчали тусклые пурпурные наросты. Создатель свидетель, я не видел ничего подобного. Даже проклятый красный лириум не давал столь чудовищного уродства. И так быстро. Распорядившись сжечь тела, я отправился к Дагне. Но разговора не получилось. Она была взвинчена и держалась агрессивно. «Мне нечего сказать, кроме того, что я уже сказала». Но я настаивал. Я не хотел слышать эту чушь про обладающий собственной волей лириум-паразит. Мы повздорили. Кажется, я опрокинул что-то на ее столе, но в тот момент я был просто вне себя. Не стоило так себя вести. Но я был зол и напуган. Не знаю, насколько это меня оправдывает.Харинг, 29-й день 9:41 Века Дракона Скайхолд
Утром мне принесли записку от Дагны. Сэр. Я знаю, что вы мне не верите, но выслушайте. Эта болезнь – и смерти храмовников – связаны. Я попытаюсь пояснить вам еще раз, как можно проще. Я думаю, что лириум и есть тот самый паразит. Он родом из Тени, он питается своим носителем, но и отдает свои свойства тоже. Это сродни одержимости. Тевинтерцы знают об этом больше, чем мы, но их книги сейчас для меня недоступны, а времени нет. Этот лириум, пурпурный, он не такой как раньше. Он измененный. Я взяла понемножку от вас и Самсона, соединила их – красный и синий. Я хотела всего лишь замедлить трансформацию Самсона – и вводила ему экстракт, полученный из вашей крови. Но, боюсь, только навредила. Раз вам удалось побороть одержимость лириумом, значит, вы обладаете каким-то особым свойством. Я и сейчас так думаю. Я только не поняла до конца, что это. Надеюсь, вы не откажетесь помочь. Сэр. Мы с вами повинны в том, что происходит – так или иначе. Нам и придется это исправить. Я вскочил, скомкал письмо и отшвырнул его в угол. Все мое чувство вины перед Дагной испарилось. Она обвинила меня в соучастии, и это было недопустимо. Это была ее, и только ее ошибка.Харинг, 30-й день 9:41 Века Дракона Скайхолд
Кажется, мы больше не контролируем ситуацию. Заболевших все больше, госпиталь переполнен. Стражники, которые были рядом со мной, когда Баррис покончил с собой – заболели все без исключения. Какое странное совпадение. Я проведал тех, кто еще был способен говорить – и мои подозрения подтвердились. Все они присутствовали при печальном событии. «Я верю тебе», сказал я Дагне. Это было почти правдой. Я был в таком состоянии, что готов был поверить во что угодно. «Лизетта была у меня перед гибелью», призналась Дагна. «Она забеременела и больше не хотела принимать лириум, боясь навредить ребенку». Ужасная догадка осенила меня. «Ты что-то дала ей, так?» спросил я. Со слезами на глазах Дагна поклялась, что ничего не давала ни Лизетте, ни тем более ее жениху. Равно как Белинде Дарроу и Баррису. Но тут уже я знал кое-что. Белинда и Баррис приходили ко мне, нуждаясь в лириуме, но я не мог помочь им – к тому времени я полностью одолел свой недуг и больше не имел дела с проклятой настойкой. Помню, Белинда была очень настойчива в своих просьбах, утверждая, что слышит знакомое синее пение. Мне было ее жаль, но предложить, кроме утешений – нечего. «Но кто-то заразил их». И тогда я понял, кто еще мог это сделать.Зимоход, 1-й день 9:42 Века Дракона Скайхолд
Как несложно догадаться, Самсон все отрицал. Как ни странно, время, проведенное в тюрьме, пошло ему на пользу – он больше не выглядит таким болезненно бледным, как раньше. Глаза отчасти утратили красный оттенок, потемнели. Впрочем, его манер это не улучшило. «Лизетта приходила к тебе накануне», сказал я без обиняков. «Ты что-то ей дал, и она умерла. Что именно?» Он криво ухмыльнулся. «У тебя неважно с головой, Каллен, если ты допускаешь, что я могу быть причастен к ее гибели. Все это время я провел здесь, взаперти; или один, или в компании нашей милой Дагны. Даже поход в ее жутковатую лабораторию – целое событие в моей скучной жизни». Этот подлец в открытую насмехался надо мной. «Я могу приказать убить тебя», сказал я, чувствуя бессильную злость. «Не посмеешь. Без разрешения Инквизитора ты даже поссать не сходишь. Впрочем, – он издевательски сощурился: Мне даже интересно, как вы выкрутитесь, ребята. У вас большие проблемы, и что самое забавное – на этот раз я не имею к ним отношения». Вот так. Конечно же, я не поверил ему. Но доказательств у меня нет.Зимоход, 3-й день 9:42 Века Дракона Скайхолд
Ворота Скайхолда распахнуты – впервые за долгое время. Стража распущена. Решетки в тюремных камерах подняты. Я отдал приказ покинуть крепость всем, кто еще способен передвигаться самостоятельно. Эпидемию уже не остановить, а мы так и не отыскали ни лекарство, ни источник заражения. Сегодня заболела Дагна. Я нашел ее на полу лаборатории без сознания, ее лоб и щеки покрывала лиловая сыпь. Я уже много раз видел эти признаки, и всегда все заканчивалось одинаково. Никто из больных не выжил, гарь погребальных костров пропитала мою одежду и волосы насквозь, и никакой воды не хватит, чтобы смыть этот запах. Я сам отнес Дагну в госпиталь и остался сидеть подле нее, наблюдая, как сыпь твердеет, темнеет и ползет дальше, захватывая все новые участки кожи. В минуты просветления Дагна приходила в себя и терзала мою ладонь, захлебываясь горячечным бредом и кровью. Она говорила, что нельзя никого выпускать из Скайхолда, что зараза разнесется по Тедасу, и все погибнут. «Он хочет размножиться», повторяла она снова и снова. Иногда она просто кричала от боли. Но чаще всего проклинала. Она кляла Инквизитора, себя, Самсона, лириум, красный лириум и тот недобрый час, когда согласилась взяться за это исследование. Но больше всех она проклинала меня. «Ты и есть источник заразы, Каллен», говорила она. «Больше некому». «Тебе больше не нужен прием лириума, потому что ты заражен им, он в тебе самом, в твоем теле, в твоих венах. Твоя кровь, испаряясь, становится чернильной, синей. Синей!» «Это твоя кровь превратила красный лириум в пурпурный». «Это к тебе шли все эти храмовники, ведь это ты их командир. Это тебе они верили. Только ты мог дать им все что угодно». «Только ты мог украсть те кристаллы, которые я вырезала из плоти Самсона и вырастила на твоей крови». Она много чего говорила, бедняжка Дагна. Ее разум горел, сжигаемый страшной болью. Ее рвало кровью, желчью и страшными догадками. Позже она уже не могла говорить внятно, и лишь повторяла «Синий и красный, синийикрасный, сннкрснй» Я слушал очень внимательно. Мне было интересно. Рука Дагны, которой она цеплялась за меня, растрескалась, кровь пузырилась под ногтями. Болезнь пожирала ее с невиданной скоростью. «Уходи», из последних сил прошептала Дагна. «Позови кого-нибудь». Но я знал, что должен быть с ней. Не нужно, чтобы кто-то еще слышал ее бред. Ни к чему. Под конец она задыхалась, распухший язык проваливался в гортань и душил ее. Она билась в конвульсиях, хрипела, глотая собственную рвоту. Смотреть на это было невыносимо, мое сердце разрывалось от жалости. Тогда я положил свою ладонь на ее горло, слегка сдавил и немного подержал так. Когда она затихла, я накрыл ее простыней и вышел. Я подавлен. Очень непросто терять тех, кто тебе небезразличен. Шея под воротником ноет без перерыва. Там у меня с недавних пор небольшой бугорок, совсем незаметный. Так он мне не мешает, но когда я волнуюсь – он дает о себе знать. Придется пока отложить записи. У меня еще много работы. Я должен проследить, чтобы все обитатели Скайхолда благополучно покинули крепость. Больные, раненые, заключенные – все. Даже Самсон. Особенно он.