А царь, говорят, ненастоящий

      Вечером ко мне попросился на прием какой-то чувак. Звучит так «прием», как будто я — доктор какой-то. «Проходите, присаживайтесь. Что болит? Да у вас, батенька, все запущено. Хотя что я вам тут рассказываю. И сами все знаете… Не просто ж так на прием к патологоанатому пришли». Пациент не стал особо ни на что жаловаться, отдал мне анализы и все, то есть, записку сунул какую-то. Я развернул ее и прочел: «Жду тебя сегодня ночью в том же месте. Твоя новая знакомая». Никак, Мирабелла объявилась? Уже недели две о ней ни слуху, ни духу. Я сунул записку в карман. А этот гребанный курьер начал лыбиться. Прочитал, наверное, сучонок, что там написано, думает, что у меня с ней ланфрен-ланфра. Казнить его! Ну, да ладно… Я сегодня добрый, пусть уносит свою задницу побыстрее, пока я не разозлился.       Схема та же, как я понял. Только как-то неспокойно у меня на душе. Жопой чую неладное. Что-то задумали они там в своей Коллегии. Опять на мне какой-нибудь эксперимент собрались ставить. — У нас проблемы, — с порога начала паниковать волшебница. — Наш человек не выходит на связь. — Ты о чем? — спросил я. Краткость, конечно, сестра таланта, но в этом предложении явно не хватает букв. Я себя чувствую в каком-то шпионском триллере. Все что-то недоговаривают, не называют имен, я начинаю всех во всем подозревать… — Помнишь, я говорила про того, кто помогал нам в поиске элементов для твоего заклинания, чтобы ты стал Ульфриком? — Смутно. Ты говорила? — Так вот, он умер. — И поэтому не выходит на связь? — недоверчиво посмотрел я на нее. — Нет! Это другой, который умер. Его дракон убил. Мы нашли еще одного. Он помогал нам в исследованиях. А теперь он не выходит на связь… А нам снова очень нужны все эти элементы, чтобы повторить заклинание с Эленвен! — И что ты предлагаешь? — Пусть твои люди найдут его. — Ха! Это не мои люди, это люди Ульфрика. — Но ты и есть Ульфрик! — Ответ не верный. У Вас осталось еще две попытки. — Ты надо мной издеваешься?! — Мирабелла, а как ты себе это представляешь?! Говорю я Йорлейфу: «А найди-ка мне, братишка, одного хрена». Он мне: «Хорошо. А зачем?» Да просто так! Или нет. Знаешь, он на драконов славно охотится, а моей любовнице позарез хочется голову дракона у себя в спальне… Как отказать? — Я — не твоя любовница! — резко взбрыкнула девица. — А могла бы ею быть! Так хоть какая-то логика появляется… —? — Забудь. Так, что ты предлагаешь? Я просто думаю, что мне нечем будет оправдать свою просьбу. И на этом плакала моя карьера завоевателя, бунтаря и политического лидера. — Ну, у тебя же должен быть кто-то доверенный? — Кроме тебя, никого нет… — Тогда придется самой… — А как же твои коллеги из Коллегии? — Они больше на книгах специализируются… — Ну, должен же быть еще вариант? Может, ты сумеешь найти его с помощью магии? — Ладно, — вздохнула волшебница и взяла паузу. — Все не так просто… Я кое-что не уточнила. Он нам не доверяет как бы… И не будет ни с кем из Коллегии разговаривать… — Так-так, интересно. И почему? — У нас произошел конфликт на почве взаиморасчетов. — Это как? — поинтересовался я, чуя подвох. — Мы ему немного не доплатили. — Сколько? — пристальным взглядом, призывая к честности, смерил я магиню, которая не переставала меня удивлять. — Чуть-чуть… — Мира немного помолчала и слегка отвела взгляд, а потом решительно добавила. — Чуть-чуть больше половины… — Что?! Сколько?! Да вы его кинданули?! А теперь хотите, чтобы он снова на вас работал? Черные, бля, работодатели. Я, конечно, понимаю договор ГПХ вы с ним не заключали, и трудового кодекса в Скайриме нет, но Кодекс чести хотя бы! И с кем мне приходится сотрудничать… — Ты знаешь, сколько он запросил?! У нас правда столько не было. А магическими свитками он брать отказался… — Может, он читать не умеет! Я б тоже не взял макулатурой… Это же жесть! — Нет! Мы не отказывались платить! Просто не обязательно же деньгами, можно в эквиваленте: книгами, знаниями, зельями, травами… — Ага! Цветочками, листочками, камешками, землёй скайримской бесценной, добрыми словами, в конце концов! — Что сделано, то сделано… — вздохнула она. — Короче, теперь нужен тот, кому он поверит. И не маг желательно… Коллегия для него, как понимаешь, больше не авторитет… А ты как раз внушаешь доверие. — Сомневаюсь, но приятно слышать. А это комплимент, вообще, на фоне всего вышесказанного? И еще я уверен, ваш чел попросит 100%-ную предоплату. — Вероятно. — А после уже он вас кинет… — Не исключено…       Мира как-то загадочно посмотрела на меня и заговорщическим шепотом, немного бессвязно, начала открывать мне новые секреты: «И возможно… Точно сказать трудно… Но у меня такое подозрение… Что он… Довакин». — Драконорожденный?! — я о-о-очень удивился, потому что уже успел бегло ознакомиться нордскими легендами о драконах и Довакине, который как избранный Нео, может вывести из строя драконью матрицу. — Ты уверена? — Думаю, да! — вдохновленно продолжила Мирабелла. — Есть факты, которые на это прямо указывают… — А как вы, вообще, его нашли? — После твоего заклинания мы продолжили исследования, и нам понадобились сложные составные элементы для совершения ритуалов. А поскольку наш человек, очень подготовленный воин и маг, был убит. Мы стали искать того, кто сможет продолжить его работу. И нашелся он! — Здорово! Прям рука судьбы… — я уже рисовал себе образ нордского героя, гиганта, наделенного сверхсилой, способного одной левой смять дракона, этакого богатыря русского. Больше, чем Валуев, сильнее, чем Шварценеггер, круче, чем Железный человек! Ух! Да что там! Круче, чем мой Галмар! Такого бы монстра в мою армию! Меня бы все боялись. Бежали бы с поля боя, только он появлялся… — Мне не терпится его увидеть! — Тогда выходим завтра на рассвете!       Мы договорились отправиться следующим утром. Версия для Галмора была про охоту на оленей, чтобы успокоить расшалившиеся нервишки. Наедине с природой и без охраны. Иногда так, знаете ли, хочется завалить парочку оленей…       Мы приехали к полудню в какой-то живописный уголок Скайрима. Лес, горы, река, ущелья. Пикничок бы разбить… Но нет. Белла потащила меня в одну из пещер. Какими-то ходами, тропами, подвалами, канализациями… Что это вообще за канава? Отвратительное, мерзкое, вонючее, грязное место! И почему этот легендарный герой здесь прячется? От кого? Может, на него охотятся?       Через четверть часа мы подошли ко входу в непонятное помещение. — Кто здесь? — спросил какой-то ящероподобный хрен за дверью. — Это я, Мирабелла, из Коллегии. — Ааа! — низким монгольским тембром протянуло чудище, — Волшебница! И кто с тобой? — Друг, он — маг. — Заходи.       Где же, где же это чудо природы? Где этот Геракл, Тор? Где этот полубог, от поступи которого содрогаются стены? К моему огромному разочарованию его там не было, сидела только горстка каких-то пьяных упырей… Наверное, он позже придет… — Кассиан! — громко позвала кого-то моя проводница.       И какое-то пьяное, полуспящее тело, лежащее на стуле, недовольно замычало. — К тебе гости, легионер! — хлопнул его по плечу наш швейцар.       И тут я разглядел «героя» получше. Молодой имперец, не отличавшийся ничем выдающимся. В грязной, рваной, бесформенной одежде. Пьяный в хлам… Мои надежды рухнули под звон разбитого стекла… Просто позор общества! Это не довакин! Это не он! Это какая-то фатальная ошибка. Он весь целиком — одна сплошная ошибка… Не стоит в этом деле доверять девушкам, тем более, магам. Они ничего не понимают в войне и хороших воинах. Встретился ей смазливый парень, который красиво ездит по ушам, и все, по ее мнению, Избранный! Довакин должен быть, по крайней мере, нордом, как я понимаю. — Ты уверена, что это он?! — прошептал я на ухо Мирабелле. — Да! — Я ожидал увидеть нечто иное! Ты меня обманула, чтобы затащить сюда?! — Нет! — Он — имперец! — не сдержал я своего удивления, прям само выскочило. — Норд?! Фууу! — опять издало звук тело, а потом вальяжно поднялось со стула и подвалило к нам. — Расовые предрассудки? — уточнила моя спутница. — Уже нет… Срать я хотел на эту гражданскую войну! — «герой» смачно сплюнул и продолжил. — И на этого вонючего старого козла Туллия, и на этого двинутого урода Ульфрика с его Братьями по Дури! Чтоб эти говноеды в Обливион провалились!       У меня аж глаз задергался. Вот сидишь там высоко, о народе печешься, дела великие делаешь, сам от себя балдеешь. А тут разные отбросы общества тебя грязью поливают, понимаешь ли. Вот народ! Ни стыда, ни совести! Иногда, видимо, нам, царям, полезно спускаться на грешную землю, чтобы узнать о себе, так сказать, общественное мнение. Теперь необходимо как-то поднять свой рейтинг: медиакампании, там, провести всякие, пенсии увеличить, детские сады настроить, лично с избирателями пообщаться и наобещать побольше… А потом опрос повести среди местного населения и уже смело баллотироваться в короли Скайрима… — Горячие пожелания для первой встречи… — прокомментировал я. Интересно, он всегда себя так ведет или его только при виде нордов несет? Славненький лексикон, между прочим, как раз для этого места. — Кстати, я вас не представила, — тихо сказала волшебница, чтобы было слышно только нам. — Это Ульфрик. — Эээ… — растерялся парень и даже немного протрезвел, ища себе оправдания. — Я не про твою внешность сейчас говорил… Имел ввиду, политика у тебя — говно! А «срать я хотел» — это в переносном смысле. Не то, чтобы я сейчас реально срать не хотел… Просто… А говноеды… — Заткнись! — мои уши не могли больше выносить этот словесный понос. — Мужик! По ходу, мы встречались в Хелгене. Я тя вспомнил.       Надеюсь, что больше никогда не встретимся… — Точно! — продолжил он. — Тогда еще говорили, что Ульфрик сбежал. Туллий так расстроился, что его упустили, чуть не плакал бедненький. А я после этого в легион подался… Чтоб они там все обосрались! Чтоб вампиризмом заразились и пережрали друг друга, чтоб их дерьмом драконьим сверху накрыло, да еще чтоб лепёха побольше была и воняла похлеще… Это же надо взять и выгнать меня из легиона!       Ну, зачем он сказал про драконьи отходы? Я теперь спать спокойно не смогу. Моя фантазия разбушевалась не на шутку. Интересно, а реально были такие случаи, чтобы кого-нибудь завалило? И интересно, живые после этого оставались? И если оставались, то драконы потом их добивали или брезговали? Я постеснялся при Мирабелле такие вопросы задавать. Она начнет, как все мадамы: «Ох! Избавьте меня от этих интимных подробностей!» А меня, может, зоология интересует. Вот представится удобный момент, лично у него спрошу. Хотя вряд ли он знает. Спрошу у Йорлейфа… — Ой! Мира! — воскликнул забавным голосом бомжегерой, как будто только разглядел ее. — Я тя не узнал! Богатой будешь! Если всем, как мне недоплачивать… Тебя-то каким ветром сюда занесло? Должок отдать никак? Коллегия неожиданно откопала клад и решила поделиться с нищими и обездоленными? Или старпёр Савос Арен копытца откинул, а у него под матрасом бабло нашли казеное? А то артефакты ценные? — Не угадал. Тебя хочет нанять этот человек. — А ты тут, значит, ни причем? Рассчитайся по старым долгам, детка, тогда поговорим. — Выслушай! — Если совсем нечем платить, я могу рассмотреть другие варианты… — Какие? — оживилась волшебница. — Натурой могу взять, — заигрывающе подмигнул ей «довакин».       Судя сейчас по шокированному лицу Мирабеллы, я начинал подозревать, что они там, в Коллегии, по ходу, обет безбрачия дают, ну, или что-то подобное. И если бы Белла ругалась, то она бы сейчас покрыла его трехэтажным матом и послала далеко на Высокий Хротгар или Глотку Мира. Но поскольку она была очень интеллигентной девушкой, с двумя или тремя высшими магическими образованиями (я не уточнял), читала классику и играла на фортепьяно, то сначала онемела, а потом фыркнула и демонстративно повернулась к выходу, потянув меня за собой. Я сказал ей, что догоню ее, а сам решил выяснить еще немного подробностей. — Почему тебя уволили из легиона? — поинтересовался я. — Мирабелла говорила, что ты — отличный воин. — Так и есть… Просто в том сражении погибли все… — со вздохом начал он, опустив голову. — Никто из них не выжил. Только я. Друзья, братья, никого не осталось… Понимаешь? И я сказал себе, что завяжу с войной навсегда! Во сне мне до сих пор приходят лица товарищей и лица убитых мной, их жён и детей… Это морально трудно… Очень трудно… — Не спорю… Но это же война. — За мои пацифистские настроения меня и выгнали…       К разговору подключилась наша подруга, которая еще не успела уйти, и слыша обрывки разговора, решила вернуться: «Туллий пнул его за то, что он заснул на посту. Провалил задание». — Вот блин! Не так все было! Меня подставили! Навели какие-то галлюцинации! Я бы сам никогда… — Лунный сахар, — спокойно заключила Мирка. — Нет! Какая-то мощная магия! — По нашим достоверным сведениям, — на слове «достоверным» она специально сделала акцент и поставила паузу после. — Ты был не раз замешан в инцидентах с драками, пьяными дебошами, лунным сахаром и прочим. Несоблюдение дисциплины и регулярные штрафы, самовольные уходы из лагеря, грабежи на близлежащей территории… Мне дальше продолжать?       Да, она — ведьма! Втоптала парня в грязь и катком проехала, а он к ней с лучшими побуждениями. — Я грабил только бандитов и ничейные пещеры! Жить-то на что-то надо?! Крутился как мог… Ты знаешь, какое жалование у солдат? — И все-таки это было? — Ну вот! Не дала в героя поиграть… А молодые каджитки ведутся… И не особо умные норды тоже…       Я не понял, это сейчас в мой огород полетел камень? — А на счет сна — это правда. Мне привиделись драконы, один даже со мной разговаривал… Не помню, как его имя. Сложное такое… Порту… шнакс, Порту… шмякс, хрякс. ХЗ. Говорил о том, что Ульфрика подменили…  — Что значит «подменили»? — уставился я на него. — Не знаю. Так дракон сказал. Он, вообще, много букв говорил, я просто всего не запомнил… — А ты постарайся вспомнить, напряги память, — надавила на него Мирабелла. — Да, я сразу понял, попиздеть он ни разу не любит. Говорил про каких-то Козлобородых, которые где-то высоко сидят и на кого-то кричат. Про Клинков, про Довакина. И что скоро Алдуин перемочит всех насмерть… Короче, рвать когти надо отсюда, небезопасно здесь… Я ему говорю: «А я-то тут причем, чудо-юдо хвостатое?» А он в ответ так заговнился и отвечает: «Вот, типо, раньше были герои, так герои. Бицепсы стальные, яйца железные, морда лопатой совковой. Не то, что сейчас… Перевелись Довакины на земле нордской». Я ему: «Я не понял! Это ты меня сейчас так, типо, оскорбить пытаешься? Я тебя пока не трогал. А то крылья повыдергаю и в жопу засуну для ускорения полета!» — Ты мог бы не выражаться при даме? — опять по-джентельменски поучаствовал я, оберегая сознание Миры от нарастающего потока нецензурных выражений.       Горе-воин удивленно покосился на меня, а потом кивнул в знак согласия и, нагло лыбясь, парировал: «Учту, принцесса. И при тебе выражаться больше не буду».       Это он мне?! У меня аж слов не хватило от возмущения. Я попытался схватить его, но между нами встряла Мирабелла.       Нет! Все! Решено! Никакого джентельменского поведения в этой стране! Рановато им еще до цивилизации и до моих изысканных манер английского дворянства. Хотя я могу среди своих такой сюр устроить. Представьте себе, картина: «При дворе у лорда Ульфрика». Все норды ходят в напудренных париках, шаркают ножками и танцуют вальсы под классическую музыку. Бедные мои Братья Бури, скрипя зубами, делают друг другу комплименты и рассыпаются в любезностях. А я такой важный сижу в ох***ном мундире и говорю Галмору: «Достопочтеннейший друг мой, хорошо ли идут дела у нас на фронте?» А он мне: «Ну-тис. Знаете ли-с… С переменным успехом, Ваша Светлость». И тут я в порыве патриотизма подрываюсь: «Прикажите принести мои ордена! „За захват Вайтрана“, „За любовь к Родине“, „За неделю не просыхая“, „За взятие борделя“ и прочие. Еду на фронт! Не могу я больше тут отсиживаться, когда у меня люди гибнут. Я за Родину живота не пожалею! Пивного…» — Ладно, договоримся, — прервал мои мыслительные процессы довакин. — Значит, про вознаграждение. Так… У меня недавно лошадь сдохла. Надо новую. Нужно обновить гардероб, я имею ввиду доспехи. Плюс мне понадобятся помощники… Умножим операции на степень риска. Прибавим старый долг. Итого, 5000 септимов.       Его легче убить, чем содержать… — Четыре тысячи! — Мира тут же сбила цену и его амбиции. — Четыре с половиной! — не отступал он. — Четыре! — Четыре с четвертью. — Четыре! — Четыре с горсточкой… — Четыре! — Сама лазай по гробницам! — Четыре! — Допустим, договорились… — недовольно резюмировал парень. — Но деньги вперед. Всю сумму! — Хорошо. Я сообщу тебе, когда будут деньги. — По рукам!       Мы, наконец-то, вышли из этой вонючей пещеры на свет Божий. — Сообщи мне, когда будешь готов с ним рассчитаться, — как ни в чем не бывало озадачила меня волшебница. — А как достать ту сумму, которую он просит? — скромненько уточнил я. — Что?! — Мирка от возмущения сейчас просто хотела убить меня взглядом. — Ты же — ярл, у тебя огромные богатства! — Да, но они все в обороте, так сказать. Я их оттуда вытащить не могу. — В смысле?! — У меня налажена система контроля по бюджетам затрат, отчёты по расходованию средств. — Что?! — Я же управленец! Контроль каждой копейки, в смысле, септима! Препятствование воровству. Можно, конечно, замутить отмывание денег на строительство, однодневку открыть или в офшоры деньги вывести… Скайрим, случайно, не офшорная зона, не знаешь? Или Элейсвер, например… А еще у меня есть государственная программа поддержки терроризма… — Ты — ярл, будущий король, а у тебя нет денег?! — Они есть! И много! Но я не могу их использовать на свои личные цели. Я должен обосновать все, отчитаться за растраты. Например, потрачу на новые доспехи. А где они? Нет их. Или на войну, а там все строго учитывается…       Эх… Я с грустью подумал, что я — не ярл, а действительно лошара какой-то, один из немногих честных и бедных управляющих, которые ничего не кладут в свой карман… — Есть один вариант, — вздохнул я. — Мои инкассаторы будут перевозить награбленное бабло из форта в столицу, Виндхельм. Экипаж очень хорошо охраняется. Нашему дружку надо напасть на них и забрать свою зарплату… Я — псих! Грабить самого себя… — Как же ты все усложняешь…       Зашибись, я теперь еще и науку спонсирую! Даже не по своей воле… Мировое наследие, ЮНЕСКО, Сколково, скоро благотворительностью займусь, не дай Бог… Фонд помощи бомжам-довакинам и научным сотрудникам-магам из Коллегии… Лучше бы мне танк изобрели, ну, или автомат Калашникова, на худой конец! Про оружие массового поражения я даже молчу. Хоть как-то бы в войне помогли…