Один день

Даниэль сонно водил ложкой по манной каше, вырисовывая на ней кривоватые узорчики; от его дорожек поднимался пар. «Какая-то вялая каша получилась» - думал Дэн. Левой рукой он подпирал голову, но через каждую минуту она соскальзывала, и длинный, веснушчатый нос чуть не задевал тарелку, пока голову не ставили на место. Электрический чайник щёлкнул, говоря о своей готовности, но Даниэлю было слишком лень даже смотреть в его сторону, ему казалось, что он всё ещё в своей мягкой пастели. На кухню ураганом ворвался Костя. - Константин, а вы знаете, что для таких, как вы в аду существует отдельный котёл? - Для каких это «таких»? – хохотнул Костя. - Бодрых в 6 утра, - медленно пробормотал себе в ладонь Даниэль, загипнотизировано тыча в кашу. Костя звонко засмеялся и потрепал любимого по волосам. - А ты чего с закрытыми глазами ешь? - Мне хватает сил только на один глаз, - парень широко раскрыл один глаз, - хотя и ненадолго. Даниэль снова чуть не клюнул носом в тарелку. - Ну же просни-и-ись, - Костя похлопал своего парня по плечу, но от этого Даниэль ещё ниже склонился над столом, норовясь уснуть прямо здесь. У Кости защемило сердце от переполняющего его чувства нежности и любви к этому милому совёнку. Парень быстро скрылся в соседней комнате. На пару секунд на кухне воцарилась тишина, лишь пара птиц за окном щебетали свои утренние песенки. Даниэль больше не елозил ложкой в тарелке, он уже был не здесь, он был далеко-далеко. На секунду задумался о какой-то мелочи, пустяке, и вот сонные размышления стали превращаться в какую-то историю, и Даниэль улетел далеко-далеко, не слыша, как за окном щебечут птицы, как Константин возвращается на кухню и садится на скрипучий стул напротив него. Дэн уже разговаривал с кем-то во сне, слушал чей-то голос, наблюдал какой-то сюжет, полностью растворяясь в мягком, расслабляющем чувстве… Из дрёмы его вытащил звук затвора на фотоаппарате. - Ну и что ты делаешь? – смущённо улыбнулся Даниэль, открыв один глаз. Прямо на него смотрел объектив камеры. - Тише-тише, не шевелись… - щёлк! – Дорогой, ты такая лапушка сейчас, дай мне это запечатлеть. Такой милый, господи, боже мой… - Я не понимаю, что ты там бормочешь. Костя-я-я, налей лучше чай. - Щащаща, последний раз, - на последнем кадре смущённый Дэн сонно тёр глаз кулаком, еле сдерживая улыбку. - Ну, Костя, я же не чёсанный. Всё-всё, хватит, налей мне чаю. - А волшебное слово? - Ну, Костя-я-я, - ложка окончательно утонула в каше, а голова Даниэля мягко приземлилась на холодную поверхность стола. - Я не слышу, - вымаливал парень, хотя уже заливал кипятком пакетик «Гринфилда» с бергамотом. - Костенька, миленький мой, любимый, налей мне уже чаю, по-жа-луй-ста-а-а. - Держи, чудовище, только не утони в нём, - перед парнем поставили огроменную кружку обжигающе горячего чая. Костя поцеловал любимого в макушку, - а я побежал, закроюсь сам, допивай и ложись спать дальше, хорошо? Даниэль вяло протянул к парню руки и на секунду захватил его в объятия. Стало так тепло и уютно, Дэну бы хотелось вот прямо здесь и прямо сейчас уснуть, когда ему так хорошо и спокойно, но Костя медленно отстранился, ещё раз поцеловал любимого и через минуту уже бежал вниз по лестнице, навстречу новому дню. Каша так и осталась на столе, ложка полностью в ней утонула. А вот чай Даниэль допил.