Браконьеры

Свет из коридора пробивается в щель над дверью. Тонкая полоска, разрезая темноту, падает Дину на плечо. Она так долго смотрит в пустоту перед собой, что ей становятся видны остановившиеся летом лопасти вентилятора под потолком. Наверняка пыльные. Пять-сорок утра, Дин спит. Одна его рука лежит на ее животе, грея сквозь жесткое одеяло, а другая, она знает, сжимает под подушкой пистолет. Едва ли пальцы, уверенно обхватившие рукоять, хоть когда-нибудь дрожат, но Дину часто снится Афганистан, так что он, вероятно, может даже пристрелить ее однажды. Вот так просто. Этому его учили? Убивать? Он мог бы пристрелить ее; тогда бы не пришлось отрывать свое тело от теплой постели, садиться, запирая от жалобного скрипа старой кровати, и ставить ноги на ледяной пол. Так холодно. Черт. Она закрывает глаза, и полоска света растворяется во тьме. Пять-сорок утра. Эллен ждала ее к десяти. Эллен будет в ярости. Посадит под домашний арест или еще что. Но сейчас она торопливо одевается в темноте, и ей все равно. Уходя, оглядывается, бросает быстрый взгляд на кровать. Дин спит. Вчера Дин влил в себя рекордное количество бурбона; Дин обещает проспать до полудня, или до самого вечера, или до завтрашнего утра, и не вспомнить о ней, проснувшись. Она выходит из номера, раздраженно толкнув дверь рукой. Небо над мотелем черное и тяжелое, с полоской света на горизонте; ночью небо пролилось дождем, асфальт мокро блестит. Она идет, машинально переставляя ноги, машинально избегая зияющие пустотой дыры луж. Она не шлюха. Совершенно точно не шлюха. Нет-нет-нет. Но дух подросткового бунтарства еще не выветрился из ее головы, а Эллен слишком сильно тянула за поводок на ее шее, и у нее совсем нет денег на колледж в другом конце страны. Дин мог бы помочь ей просто так, но он считает, что за все в этой сраной жизни нужно платить. Дин мог бы спать с ней просто так - он полностью осознает силу своей сексуальности, - но он считает, что всякий труд должен быть оплачен. Даже если ты работаешь ртом в грязной кабинке туалета, или в машине за баром, или в дешевом мотеле на въезде из города. … Она слишком много думает. Она, на самом деле, уже устала думать о Дине Винчестере. Нужно выкинуть его из головы и идти быстрее, потому что - пять-сорок утра, пять-сорок утра, пять-сорок утра. # Почти шесть, когда она очень осторожно поворачивает ключ в замочной скважине и тихой тенью проскальзывает в прихожую. Кладет ключи на комод, замирает, прислушиваясь к тишине дома. Потом поднимается наверх по лестнице, стараясь не наступать на особенно скрипучие ступени. Вздыхает спокойно: дверь в спальню Эллен наглухо закрыта. Идет в ванную, раздевается, бросает грязную одежду в корзину. Останавливается, поймав краем глаза свое отражение в зеркале над раковиной. - Джо? Джо, все в порядке? - Эллен настойчиво стучит в дверь. - Да. - Думаю, не нужно говорить, что ты будешь наказана, - произносит Эллен тоном шерифа, отчитывающего своего подчиненного. - Строго наказана. И я даже не хочу знать, где ты была, - она вдруг вздыхает. - Эш сказал мне, с кем ты ушла из бара, Джо. Кажется, нам надо серьезно поговорить. Джо закрывает глаза. - Ладно. - Ты спишь с Дином Винчестером? - внезапно. - Нет. Играю с ним в покер. - Джо! - Эллен притоптывает от негодования. - Я говорю серьезно. Ответь, пожалуйста. - Я сплю с Дином Винчестером. Разрешите предоставить рапорт? - Прекрати немедленно, - устало произносит Эллен. Прислоняется лбом к двери. - Ты не могла бы выйти? Мне нужно видеть твое лицо. Пожалуйста, - молчание. - Хорошо, давай так. Я просто хотела сказать… Ты вообще знаешь, кто такой Дин? Чей он сын? Чем он занимается? - Выбивает дерьмо из людей. Я знаю. - Не только. Не только это, Джо. Он социально опасен. Он садист, убийца, насильник. Джо смотрит на свои ссадины, синяки, засосы. - Почему тогда он до сих пор на свободе? - Все не так просто. Это целая криминальная группировка. Джон Винчестер очень авторитетен. У него есть связи в полиции, такие, что не подкопаешься. Он и его ублюдки безнаказанно режут, грабят, разоряют, а я ничего не могу сделать. Подчищаю за ними, разгребаю дерьмо. - Что ты хочешь, чтобы я сделала? – роняет Джо. - Держись от Дина подальше. Очень далеко. - Или что? Арестуешь меня? - Господи, Джо! Ты совсем ничего не поняла, да? Я не хочу однажды найти твое изувеченное тело на дне реки! Джо выходит из ванной. Протискивается мимо матери, резко сворачивает в свою комнату, захлопнув дверь ногой. Эллен снова оказывается за закрытой дверью. Зло ударяет ладонью по дереву и уходит, пообещав, что они обязательно продолжат разговор за ужином, когда она вернется со смены. # По вечерам Джо подрабатывает в баре Эша и Памелы. Дин приходит в бар Эша и Памелы каждую пятницу. Она ставит перед ним пинту пива, он криво улыбается, подмигивая - знак, что все хорошо, все в порядке. Так происходит не всегда. Иногда он вплывает в бар бодро и дерзко, а иногда входит, тяжело шагая. Хмурится, морщит лоб, нетерпеливо стучит пальцами по столешнице, мрачно дергает уголком рта. Когда у Дина такое настроение, обязательно льется чья-то кровь. На прошлой неделе он взбесился. Сломал пальцы неудачникам, которые обыграли его в покер. Джо хорошо запомнила хруст костей и общий удивленный вздох. Она не боялась Дина. Но в тот момент его красивое лицо исказило такая кровожадная злость, что она задохнулась. Кто-то позвонил в полицию. Поднялся шум… Она успела увести его до приезда Эллен, хотя управлять Дином в таком состоянии было непросто. Это было неделю назад, но безумный оскал Дина словно отпечатался на внутренний стороне век. Она видит его каждый раз, когда закрывает глаза. И каждый раз безотчетная глухая тревога сжимает ее сердце. - Эй? Все в порядке? - спрашивает Памела, увидев Джо за стойкой. - Не ждала тебя сегодня. Она дергает плечом. - Мне не слишком хочется быть дома сейчас. - А, - Памела понятливо усмехается и хлопает ее по руке. - Знаю, знаю. Эллен давит? - Со всех сторон, - она закатывает глаза. Даже сквозь пьяный смех, шелест и скрежет двигаемых стульев она слышит, как хлопает дверь. Оглядывается. Дин выпивает в баре каждую пятницу. Сегодня - воскресенье. Он не должен быть здесь, но. Дин останавливается на входе, быстро осматривает помещение. Идет, сжав челюсти, едва заметно припадая на одну ногу; его губа разбита, нос сломан, на подбородке подсыхает кровавый развод. Она напрягается. Он подходит к стойке и наваливается на нее с таким облегчением, как будто пьян или ранен, тяжело смотрит на Джо исподлобья, бросает: - Виски. - Что с тобой? - шепчет она, наклоняясь к нему. - Я сказал: налей мне виски. - Ладно, хорошо, сейчас, - она принимается за работу. - Скажешь, что с тобой произошло? Он молча ждет свой виски, а потом, дождавшись, прижимает холодный стакан ко лбу и закрывает глаза, блаженно выдыхая. - Забей, - усмехается. Запрокидывает голову, залпом выпивая виски; Джо видит на открывшейся шее уходящий под воротник рубашки свежий ярко-красный шрам. - Были проблемы. Уже все разгреб. Она знает: Дин Винчестер не умеет решать проблемы без насилия. - Ясно, - говорит она. И берет его за руку, увлекая в сторону туалета. - Идем. Нужно смыть кровь. Он недоверчиво щурится, вскидывает брови, но не сопротивляется. Он изможден, он тяжело дышит и медленно двигается, возможно, у него сломано ребро, возможно, под рубашкой у него все горит от гематом и кровоподтеков, но он идет за ней, глядя на нее снисходительно, как на ребенка. Свет в туалете серый и приглушенный. Кто-то занимается любовью в одной из кабинок, хотя… она не уверена, что занятие любовью возможно в грязной туалетной кабинке, провонявший блевотиной и дымом сигарет. Только секс. Шум воды вливается в стоны и шлепки. Она подставляет руки под струю, Дин приваливается к раковине, смотрит на нее, наклонив голову. - Что? - она достает несколько салфеток из взятой у Памелы упаковки. - Просто хочу сказать, что на мне все как на собаке и тебе не нужно ничего делать, но ты так сосредоточена, так что… - Заткнись. - Да. Это я и хотел сделать. Дин наблюдает за ней недовольно и настороженно; вскидывает подбородок, когда она шагает к нему с салфеткой в руке. - Так не пойдет, - решительно сообщает она и давит ему на плечи. - Расслабься. Мы знакомы тысячу лет. Мы трахаемся в ночь на субботу, каждую неделю, как по расписанию. Почему ты мне не доверяешь? - Я никому не доверяю полностью. Такова моя природа. - Думаю, твоего доверия ко мне хватит, чтобы немного опустить голову. Пожалуйста. Я хочу позаботиться о тебе. - Не нужно. - Дин, - Джо кладет ладонь ему на грудь, пытаясь помочь себе, но жестко ошибается: Дин шипит сквозь зубы от боли. Она сдвигает брови. - Что под рубашкой? Снимай. Момент совсем неподходящий, но она вдруг понимает, что приказывает ему. Дину Винчестеру. Сыну Джона Винчестера. Тому, кто без особых усилий, с удовольствием, ломает кости и раскалывает черепа. Внезапная мысль пугает ее, но одного взгляда на Дина хватает, чтобы понять, что он не злится по-настоящему и уж точно не собирается ей ничего ломать. - Что, прямо здесь? Секс-марафон? - Я серьезно, Дин. - Почему нет? Вон те ребята в кабинке, похоже, неплохо проводят время. Она сдается, бросает салфетку в мусорное ведро. - Ты невыносим, - и уходит. - Твоя романтичность вечно все портит! - кричит Дин ей в спину, и она слышит смех в его скрипучем мрачном голосе.