Когда Альфред был ещё ребёнком Короля, ему представили Мэттью как «Туза», но сам Альфред не знал, что это означает, а советники говорили ему в основном игнорировать Мэттью, потому что он был «лишней» картой, лишь частью окружения. Так Альфред и игнорировал его на всём пути до взрослой жизни.
Но когда в одну из ночей Альфред совершал обыденную прогулку по улицам своего королевства, в компании лишь только Мэттью, он подвергся нападению самонадеянных злоумышленников. Мэттью самостоятельно отразил все их атаки. Альфред никогда не видел, чтобы кто-то боролся за него с такой силой и убеждённостью. Мэттью сильно пострадал во время боя, но всё равно напирал, пока убивал бандитов или калечил и их, и охранников, которые услышали шум и явились удержать Мэттью, прежде чем тот обезглавит очередного бандита. К концу Мэттью истекал кровью, зажимая рану на руке и хромая на вывихнутой лодыжке, но вокруг него так и сиял ореол удовлетворения.
Альфред в панике приказал стражникам поднять Мэттью и отнести в замок сразу, как только они смогут остановить кровотечение из большинства ран на его теле, так что о Мэтте должны были позаботиться должным образом. Все это время Альфред был измотан и немного
напуган тем, что его Туз зашёл так далеко. У него была армия, которая поклялась защищать его и его монархию, но он никогда не видел их в ближнем бою. Это так и должно было быть? Даже охранники, которые дрались с остальными бандитами, не были столь безжалостны, как Мэттью.
Он так волновался, что лично смотрел на то, как королевский врач и медсёстры ухаживали за Мэттью, стерилизовали раны, накладывали шины на вывихи и перевязывали его. И когда через боль Мэттью прохрипел: «Мой Король… они нигде Вас не тронули?», Альфред выпучил глаза, потому что Мэттью мог
погибнуть, но…
беспокоился о своём Короле?!
Каждую ночь, пока Мэттью выздоравливал, Альфред навещал его. Обычно он спал, так что Альфред просто пару часов сидел рядом с его кроватью, рассматривая или читая книги, лежащие на тумбочке рядом (наверное, эти книги Туз сейчас и читает, думал Альфред). Однажды ночью Мэттью проснулся, увидел Альфреда и улыбнулся. Альфред видел такую улыбку только у влюблённых, или когда родители смотрели на своих детей. Обожание…
— Мой Король… Вы навестили меня? — его голос звучал с искренним удивлением, но тем не менее благодарностью. Альфред чувствовал себя немного странно, потому что никто толком не называл его «мой Король», обычно «Ваше Величество» или просто «Король Альфред». Но это благоговение в голосе Мэттью казалось Альфреду единственным, что имело значение в жизни. И, как потом узнал Альфред, это было существенно важно и в жизни Мэттью.
— Почему ты сражался за меня?
Альфред заметил, что Мэттью ответил слишком тихо:
— …Потому что я должен защищать Вас.
— Но… то, как ты сражался. Это было не просто для того, чтобы защитить меня.
— Для того.
— Не прикидывайся дураком. Мои рыцари стали бы рисковать своими жизнями ради меня, но не так, как ты. — Альфред действительно не знал, как это описать. Он мог сказать только, что Мэттью относится к этому по-другому, нежели рыцари. — Какова твоя мотивация?
— Вы.
— Потому что я твой Король?
— Потому что я Ваш Туз. — Это
чрезвычайно смутило Альфреда. Что это значит?
— Я даже не знаю, чем занимаются Тузы. Я даже не знаю, кому ты предан!
— Я верен Вам.
— Мне?
— Да, мой Король.
— Тогда ты готов сражаться и за королеву. — Король и Королева всегда были в паре. Король без Королевы, как и Королева без Короля, были слабее.
Мэттью нахмурился:
— Нет.
Этот ответ ещё больше запутал Альфреда.
— Почему только за меня?
— Потому что Вы — единственное, что имеет для меня значение.
В конце концов Альфред пожелал Мэттью доброй ночи и позволил ему поспать, но Альфред не мог помочь, а думал над тем, что сказал Мэттью. Единственное, что важно для Мэттью, это он, Альфред. Это рождало какое-то тёплое чувство внутри. Ни он, ни Артур никогда не чувствовали ничего романтического по отношению друг к другу, но он завидовал тому, как Артур любит жизнь. Пиковая Королева много значила для её возлюбленного (Альфред знал это и просто подставлял щёку). Альфред не встречал никого подобного. Никого за всю жизнь, для кого Альфред бы так много значил. Никого. Даже Королева…
Ну, он солгал бы, если бы сказал, что ему не нравится это чувство.
Он продолжил навещать Мэттью, но теперь даже днём, а не только ночью. По крайней мере дважды в день они могли просто поболтать.
— Мэттью, чем занимаются Тузы? Никто никогда не говорил мне.
— Я сделаю всё, что Вы захотите.
— Что?! Нет, серьёзно.
— Это правда, я… Я всё для Вас сделаю. Я бы отдал свою жизнь за Вас. — И речь Мэттью, не смотря на его мягкий голос, была полна необузданных эмоций. Для Мэттью это непреложная истина, а Альфред понятия не имел, что с этим делать. Что кто-то готов умереть за него, только за него; что кто-то готов целиком и полностью выполнять его приказы…
На следующий день Альфред не навестил Мэттью. Ему было немного страшно, он и сам не знал почему.
Когда Альфред навестил Мэттью в следующий раз, тот проходил медицинский осмотр у врача. Он видел, как подходит Тузу его обнажённый торс: загорелая кожа на груди и мышцах пресса, совершенные, скульптурные изгибы бицепсов, когда тот сгибает руку, чтобы доктор проверил болевые точки. Конечно, он должен был быть в состоянии сражаться, насколько смог заметить Альфред, но его всё ещё… немного удивляло. Он никогда толком об этом не думал.
Поскольку Мэттью, кажется, полностью исцелился, ему разрешили покинуть Лазарет. Альфред спросил: «Будешь ли ты следовать за мной?», и Мэттью ответил утвердительно.
Он не спрашивал почему, да и вообще много не говорил, за исключением, разве что, только если Альфред начинал разговор первым. На самом деле он просто был счастлив, что Альфред замечает его. Он следовал за Альфредом везде, неважно, куда тот направлялся или что собирался сделать; ожидал снаружи только когда Альфред собирался воспользоваться туалетом или чем-то вроде. Это продолжалось до тех пор, пока однажды ночью Альфред не привёл Мэттью в свои покои. Наконец, Альфред приглушённо пробормотал:
— Я хочу поблагодарить тебя. За то, что рисковал своей жизнью ради меня.
— Мой Король, Вы не должны…
— Я хочу, чтобы ты позволил мне это сделать. Позволишь?
— Я сделаю всё, что Вы попросите…
— Хорошо.
Тогда Альфред обхватил ладонями щёки Мэттью и целомудренно поцеловал его, мягкими губами сухие. Они оба слегка покраснели, хотя Альфред широко улыбался.
— Спокойной ночи, Мэттью.
— С-спокойной ночи, мой Король… — И Альфред выпроводил Мэттью в его собственную комнату.
***
Альфред не мог перестать думать о том, сколько власти он имеет над Мэттью, как сильно его чувства влияют на него. Мэттью обычно и так везде следовал за ним, но сейчас Альфред остро осознал, что ему необходима исключительно компания Мэттью. Никто не будет находиться рядом с Альфредом, он хочет только своего Туза.
Он украл у Мэттью множество поцелуев, подманивая Туза поближе к себе, а потом соединяя их губы вместе. Иногда он просил Мэттью, вместо того, чтобы целовать самому, и Мэттью даже не моргал. Не колебался, когда наклонял голову, чтобы запечатлеть нежный поцелуй на губах Альфреда.
Их случайные прикосновения губ происходили на протяжении нескольких дней, нескольких месяцев. Однажды Альфред попросил у Мэттью разрешения поцеловать его, как любовника. Туз прижал Короля к стене, улавливая дыхание Альфреда и слегка возбуждаясь. После этого Альфред больше не просил Мэттью повторить подобное. Не мог, каждый раз представляя губы Мэттью на своих губах, его язык у себя во рту; воображал, как Мэттью целует его везде: его язык на своих сосках, около пупка, на члене, как Мэттью сосёт ему (Альфред никогда не получал оргазм во сне, потому что просыпался слишком рано, и без конца из-за этого расстраивался).
Прежде, чем случится что-нибудь ещё, он должен узнать о чувствах Мэттью по отношению к нему.
***
— Я хочу, чтобы ты был честен со мной.
— Разумеется, мой Король.
— Отлично. Во-первых, я хочу, чтобы ты звал меня Альфредом.
— Конечно, Альфред… — он буквально мог услышать, с каким трудом выходит его имя из его губ, ведь Мэттью не привык называть его так.
— А сейчас, ответь на вопрос честно… Я тебе нравлюсь?
— Я обожаю Вас. — Это заставило Альфреда покраснеть.
— Но… ты бы хотел вступить со мной в романтическую связь?
Мэттью провёл кончиком языка по своим губам:
— Если… Вы этого желаете.
— Что хочешь
ты?
— Я хотел бы сделать Вас счастливым.
— Ну, я был бы счастлив, если бы ты тоже желал этого.
— Тогда я хочу этого. — Альфред застонал, потому что так и не понял, сказал это Мэттью потому что действительно сам хочет, или потому что этого хочет Альфред.
— Мэтт, пожалуйста. — Его Туз хихикнул и Альфред покраснел, потому что внезапно понял, что Мэттью дразнит его и водит кругами, строя из него дурачка. Для этого должен был бы подойти Джокер, а уж никак не Альфред.
Мэттью наклонился и поцеловал Альфреда в щеку:
— Позволите мне быть честным?
— Ну, я же просил тебя, так что да. — Они оба ухмыляются и соприкасаются лбами.
— Я… Вы понравились мне, как только я встретил Вас. И я полюбил Вас, когда мы выросли, даже если вы и не признавали меня. — Улыбка, та самая, которую Альфред видел некоторое время назад, когда Мэттью проснулся и заметил Альфреда в лазарете, и сейчас украсила его губы. — Вот почему я Ваш Туз, Мой Король…
Мой Альфред…
Альфред почувствовал, как по позвоночнику прошла дрожь; тон голоса Мэттью…
— И я всё ещё Вас люблю. Всем сердцем и душой. Я всё для Вас сделаю. Всё, чтобы быть с Вами.
— Ты бы переспал со мной?
Мэттью сделал вдох.
— Я бы целовал Вас как воздух, который мне нужен, пока бы не утонул в синеве Ваших глаз; я бы хотел держать Вас, пока Вы не запутаетесь в ощущениях от моих пальцев, что будут рисовать круги на Ваших бёдрах.
Я бы запустил пальцы в ваши волосы, и никогда бы не смог устать. Я бы хотел заняться с Вами любовью столько раз, сколько Вы захотите, пока не устанете, и я бы хотел запомнить этот образ: я хочу запомнить тот взгляд, когда Вы будете лежать подо мной или сидеть на мне, и, Боже, я так чертовски сильно Вас люблю, Альфред…
Альфред жёстко поцеловал его, и Мэттью застонал, понимая, что его прервали, а смущение затмило удовольствие от языка Альфреда, что ласкал его собственный.
Прервав поцелуй, Альфред провёл кончиком языка по губам Мэттью, разрывая тонкую ниточку слюны, соединяющую их.
— Да, этого было предостаточно.
Он улыбнулся и слишком резко отстранился (слова Мэттью неожиданно взволновали Альфреда). Лицо Мэттью покраснело и он тяжело дышал, он был так чертовски красив, и Альфред никогда бы не догадался, что Мэттью способен
так ругаться.
Так и начались их романтические отношения.
