***
Холодный поток практически ледяной воды струился по смуглой коже, принося за собой желаемое освобождение от наваждения, что волной нахлынуло на неё, приводя в замешательство. Тонкие пальцы не спеша смывали вязкую кровь, плавно зарываясь в волосы и причиняя боль, словно тем самым она вновь возвращала себя в привычную действительность, где являлась вампиром, безжалостным созданием без каких-либо эмоций и воспоминаний. Но этот мираж опять постепенно подчинял себе, упрямо пытаясь преодолеть ту самую черту, которая отделяла её от давно позабытой человечности. Протяжный выдох. Она ощутила невесомое прикосновение тёплых пальцев к своим волосам, на которых всё ещё оставались капли крови того молодого парня, которого лишила жизни. Снова уверенное касание, но уже к обнажённым плечам. Столь знакомая ладонь с каждым движением словно становилась всё жарче, при этом опускаясь ниже и жадно изучая каждый изгиб её тела. Как вдруг приглушенный шёпот тихим звучанием заполнил окружающее пространство, отзываясь почти неслышным эхом в ушах. — Разве ты и вправду не помнишь, что чувствовала в тот момент, когда я прикасался к тебе? Когда каждую ночь с неутолимой жаждой любил тебя... Мм? — Обжигающее дыхание парня скользило по шее, вынуждая её едва заметно, прерывисто вздохнуть. Но она старалась оставаться такой же хладнокровной и сдержанной. — Когда мои губы с жадностью целовали твои, желая до конца впитать их влажность. И даже когда ты ушла — мысленно всё же возвращалась ко мне. Ты не монстр, Елена. Так позволь этим ощущениям вновь проникнуть в твоё сердце. Ведь чувствовать — это нормально. — Хватит! — внезапно воскликнула она и хищно оскалилась, при этом резким движением руки разбивая вдребезги кафель в душевой. — Замолчи! Я не могу. Просто не могу. И мне всё равно. Слышишь?! Я больше ничего не чувствую. Ничего. Её леденящий душу взгляд пристально всматривался в собственное отражение в зеркале. Карие глаза в этот момент казались совершенно чёрными, поглощая без остатка, а губы превратились в тонкую полоску от усердия. Яростный протест двух противоположностей постепенно сводил её с ума. Долгие годы она не испытывала подобного. Но позволить человечности вырваться наружу никак не могла, пытаясь избавиться от неё раз и навсегда. Одеваясь, Елена с каждым вздохом наполняла грудную клетку стойкой решимостью... Яркий солнечный свет тут же врезался в глаза, тем самым раздражая её ещё больше. Но сейчас одна лишь мысль вертелась в голове, вынуждая на какое-то мгновение забыть обо всём остальном... Скорее бы найти очередную жертву и заглушить мучительное ощущение голода. Хотя бы ненадолго. Неожиданно для себя, она увидела неподалёку парня, который застыл в неподвижности, лишь слегка опустив голову, и как будто ожидал чего-то. — То, что нужно... Оглядевшись по сторонам, она тут же сорвалась к нему, испытывая предвкушение насыщения. Но вдруг оказалась грубо прижатой к пыльной поверхности дороги, со всей внимательностью и в то же время с полным недоумением всматриваясь в хищный оскал молодого мужчины. — Ты?.. — выдохнула только Елена, принимая обычный облик человека.***
Тёплая ладонь неспешно блуждала по его лицу, ласково проводя кончиками пальцев по приоткрытым губам и постепенно достигая сеточки мелких вен вокруг глаз, умоляя его не отворачиваться от неё. А Стефан лишь с молчаливым видом наблюдал за её действиями, изо всех сил сдерживая яростный порыв вцепиться в её сонную артерию, чтобы с жадностью и наслаждением ощутить блаженный, но при этом слегка солоноватый привкус крови. Хотел испить её до конца и, наконец, забыться. Ведь он — потрошитель. Безжалостное существо, для которого не существует границ дозволенного и который с упоением разрывает шеи всех и каждого, кто встречается у него на пути. Он уехал первым, оставив попытки вернуть ту прежнюю девушку, которая погибла на мосту и была любовью всей его жизни. Она изменилась, а он просто стал лишним в её новой жизни. Ему не под силу было стереть все воспоминания, ту боль, которая была невыносимой для него, безжалостно раздирая его бессмертную душу день за днём. Он просто отключил это. Избавился от чувств, которые больше не имели значения. Стефан прекрасно понимал, что в этот раз для него будет практически невозможно вернуть человечность. Ведь именно любовь к ней помогла ему преодолеть все трудности и пройти тот нелёгкий путь. А сейчас... Он ушёл навсегда, зная, что уже не вернётся. Так гораздо проще и легче — ничего не чувствовать. Внезапно открывая глаза и почти подскакивая на кровати, он нахмурился, устремляя стеклянный взгляд в окно напротив. В его сознании, где-то в самой глубине, звучал её голос, который приглушенным эхом шептал его имя и совсем тихие слова: — Почувствуй же это, Стефан... Я здесь. С тобой. Резко зажмурившись, он сцепил зубы, желая избавиться от этого наваждения, которое на мгновение овладело им. Вдруг ощутил, как его хищные клыки стали чуть длиннее, давая понять, что приближался голод. Тот самый голод потрошителя, который уже не мог остановиться, опустошая своих жертв до конца. Да и он сам не желал этого делать, целиком и полностью отдаваясь во власть своей тёмной сущности. До его острого обоняния уже доносился стойкий запах крови, заполняя каждый угол просторной комнаты. Он неторопливо огляделся вокруг, заметив довольно симпатичную девушку, которая, казалось, просто спала рядом, если бы не окровавленная постель. Он жадно втягивал этот металлический привкус, в то время как его лицо исказила гримаса убийцы, который не задумываясь отнимал жизни. Его пальцы не спеша проникли в тёмные волосы незнакомки, убирая их прочь с её шеи и представляя своему взору гладкую кожу нетронутой стороны. Шумный вздох — и он с яростной жадностью впился в неё, вытягивая каплю за каплей и успевая только глотать ещё тёплую кровь, всё больше зарываясь в шелковистые локоны. Крепко вцепившись в них, ощутил, как пульс брюнетки постепенно затих, отзываясь последними ударами в его ушах. Но он не останавливался, продолжая безжалостно разрывать нежную кожу, понимая, что назад дороги уже не было и что эта реальность стала неотъемлемой частью его самого. Прерывистое дыхание и хищное рычание отчаянно вырывались из горла, затихая в замкнутом пространстве ванной, пока он потерянным взглядом всматривался в своё отражение в небольшом зеркале, пристально наблюдая за тем, как бордового цвета жидкость медленно стекала по его губам. В этот момент он в очередной раз как будто не узнавал самого себя, видя перед собой совершенно другого человека. Нет, скорее хищника без чувств и эмоций. Таковым он и являлся сейчас. Без неё. Потому что именно она была его человечностью, благодаря которой он становился настоящим и способным ради неё на всё. Но иллюзия призрачного счастья рассеялась, как туман, пронзая его сердце насквозь мучительной действительностью. С тех пор больше ничего не значило для него, превратившись в смутную картинку прошлых воспоминаний, теперь запятнаных кровью девушек, которых даже не запоминал, сам того не понимая — почему и как оказался так далеко от Вирджинии, в этом небольшом городке. Выдох. Более умеренный и спокойный, позволяя ему вновь обрести прежнее хладнокровие. Но, неожиданно для него самого, за его спиной тут же послышался ласковый, совсем тихий и всё тот же знакомый бархат, в то мгновение как хрупкая ладонь легла на его плечо, призывая обернуться и увидеть её. — Стефан. Она стояла прямо перед ним, пристально и со всей нежностью вглядываясь ему в глаза. Лёгкое белое платьице струилось по фигуре, придавая ей определённую невинность и беззаботность. Распущенные волосы спадали на обнажённые плечи длинными прядями. Она казалась ему в этот момент абсолютно другой. Именно той самой девушкой, которую он когда-то знал и которую любил больше своей жизни. Она мягким касанием дотронулась до его лица, постепенно достигая окровавленных и слегка приоткрытых губ, неторопливо проводя по ним фалангами пальцев, при этом совершенно не боясь испачкаться и не испытывая ни малейшего отвращения. Он понимал, что она — всего лишь призрак, который возник из глубин его подсознания. Но несмотря на это, продолжал наблюдать за ней, оставаясь неподвижным. Её прикосновения были такими реальными, вынуждая его поймать себя на мысли, что он просто постепенно сходит с ума. Его сердце предательски сильно забилось в груди. Но он сам отказался от каких-либо эмоций, став безжалостной машиной для убийств. И карие глаза больше не пробуждали в нём тех чувств, которые когда-то были так важны. Лишь лёгкое недоумение тронуло его рассудок, приводя в замешательство. Так было всегда, когда он ощущал, что она находилась где-то поблизости. — Я же знаю тебя... И это не ты, — прошептала девушка, подходя к нему ближе и не сводя глаз с его побледневшего лица. — Ты справишься. Ради меня, Стефан. Просто вспомни, каково это — чувствовать. — Он лишь молча отстранился от неё, окинув безразличным взглядом. — И возвращайся домой. — Нет, — сдержанным тоном произнёс он. Тут же отвернулся от неё, играя желваками и опираясь руками на прохладную поверхность умывальника. — Оставь меня в покое. Ничего уже не вернуть. И ты сама отказалась от меня. Сама. Глубокий вдох, пока он неторопливо вытирал ладонью последние остатки крови, устало закрывая глаза и пытаясь избавиться от противоречивых ощущений. Даже прохладная влага воды из-под крана не помогала ему сосредоточиться и привести мысли в должный порядок. Лишь его крепкое тело переполняла сумасшедшая сила, как будто напоминая о том, кем он сейчас являлся. Монстр. Хищник. У которого была лишь одна цель — получить всё до последней капли. Кожа вновь вспыхнула испепеляющим огнём, вынуждая Стефана ощутить тот самый всепоглощающий, внутренний голод, который неумолимо подчинял его себе. Но он больше не сопротивлялся своей сущности, вновь отказавшись от всего, что было важно и дорого ему. Теперь он испытывал только животную потребность охотника. Ничего не чувствовать — стало одним из его главных инстинктов. Ни малейшего сожаления или чувства вины. Никакой человечности, которая являлась недопустимой слабостью, со дня в день пытаясь вырваться наружу. Прерывистое дыхание и еле слышное рычание срывались с губ, отзываясь сумасшедшей пульсацией в висках и заставляя его задыхаться от бешеной жажды, которая заполняла каждый уголок сознания, затуманивая рассудок. Он вновь бросил беглый взгляд на своё отражение. Дикий взор разъярённого хищника находился по ту сторону зеркала, призывая броситься на поиски очередной жертвы, чтобы монстр внутри наконец замолчал. Жадно и почти незаметно втягивая воздух, он настойчиво пытался уловить запах человеческой плоти, который сводил с ума его обоняние, стоило только оказаться поблизости. Как вдруг почувствовал, что кто-то приближался к нему, но это явно был не человек. Резкий рывок — и вот он уже прижимал нападающего к дороге, позволяя своим клыкам достигнуть невероятной длины. Но тут же застыл на месте, пристально вглядываясь в черты лица молодой девушки, которая с тем же неподдельным удивлением неотрывно смотрела на него в ответ. — Ты?.. Знакомые карие глаза внезапно вспыхнули непонятными огоньками, пронзая младшего Сальваторе своей ледяной колкостью. В этот момент они показались ему другими. Чужими и пустыми, в которых он не видел её прежнюю. Она стала другой. Но и его взгляд говорил о том же, будучи холодным и отсутствующим, взирая на неё с тем же безразличием, пока его пальцы железной хваткой, грубо прижимали её к земле. В это мгновение он как будто всё ещё не понимал, в какой действительности находился. Призрак, который воплощался в её облике, теперь казался таким реальным и вполне ощутимым, отзываясь давно позабытыми воспоминаниями из прошлой жизни. Плотно сжав губы, он старательно пытался избавиться от них, не позволяя им окончательно проникнуть в мысли и заполнить их без остатка. — Стефан, — произнесла девушка, будто всё ещё отказываясь верить в происходящее. Что-то очень глубоко в её давно огрубевшей душе словно встрепенулось, приводя в необъяснимое замешательство. Серо-зелёные глаза сосредоточенно блуждали по ней. Тем самым он пытался уверовать в то, что это и вправду была она. А Елена постепенно осознавала, почему всё так, почему все те видения и галлюцинации снова начали преследовать её, заключаясь в его образе, прикосновениях. И сейчас связь между ними ещё больше усилилась. Они оба чувствовали это, несмотря на яростное противостояние со своей человечностью и на решительный отказ от любых проявлений эмоций. Но глупо было отрицать то, что они ощущали в этот миг, пристально всматриваясь друг другу в глаза. Они не могли позволить этому просочиться сквозь кожу и полностью овладеть рассудком. Ведь им уже не изменить стиль своей жизни. И эта случайная встреча не могла повлиять на то, кем они оба теперь являлись. — Не ожидал тебя увидеть, Елена, — наконец отозвался он и отстранился от неё, резко поднимаясь и позволяя ей самой встать на ноги. — Как ты оказалась здесь? Неужели оставила Дэймона и уехала? — Это долгая история, которую уже пора оставить в прошлом, — предельно сдержанно ответила она, приводя себя в порядок, при этом отводя взгляд и стараясь не смотреть в его глаза. — Ты что, снова... — проговорил он, с неким недоверием взглянув на неё. Она прервала его, чуть склоняя голову: — Ты сделал то же самое, как я вижу. Так ведь всегда было проще. Правда? — Ты так думаешь? — непривычно хриплым голосом произнёс Стефан в ответ, лениво запуская руки в карманы джинсов. Равнодушные взгляды были устремленны друг на друга, не находя отклика. Бесконечная пустота поглощала их всё сильнее, и сложно было понять, кто из них сломлен и больше всего нуждался в том, чтобы хоть кто-нибудь понимал их лучше, чем кто-либо другой, принимая такими, какими они были. Но пробиться сквозь стену бесчеловечности, казалось, уже не представлялось возможным. — Может быть, — спокойно дыша, проговорила Елена, при этом с долей горечи усмехнувшись, совершенно забыв о том, почему она находилась здесь. Голод как будто утих на некоторое время. Ведь рядом с ним она всегда чувствовала себя по-другому. Даже отключив всё человеческое, что было в ней, её всё же порой не переставали тревожить некоторые сомнения, вынуждая на мгновение задуматься и позволяя прежней себе на короткий миг вырваться наружу, стоило только ему оказаться слишком близко, заставляя её ощутить непреодолимое тяготение к нему, чему она изо всех сил пыталась сопротивляться. — А ты опять всё тот же потрошитель, который безжалостно отрывает всем головы? — Верно. — Его лицо исказило подобие хищной и самодовольной полуулыбки, когда он утвердительно, с полной уверенностью кивнул. — А тебе зачем понадобилось снова отключить их? Насколько я помню: ты сделала свой выбор и была счастлива. Хм. Что же изменилось и заставило тебя сделать это? — А разве это теперь имеет какое-нибудь значение? — холодно бросила она, взглянув на него. Именно он являлся той самой причиной, которая подтолкнула её к тому, чтобы опять отказаться от чувств. Медленно съедающая вина и осознание того, что она причинила ему столько боли, раз за разом разбивая сердце, — постепенно начала сводить с ума, отзываясь мучительной головной болью. Это стало её единственной возможностью избавиться от этого всего. Ведь его такие родные глаза, наполненные убийственной печалью, начали преследовать её во снах, и даже тогда, когда рядом с ней спал другой. Его брат. Всего одна мысль, словно щелчок, и всё исчезло, освобождая её от непосильной тяжести горького сожаления. Но сейчас это превратилось всего лишь в смутное воспоминание из прошлого. — Действительно, — почти незаметно усмехнулся Стефан, со всей внимательностью посмотрев на неё. — Бесчувственная Елена, которой на всех наплевать. — Точно, — едко и решительно протянула она, так же пристально вглядываясь в его лицо. — Что ж... Я должен идти, — выдохнул он, украдкой взглянув на то самое кольцо на её тонком пальце, что являлось защитой от солнца, которое однажды подарил ей. Медленный поворот и его пронзительный взгляд ледяной зелени устремился вдаль, оставляя её где-то позади, не желая поддаваться гипнотическому влиянию глаз девушки, даже несмотря на то, что в них читалось то же безразличие, но уже с примесью какой-то растерянности. — Прощай, — произнесла Елена в ответ, но очередное и вполне реальное видение вновь настойчиво овладевало их сознанием, складываясь в цельную картинку из всех возможных обрывков памяти, заставляя тут же остановиться и застыть на месте. — Я не должен был возвращаться домой. Я знаю, каков риск. Но я должен узнать её. — Я Елена. — Я Стефан. — Ты не будешь грустить вечно, Елена. — Воспоминания слишком важны. — Я делаю это ради тебя. — Нет. Если ты уйдёшь, то сделаешь это для себя, потому что я знаю, чего хочу. Стефан, я люблю тебя. — Не прячься от меня. — Монстр. Хищник. Вот кем я являюсь, Елена. — Я не хочу, чтобы ты знала, что существует такая моя сторона. — Ты не понимаешь, я — потрошитель! А потрошитель не останавливается! — Ты можешь бороться с этим... — Почему? Потому что я люблю тебя? — Именно так, Стефан. Потому что ты любишь меня! — Я всё думал, когда же ты сдашься. — Я никогда не сдамся. У меня всё ещё есть надежда. — Я здесь ради тебя. И я могу помочь тебе. — Я знаю, каким ты являешься на самом деле. Ты лучше чем кто-либо, Стефан. Я не сдамся. — Даже когда я был в худшем состоянии, Елена не перестала бороться за меня. Поэтому и мы не можем прекратить бороться за неё. — Стефан никогда бы не разуверился во мне. И я никогда не потеряю веру в него. — Я отдам всё, чтобы знать, что она в безопасности. — Я не могу прекратить бороться за тебя, Стефан! — Ты не переставала бороться. До тех пор, пока не вернула меня. — Даже когда он оставил кровавый след от Флориды до Вирджинии, я боролась за него. — Я просто хочу знать, что он в порядке. Это моё желание. — Почувствуй хоть что-нибудь, Стефан. — Елена, впусти это. Найди в себе то, что заставляет тебя жить. — Я боюсь того, что могу сделать с тобой. — А я нет. — Я ненавижу себя за то, что сделал с тобой. — Тогда покажи это. Делай что-нибудь. Всё что угодно — лучше, нежели пытаться убедить меня в том, что тебе всё равно. — Если я позволю себе быть небезразличным, то всё, что я почувствую, это боль. — Я думал, что опустился на дно в 20-е, но когда я укусил тебя — не хотел больше чувствовать. — Всё это... Мы... Ты ничего не чувствуешь? — Ничего. — Я не верю тебе. — Ты лучше всего этого. — Я счастлив с тобой. — Стефан, ты справишься. Я помогу тебе преодолеть это. — Я люблю его, Дэймон... Не имеет значения то, что я чувствую к тебе. Я никогда не разлюблю его. — Стефан, мы должны поговорить. — О чём говорить, мм? О том, сколькими ещё способами ты сможешь разбить мне сердце? — Знаешь почему я была на том мосту? Я возвращалась к тебе, Стефан. — Я никогда не переставала любить тебя. — Я знаю. Хотя я сделал всё возможное, чтобы оттолкнуть тебя. — Сотри всё это. Каждое воспоминание. — Стефан, нет! — Даже после всего, что случилось, я ничего не могу поделать с тем, что чувствую к тебе. — Я больше не могу быть частью твоей жизни, Елена. — Мне теперь всё равно, что ты думаешь обо мне. — Мэтт везёт меня домой. К Стефану. — Знаешь, мне не нужна твоя помощь. Лучше бы я никогда не встретил тебя. Каждая минута, проведённая с тобой, это потерянное время. — Так вот что ты делаешь? Пытаешься заставить меня ненавидеть тебя? — Я потерял тебя, когда ушёл с Клаусом. — Это ты и я, Стефан. Навсегда. — Я никогда не сделаю тебе больно. Со мной ты в безопасности. — Останься со мной... Я знаю, это пытка, но останься со мной. Твоя человечность является тем, что делает тебя самим собой. Не отпускай это. Пожалуйста, Стефан. Ради меня. — Я верю в тебя. — Такой и должна быть любовь... Ты должен любить человека, который заставляет тебя радоваться тому, что ты жив. — Ты не должна быть здесь. — А где ещё мне быть? — Вернись домой. — Я не хочу видеть тебя и быть с тобой... Я просто хочу, чтобы ты ушла. — Это всегда будет Стефан. — Она любовь всей моей жизни. Я вернусь к ней в мгновение ока. — Я люблю тебя, Стефан. Держись за это и никогда не отпускай. — Я буду с тобой. Вечно. — Кто я для тебя? — Ты та женщина, которую я люблю. — Четыре месяца — это слишком долго для меня, чтобы не видеть тебя. — Я так тебя люблю. — Я тоже тебя люблю. — Я внушил охраннику пойти передохнуть, чтобы я смог поцеловать свою девушку на вершине колеса обозрения. — Что бы ни произошло — это лучший выбор, который я когда-либо делала. — Я вернулся в этот город, чтобы начать жизнь с тобой. — У тебя была я! — У меня больше никого нет. — У тебя есть я. — Ты права, я обязан тебе всем. Ты единственная причина — почему я не сдался и не отключил всё это. — Он вошёл в мою жизнь, когда я нуждалась в ком-то, и я мгновенно влюбилась в него. — Всё, что я делал — я делал ради тебя. Поэтому выбор — быть вампиром или нет — всегда будет за тобой. — Спасибо, что тогда столкнулся со мной в коридоре. Я никогда не думала, что буду счастлива снова, и потом я встретила тебя. Ты изменил всё для меня. Ты буквально спас мою жизнь. Я очень сильно люблю тебя. — Когда мы были вместе, каждый атом в моём теле будто говорил, что это правильно... Такая любовь может изменить всю твою жизнь. — Я скучала по тебе. — Ты не знаешь, какой я, когда не влюблён в тебя. — Ты всё ещё любишь Стефана? — Да. — Ты всё ещё влюблена в Стефана? — Нет. — Я хотел, чтобы это была ты... Когда сейф наконец-то открыли и кто-то нашёл меня, я хотел, чтобы это была ты. — Я как будто могу почувствовать его... — Знаешь, были моменты в том сейфе, когда я был мёртв... И прежде чем вернуться к жизни — мог думать о тех вещах в прошлом, которые делали меня счастливым и давали надежду. Все эти вещи позволяли мне оставаться в здравом уме. Они заставляли меня держаться, когда всё, чего я хотел, это сдаться и отключить человечность. Но в итоге, боль затмевала и эти моменты тоже. — Мне нужно знать, что ты будешь в порядке. — Я встретил девушку, мы поговорили и всё было сказочно. — У нас с Еленой есть история: воспоминания, смех, взлёты и падения. Это настоящие отношения. — Твоё сердце и вправду отказывается вспомнить? — Какое сердце? — Ты тот, кто прыгнул в воду, чтобы спасти семью, чья машина съехала с моста. Ты тот, кто спас мою жизнь. — Я защищал Елену... Я всегда буду защищать Елену. — Твоим главным инстинктом всегда было — защищать меня. — Я была эгоистичной потому, что очень сильно люблю тебя. — Ты красивая и весёлая девушка. Как я мог забыть тебя? — Всё, о чём я могу думать, это о твоих руках на моём теле. — Что, если Елена была той единственной? — Она и была. — Я думала, что не смогу быть с тобой. Но я могу, Стефан. Ты не должен отталкивать меня. — Что тебя здесь держит? — Я говорил. Её зовут Елена. — Ты зашёл туда, зная, что уже не сможешь выйти? — Я услышал твой крик. — Мне не нужно будущее, если тебя в нём не будет. — Елена... Она дружелюбная, добрая, заботливая и настоящая. Когда я с ней, то забываю о том, кто я. — Я та девушка, которую ты любишь. И ты доказал это. — Если бы это был мой выбор, я бы хотел быть с тобой вечно. — Я не хотела делать тебе больно. — Я больше не могу так, Елена. — Я знаю. — Он никогда не причинит мне вред. Вы не знаете, о чём говорите. — Если бы это значило, что мы будем вместе и сможем иметь детей... Если бы это значило, что мы состаримся вместе, умрём и будем похоронены вместе... Тогда, да, я бы принял лекарство. — Когда это реально, ты не можешь уйти. — Я всегда буду любить тебя, Елена. — Я тоже всегда буду любить тебя. — Она того стоит? Девушка, из-за которой ты вернулся. — Вы со Стефаном — родственные души. — Я думала, что Елена — твоя настоящая любовь, Стефан. — Стефан — твоя настоящая любовь. — Если это по-настоящему, то это не пройдёт. — Я могла бы внушить ему. Стереть каждое воспоминание о тебе, каждый день, что вы провели вместе. Каждый поцелуй, ложь и толику боли. Я могу забрать любовь, что он испытывает к тебе, оставив вам обоим чистый лист. Скажи слово и все те страдания, что ты причинила ему, исчезнут. — Сделай это. — Девушка с ожерельем. Ты любишь её. Ты сделал бы для неё что угодно. И ты это сделал. Много зла, вины. И всё ради того, чтобы уберечь её от Клауса. — Стефан не позволит тебе умереть. — Стефан другой. Его любовь чиста. Он всегда будет хорошим для неё. — Я завидую этому. Тебе и Елене. Я завидую той любви, которая есть между вами двумя. — Такая любовь никогда не умрёт. — Ты и она... Сказочно. — Возможно, в глубине души ты понимаешь, что он — твоя единственная настоящая любовь, и что расстаться с ним было огромной ошибкой. — Я никогда не видел этого раньше... Только одно сильнее твоей жажды крови — это любовь к этой девушке. — Всё, что я вижу, это Стефан и Елена. Вдох. Глубокий и шумный, как будто ей отчаянно не хватает воздуха. Непонятное ощущение поселилось в грудной клетке, заполняя тяжестью внезапно нахлынувших чувств. Одинокая слеза тут же скатилась по щеке, оставляя по себе обжигающий след. Она вдруг встрепенулась от этого наваждения, увидев то же недоумение и горечь в изумрудных глазах младшего Сальваторе, сама того не понимая, как оказалась так близко к нему, ощутив мягкое прикосновение их пальцев, которые невольно переплелись воедино. — Стефан, я... — еле слышно прошептала девушка, чувствуя солоноватый привкус на своих губах и так же неотрывно, затуманенным взглядом глядя на него. Он вдруг прервал её, понимая, что его голос вот-вот готов сорваться на последней ноте: — Я знаю, Елена... Всё, что он так старательно прятал за стеной безразличия и бесчеловечности, вновь вырвалось на свободу, накрыв его с головой. — Ты в порядке? — внезапно спросила она, с трудом глотая ком всевозможных эмоций, которые подобно холодной волне хлынули на неё, приготовившись сорваться с губ хрипом отчаяния. Но их руки накрепко вцепились друг в друга, со всех сил поддерживая, в то время как они старались не поддаваться слабости и опустошению. — Не совсем, — тихо проговорил Стефан, жадно втягивая жаркий воздух и устало опуская взгляд. — А ты... Ты в порядке? — Не совсем, — сказала Елена, прерывисто и тяжело дыша, при этом ощущая, как влажные дорожки одна за другой стекали по коже. — Но мы справимся... Вместе. — Обязательно, — выдохнул только он, невесомым касанием дотронувшись до её приоткрытых, немного влажных губ, впиваясь в них столь желанным и долгожданным поцелуем.