кривые параллельные

Чем меньше людей, тем больше Бэкхён любил свою работу. По стечению обстоятельств, людей вокруг него всегда было много, а иногда вообще слишком много, от чего зачастую болела голова, и влекла за собой желание бросить работу. Шестьсот часов практики в старшей школе – почти одно и то же, что и ссылка в ад. Бэкхён находил это очень сложным, потому что ему немного за двадцать пять, а в старших школах слишком много горячих парней. Бэкхёна никто не предупреждал, что стояк будет сопровождать его каждый день, а передёргивать он будет в пыльной кладовке. Со временем Бэкхён привык, только иногда – в особых случаях – из глаз почти сыпались искры, от того, как сильно он хотел. В основном на своих уроках, где он рассказывал, как правильно пользоваться приборами для химических испытаний, и где горячие парни были в одном помещении с Бэкхёном слишком долго. И он честно не понимал, почему не переспал ещё ни с одним из них, хоть и были те, что могли согласиться – не один, и даже не два (и они согласились бы, если бы Бэкхён предложил). Он думал, что виновато в этом отсутствие любых чувств, кроме обычного скупого желания. Для Бэкхёна этого было слишком мало. А те, к кому парень испытывал чувства, оставались в его грязных мечтах. *** Бэкхён ждал конца уроков, пытался успокоиться, что всегда выходило как-то паршиво, и выкуривал пару сигарет. Это не помогало, но на некоторое время Бэкхён забывал, что молодые горячие парни с упругими телами заставляли его не думать о том, что он почти преподаватель. — Вы курите? — от неожиданного голоса Бэкхён вздрогнул. Чондэ осторожно проскользнул в приоткрытую дверь, хмуро сводя брови от того, что дым в глаза лез. Бэкхён не стал тушить сигарету или делать вид, что он оказался здесь случайно, а лишь поднялся на ноги, нервно и быстро выпрямился и закрыл перед собой ноутбук. Бэкхён не ожидал увидеть Чондэ после уроков, в почти пустой школе, в одном с ним кабинете. Это заставляло думать об очень неприличном и интимном, потому что таких мыслей, полностью прошитых мнимым присутствием Чондэ, в его голове было отчаянно много. Чондэ скользнул острым взглядом по его рукам, останавливаясь где-то у сгиба на локте. Бэкхён хотел спросить, чего интересного он там увидел, но в последний момент решил, что ему плевать. А Чондэ и того, стоило бы проваливать из кабинета, потому что нервы у Бэкхёна не резиновые. — Да. Курю, пью и делаю ещё много вредных, но приятных вещей, — резко ответил Бэкхён, замечая после, что Чондэ подходил ближе. — Что тебе нужно? — А? — Чондэ растерялся, широко распахнул глаза, которые мокро блестели, и медленно провёл языком по губе. От его действий Бэкхёна немного шатало, но он взял себя в руки, глубоко вдохнул и затушил сигарету. Сейчас она почему-то мешала. — Да, мне нужно кое-что. Что именно, он умолчал. Лишь обошел Бэкхёна вокруг, и остановился сбоку по правую руку, и было в этом что-то, от чего парня бросало в жар. Об этом нельзя было думать, особенно сейчас, когда как Бэкхён с первого дня практики в старшей школе приметил Чондэ, сделав объектом своих сексуальных фантазий. Он ничего не мог с собой поделать, когда видел его бёдра, затянутые в узкие джинсы, или открытую шею, и каждый день оттого казался адской мукой. Особенно трудно пришлось на прошлой неделе, когда Чондэ попал под дождь и пришёл на урок абсолютно мокрый и раскрасневшийся – за тонкой тканью его белой рубашки слабо виднелись тёмные соски, а влажные волосы так и хотелось прихватить губами. Тогда Бэкхён прятал стояк за высокими партами, и точно был уверен: чем мокрее Чондэ, тем он сексуальнее. К Чондэ у него были чувства – пусть даже обычная страсть, но этого было достаточно, чтобы захотеть и думать об этом, как о чём-то желанном. А сейчас парень стоял перед Бэкхёном с иронично изогнутыми губами и чего-то от него хотел. — Что тебе нужно? — спокойно повторил Бэкхён, мелко дыша. К Чондэ его тянуло сильно, особенно когда он думал об этом. Убеждать себя не думать оказалось сложнее, чем предполагал Бэкхён, особенно теперь, когда Чондэ стоял на расстоянии вытянутой руки. Это даже меньше, чем мог себе позволить Бэкхён. Чондэ упорно молчал, а у Бэкхёна сдавали нервы. — Или отвечай, или проваливай. — Вы пообещаете, что я получу то, что попрошу у Вас? — Чондэ поднял на Бэкхёна глаза и попытался улыбнуться. Улыбался Чондэ – Бэкхён был готов признать – всегда ослепительно и тепло, и это делало его не только объектом сексуальных фантазий. Бэкхён втянул носом мягкий, едва уловимый запах духов Чондэ, но смотрел на парня искоса, чтобы не задерживать взгляд на острых ключицах, что виднелись за широким воротом тёплого свитера. — Ты дурака во мне увидел? — усмехнулся Бэкхён. Чондэ нетерпеливо прикусил губу, а затем разочарованно цокнул. — Вы уверены, что не хотите? — уточнил он, подходя ещё ближе. Бэкхён был готов шагнуть назад, но подумал, что это будет выглядеть нелепо, а Чондэ над ним ещё и посмеётся. Но и просто находиться так близко он не мог. — Ты пришел вопросы задавать? Тебя дома мать заждалась. — Почему Вы меня выгоняете? Я Вам себя предлагаю, а это очень сложно, между прочим! Бэкхёна резко повело в сторону, и он едва сдержался от того, чтобы подскочить к двери, судорожно открыть её и сбежать. Но всё, что он сделал, - лишь снова тяжело упал на стул, стоящий позади, и даже не представлял, что в таком случае нужно было делать. А Чондэ немного зажато и скованно, но очень настойчиво приблизился вплотную, неловко коснулся пальцами густых чёрных волос Бэкхёна, а потом сел перед ним на край стола, отодвинув ноутбук бедром немного в сторону. — Когда Вы разговариваете, у меня в очке подрагивает. Бэкхён хотел спросить, где его манерам учили, но лишь немного отъехал на стуле назад, в раз оказавшись между разведенных в стороны ног Чондэ. Бэкхёну казалось, что они у него раздвигались чаще мостов в Пусане, но почему-то сейчас то место, где сходились бёдра, Бэкхён считал самой значимой целью всей его жизни. Может, так оно и было. Может, Бэкхён придавал слишком большое значение своей взбудораженной фантазии. Но у Чондэ однозначно был рай между ног, и мосты эти могли привести Бэкхёна прямиком в него. — Что тут у нас? — спросил Чондэ, и у Бэкхёна тоже подрагивало, но не в очке, а где-то в штанах. Неужели этот мальчишка смог возбудить его так быстро? Чондэ ёрзал, с коротким смешком и нежеланием разрывать прочно прикованные друг к другу взгляды он выискивал указку на учительском столе, но поскольку её там не оказалось, пришлось схватить линейку. — Бездонные глаза, высокий лоб, сладкие тонкие губы, — он неторопливо обвёл кончиком линейки лицо Бэкхёна. Бэкхён хотел, чтобы он делал это своими длинными тоненькими пальцами: так он мог бы облизать гладкую кожу, когда они бы коснулись губ. — Эта ширина плеч великолепна, а под рубашкой что? Пресс? Я могу посмотреть? А там... Всё прекрасно, — а потом он наклонился слишком близко, почти касаясь щеки Бэкхёна губами, и на выдохе продолжил. — Вы сексуально пригодны, мистер Бён. Бэкхёна резко бросило в дрожь, и он поднялся со стула, хватаясь пальцами за край стола, чтобы удержать равновесие. И уже тогда он абсолютно не надеялся на адекватность Чондэ, а только на свою, которая мало-помалу давала сбой. — Убирайся! — рычал Бэкхён сквозь сжатые зубы. Ему нужно просто успокоиться и подрочить. На самом деле, за две недели работы с выпускными классами он привык использовать лаборантскую не по назначению. Но сейчас почему-то дико хотелось запихнуть в эту крохотную комнатку, воняющую мышьяком и спиртом, Чондэ, стянуть с него свитер и насладиться тонким мальчишеским телом. От собственных мыслей по спине пробежала холодная дрожь. Бэкхён коротко выругался и громко выдохнул, будто надеясь, что это могло отпугнуть Чондэ. Но тот уже стоял в проходе, упираясь руками в дверные косяки, и на глаза ему спадали рыжие отросшие пряди волос. Чондэ улыбался так чертовски сексуально, а каждый изгиб его тела казался совершенным, от чего руки дрожали и в голове мутилось. В Чондэ столько дерзости, и это действительно нравилось Бэкхёну. — Зачем ты это делаешь? — зычно спросил Бэкхён, уже совсем не узнавая своего голоса. — Потому что я могу, — без дерзости или насмешки ответил Чондэ. — А Вы? Не можете? Годы уже не те? Бэкхён хотел, но Чондэ об этом знать не стоило. Он сделал шаг, другой, а когда собирался сделать третий, Чондэ подскочил, легко провёл ладонями по грудной клетке, и Бэкхён враз забыл, как дышать. Он тяжело выдохнул, а затем сжал в ладонях тощие запястья Чондэ, да так сильно, что полуулыбка на его лице на мгновение исказилась резкой болью. — Убирайся, — выдохнул Бэкхён ему на ухо. Вышло слишком горячо и запаленно, но Чондэ отреагировал слабо, едва дрогнув от того, как горячее дыхание Бэкхёна мазнуло по коже на шее. Бэкхён почувствовал было, всего на долю секунды, как Чондэ задрожал, и тогда он сжал тощие руки до его тихого всхлипа. — Не играй со мной. — Даже в мыслях не было, — на выдохе закончил Чондэ и дёрнул от него руки. Больно, наверное. Бэкхёна, правда, это едва заботило. Сейчас едва хватало сил (и терпения) на то, чтобы не поддаться своему желанию, потому что заниматься сексом с Чондэ на преподавательском столе должно быть умопомрачительно. Заниматься сексом с Чондэ вообще казалось просто замечательной идеей, потому что Чондэ тонкий, хрупкий, на вид сладкий, красивый, в конце концов. После секса с такими мальчиками получаешь полное право гордиться собой. — Но вы могли бы, — коротко продолжил Чондэ, проводя ладонью по своей щеке вниз по грудной клетке к животу, а затем к паху. — Я подготовил себя для вас. А у Бэкхёна в ушах звенело от того, как развязно и пошло прозвучало каждое горячее слово Чондэ. И сам он был невероятно горячий, от чего Бэкхёну голову сносило. Он хотел, правда хотел. Его только и тянуло к тонкому телу Чондэ, который был готов таять в его руках, запаленно стонать и выгибаться. Бэкхён провёл языком по сухим тонким губам и невольно посмотрел, как поблёскивали губы Чондэ, уголки которых были приподняты в ироничной улыбке. По ним можно пройтись языком, оттянуть зубами или просто целовать изо всех оставшихся сил. Его можно вдавливать в деревянную крышку парты, пока он не начнет тихо и болезненно постанывать куда-то чуть ниже плеча. У Бэкхёна в голове мутилось от того, сколько всего он мог (и хотел) сделать с Чондэ, но это точно было чем-то недостижимым. — Ну что же Вы, мистер Бэкхён, — произнес Чондэ, и губы его тронула насмешливая улыбка. — Думаете, я Вам верю? Нужно только посмотреть Вам в глаза, и всё становится ясно. Только... — он сделал шаг ближе, оставаясь на расстоянии вытянутой руки. — Какой смысл противиться, когда Вы тоже хотите? — Нет, Чондэ! — голос Бэкхёна оказался выше, чем он рассчитывал. Ответ вырвался изо рта быстрее, чем он того хотел. — Ты ничего не понимаешь! — Так объясните... — Чондэ подошёл слишком близко. Бэкхён плохо выдерживал такую близость: от неё ладони потели и член стоял, а от Чондэ жар валил, как из жерла вулкана. И всё это было просто слишком. — У вас это хорошо получается. Чондэ наклонился вперёд и посмотрел на Бэкхёна, поднимая голову высоко вверх. Тогда и захлестнули мириады эмоций, уносясь в вихре напряжения и возбуждения, а Бэкхён с долей неприкрытого наслаждения поддался им: подался вперёд, клюнув Чондэ в губы. А когда опомнился, то увидел смущенно стоящего перед ним Чондэ – растерянного, совсем не такого, каким он был всего пару секунд назад. Испугался, не меньше самого Бэкхёна. И когда, действительно, Бэкхён стал бояться поцелуев с мальчишками? Наверное, тогда, когда мальчишки сами захотели, чтобы их целовали. Только Чондэ был именно тем, кому эти поцелуи хотелось дарить. Бэкхён отдышался и привел мысли в относительный порядок. — Прости, это случайно вышло, — произнес Бэкхён. Чондэ неловко отошел дальше, а затем снова улыбнулся. Бэкхёна только от этого пробил мелкий озноб. — Вы всё врёте. Вы хотели. — И как же ты понял? — цокнул языком Бэкхён и немного покосился назад, чтобы случайно не задеть Чондэ взглядом. — Вы горячи, обжечься можно. — Я со всеми такой! — Нет, только со мной, — тихо усмехнулся Чондэ, ловя измученный взгляд Бэкхёна. Он был прав. Только с Чондэ он не мог себя контролировать, к Чондэ его тянуло, и с этим ничего нельзя было поделать. Бэкхён хотел поддаться желанию, повалить парня на стол и сделать фантазии реальностью. Но Чондэ будто специально кидался из крайности в крайность, а заниматься с ним сексом сейчас — это каким подонком нужно быть? — Давай я тебе кое-что объясню, Чондэ... — осторожно начал Бэкхён. Он собрался с мыслями и неуверенно положил ладони Чондэ на плечи, наклоняясь для этого немного вперед. — Да, я хочу тебя. Очень хочу, но не могу переспать с тобой, потому что... — Потому что, что? Это выше Ваших моральных принципов? Зачем тогда Вы истекаете слюной, когда видите меня? Может, сейчас я не в Вашем вкусе, и Вы предпочитаете блондинов? Хотите, я перекрашусь? — Нет, Чондэ, проблема совсем не в этом. Тогда правда – в чём проблема? Бэкхёну потребовалось меньше минуты, чтобы понять наконец: Чондэ слишком хорош для него, восхитителен со всех сторон. А у Бэкхёна никогда таких не было. И было это чем-то захватывающим и умопомрачительным, но в то же время пугало и отталкивало. Бэкхён не мог понять, какое из чувств было сильнее. — Я не могу поверить, что ты тоже хочешь, — признался Бэкхён. — Но это так. Почему мы не можем? — Вдруг я перенапрягусь, и у меня не встанет? — неожиданно предположил Бэкхён и вдруг понял, что у него ладони мелко дрожали в ожидании, когда они уже смогут наконец обвиться вокруг тонкой талии Чондэ, скользнуть под свитер, или оттянуть его за волосы назад, чтобы оставить засос на шее. Собственные слова сейчас казались единственным спасением, хоть и стыдно от этого должно быть. Но Чондэ не дал и минуты для раздумий, подтолкнул Бэкхёна к его столу, и, когда он уселся устойчивее и удобнее, влез к нему на колени. Оказалось, что так сидеть очень приятно, да и оставаться в реальности получалось с трудом, когда колени Чондэ сжимались, сильнее давя Бэкхёну на бёдра. — Не попробуем – не узнаем, — горячо выдохнув ему в губы, Чондэ коротко улыбнулся. Бэкхёна нетерпеливо повело к губам Чондэ, и, осторожно прихватив верхнюю зубами, он вдруг понял, как же сильно он этого хотел. Чондэ простонал ему в рот, от чего у Бэкхёна голову снесло напрочь, а потом резко потёрся о Бэкхёна пахом, вызывая мгновенный взрыв в голове и моментальное обострение желания. Бэкхён схватил его за бёдра, чтобы приподнять, подмять Чондэ под себя, а потом выцеловывать плечи и шею. Чондэ цеплялся за волосы и царапал короткими ногтями спину через рубашку, Бэкхён рычал сквозь зубы и не находил времени думать. Разве что о том, что склоняться над возбуждённым и стонущим Чондэ хорошо. Бэкхён тряхнул головой, быстро и рвано поцеловал его в щеку, шею и плечо, а потом тяжело выдохнул над задранным к подбородку свитером. — Ты не возражаешь, если... — воздуха не хватало. Бэкхён глубоко задышал, хватаясь за край свитера. — Если мы снимем его? Чондэ коротко кивнул, тут же поднял руки кверху, позволяя Бэкхёну стягивать с него одежду, вместе с тонкой майкой и цепочкой, застрявшей в волосах. Весь всклокоченный, раскрасневшийся и просто горячий, парень мгновенно довел Бэкхёна до исступления. Его потряхивало от возбуждения, а когда Чондэ приоткрыл рот, скользя кончиком языка по своей нижней губе, сил больше не осталось. Бэкхён захлёбывался громкими стонами Чондэ, целовал его в губы запаленно и жадно, так, что перед глазами мутнело и плыло. — Ты честно хочешь? — снова спросил Бэкхён, когда прихватил сосок Чондэ губами и слегка прошёлся по нему языком. — Честно-честно! — вырвалось изо рта Чондэ, и звучало это особенно по-дурацки, поэтому Бэкхён болезненно скривился, но когда парень на него взглянул, получилось лишь улыбнуться. Было слишком жарко и тесно, от Чондэ пылало так, что у Бэкхёна губы горели, мысли кипели и клубились дымкой в глазах. Бэкхён понял тогда, что Чондэ он невероятно хотел, и это, возможно, самое сильное желание в его жизни. А Чондэ выгибался в его руках, опираясь затылком о стол, и стонал, стонал, стонал, от чего Бэкхён находился на грани зыбкого сознания. Когда губы Бэкхёна выцеловывали поджатый живот, а руки расстегивали ремень на джинсах, Чондэ тяжело дышал. Каждый его глубокий вдох резал Бэкхёну уши, и ему не терпелось поскорей спустить с парня бельё. Чондэ громко простонал его имя, вцепился пальцами в волосы и прикрыл рот свободной рукой, когда голова Бэкхёна оказалась между широко раздвинутых бёдер, а язык его легко мазнул по члену. Бэкхён до конца не понимал, кому и что он делал, когда во рту уже густел солоноватый привкус спермы Чондэ, и было это умопомрачительно приятно – только от того, что это нравилось Чондэ. — Можно я... — спросил Бэкхён, подобравшись к лицу Чондэ. Тот снова кивнул, разрешая Бэкхёну поцеловать его и навалиться сверху. — Вы не разденете меня до конца? — прозвучало над ухом Бэкхёна. — Нет, — ответил он, упираясь ладонями в стол у головы Чондэ. — Мне нравится так. И когда Чондэ сам потянулся к его штанам, негнущимися пальцами цепляясь за ремень, а потом и вовсе стал тереться о пах щекой, Бэкхён выдохнул сквозь зубы и закрыл глаза, идя на поводу острых приятных ощущений. Чондэ мог его сейчас же довести до оргазма, Бэкхён был уверен. Чондэ словно сотню лет изучал его тело, и точно знал, как и что нужно было делать, чтобы Бэкхёну воздуха не хватало. Он трогал, лизал так правильно, что Бэкхёну оставалось только глубоко стонать. А потом снова забрался сверху, на колени к Бэкхёну, скидывая со щиколоток джинсы с бельём. — Я хочу по-настоящему, — выдохнул Чондэ ему в губы, оставляя затем на них поцелуй. — А сейчас это как было, понарошку? — усмехнулся Бэкхён, сжимая ладонями его бёдра. — Это было не то, на что я рассчитывал, — честно признался Чондэ, и глаза его смущённо сузились. Бэкхёну это показалось очень милым, поэтому он улыбнулся парню и коротко поцеловал в уголок его губ. — Я не со всеми сплю, если Вы вдруг подумали. Пока только с одним мальчиком, и то очень давно, а с Вами я хочу. Правда хочу. Глаза Чондэ неожиданно блеснули, Бэкхён оказался не готов к его словам. Они словно по лицу ударили, крича в уши: «Что же ты делаешь, извращенец?». Но Чондэ затем наклонился вперёд и осторожно прижался к его груди, цепляясь пальцами за плечи. — У меня к Вам чувства, Бэкхён, — прошептал он, опустив голову так, что было видно лишь рыжий затылок. Тогда и осыпались все сомнения, а Бэкхён ощутил приятную дрожь во всем теле и прилив сил. Хотелось уже перейти от разговоров к делу. Бэкхён приподнял Чондэ за бёдра и подтянул ближе, упираясь членом во влажный горячий анус. Чондэ выгнулся и мелко вздрогнул в его руках, но задышал ровнее, когда Бэкхён погладил его по колену, немного успокоился и уверенно кивнул: Бэкхён мог продолжать. Бэкхён ни на секунду не отрывал взгляд от Чондэ – ни когда подрагивающими руками раскатывал на всю длину члена презерватив, ни когда медленно и осторожно входил в парня. В глазах у них точно искрилось и горело, а когда Чондэ глухо стонал ему в рот в поцелуе, Бэкхён прижимал его к себе сильнее. Узкий анус вокруг члена ощущался остро, и даже когда он слабо подался бёдрами вверх, чувство невозможного удовольствия захлестнуло со всех сторон, и Бэкхён в нём утонул. Было и жарко, и узко, и тесно, от чего Бэкхён тихо рычал Чондэ в плечо. Хватало лишь немногого для взрыва удовольствия, Чондэ приподымался на коленях, упираясь ладонями в плечи Бэкхёна, сжимал зубы и покусывал губы, а глаза его с каждым толчком всё темнели. Чондэ жадно хватал ртом воздух, когда резко и горячо кончил Бэкхёну на живот, слабо прогнувшись в спине. Бэкхён кончил следом, до боли кусая губы, а затем подтянул Чондэ к себе за плечи и тяжело дышал ему в грудную клетку. Бэкхён чувствовал себя счастливым, пожалуй, впервые за последнее время. Как-то слишком по-настоящему счастливым, от чего в том месте, где груди касалась разгорячённая кожа Чондэ, будто цветы распускались. И это чувство ничуть не уступало возбуждению, осторожно впитывалось в кожу и дарило полное спокойствие. — Как насчёт стаканчика воды из кулера? Я угощаю, — предложил Бэкхён, и каждое его слово глухо растворилось где-то чуть дальше тонкой ключицы Чондэ. Бэкхён едва касался её губами, и было это если не потрясающе, то очень близко к этому. — Не могу отказаться, — тихо, чуть надорванным и хриплым голосом, согласился Чондэ. Он осторожно приподнялся, но его всё равно шатнуло вбок, и он упал бы, если бы руки Бэкхёна не обвились вокруг бёдер и не притянули ближе. — Во рту... пересохло. Бэкхён неожиданно усмехнулся, и Чондэ сделал то же самое: улыбнулся так ярко, что желание поцеловать его скрутило внутренности. Бэкхён осторожно подался вперёд и легко мазнул губами по сухим припухшим губам Чондэ вниз, к подбородку, и задержал поцелуй на месте, где челюсть переходила в шею – там у Чондэ нетерпеливо бился пульс. А потом с его горла сорвался тихий утробный смех, от чего Чондэ сначала смутился, а потом снова заулыбался. — Сейчас, я только встану, — сказал он. Бэкхён держал его крепко за плечи, чтобы Чондэ не шатался. А следом встал на ноги сам, и от этого голова кружилась самую малость – не болела, но отдавала приятным редким туманом перед глазами. До кулера от преподавательского стола всего несколько шагов, и пока Бэкхён неспешно ступал, сглатывая густую слюну, что всё ещё была с привкусом спермы, Чондэ успел собрать свою одежду в кучу, надеть трусы, свитер, и исступлённо уставиться на порванную цепочку в ладони. — Мама меня убьёт! — произнес он и тяжело выдохнул. Бэкхён не вовремя подумал, что любая эмоция на лице Чондэ выглядит восхитительно, поэтому прикусил язык и направился к парню, опустил руки на плечи, сунув под нос стаканчик с водой. — Что мне теперь делать? — Для начала – перестать ныть, — предложил Бэкхён, когда их пальцы едва соприкоснулись на тонкой пластмассе. Чондэ неожиданно вздрогнул, и Бэкхёну это показалось забавным, но вместо широкой усмешки он лишь крепче сжал Чондэ в своих руках и внимательно смотрел, как тот тихо пил из своего стаканчика. — А потом было бы замечательно заняться сексом снова, но только там, где помягче, а то тут я всю жопу отбил. Это больно, между прочим. Бэкхён неловко улыбнулся и опустил голову на затылок Чондэ, вдыхая носом глубокий запах его волос, и ещё немного — сладкого шампуня. Чондэ чертыхнулся, поворачиваясь к Бэкхёну лицом. — Так значит, у нас ещё будет? — спросил он, и тогда Бэкхён уверенно кивнул. Он не сомневался, что у них теперь точно будет. Всё у них ещё будет. *** Чондэ глубоко затянулся, и дым ему обжег гортань, а затем и лёгкие. Глаза слезились, пока горячий дым выходил через рот и нос, а сам Чондэ задушенно кашлял – так, словно был готов выплюнуть лёгкие вместе с клубком дыма. На вторую затяжку не хватило терпимости, потому что и первой он надышался сполна, да так, что ни одна стирка не избавит его одежду от дымки. Но Чондэ ведь этого и хотел – Бэкхёну должно не понравиться. Пить Чондэ не решился, потому что не умел, да и не хотел совсем. И только от сигарет лицо трогала острая улыбка. Когда Бэкхён мерно шагал по длинному коридору к гостиной, нос щипал острый запах. Чондэ сидел на коленях у камина, с телефоном в руках, и делал вид, что ему совершенно всё равно. — Зачем ты курил? — мягко спросил Бэкхён, ослабляя галстук на шее. Чондэ поднялся, шатнулся ближе и широко улыбнулся. — А ты зачем куришь? — он недовольно нахмурился и цокнул языком, а Бэкхён удивился, как быстро у парня меняются эмоции. Бэкхён поборол в себе желание притянуть его ближе и целовать, пока у Чондэ не пропадёт самое мизерное желание хмуриться. — Тебе, значит, можно, а мне – нет? — Я начал курить, когда ты едва разговаривать научился, — Бэкхён скинул галстук и расстегнул пару пуговиц на рубашке, а Чондэ протянул к нему руки, с довольным видом расстёгивая ещё одну. — Получается, мне можно, а тебе – нет! — Так себе достижение, если честно, — иронично произнёс Чондэ, сползая с дивана на пол. Он положил голову Бэкхёну на колени и ровно задышал через нос. А Бэкхён никак не мог понять, что творилось в голове у Чондэ. Он осторожно запустил пальцы парню в волосы и растрепал их, и думалось ему, что с Чондэ быть сложно. Этот парень горячий, громкий, неутомимый. Особенно сложно было с последним, потому что Бэкхён и предположить не мог, чего хотел Чондэ сейчас, или чего мог захотеть через полторы минуты. А если и хотел, то нужно ли было бежать и искать то, что ему, Чондэ, нужно? Бэкхён упорно искал ответ, а Чондэ на любой из вопросов воровал у него поцелуи. Тогда уже Бэкхёну было совсем не до ответов, потому что Чондэ действительно горячий, и с ним Бэкхён плавился. Они вместе уже две недели, и Бэкхён уже целых две недели не чувствовал себя ненужным. И однажды, когда Чондэ грел руки у него в карманах, Бэкхён вдруг понял, что влюбился. Как в первый раз, снова, но теперь до гробовой доски. И каждую улыбку Чондэ он хотел собирать в ладони, беречь их и копить. Только то, что Чондэ ему улыбался, делало Бэкхёна счастливым. Он отдавал всю свою любовь Чондэ, и получал столько же в ответ. — Я начал курить, потому что мне никто не сказал, что это плохая привычка, — объяснил ему Бэкхён. — Зато у тебя теперь есть клёвый парень, который сможет уберечь от всего плохого! — Ты типа у меня клёвый? — Чондэ влез на диван, распластавшись вдоль, лёг к Бэкхёну на колени и зевнул, раскинув руки в стороны. — Вообще-то, да, Чондэ, я у тебя клёвый! Бэкхён закатил глаза, а Чондэ обвил его шею руками, притягивая к себе в мокром поцелуе, от чего по телу распускались нотки возбуждения. Бэкхён целовал его в ответ: исцеловывал губы, щёки, шею, мазал пальцами по рёбрам, а Чондэ извивался, нервно смеялся и глубоко дышал, и на губах Бэкхёна слоилась горечь. — Я поверю тебе на слово, — пообещал Чондэ, когда Бэкхён навис сверху. Бэкхён ощущал себя сплошным оголённым нервом, потому как тело отзывалось на каждое мимолетное касание, а Чондэ их не жалел. Он трогал плечи, огибал ладонями рёбра и скрёбся ногтями о лопатки, сжимал ногами бёдра и отвечал на каждый поцелуй. Бэкхён с ума сходил от того, с какой страстью Чондэ ему отдавался. — Разве могло быть иначе? — спросил Бэкхён, сгребая Чондэ в охапку, и когда он уткнулся носом в изгиб на его шее, чувство любви и благодарности к Чондэ переполняло его изнутри. — Не знаю, что бы я с тобой сделал, если бы ты не верил мне. — А давай узнаем? Всё, с этого момента я не верю ни единому твоему слову! — губы Чондэ изогнулись в улыбке, а Бэкхён невольно фыркнул, но из рук его не выпустил. Только укусил в шею, от чего Чондэ истошно завопил, подскочил и пнул Бэкхёна острым коленом в бок. И когда Чондэ выбрался из его рук, Бэкхён почувствовал свою склонность к пустоте, как и то, что это, должно быть, плохо, если Чондэ ему не верит. Он неторопливо потёр глаза, отгоняя первую волну сонливости, а потом завалился на бок, подбирая колени к груди. Сейчас ему было спокойно и тихо, пальцы покалывало от легкого возбуждения, а Чондэ на кухне громко хлопал дверцами. Как мало, оказывается, Бэкхёну было нужно для большого счастья.