Displacement

--- Микеле приходит к нему в номер, клеится, стоит лишь им остаться наедине – и Лоран не знает, как это прекратить, потому что Локонте наглухо закрылся в своем воздушно-музыкальном замке и до него не докричаться. Слава богу, целоваться Микеле не лезет – пока что не лезет, мрачно поправляет себя Лоран – но это оставляет ему надежду на то, что когда-нибудь Локонте все-таки прозреет. Лоран не знает, как он должен себя вести, чтобы до Микеле дошло, что он не Флоран. Идею перекраситься в фиолетовый – за авторством Мервана, между прочим, – он отметает сразу. Хотя бы потому, что фиолетововолосый Сальери – это слишком даже для Кореи. --- Вымещение проявляется в разнообразных вербальных, эмоциональных, двигательных реакциях личности, которые направлены не на объект, вызвавший напряжение, а на совершенно нейтральный, случайный объект, – читает Лоран в Википедии – ему много кем приходилось быть – работа обязывает – но вот случайным объектом, пожалуй, впервые. Впрочем, он не хочет знать, каково приходилось Флорану, который был неслучайным. Психологическая защита – это еще не так страшно, думает Лоран, его больше интересует, нет ли у Микеланджело Локонте каких-нибудь периодически обостряющихся психических заболеваний – но спрашивать у коллег, ебнутый ли Микеле, не имеет смысла – и так ясно, что ебнутый. Наглухо. От Микеле хочется сбежать на другой край света, поменять фамилию, имя и пароль от Фейсбука – на всякий случай – это просто невыносимо, в конце концов. Еще немного, напоминает себе Лоран, еще месяц, а потом Париж и никакого Микеле под дверью в два часа ночи – Потерпи. --- Вся труппа заняла нейтральную позицию, оставив Лорана одного и периодически давая не очень полезные советы – да на черта они мне, думает Лоран, и так ясно, что я тут ничего изменить не могу, так почему бы вам не – Впрочем, через пару недель он рад любой помощи. – Может, хоть ты ему объяснишь? – просит уставший Лоран Солаля, но тот лишь качает головой: – Думаешь, я не пытался? Вариант «сдать Моцарта в психушку» не рассматривается. Даже самим Лораном. --- Все выходит на новый уровень безумия, когда Лорану начинает казаться, что Локонте перестал произносить букву «Ф». – Разница всего в одной букве, – цитирует по памяти Лоран, – Лоран, Флоран – почти то же самое – и привычно затыкает уши берушами. Голос Микеле мешает ему спать. --- Судя по всему, Микеле вообще не проводит границу между нами, отрешенно думает Лоран – и внезапно ловит себя на мысли, что ненавидит Флорана. За то, что его любит Микеле. И за то, что ему эта любовь не нужна. Что еще ироничнее – Лорану она не нужна тоже. --- Блядь. Черт с ним. Может, это сработает. – Слушай, я тут подумал.. – начинает было Микеле, но Лоран не дает ему договорить, затыкая его поцелуем. Микеле протестующе – протестующе?! – мычит и пытается вырваться, и Лоран отпускает, смотря на него – с прищуром, с торжеством, с надеждой – но Микеле переводит дыхание и притягивает Лорана к себе. Черт. --- – Лоран. – Микеле, на кой черт на твоей рубашке столько пуговиц? – Лоран! Что-то в его голосе напрягает Лорана. Он нехотя – нехотя?! – отрывается от своего занятия и встречается взглядом с Микеле. – О господи, – с ужасом выдыхает Микеле, сползая с кровати. – Ты в порядке? – интересуется Лоран. В ответ Микеле ругается по-итальянски – очень нецензурно, рассеянно подмечает Лоран – и вылетает из номера в чем был. Лоран откидывается на подушки и думает, что завтра ему еще придется возвращать Микеле жилетку - но после этого он свободен. --- – Что ты ему такого сказал, что он от тебя бегает? – подняв бровь, спрашивает Мерван у Лорана. Тот вяло пожимает плечами. Жилетку приходится подбрасывать в гримерку – и после этого Лоран ее не видит – наверно, он ее выбросил, думает Лоран – Впрочем, он может только гадать, что теперь происходит в голове Микеле. --- Лоран думает о том, что ему стоит объяснить Микеле, зачем он это сделал – но Локонте избегает его общества – А объявлять при свидетелях «Микеле, я просто пытался привести тебя в чувство и не ожидал, что мы окажемся в одной постели» не вариант. И вообще вранье, господи. Конечно же, он ожидал этого. Он хотел этого. И от осознания этого факта Лорану хочется выть. --- Ну, они хотя бы не успели потрахаться. И слава богу. Иначе бы Лоран сошел с ума вслед за Микеле, потому что, черт подери, как можно быть таким – таким заразным, блядь. Лоран даже не удивляется, когда Микеле начинает ему сниться. Твою мать. --- А потом Микеле снова приходит к нему в два часа ночи, и Лоран – сам не зная, почему – даже не шлет его к черту. – Я запутался, – шепчет Микеле, опускаясь на пол, – я не знаю, кто ты, кто он, кто я и – Лоран осторожно обнимает его. Микеле не отстраняется. – Я псих, – бормочет Микеле, – я ненормальный, я люблю тебя – кажется, я боюсь называть твое имя, я боюсь смотреть тебе в глаза, потому что мне кажется, что одно твое неверное движение – и иллюзия рухнет, и ты станешь кем-то другим, ядовитым обжигающим сплавом, двухголовым чудовищем, и я прекращу существовать, а может, это и к лучшему – Лоран не знает, чем ему помочь. И чем помочь самому себе. --- – Можешь звать меня по фамилии, – с кривой усмешкой предлагает Лоран. Микеле стоит, отвернувшись к окну, нервно комкая в руках собственную жилетку – и Лоран думает, что мог бы ее, в сущности, не возвращать – Микеле бы сам за ней пришел – – Слушай, а может быть нам стоит.. – лицо Микеле искажается в гримасе боли, – ну..попробовать..снова? Лоран изо всех сил жмурится, стараясь не вспоминать, не представлять, не – считает до трех – господи, помоги мне – и отвечает: – Не стоит. Плечи Микеле вздрагивают. Жилетка падает на пол. Микеле выходит, осторожно прикрывая за собой дверь, оставляя Лорана одного. Наедине со своим личным демоном. --- – Твою мать, Локонте, что это?! Микеле поднимает взгляд от блокнота, каждая строчка которого исписана аккуратным Laurent – и светло улыбается: – Я учусь писать твое имя, amore mio. --- Идеи фикс принимают форму гипертрофированной, болезненной убежденности в том, чего на самом деле нет. В отличие от бреда, эта убежденность всегда имеет под собой реальные факты, которые переоцениваются – сверхоцениваются. ---