Где-то и когда-то на Татуине
- Почему я должен быть яблоком? – крайне недовольно пробурчал себе под нос маленький светловолосый мальчик, - Вон Тэкки зеленый, пусть он будет … - Энакин Скайуокер, - непоколебимо, но мягко перебила его мать, помогая ему просунуть руки в специальные дырки в костюме, - Это было очень грубо и невоспитанно. - Прости, - тихо пробубнил он и гораздо громче добавил, - но я даже не представляю, как эти яблоки выглядят! - Ну, наверное, как-то так, - неуверенно ответила мама, оглядывая невзрачный старый круглый костюм неопределенного светло-зеленого цвета. - Но мама, я же человек, – пустил он в ход последний, самый веский аргумент, - Я личность! - Никто в этом и не сомневается, дорогой, - успокоила его она, в последний раз поправляя костюм, - Это всего лишь спектакль для родителей. Ну вперед, - и она подтолкнула его к выходу на сцену. Костюм был неудобный, древний и странно пах. Энакин, временно смирившись с судьбой, угрюмо доплелся до своего места между томатом и вишней. Он сурово осмотрел присутствующих, выискивая в зале маму и только найдя её, с самого края в четвертом ряду, немного успокоился, пока не наступил момент для его реплики. Он как раз должен был выступать после томата. Энакин в последний раз повторил про себя заученную наизусть фразу, сделал шаг вперед и громко, чётко, но не совсем верно, продекламировал: - А я яблоко из яблочных рощ, и ты недооцениваешь мою мощь!***
Где-то и когда-то на Набу
- Мама, а почему я апельсин? – спросил маленький светловолосый мальчик, - Я же не кислый? - Нет, милый, - его красивая и добрейшая мама помогала ему надеть новый костюм из приятной оранжевой ткани. Рядом с ним извивалась Лейя мешая бабушке Шми одевать на неё точно такой же костюм апельсина. - А папа говорит, что он раньше был яблоком, - мальчик надолго задумался покорно позволяя матери приводить в порядок его костюм, застегивать все ремешки и молнии, послушно поднимая и опуская руки и ноги, - А разве у апельсинов папа мог быть яблоком? - Энакин, - с мягким упреком посмотрела она на своего мужа, но тот только обезоруживающе улыбнулся ей в ответ. - Падме, помоги мне, пожалуйста, с Лейей, если ты уже закончила с Люком, - сдавшись попросила помощи бабушка. Люк остался с папой размышлять над непростым экзистенциальным вопросом: как же у яблока получился апельсин? И когда неожиданно Люк обнаружил себя на сцене за руку с сестрой и еще неожиданней наступил его черед говорить, он сказал первое, что пришло ему в голову: - А я апельсин, яблока сын! Наступившая на мгновение тишина в зале сменилась громким смехом его отца.***
Где-то и когда-то между Набу, Корусантом и Альдерааном
- Я не хочу быть грушей, - маленький темноволосый мальчик отчаянно выкручивался из рук явно уставшей матери. - Прекрати Бен, это уже обсуждалось, - она с огромным трудом заставила его засунуть руку в специальный проём в костюме груши, только для того, чтобы он тут же высунул обратно другую, - Ты выйдешь на сцену или никакой недели у дедушки! Мальчик перестал вырываться, но заметно надулся и погрустнел: - Я мог бы быть яблоком, как дедушка! Он говорил, что был яблоком! - Прости дорогой, но костюм яблока разобрали до нас. - Потому что вы с папой опоздали на собрание, - обиженно и тихо пробурчал он в ответ. - Твой папа тоже был грушей, - пытается уговорить его мама, хотя очевидно, что терпение ее на исходе, - Будешь, как папа. - Но папа вчера говорил, что это глупо и он никогда не был ни фруктом, ни овощем, - Бен растерянно и внимательно посмотрел на маму. - Когда мы вернемся домой, он у меня станет овощем, - зло прошептала себе под нос Лейя, надеясь, что сын её не услышал. - Бен, дорогой, я уже всё объясняла, - она всё-таки смогла впихнуть его целиком в костюм и теперь только поправляла незначительные детали, - Ты-груша, сцена, неделя у дедушки. Нет груши, нет дедушки. Ему ничего не оставалась, как покорно кивнуть и медленно поплестись на сцену. Оттуда он хотя бы сможет увидеть в зале папу, дядю Чуи и дедушку с бабушкой. Место Бена было между ананасом и черникой в конце второго ряда, но когда он увидел, что его, ЕГО, костюм яблока достался противному рыжему мальчишке из первой группы, которого он терпеть не мог, Бен не выдержал и легко перекрикивая сосредоточенно выступающий лимон, заорал: - ЭТО МОЁ! – и ломанулся к яблоку, сшибая с ног всех на своем пути: свеклу, вишни-близняшки, морковь, апельсин, сливу … На фоне мгновенно образовавшегося на сцене полнейшего хаоса и фруктовой неразберихи, продолжала играть веселая задорная песенка на словах которой: "Подружиться каждый рад, Вместе мы как виноград." Кто-то наконец сообразил опустить занавес, скрывая дикую фруктовую смесь из детей, родителей и отчаявшихся воспитателей. Все это время, спокойно и невозмутимо, родственники Бена, кроме матери, которая безуспешно пыталась добраться до сына на сцене, молча сидели во втором ряду. Когда вокруг них становится немного тише, отец Бена говорит: - А я сочная груша ... Но любимый дедушка их «сочной груши» заканчивает слова Бена иначе: - И я здесь всё разрушу! Оба мужчины громко смеются и Падме не остается ничего иного кроме, как медленно закрыть лицо рукой.