Vollmond

- You want a piece of me? - Нет! Я хочу два… Снова хруст и треск разрываемого тела. Его тела. И безумное удовольствие в оптике Мегатрона, когда последние крохи энергии иссякли и разум Джазза угас. Диверсант резко сел на полу, нетвердой рукой ощупывая брюшные пластины. Сон кончился, но боль осталась. К счастью, его вскрик никто не услышал – и автоботы, и люди отдыхали. Это было унизительно. Он был так слаб, что ненавидел себя. Нейросеть была нестабильна, он то и дело отключался, а проклятые фантомные боли терзали его постоянно. Рэтчет говорил, что остаточные повреждения в его корпусе не могут давать таких симптомов. Но запрет на участие в операциях стал последней каплей и окончательно подкосил лейтенанта. Разумом он прекрасно понимал - от него никакого толку не было. Но от спарклинговской обиды он избавиться не мог. Физический недуг превратил его в раздражительную развалину с расшатанными нервами. Отвратительно. Его преследовала навязчивая идея, что его бросили на произвол судьбы. Было стыдно за себя, за свое поведение и слабость. Но обида возвращалась вновь, и он сбегал, чтобы не видеть товарищей. Теперь он только мешал. После нескольких инцидентов Рэтчет пригрозил арестом, если Джазз еще раз уедет с базы без сопровождения. Джазз вспылил и наговорил медику гадостей. Ему казалось, что у него отняли даже одиночество. Он не мог сидеть на месте. Это было неправильно. Любой скачок эмоций или неверное движение прошивали его приступом боли, и ему казалось, что он снова располовинен безжалостными когтями. И как бы ни пытался он скрыть, результат был отрицательным. Джазз ползком направился к воротам ангара, моля Праймаса, чтобы никто не увидел его позора. Вставать вертикально было опасно – импульсы проходили с перебоями, и бравый диверсант теперь как-то по-особому прихрамывал на обе ноги. Створка была приоткрыта – на Диего-Гарсиа ночи были жаркие. Диверсант выругался, ложась на бок, и ужом выскользнул наружу. Здесь было так же жарко, но ночной бриз хотя бы немного охлаждал обшивку. Каждый шаг давался с трудом. Джазз трансформировался без своих обычных трюков. Понтиак медленно покатился на восток. Через какое-то время он уперся в проволочное заграждение. Прошлые полтора года внушили ему стойкое отвращение к хронометрии, и Джазз старался избегать даже человеческих механизмов, отсчитывающих временные отрезки. Фобия? Возможно, и даже не одна. Автобот трансформировался, путем нехитрых манипуляций разомкнул контакты сигнализации и разорвал сетку забора. Влетит и от Прайма, и от патруля, который утром обнаружит нарушение периметра, но ему было все равно. Иллюзорная свобода хоть немного успокоила. Пару часов он наслаждался полным одиночеством и шумом моря. Но кто-то пробился по каналу связи. «Какого шарктикона тебя нет на базе, Джазз?» «И тебе привет, Рэтч.» «Я тебе не Рэтч. Даю десять минут. По истечении этого срока ты должен как спарклинг перезаряжаться на своем месте.» «Через полчаса.» «Пятнадцать минут.» «Двадцать пять.» «Двадцать и ни минутой больше, иначе я тебя иммобилизирую в ремблоке.» Джазз выключил интерком. Рэтчет всегда только грозился. Диверсант зачем-то снял визор и рассеянно крутил пластину в руках, вспоминая свое возвращение к жизни. Волны накатывались на берег, и этот звук вызывал у автобота невольную дрожь. Ведь этот самый звук отсек его от остальных. Его Искра тлела, едва теплился и разум. Но без техники даже Рэтчет не смог бы различить слабые колебания энергополей. Так что слышать, как тебе читают эпитафию, еще живому, было ужасно. Он просил, кричал, что здесь, что жив. Но все было бесполезно. А потом плеснуло и наступила кромешная тьма. Вода быстро заполняла трейлер, просачиваясь в мельчайшие трещины. И он ничего не мог сделать. Только ощущать, как вода заливает его внутренности, как глохнут звуки в толще воды. Джазз вспомнил, как шептались за спиной и люди, и автоботы. Даже если бы ему сказали прямо, что он тронулся умом на этом проклятом дне – согласился бы. Застрять вот так, ни живым и не мертвым. Диверсант то молил о смерти, то так же горячо просил себе жизни. Но божество хранило молчание. Спасали только собственные архивы и короткие передачи с кораблей. Он часто переставал понимать, где находится, и лишь информация позволяла сохранять ясность сознания, понимание, что мир существует за стеной трейлера. Было темно, и Джазз бесполезно тратил энергию, включая фары, пока не понял, что ослеп. Он открывал один за другим самые старые архивы, которые не трогал с самой Академии. Даже ненавистная история Кибертрона стала интересной. Нашлись украденные и потерянные личные дела почти всех учеников Академии. Спустя маленькую вечность Джазз почувствовал колебания. Потом трейлер дернулся под ним. Диверсант принял это за тектонические процессы в коре планеты, но дрожь железного параллелепипеда все не прекращалась. Перепад давления был почти критическим. Джаззу показалось, что он оглох. Потом трейлер ударился обо что-то и движение прекратилось. Джазз услышал голоса. И не поверил. - Ты уверен, Рэтчет? - Нет, Оптимус. Я уже давно ни в чем не уверен. Створки открылись, остатки воды хлынули наружу. Джазз услышал шаги. Что-то больно воткнулось в затылок. - Есть напряжение! - с плохо скрываемым облегчением и радостью крикнул незнакомый голос. - Грузите в вертолет. - Есть, сэр. Инородный предмет покинул его нейроствол и Джазз впервые за все свое заточение ушел в самую обычную перезарядку. Что было потом, он помнил плохо. Самым ярким ощущением был контакт с осколком Всеискры. Его окатило нестерпимым жаром, нескончаемая тьма перед оптикой стала багряной, и он корчился в болезненном удовольствии, пока осколок не иссяк. Рэтчет практически собрал его заново, сшивая, сращивая и спаивая разбитое тело. И даже не за это Джазз был ему благодарен. Гораздо больше Рэтчет сделал, просто с ним разговаривая. Но Джазза интересовал только один вопрос. "Сколько? Сколько, Рэтчет?" Тот отмалчивался или переводил тему, пока не сдался. - Полтора года, - тяжело произнес медик. После этого Джазз замолчал совсем. Реальность возвращалась медленно, неохотно, по кусочкам заново открывая мир. Чувство тела было упоительным. Все спектры видения вернулись чудом, и Джазз долго и бессловесно радовался только тому, что видит. Иногда Рэтчет просил подвигать рукой или ногой, и ремонтный подвес снова гудел, исторгая лазерный луч. Хотелось просто походить, не говоря уж о том, чтобы проехаться с ветерком. И вот сильный манипулятор Рэтчета сжал плечо, помогая сесть. Медик моргнул окуляром. - Ну, здравствуй. Как же я рад тебя видеть, паразит ты эдакий. Джазз хотел ответить, но лишь беззвучно открывал рот. - Это скоро пройдет. Я перенаправил потоки на сращение нейроствола. Так что пару недель придется помолчать. "Спасибо, док. Что бы мы без тебя делали." - Рассыпались бы на части, - проворчал Рэтчет. - А теперь, машинка, покинь ремблок и вперед, упражняться. Джазз старался снова влиться в режим. Часами прогонял все приемы заново. Движения оставались смазанными и неуклюжими, а главное - слабыми. Рэтчет запретил разгонять системы - это было опасно расстыковкой швов. Диверсант ослушался. Кончилось это тем, что он впал в стазис. Медик пошел на должностное преступление, накачав того всем имеющимся запасом энергона. Но это дало им самый ценный ресурс - время. Раны затянулись. Через неделю Джазз очнулся. Когда он узнал обстоятельства своего выздоровления, контактировать с остальными стало совсем тяжело. Джазз перебрался в другой ангар и проводил там большую часть времени, перебирая движок старого самолета. Так бы и продолжалось, пока не явившийся Айронхайд за спойлер не вытащил его оттуда. Дальше был тяжелый разговор с Праймом и остальными. Диверсант согласился вернуться в общий ангар. Лучше от этого не стало. Джазз привидением бродил по базе, пустой оптикой провожая автоботов на задания. Он много раз просил Рэтчета и спорил до хрипоты с Оптимусом. Но те были непреклонны - до полного восстановления Джаззу сидеть на базе. Лейтенант апеллировал к одному - что если он никогда не вернется к прежней форме? Просидит до конца войны? Ответ был единогласным - если это будет необходимо. Но бесконечные уговоры возымели воздействие - и Джаззу разрешили пойти в патруль вместе с людьми из НЕСТа. Все было заурядно - в городе обнаружили слабые сигналы. Вероятно, кассетники или дроны. Остальные автоботы остались на базе - Леннокс и Прайм решили, что люди справятся. А на всякий случай, рядом был Джазз. Они обнаружили двух или трех механоидов - мелких, и практически не опасных. Уничтожив их, отряд повернул в сторону базы. Джазз так быстро возвращаться не собирался. Он свернул на какую-то улочку и растворился. Коммлинк орал на всех частотах, но Джазз не обращал внимания, а потом и просто отключил его. Вскоре травмы дали о себе знать и пришлось остановиться, давая механизмам время остыть. Он включил связь - там снова искали его, что-то прогудел Айронхайд, послышалось имя Саундвэйва. Диверсант отключил аппарат. К квинтам все это. Экспансия десептиконов поутихла, они собирали силы на рубежах солнечной системы, а Саундвэйв все так же висел на спутнике. Джазз смутно что-то припомнил, и принялся искать в памяти файл. Он перелопатил с пару терабайт данных, прежде чем нашел уворованные личные дела. "Саундвэйв. Псионик, суггестор класса "абсолют". Уровень психического воздействия сопоставим с инком всекибертронского института Искры.*" Джазз посмотрел сноску. "Способен полностью изменить или уничтожить личность трансформера." " Резистенция к воздействию: стремится к нулю. Характер: бесконтактноеконтактное. Дальность: до 40 миль. Умен, учится отлично. Особых интересов как таковых не обнаружено - внешне эмоционально лабилен и апатичен, но вероятно, увлекается психологией и музыкой. Интроверт. Логические контуры нарушены. Психически нестабилен. Предположительно, испытывает склонности к насилию." - Да какое уж тут предположительно... - ухмыльнулся Джазз. Попасть к Саундвэйву было страшнее, чем к Бэррикейду. Бэррикейд только выполнял свою работу, пусть жестоко, но получив искомое, он оставлял жертву. А вот Саундвэйву нравился сам процесс. "Владеет запрещенными методами психовоздействия. Непредсказуем. Класс потенциальной опасности - А1. Способен к образованию кассетной и полукассетной связи, конструированию механоидов (вероятно, интуитивная способность понимания устройства). Склонен к неконтролируемым вспышкам агрессии, что сопровождается высокомощным пси-излучением. Предположительно, разрушил личности своих воспитателей в приюте, будучи спарклингом. Наблюдается прогрессия способностей с возрастом." Но гораздо интереснее была приписка психолога Академии, адресованная директору. "За все время моей работы, я знал только двух трансформеров, которые могли бы составить ему конкуренцию. Все эмпаты психически деформированы. Саундвэйв - особенно. Я не знаю, откуда ему известны техники "неотразимого" и остального, но если он обнаружил и развил их сам - тогда его опасность несомненна. Будьте осторожны. Он перспективен, как новое месторождение энергона. И так же взрывоопасен. Предложите ему отучиться оставшиеся курсы экстерном. Для него это не составит труда, а вы быстрее от него избавитесь. Оставлять его на полное обучение - безумство. Его боятся." Никто не мог похвастаться таким большим личным делом. Даже Джазз, который в Академии был полным бездельником и бессчетно отрабатывал наряды за нарушение дисциплины, остался далеко позади. Драки, запугивание учеников, хранение запрещенных веществ и программ, незаконные эксперименты и апгрейды. С таким послужным списком – удивительно, что ему вообще позволили доучиться. Хотя анализ событий показал, что большую часть Саундвэйв был примерным учеником. А когда до выпуска осталось всего чуть, он словно сорвался. Его не любили и боялись, но раньше Саундвэйв вообще не реагировал на провокации. Несколько позже свое право на спокойствие он начал отбивать кулаками. Было известно, что его подстерегли четыре трансформера, которые хотели избить его. Он так изломал им высшие нервные процессы, что их вынуждены были перевести на обучение в частном порядке, а потом их тихо убрали из Академии. Мягко зарычал двигатель, и Джазз покатился по улице. Внутри что-то натруженно ныло, но диверсант не обращал на это внимания – возможность, наконец, накататься досыта была слишком заманчива. Он носился по улицам городка до позднего вечера, распугивая прохожих и подрезая машины в потоке. Когда перегрев систем стал критическим, Джазз заехал в безлюдный переулок и трансформировался. Процесс прошел несравнимо легче, чем утром - нагрузка пошла ему на пользу. Джазз присел на корточки, опираясь ладонью о землю. Натужно работал радиатор. По нескольким плохо функционирующим магистралям растеклось тепло, и Джазз наслаждался гудящим ощущением усталости. Диверсант сжал и распрямил пальцы, провел несколько приемов, отметив, что движения стали свободнее и чище. Попробовал подпрыгнуть, но эта попытка отозвалась болью. Джазз нагнулся, медленно растягивая сочленения. Выпрямился - его чуткий слух уловил что-то в привычном звучании улиц. Джазз включил сканер. Секунда, другая - и отчет показал десептиконскую сигнатуру. Диверсант выругался, активируя оружие. Вжался в стену. Только не допустить паники. Начнет метаться - точно не выберется. Пока нужно узнать, насколько велик незваный гость. Визуально Джазз ничего не регистрировал, а источник приближался. В конце переулка послышался хриплый и злорадный смех. Джазз резко обернулся, затравленно ища оптикой источник звука. Неяркий свет фонаря пересекла длинная гибкая тень и скрылась в складчатом сумраке под стеной. Джазз медленно отступал к противоположной стороне, стараясь контролировать всю узкую улочку. Рядом раздалось фырканье. Налился светом единственный окуляр на уровне колен автобота, освещая набор острых дентопластин. Рэведж. Значит и его хозяин где-то рядом. Шипастый хвост киберягуара мелко подергивался, выдавая интерес, но сам он был неподвижен. Джазз знал цену такому безразличию, но рискнул сделать крохотный шажок в сторону. Тело и сознание ожидали атаки. Киберягуар чуть повернул голову и приоткрыл пасть. - Отвратительная у тебя улыбка, - не удержавшись, ляпнул Джазз и осекся. Но механический кот не отреагировал, продолжая безмолвно следить за перемещениями. Джазз медленно сделал еще один шаг. Зверь сел и обернул лапы хвостом. Багровый окуляр моргнул и почти погас. Джазз на секунду задумался. С большой вероятностью, психика Рэведжа подобна психике всех крупных хищников. И если толковать его поведение согласно этому предположению, то киберкот сейчас делал вид, что не видит автобота, позволяя уйти без столкновения. Когда до скудно освещенной улицы осталось от силы метров пять, автобот зарегистрировал подозрительное передвижение воздушных масс. Джазз оглянулся – Рэведжа уже не было. Интуиция вопила, что нужно бежать, и непременно вдоль левой стены, где путь был самым неудобным – там был навален мусор. Но автобот заставил себя остановиться и успокоиться. К противоположной стене подсознание его настойчиво не пускало, и когда Джазз начинал сдвигаться вправо, его начинало шатать. Автобот внимательно просканировал стену – но ничего особенного его датчики не обнаружили. Джазз пытался осмотреть ее ближе, но даже при беглом взгляде виски ломило и хотелось смотреть в сторону. Но автобот был настойчив, хотя и догадывался, с чем это было связано. Борясь с настойчивым шумом в аудиодатчиках, он принялся буравить стену взглядом, и это увенчалось успехом – кое-где рисунок стены стал искажаться. Чтобы узнать, является ли предмет реальным или созданным в сознании чьим-то воздействием, нужно посмотреть боковым зрением – прямое внимание удержать куда легче, чем рассеянное. Джазз терпеливо ждал, смотря вглубь переулка, одновременно страшась того, что мог бы увидеть и желая удостовериться в правильности своей догадки. Он знал, что морок спадает резко, и всегда нужно быть готовым. Из пустоты мгновенно проявилась сине-серая фигура с широким размахом лопастей над плечами. Только годы диверсантской деятельности не позволили Джаззу малодушно вздрогнуть. Мысли взвились вихрем и так же успокоились. Джазз осторожно перевел оптику на десептикона – если поторопиться, тот мог снова отвести ему взгляд, и автобот потерял бы его из виду. Каждого, сталкивавшегося с Саундвэйвом терзал один и тот же вопрос: выдержит ли его воздействие? Вот и Джазз поддался предательской гордой мыслишке и прямо посмотрел в четыре окуляра за визором. Пластины забрала сменили положение раз, другой, словно Саундвэйв что-то говорил, но аудиодатчики Джазза ничего не зарегистрировали. Лопасти шевельнулись, и диверсант присел, перенося вес. Десептикон же был спокоен - он всецело контролировал ситуацию. Так ему казалось. Как опрометчиво. Джазз направил дуло прямо в визор десептикону. Саундвэйв наклонил голову, забрало задвигалось, дотрагиваясь до дула. Выглядело так, словно десептикон его обнюхал. И Джазз не выстрелил, пораженный его поведением. Даже не возникло мысли о возможности избавиться от такого опасного противника. Диверсант заворожено считал частоту мелькания багровой оптики и равнодушно осознавал, что его выучки не хватило для сопротивления. Раздался длинный скрип, и, игнорируя все законы физики, откуда-то сверху спрыгнул Рэведж. Саундвэйв повел головой, Джазз отвлекся, и когтистые пальцы сдавили предплечье. Теперь излучатель угрожал небу. - Совет: убрать оружие, - проскрежетал десептикон. - Ага, так я и разогнался. Джазз молча пытался высвободить руку из захвата. Давление неуловимо возросло, автобот вывернул манипулятор, болезненно растягивая сервоприводы, так что черный зрачок дула снова ткнулся в маску десептикона. Но Джазз не смог выстрелить - сигнал не прошел. То ли сказались травмы, то ли шлаков десептикон со своим полем. В пережатых шлангах неровно и часто пульсировал энергон. Саундвэйв пересилил, заставив его опустить руку. - Совет: убрать оружие, - ровно повторил десептикон, взрезая когтями изоляцию. Бешено заметалось поле псионика. Четкость изображения у Джазза резко упала. - Да пошёл ты в шлак! - В следующую секунду каждый датчик ожгло кипятком, и диверсант отключился. Оседая на залитый нечистотами асфальт, он видел, как опустился на корточки Саундвэйв и хрипло захохотал-залаял Рэведж... В себя он пришел, что уже радовало. Оставили его в том же переулке, только отволокли в неосвещенную глубь, ссадив краску и исцарапав решетку радиатора. Джазз аккуратно потянул конечностями, определяя повреждения. Ныли растянутые серво в локте, левое колено упорно не сгибалось, а бедренные сочленения снова почти не двигались. И это предостерегло диверсанта от попытки встать. Он на четвереньках двинулся к свету. Складчатая пыльная тень шевельнулась, и захват Саундвэйва защелкнулся кандалами. - Совет: вернуться на место, - тихо произнесли сзади. Джазз замер. Кошмар продолжался. Его цепко ухватили за ногу, как назло, за больную. Джазз попытался лягнуть Саундвэйва, извивался и брыкался, спасая свою жизнь. Царапал землю, сдирая покрытие, вертелся, но Саундвэйв настойчиво тянул автобота обратно во тьму грязного тупика. Джазз цеплялся руками за все что видел - словом, мешал как мог. Но когда Саундвэйв заговорил - все попытки прекратились. - Не сопротивляйся, - Джазз с вялым удивлением отметил богатство интонаций и глубину тембра голоса десептикона. - Я не буду тебя калечить или убивать. Сегодня другая охота. Автобот по инерции скреб асфальт, но его энтузиазм постепенно угас. - Что... Что за... Мысли, как гудрон, забивали процессор. Суббас голосового модулятора Саундвэйва гулко отдавался во всем теле диверсанта. - А где?.. - Рэведж? Гоняет крыс, - небрежно ответил Саундвэйв. Диверсант был больше чем уверен, что крысами десептикон называл людей, но эта мысль оборвалась. Десептикон рывком перевернул его на спину. Ненавистная оптика полыхала заревом на стекле визора. Джазз подтянулся на руках, стремясь выбраться из под нависающего корпуса. Инстинкт самосохранения вяло шевелился где-то на задворках сознания, подбивая пнуть десептикона в забрало. - Ты в безопасности, Джазз, - шепнул Саундвэйв. - Я... В безопасности? - тупо переспросил автобот, пытаясь вспомнить, что хотел сделать. - В полной. Я твой друг. - Друг... - повторил Джазз и всхлипнул. Его поле сменило цвет, соответствуя слабой печали. Неудовлетворительная реакция. Десептикон был вынужден действовать деликатно, используя самые простые методы. Прямое внушение было бессмысленно - оно вызвало бы вполне предсказуемый ответ и полный блок на вероятный контакт. Потому Саундвэйв обратился к вербальной суггестии. - Ты же приехал сюда, Джазз. Ты хотел отвлечься. Сейчас я рядом. Всегда рядом. Я не причиню вреда. Я твой друг, - нараспев произнес Саундвэйв. Поле автобота стало податливей, и десептикон мысленно ухватил краешек, с легкостью меняя характеристики по своему вкусу – диверсант неопределенно зашумел двигателем и успокоился. Саундвэйв был крайне осторожен. Он медленно коснулся плеча Джазза кончиками когтей, плавно скользнул всеми пальцами – это напоминало приручение опасливого зверька. Покажи пустую ладонь и не делай резких движений. Все просто. Джазз посмотрел ему в лицо так, словно не узнал. Саундвэйв возбужденно шевелил сегментами забрала, едва заметно, будто случайно дотрагиваясь смертоносными лезвиями до уязвимой шеи. Не настаивать. Если психопакет сработает – подсознание Джазза само предложит адекватную реакцию. Если нет, то… Саундвэйв старался об этом не думать. У него просчетов не бывало. Джазз шевельнул локаторами, повернул голову, открывая шейные приводы. Десептикон удовлетворенно хмыкнул, поглаживая большим пальцем напряженные серво. Сел на асфальт и толкнул по тонкому каналу одну фразу, окутанную нетерпением. "Иди сюда." Джазз вздрогнул, словно очнулся, но взор его был затуманен. К тому же, куда-то вдруг пропали ласковые прикосновения большего трансформера. Автобот силился вспомнить его имя. Что-то раздражающе крутилось рядом, но императив псионика горячей волной снес все сомнения. Это друг. Джазз неторопливо сокращал расстояние, влекомый зовом десептикона. Точь-в-точь осторожный зверь. Саундвэйв вновь самодовольно хмыкнул. "Ближе." Джазз оперся рукой на его бедро. "Ближе." Автобот перекинул ногу через вытянутые конечности. Коленный сустав неприятно хрустнул, когда Джазз перенес на него вес. "Хорошо." Ладони десептикона легли ему талию. Ненавязчиво нажав на отставленный бампер, псионик посадил диверсанта себе на колени. Саундвэйв довольно скалился под маской, оглаживая бедра автобота. Ощущение холодной гладкости серебристого металла было восхитительным. Десептикон постоянно повторял одну и ту же невнятно-гипнотическую фразу. Неуловимая ритмичность пульсаций поля и корпуса Саундвэйва погружала в мутную горячую дымку смертельно опасной расслабленности. Джазз честно боролся с воздействием десептикона - тряхнул головой, снизил чувствительность аудиодатчиков. Голос слышать почти перестал, зато вибрации остались. Джазз пьяно царапал руки Саундэйва, тщетно пытаясь сбросить их с себя, и с трудом вернув себе контроль, автобот активировал оружие. Вернее попытался. С трудом подняв излучатель, он отдал приказ системам. Рисунок призрачной мелодии изменился, Саундвэйв склонил голову на бок и шепнул: - Это лишнее, автобот. И Джазз кивнул, презирая самого себя, и опустил руку, упираясь ею в грудные пластины десептикона. Саундвэйв торопливо отыскивал в памяти старые учебные архивы. Постепенно снижая суггесторный напор, десептикон понемногу подмешивал в излучение гармоники, внушавшие диверсанту доверие и спокойствие. Цели полностью подчинить Джазза у него не было - лишь направить и убрать агрессию. Удержание равновесия требовало от автобота невероятных усилий - все устойчивые положения предполагали контакт с десептиконом. Но упасть было постыднее. В конце концов, ему пришлось упереться в грудь Саундвэйва уже обоими манипуляторами. Когти изучающее ткнулись куда-то под спинные щитки. Четыре красных окуляра то и дело искали голубой отблеск за визором, и гул в аудиодатчиках усиливался. Это напоминало шум ненавистного моря, перемежавшийся словами какого-то архаичного кибетронского наречия, и диверсант нервно встряхивал головой, пытаясь поймать смысл. Саундвэйв же медлил, перебирая варианты. Можно было лишить диверсанта контроля над телом, или блокировать даже мысль о причинении десептикону вреда. Но отрицательные эмоции автобота испортят интенсивность и вкус отдачи. А портить удовольствие было не в правилах Саундвэйва. К тому же, боль и ненависть сведут почти к нулю шансы на еще одно пересечение. А это десептикона не устраивало вовсе. Потому он предпочел держать Джазза в состоянии опьянения, великодушно оставив только положительные ощущения. К тому же, учитывая подавленность нервных процессов, это наверняка повлечет необходимые действия от объекта. Саундвэйв переключился на рентгеновский спектр, повторяя путь блуждающего взгляда руками, отыскивая порты. Один на спине, на уровне пояса - если десептикон не ошибался, порт был прямо над главным нейростволом. Еще два разъема по бокам, один под горлом. Острая кромка пальцев вторглась под щиток, приподняла силой и продвинулась дальше. Джазз завозился, стараясь уйти от такого бесцеремонного проникновения, но не включалась даже аварийная программа самосохранения – десептикон ничего не повредил. Напротив, ленивое тело предало его еще раз, подставляясь под загадочный узор, рисуемый когтями на пластинах. Да и проклятое ощущение полного спокойствия не покидало, хотя разумом он понимал, что смерть снова близка как никогда. Диверсант напрягся. Вокалайзер издал царапнувший аудиодатчики хрип и все же включился. - Ну и что теперь? Саундвэйв промолчал. Джазз отключил оптику, на мгновение получая контроль над собой. Принялся вспоминать все поправки к законодательству, чтобы хоть как-то сохранить адекватное восприятие реальности, но подсознание настойчиво уговаривало успокоиться. Диверсанта раздражала и злила такая быстрая капитуляция систем, хотя он и понимал, что расслабленность наведена Саундвэйвом. Но то, что Джазз увидел в следующие несколько секунд, заставили его предпринять быструю, резкую, но совершенно бесполезную попытку освободиться. Тень закопошилась, и из-за спины Саундвэйва как живые поползли оптокабели, закованные в гибкую металлическую оплетку. Один пополз по ноге, царапая краску загнутыми назад шипами – это были аналоги ограничителей. Если такой кабель оказывался в чьих-то внутренностях, выдрать его было можно только с частями систем жертвы – ограничители наносили тяжелые травмы, защелкиваясь намертво. - Сидеть, - прогудел Саундвэйв, и Джазз замер, с ужасом наблюдая, как корпус обвивают мерзкие отростки. Но что-то в его сознании, пробужденное бесцеремонным копанием десептикона в его процессоре, непатриотично отмечало тепло и шелковистую шершавость оплетки трущихся о механизмы оптокабелей. Саундвэйв с аккуратной дотошностью вивисектора вскрывал один шов за другим, проталкивая ладонь все глубже под пластины. Джазз боролся с ощущением, что в него проникает какой-то гигантский паразит, туго и настойчиво. Ощущение было тошнотворным, инородным и пугающе приятным. Этого Джазз отрицать не мог. Внутренняя архитектура менялась, расходились в сторону механизмы, пропуская когтистую ладонь. Температура тела десептикона была выше, и перепад ощущался как нестерпимый жар. Потом рука покинула его растревоженное нутро, и Джазз почти был этому рад. Вместо пальцев в шов втолкнулся кабель – диверсант вяло отметил, что ограничители куда-то исчезли, и металлический червь свободно вился под броней, ни на секунду не прекращая раздражающего воздействия. Кабель бесполезно тыкался в разъемы и контактные пластины, остановился, выплевывая тонкие белесые ниточки, которые заполнили порт, расползлись по всем доступным поверхностям и проникли между плотно пригнанными деталями. - Даже не вздумай, шлак, - прорычал диверсант. С хрустом выщелкнулись ограничители, впиваясь в уязвимый металл. Джазз едва успел отключить вокалайзер, но десептикон легко уловил алую вспышку боли, склонил голову. Кабель продолжал беситься внутри автобота, с хрустом терзая искрящую начинку. Саундвэйв не мог отвести взгляда. Нервно дергалась одна из лицевых пластин выгнувшегося Джазза. Десептикон впивал бы беззвучный крик вечно, но остановила его одна лишь хлесткая как удар плетью полумысль-полупросьба. «Хватит…» И Саундвэйв остановился, поглаживая диверсанта по спине. Боль утихала – даже развлекаясь так жестоко, псионик старался ранить его как можно меньше. Красные свет слепил. Визор глухим не был, и диоды сверкали, словно четыре злых, колючих звезды. Коготь оконтурил локатор, нарисовал кружок на щеке и уперся в защитную пластину точно над окуляром Джазза. Он даже слышал, как зловеще скрежетал металл о стекло. - Сними это. - Нет. - Сними это, - повторил Саундвэйв. Джазз дрожащими руками отстегнул визор и выронил из непослушных пальцев. Он ожидал хоть какого-то звука – удара, звона, хоть чего-то. Но темная пластина канула в непроглядную пустоту, сгустившуюся под десептиконом. Теперь Саундвэйв видел его оптику. Тусклую, мерцающую, испуганную. Манящую. К одному кабелю прибавился второй, нестерпимо растягивая механизмы, забил второй порт, пульсирующей живой паутиной заплетая пластины. Грубо уперлись отростки и в другой бок, и автобот предпочел сам развести швы, чем терпеть еще одну экзекуцию. Саундвэйв оценил содействие – ограничители выдвигались медленно, плавно находя нужное положение и закрепляя кабель. В спинной порт протолкнулись сразу два кабеля, заставив Джазза глухо сипеть, корчась от обжигающего трения. Но на этом мучения не кончились. Десептикон долго рассматривал его горло. Джазз молился Праймасу, чтобы десептикон потерял интерес к этому разъему. Небольшая модификация брони сделала порт недоступным снаружи, и даже попытка сдвинуть этот, всегда почти спрятанный щиток, ничего бы не дала. Десептикон думал. Пальцы постукивали по бедрам автобота. Соединение обязательно должно быть завершено. - Открой рот. - Да ты… Хлам помоечный, - злобно бросил автобот. И пожалел. Оптокабели вспыхнули в нем огнем, ограничители с хищным скрежетом вбуравились глубже, и он закричал, почти теряя зрение, запрокинулся, чувствуя, как между дентопластин что-то змеится. Что есть сил сжал зубы. Ладонь обхватила затылок, коготь уперся в челюстной шарнир, заставив до боли развести дентопластины. Оптокабель, словно дразня, выскользнул наружу, провел по острой кромке дентопластин, даже не оцарапав оплетки. С секунду покривлялся в воздухе, восстанавливая погнутый профиль, и снова нырнул в раскрытый рот. Джазз давился нарочито медленно двигающимся кабелем, пытался сменить конфигурацию, чтобы не впустить его глубже. Ограничители почти ласково царапнули начало топливного канала, вынуждая сдаться. Когтистые руки тисками сжали броню над бедренными суставами, оптокабель нырнул глубже, разделяясь на тонкие пучки, которые впивались в нёбо. Джаззу показалось, что у него расплавился процессор. Проводки ползали по тонкой перегородке, закрывающей процессор и анализаторы, и от этого соседства все плыло перед оптикой. Кабель плавными толчками прокладывал себе путь по тонкой трубке. Джазз как-то отвлеченно подумал, что будет, если десептикон выдвинет ограничители. Кроме того, что он разворотит ему всю лицевую пластину, наверняка повредит головную нейросеть. А шея Джазза будет напоминать грудную клетку человека после знакомства с когтями Старскима. Оптокабели забились в давно не используемый разъем, и автоботу почудились искры. Изображение обрело ненатуральные, яркие цвета и поплыло. Ощущение было такое, словно ему под шлем затолкали дрона. Членистого, липкого, теплого, который старательно терся о его процессор. О да… Джазз смутно видел маску десептикона где-то на уровне своей оптики и готов был поклясться, что десептиконья рожа расплылась в довольной ухмылке. Диверсант, не используя модулятор интонаций, одними только боковыми вокалайзерами прохрипел: - Чтоб тебе заржаветь… Шум в аудиодатчиках стал четче. В голове вспыхнуло одно слово, но тут же было унесено потоком белого шума. Десептикон притушил оптику. Теперь необходимо сосредоточиться на доступе в разум диверсанта. Хватило бы вскрыть только внешнюю защиту – внутренняя, скрывавшая важную для десептиконов информацию, его не интересовала. Сегодня он тешил исключительно себя. Фаерволл автобота не позволил ему даже запустить синхронизацию. Саундвэйв отключился от внешнего мира, и потек вдоль непроницаемой казалось бы стены. Преграда была воображаемой и представляла собой внутренние запреты автобота, но визуализация упрощала работу. Саундвэйв пропускал через себя гигабайты чужого кода, отыскивая лазейки, пытался просочиться в узкие незаметные трещины в барьере. Нашел три. Непростительно много для диверсанта. Двумя из них воспользоваться не удалось, но последняя позволила всего лишь несколькими командами и наведенными ошибками полностью свести на нет эффективность преград. Саундвэйв послал короткий импульс в спинной порт, и Джазз стал заваливаться назад. Десептикон согнул ноги в коленях, подставляя ему опору. Оптокабели погнали импульсы один за другим, увеличивая частоту. Диверсант постыдно хныкал, не в силах бороться. Это было приятно, даже более чем. Тягучая, ритмичная тяжесть от сигналов воспринималась почти как физически ощутимые сильные толчки. Джазз дергал тазовой секцией в такт пульсациям, и десептикон некоторое время развлекался, меняя частоту. Но что-то Саундвэйву не нравилось, сигналы терялись где-то в теле автобота, и нужной отдачи он не получал. Десептикон вихрем прогнал по каждому кабелю беспорядочную последовательность сигналов. Потери пакетов входили в норму везде, кроме тех, что он послал в спинной порт. Ладони десептикона сжали бампер Джазза, заставляя его поменять позу – диверсант было уперся руками, но Саундвэйв нажал, заставив лечь ему на грудь. Когти десептикона заглубились под пластины вокруг порта, Саундвэйв пускал между пальцами короткие электрические импульсы, с целью обнаружить нарушения проводимости. Джазз отчетливо заскулил ему в аудиодатчик, впрочем, снова без интонаций. Саундвэйв ощупывал швы. Автоботский медик мастер, но даже он мог сделать ошибку. Всего лишь одну. На фоне крупных повреждений не заметить крохотное, но приносящее столько неприятностей. Десептикон приподнял две пластины, оголяя следы сварки. Он искал на ощупь, доверяя чутким пальцам. Подцеплял когтями, нажимал и поглаживал, стараясь облегчить боль и найти причину. Саундвэйв просунул пальцы почти целиком, но многослойно закрытого нейроствола касался лишь кончиками когтей. Ему понадобилось десять секунд беглых прикосновений, чтобы найти искомое. Из-за травмы Рэтчету пришлось изменить конфигурацию некоторых частей, и они давили на нейроствол. Казалось бы, такая оболочка могла держать напряжение – но здесь даже рисунок полей был неправильным. Саундвэйв с силой протолкнул пальцы, зажимая деталь между когтей, создавая ножницы, взвизгнул металл – и ущемляющая кромка была срезана. Диверсант с облегчением что-то пробормотал и свел ноги, сжимая десептикона коленями. Десептикон генерировал тактовые импульсы, синхронизируя процессы. Отдача пьяняще окатывала датчики. Саундвэйв аккуратно проводил острием когтя по швам, наслаждаясь почти неуловимой дрожью и тихим стоном. Диверсант елозил, пытаясь поменять позу. Саундвэйв прижал ладони к его спине, ощущая конденсат на пластинах. Толчки электричества стали жгучими, Джазз то и дело пытался отвести то одну, то другую ногу в сторону – нейросистема не выдерживала такого горячего напора. Да и чтобы просто усидеть, ему пришлось развести бедренные сочленения в стороны, а это только делало сильнее ощущения – все невыносимо тянуло и гудело. Саундвэйв наслаждался усилившейся отдачей и всплесками поля, когда находил что-то особенно чувствительное. Джазз в беспамятстве хватал Саундвэйва за руки, безумно улыбаясь. Десептикон наклонился к его плечу, открывая забрало, потерся о шею автобота, царапая покрытие. Аудиодатчики Джазза регистрировали низкочастотный звук - десептикон урчал. Руки беспорядочно ощупывали и сжимали Джазза. Тот что-то мычал, и Саундвэйв аккуратно вытянул кабель у него изо рта. Диверсант отлип от темной брони и сел прямо. Ладонь его накрыла острые выступы шлема десептикона. - Убил бы гада, - выдал Джазз и захихикал. Десептикон немного удивился такой реакции на свое излучение. Кто-то проявлял повышенную агрессию, кто-то боялся. А автобот… Неожиданно. Когти царапнули бедра, большие пальцы уперлись в живот. Джазза мелко-мелко трясло, он нервничал, избегая прикосновений. - Спокойно, - выдохнул десептикон ему в шею. – Никакого вреда, автобот. Джазз всхлипнул, ожидая чего угодно. Саундвэйв снял с него паховую пластину, даже не повредив креплений. По бедрам снова поползли оптокабели. Джазз засучил ногами, насколько это было возможно в его положении, но десептикон ненавязчиво прижал его предплечьем к собственному согнутому колену, и диверсант замер. Ребристые отростки втолкнулись в порт, и автобот перегнулся через манипулятор, тяжело гоняя воздух. - Ты… Что… Голова гудела. Десептикон подцепил его когтем за подбородок, и глосса прошлась по оптике, заляпав диоды какой-то непонятной вязкой жидкостью. Кабели закопошились внутри, неправдоподобно живые, ожгли импульсом, и Джазз с отвращением почувствовал, что от этого сигнала у него пропал контроль над форсунками. Провода неровно дергались, скользкие от его собственной смазки. Пучок разделился на более мелкие, и они принялись искать путь во внутренние системы автобота. Джазз чувствовал отвратительно приятное чувство шевеления внутри себя. Вновь вернулась мысль об огромном паразите. Словно в нем копошилась чуждая жизнь. Джазза передернуло от омерзения. Мерцающие нити настойчиво тыкались в швы, игнорируя имеющиеся разъемы. Джаззу казалось, что его растягивают, раздирают на части. Дентопластины вцепились ему в шею, автобот охнул и проклятые жилки протолкнулись сквозь швы и расползлись внутри. Диверсант только хватал воздух. Тонкие нити ощущались стальными и очень горячими канатами, которые к тому же постоянно шевелились и ползли навстречу друг другу. И интуиция подсказывала, что жилки эти не должны соприкоснуться, ни в коем случае, иначе его ждет что-то поистине отвратительное. И когда Джазз хотел выдохнуть что-то оскорбительное, один узорчатый веер коснулся другого. Цепь замкнулась. Тело Саундвэйва под ним превратилось в неподвижный слиток металла, диверсант чувствовал последний зарождающийся в теле десептикона импульс, мощный, яркий, как падающий болид. Несомненно, такой же смертоносный, сжигающий нейросеть. Джазз пытался приподняться и освободиться, но ограничители выдвинулись еще буквально на полмиллиметра, оптокабели болезненно потянулись из его тела и он был вынужден сесть обратно. Саундвэйв крепко зажал его, не давая сдвинуться. Диверсант холодно осознал неизбежность – на него покатился огненный шар предельных мощностей. Он вспыхнул и горел, горел, горел, пока не умер. Пропало все – боль, удовольствие, ощущение тела. Сознание сжалось в точку и погасло. Возвращение в реальность было не то чтобы неприятным, но неожиданным. Процессор наотрез отказывался верить в наличие тела, и только когда подключилась оптика, Джазз понял, что все еще жив. Ох, ему было просто до омерзения хорошо. Он потянулся, переворачиваясь на живот, и запустил диагностику. Кроме растянутых портов и затрудненного сгибания левой ноги – сказались перерастянутые сервоприводы, его ничего больше не беспокоило. Разве что фантомное ощущение находящихся в нем оптокабелей преследовало его горящим узором на внутренностях. У стены дома что-то зашуршало, и диверсант мгновенно нацелил туда оружие. Мысль об оптокабелях улетучилась - вторгшиеся факторы внешней среды вытеснили прошлые ощущения. Вдоль дома побежало какое-то мелкое белковое животное. Джазз поднялся на ноги. Из швов что-то сочилось – автобот провел пальцем по струйке и осмотрел его под скудным светом. Не энергон, и то хорошо. Диверсант внимательно осматривался, силясь вспомнить, как сюда попал. Отключение и потеря кратковременной памяти в принципе укладывались в те побочные эффекты, о которых говорил Рэтчет. Джазз прислушался к своим ощущениям и покачал тазом. Напряжение исчезло и движения стали свободными, да и слабой дрожи в сочленениях больше не было. Ничего. Ни отчетов об ошибках, ни боли, ни слабости. Вернулась привычная твердость и ловкость движений. Джазз засмеялся. Рэтчет удивится такому быстрому выздоровлению. Хотя, возможно, его системы регенерации наконец восстановили повреждения. Джазз сверился с хронометром и удивился длительности своего оффлайна. Нужно было придумать хорошую легенду. И ответить на нудный писк коммлинка. - Джазз? - Майор? - Банка ржавая! Два с половиной часа, лейтенант! Мы два с половиной часа пытались тебя отследить! Хорошо, ты отправился кататься. Но какого черта ты отключил линк? Знаешь, поганец, мы ведь не могли прочесывать улицы. Федеральная безопасность, мать ее. Так что тащи свою полированную задницу на базу и готовься к взбучке. Джазз снова рассмеялся и трансформировался. Без опаски выжал полный газ и понесся на север. Четыре красных окуляра замерцали, выдавая удовлетворение. Вскоре отсрочка кончится, и Джазз вспомнит, что произошло в переулке, и кого он там встретил. Особое удовольствие Саундвэйву доставляла мысль, что Джазз будет ломать процессор над его поведением. И над собственным. Стыдиться своего наслаждения. И искать встречи для отмщения. А еще медик автоботов найдет в его процессах один крошечный незаметный маркер. И нужно будет лишь сравнить образцы, чтобы найти хозяина обрывка кода. Саундвэйв довольно пророкотал что-то, и красные огоньки растворились в полумраке. Они простят ему его маленькое развлечение за восстановление психики автобота. Темный шаттл поднялся над крышей, поблескивая гладкой обшивкой в свете полной луны. Двигатели с места дали форсаж, и аппарат полетел вверх, к давно облюбованному спутнику.