Зей хмурится, когда ветер беспощадно бьет в лицо, заставляя щеки гореть из-за ледяного потока, а волосы разметаться в разные стороны. Поэтому, когда Малик переступает порог университета, первым делом она пальцами пытается пригладить волосы, которые топорщатся в разные стороны. Темноволосая только осматривает все еще пустующий коридор, когда идет вперед, словно не обращая внимания на свои красные, словно она перебарщивает с румянами, щеки.
Это был самый обычный день в университете, когда ее сумка тяжелая до безобразия, а еще руки такие слабые и волосы растрепались и, на самом деле, ей кажется, что поясница не болит так даже во время месячных. Зей толкает дверь в необходимую ей аудиторию, когда видит старенького профессора, который что-то пытается напечатать на своем новехоньком компьютере. Малик вытаскивает старенькие учебники, которые берет у мистера Шиллера (в первое время его фамилия смешила) для дополнительного изучения. Малик выглядит худенькой и маленькой, когда мимо проходит ее сокурсник под два метра ростом.
— Я принесла учебники, — голос девушки чуть хриплый, ‘прокуренный’, как сказал бы Гарри, но она только улыбается старичку, который кладет книжки рядом с собой и подзывает девушку для того, чтобы она помогла ему напечатать отчетность, потому что он, ну, совсем не ладит с навороченной техникой. — Конечно, мистер Шиллер, мне не сложно!
Но, как говорится, первое впечатление обманчиво, потому что как только Малик чувствует хоть каплю энергии, которая поступает в ее организм с каждой затяжкой и глотком кофе, то начинается самая отвратительная часть дня для остальных учеников университета. Потому что, на самом деле, Малик ставит себя с самых подготовительных курсов как язвительная особа, которая обожает маленьких котят и историю. И, честно, сравниться с Малик в знании истории никто не решается.
Так вот, Малик была язвительна.
— Я считаю, что она не такая плохая, как кажется на первый взгляд, — проговаривает неуверенно Лу Томлинсон, которая идет по направлению к заднему двору университета со своей подругой. Девушка обсуждают предстоящую курсовую работу и своих напарников, которые ставят к ним в пару. Элли – подруга Лу – шепчет ей на ухо о том, какой Лиам Пейн красивый, а еще он футболист и изучает политику, и это, наверное, самая лучшая часть дня для нее. А вот Томлинсон не могла похвастаться тем же.
— Это Зей Малик, — Элли хмурится, поправляет бретель легкого платья (Лу морщится, потому что ей холодно в свитере Гарри) и оборачивается к подруге лицом, когда замечает своего любимчика среди старшекурсников. Лиам Пейн идет важно, поддерживает под руку Зей, которая одаривает всех насмешливым взглядом и ее губы изогнуты в ухмылке. — Она просто Зей и звезда этого института. Думаю, что писать ты будешь сама.
— Я к ней даже не подходила… — Томлинсон на самом деле теряет всю браваду. Девушки направляются к столику, за которым сидят и Пейн, и Малик, девушка держит в руках ветхий учебник по истории Древнего мира, а Лиам листает новостную ленту в телефоне. И, блин, Томлинсон должна была подготовить речь или что-то еще, потому что это, черт возьми, Зей Малик! — Привет.
Срывается с ее языка быстрее, чем хочется, поэтому, когда Элли переводит на нее взгляд, Томлинсон сгорает со стыда и отпускает голову ниже. Лиам смотрит на нее добродушно, он приподнимается с места и пожимает легко ее руку, после переводя внимание на подругу Томлинсон и, собственно, будто бы Лу здесь и нет.
Зей же почти не реагирует. На лице равнодушие и Лу рассматривает ее лице очень-очень близко. Рассеченная бровь в уголке, они еще ярко накрашены тенями, глаза подведены черным карандашом по нижнему веку, а ресницы на верхнем веке у Малик наращенные. Лу кусает губу и, на самом деле, ей кажется, что горло сковывает льдом, когда она видит оживленную беседу Лиама с Элли.
— Ты Зей Малик, верно? — свитер на Лу огромный, волосы в легком беспорядке и сплетены в косу, кое-где виднеются кустовые розочки, потому что Гарри обожает, когда у Лу в волосы вплетены цветы, он считает это до дрожи милым и прелестным, женственным, поэтому Лу не отказывает (ей и самой нравится это). Девушка облизывает губы из-за волнения, оттягивает рукава ниже.
— Ну, допустим, — отзывается темноволосая, вкладывает закладку, закрывая книжку, и переводит все свое внимание на незнакомку. Малик придирчиво рассматривает ее внешний вид, подмечая знакомый свитер, и только ухмыляется, сдерживая себе от порыва подцепить плотный материал пальцами и вновь почувствовать его на своей коже. Малик немного хмурится из-за жжения в новой татуировке, которую она делает на ребрах, но держит лицо. Она же Зей Малик. — А кто ты, первогодка?
У Зей вишневые, правильные губы, длинная шея, чуть смуглая кожа и красивая линия декольте, которая прослеживается под тонкой рубашкой. У нее небольшая аккуратная грудь, довольно-таки тонкая талия и узкие бедра, и Лу чувствует себя некрасивой рядом с ней. Ноги у Зей худые, ровные и без изъянов и лишних «просветов», которыми так и кишат модели.
— Лу Томлинсон... мне сказали, что я делаю курсовую работу под твоим руководством.
— Вот блядст… — девушка прикусывает щеку. — Окей. Сегодня в библиотеке после пятой пары. И не опаздывай, цветочная девочка. Правда, поверь мне, я не люблю опоздания, — Зей приподнимается, опирается руками о круглую столешницу и дыханием опаляет кожу Лу, — а свитер Гарри на тебе смотрится лучше.
И она уходит легкой походкой, покачивая бедрами, оставляя после себя смесь цитрусовых духов, сигаретного дыма и томик по истории на столе с закладкой в виде котяток. Лу поднимает его, когда собирается окликнуть девушку, но та скрывается за поворотом и Томлинсон так и остается стоять с книжкой Зей Малик посреди дворика. Окей, ладно, все нормально.
Когда Лу оборачивается, чтобы подозвать к себе подругу, но та продолжает разговаривать с Лиамом, поэтому Томлинсон быстро уходит, поправляя свитер на плечах, потому что он продолжает съезжать вниз по худым рукам, а пальцами девушка обхватывает ветхую обложку учебника, который до этого читала Зей. И да, Лу чувствует себя еще более неловкой, чем прежде.
Когда она подходит к своей аудитории, ей на встречу выходит Гарри, который пробегается взглядом по фигуре девушки, подходит к ней быстро и целует в уголок губ, потому что так он делает всегда на самом деле, но когда он видит книгу в руках у Лу, то отстраняется.
— Ты знаешь Зей? — его голос настороженный. Парень выхватывает учебник как раз в то мгновение, как за спиной у Томлинсон слышатся четкий шаг и цокот невысоких каблуков. Когда девушка оборачивается, то встречается с холодными карими глазами, волосы Зей все так же красиво уложены, одежда такая же идеальная, как и пару минут назад, и да, Лу теряет дар речи. — Привет.
— Здравствуй, Гарри, — ее голос такой же холодный и ядовитый до поры до времени, но тут темноволосая обнимает парня за шею и прижимается к нему всем телом, заставляя Томлинсон сжаться до маленького комочка. Малик смотрит в глаза Гарри, после на его приоткрытые губы и легко касается его щеки губами, оставляя еле заметный вишневый поцелуй на светлой коже. — Спасибо что взяла мою книгу, Лу, я уже подумала, что она выпала где-то по дороге.
Малик такая холодная, такая далекая и очень красивая, и первокурсница определенно не знает, как ей быть с этим шквалом эмоций внутри нее, когда брюнетка одаривает ее взглядом или как Гарри смотрит на нее и рука его лежит на ее тонкой талии и, да, Лу ревнует всех к ней. Потому что такая девушка, как Зей — находка и, на самом деле, такая тихуша, как Лу не встанет у нее на пути.
— Не за что, — шепчет девушка, кусая губу. — Прости, я пойду в аудиторию, мне надо зайти к профессору…
— Да, и не забудь о том, что мы с тобой встречаемся в библиотеке после пятой пары.
Лу раздражает Малик. Когда вся такая правильная Томлинсон оказывается в поле зрения Малик, которая на самом деле никого не подпускает к себе и тем более не берется за ведение курсовых работ у младших курсов, то Зей только закатывает глаза и надеется, что эта тихоня просто подождет подругу и съебется куда подальше. Надежды Малик полетели к чертям. Девушка действительно тихая, скромная и до скрежета бесит Малик своими голубыми глазами. И да, она действительно узнает этот свитер Гарри на худых девичьих плечах и да, она хочет разодрать лицо Томлинсон (немного так).
Поэтому, первым делом, что совершает Малик — отвечает грубо, подкалывает по мелочам и вешается на Гарри, который всегда говорит ей о том, что от Малик пасет сигаретами за километр и даже цитрусовые духи не спасают, только перемешиваются с табачным дымом. Вот и сейчас, когда рука парня лежит на ее талии, он смотрит на ее губы, а Томлинсон прижимается спиной к стене и кусает губы.
Малик просто будет вести себя с ней так, как она заслуживает.
— Что за херня, Малик? — Гарри отстраняется от нее, на его губах ухмылка и парень взъерошивает волосы сильнее обычного. — Или ты из-за Лу?
— Она раздражающая, — отзывается Зей. — Всезнайка и паинька. Кого-то такие на самом деле интересуют, кроме тебя, Гарри?
— Я не буду говорить о том, что она делает хорошо, Зей, но мы не вместе. Ей просто нужен кто-то более стабильный и надежный, чем подружки, подвергаемые гормонам и Лиаму Пейну, сама понимаешь. И, да, Лу неплохая девушка.
— Я так не думаю, — она смотрит на удаляющуюся фигурку в конце коридора, в волосы, подпрыгивающие при каждом шаге и цветочки, вплетенные в них, когда опускает голову ниже и видит один цветочек на земле. Девушка подбирает его, аккуратно сжимая пальцами, а Стайлс ухмыляется, подталкивая Малик к аудитории.
За всю пару они не перекидываются и парой слов, на самом деле, поэтому, когда Лиам садится по правую сторону от Зей, кладя свою руку на спинку кресла Малик, то едва касается ее щеки губами, когда рассказывает о той самой девушке, которая пишет у него курсовую работу. И да, Лиам не многословен. А Зей ловит себя на мыслях о неловкой Лу.
Пары проходят быстро, поэтому, когда Малик медленно волочит ноги в сторону библиотеки, то застает Лу уже на месте, с раскрытой книгой перед ней и замирает на секунду, чтобы рассмотреть ее чуточку лучше. Она худенькая, довольно-таки стройная с просто широченным бедрами, которые выглядят довольно-таки упругими и такими хорошенькими, что Зей даже цокает вслух (у нее такой фигуры никогда не было). И да, Лу же ее раздражает, точно.
— Приятно знать, что тебе это все еще нужно больше, чем мне, — Малик не любит работать с первокурсниками, потому что они ожидает лишь того, что Малик напишет сама за них работу, а сами продолжат развлекаться и кутить. Но да, Малик никогда не брала себе первокурсников на курсовую работу, поэтому не могла сказать точно так ли это или нет. Но второкурсники были именно такими. — Итак, какая у тебя тема?
— Эм, тема… ну… — Томлинсон копошится. Зей раздражается.
— Ты должна была ее уже вызубрить, цветочная девочка, — фыркает Малик, расслабленно садится на кресло напротив Лу и смотрит на нее пристально, положив ногу на ногу и постукивая пальцами по коленке. Малик надувает наигранно губы, достает скучающе телефон и пальцами проводит по экрану. Она игнорирует Лу, которая пытается что-то сказать. — Почему тебе всему надо учить?
И да, Лу облажалась. Целиком и полностью и теперь из этого дерьма не выпутаться. Девушка пытается найти свою тему, иногда смотрит на Малик и ее щеки краснеют и сливаются со стеной за ней. Она точно облажалась. Зей холодна, как о ней и говорят, она молчалива, а взгляд пробивает на дрожь. Но она красивая и, наверное, это плата. Когда Лу протягивает ей листок, где убористым почерком написана ее тема, Малик только кивает.
— Обожаю этот период, — отзывается девушка и откладывает телефон. — А теперь, цветочная девочка, двигай сюда своей задницей и будем думать над планом. Давай-давай, я не кусаюсь. Сильно не кусаюсь.
Но нет, Зей кусается и еще как, поэтому домой Лу приходит в половину двенадцатого, у нее слипаются глаза и еще кажется, что из нее вытягивают душу, когда она рядом с Малик. Девушка резкая, слова рубят заживо. И да, она очень красивая, и, наверное, продает душу дьяволу за эту красоту.
Поэтому когда Лу стоит в душе, она старается не думать о Малик и ее последних, на этот день, словах в адрес Лу:
— Возможно, ты маленькая и умная, но мир раздавит тебя, первокурсница. Возьмет и разотрет по стеклу, и никто, на самом деле, никто не поможет тебе, девочка. Ты ничто, если не попробуешь вырваться из своей скорлупы, — и Малик, которая шепчет эти слова на ухо Лу, уходит, покачивает узкими бедрами и поправляет волосы, прощаясь с заведующим библиотекой. Девушка изящна, когда выходит за пределы здания и исчезает из поля зрения Томлинсона, которая давится слезами и надеется, что никто этого не видит. И она не будет плакать из-за слов Зей.
Но да, Томлинсон действительно слабая, поэтому плачет в душе, заходится в рыданиях и хочет избить себя до полусмерти. Ничего особенного.
***
Когда Зей видит Лу в конце коридора, то она демонстративно отворачивается и уходит, цокот ее каблуков эхом разносится по пустому, и она совсем-совсем собирается игнорировать Томлинсон до каждого их «курсового» занятия, поэтому, да, Малик это удается, а вот Лу – нет. Все вокруг будто нарочно упоминают Зей, упоминают о ее любви к ненавистной (отныне для Лу) истории.
Томлинсон больше не впутывает в свои волосы цветочки, одежду Гарри она возвращает и, да, теперь ее волосы почти до плеч и они больше не такие длинные, густые и мягкие, как раньше, а торчащие во все стороны и непослушные. Девушка теперь надевает простые рубашки и джинсы с высокой талией, которые подчеркивают полноту ее бедер и, на самом деле, парни присвистывают ей в след. Когда она приходит на занятие к Зей с ноутбуком под мышкой, ее волосы скрыты простой бини и когда она садится напротив Малик, девушка окидывает ее придирчивым взглядом и закатывает глаза. Когда она делает это, то втягивает щеки и ее губы кажутся еще пухлее, чем прежде. Томлинсон поднимает крышку.
— Где твои манеры? — насмешливый голос смешивается с приятным урчанием ноутбука, когда Лу только чуть-чуть опускает его и смотрит на Зей. Девушка ногтями проводит по идеально-пухлой губе, ее глаза прищурены, и она действительно прожигает взглядом. Томлинсон сглатывает, достает бутылку воды из сумки. С их последнего занятия прошло две недели.
— Они где-то есть, — отвечает Томлинсон, делая первый глоток теплой колы. — Очевидно, не в этой комнате.
Ее короткие волосы торчат из-под шапочки, поэтому, когда Малик приподнимается немного и дергает за тонкую ткань, то короткие волосы показываются перед Малик и она охает от удивления, потому что это, ну, совсем-совсем странно и, Малик, блять, признает, что Томлинсон идет. Лу быстро приглаживает пряди, торчащие в разные стороны.
— Прости, — Малик произносит совсем сбитая с толка. Она смотрит на Томлинсон, которая совсем-совсем не реагирует на действие Малик (ее щеки медленно алеют), а сама Зей даже не следит за языком, когда извиняется перед Лу. — Тебе хорошо так, потому что цветы были глупыми.
Она колется, как роза: такая же красивая, прекрасная и чарующая, но приносящая боль, когда касаешься шипов. Зей Малик же состоит из одних шипов. И с каждой встречей или мимолетным взглядом в коридорах, она только видит это яснее. Когда Лу говорит себе о том, что Зей такая из-за определенных причин, то это заставляет ее горько усмехнуться собственным мыслям.
Потому что шипы у роз вырастают с самого начала, завися от сорта, а не от желания самого цветка.
Лу любит кустовые розы, которые всегда стоят на окошке в ее комнате. Зей же была самой настоящей алой.
— Ты где витаешь, первокурсница? — Лу замечает, что темноволосая не называет ее по имени. Никогда. — Показывай, что ты написала, чтобы я проверила, давай, двигайся.
Зей высокая и худая, и когда она нависает над Томлинсон уже в который раз за то время, сколько они занимаются (второй раз, на самом деле), Лу становится еще больше некомфортно, и она чувствует себя лишней. Малик опаляется дыханием ее щеку и подпирает подбородок рукой, взглядом скользя по буквам и строчкам, медленно кусая губу.
— В общем, ничего менять колоссально не надо, — проговаривает она, — но надо добавить пару абзацев о Падении Западной Римской империи, о Византии. Все книги есть в секции истории, после я укажу где. И, да, что у вас с Гарри? Где же его гламурные шмоточки?
— У его владельца, — отвечает тихо, робко, вспоминая всю ядовитость девушки рядом, — где еще быть.
— Ну, он же как минимум трахал тебя, — дыхание у девушки горячее, слова неправильные и дерзкие, и еще Лу хочет влепить ей нехилую пощечину, но это Малик и они девушки и это неправильно, — как минимум ты стонала его имя и он кончал, да ведь, детка? — пальцами проводит по линии подбородка. Ее кожа мягкая, от Лу пахнет сладко розами, а Зей тянет проблеваться от этого. Русоволосая только дергается в сторону. — Я не права, малышка Лу?
Лу тошнит от ее слов:
— Не права, — шепчет, Малик только усмехается. — Тебя это совсем не касается, к слову.
Малик только смотрит на Томлинсон, откидывается на спинку кресла, а после тянется через весь стол, чтобы взять стакан с кофе, который уже остыл. Зей отпивает немного, языком проводит по губам.
— Верно, цветочная девочка, — Малик проговаривает через минут пять, когда напряжение все еще витает в воздухе и Томлинсон хочется взять и провалиться, потому что это будет лучшим решением. У девушки слезятся глаза, и вся бравада падает на глазах, когда Малик продолжает говорить, — ты же и сама понимаешь, что новой прической и сменившейся одеждой ты никого не впечатлишь, малышка. Все эти приталенные джинсы, обтягивающие рубашки…
— Может, ты просто перестанешь, а? — Томлинсон поднимается на ноги, захлопывая ноутбук. Она смотрит на Малик, чья улыбка широкая, открытая, словно только этого она действительно добивается. Девушка проводит ногтями по губам, как и минутами ранее, а кажется, что часами. Она раздражающая и холодная, и Лу ненавидит это в ней. Ненавидит всей душой и хочется ударить, действительно ударить. А еще Зей красивая, а Лу не очень. — Серьезно, Зей, что с тобой за херня?
— О, ты знаешь такие слова? — Лу хочет вырвать ей язык.
— Остановись. Блять, серьезно, Зей, ты понимаешь, что ты выставляешь себя глупой?
— Я тебя бешу, Лу, — ее улыбка широкая. Зей словно ничего не заботит, только то, какой у нее сегодня аккуратный маникюр и не смазались ли тени с бровей. Малик расслаблена, совсем не напряжена, поэтому Лу злится на нее еще больше. — А то, что я бешу кого-то, делает меня счастливее.
— Ты просто сучка, Зей, — тихо проговаривает Лу, когда начинает складывать вещи в сумку и закидывает ее на плечо. С того момента, как она вошла в библиотеку, проходит ровно полчаса. Зей смотрит на собирающуюся девушку, когда та резко подрывается на ноги и вылетает из-за стола, поворачиваясь только у первого стеллажа. — Поэтому никто и не удивляется, что ты одна.
И она уходит, по ее щеке стекает слеза. Зей остается на месте, смотрит в след убегающей девушки, а еще ее бини все еще лежит на подлокотнике кресла Малик. Девушка садится в кресло глубже, закрывает глаза и делает один глубокий вдох. Слова Лу эхом звучат в ее голове.
‘сучка’
‘поэтому ты одна’
‘остановись’
Но Малик же знает, что она не остановится.
Потому что это уже часть ее и ее хер вымоешь.
Зей никогда и никому не расскажет о том, что плакала, сидя на дне ванной и размазывая карандаш под глазами. Не расскажет о том, как она рассматривала свои худые ноги, руки, узкие бедра и проклинала себя за все. Когда она позволяла воде смывать с нее грязь, налипшую невидимым слоем на ее душу (а грязь не смыть, как и шипы не вытащить из кожи). Малик вздрогнула, когда в ее дверь постучали далеко за полночь и по ту сторону стоит Лиам Пейн, который только протягивает ей бутылку сухого вина, видит ее разбитость, но не спрашивает.
— Пустишь? — и девушка отходит в сторону, а Пейн оставляет незамысловатый поцелуй на ее скуле. — Обожаю тебя.
‘никто и не удивляется, что ты одна’
Чертова Томлинсон.
А Малик разбита на кусочки.
— Кто кого, цветочная девочка? — проговаривает Малик в пустоту, выдыхая сигаретный дым и чувствуя, как ветер пробирается под тонкую рубашку Лиама Пейна, что сейчас находится на худом теле Зей. Лиам спит в ее кровати, развалившись на большую ее часть, а она не может перестать думать о ней: о Лу Томлинсон, девочке, которая не должна оказаться права.
***
Когда Зей вновь возвращается в университет через неделю, уезжая домой в родные края, она совершенно не готова столкнуться лицом к лицу с Лу, которая опять ходит в свитере Гарри и на ее голове цветочный ободок из кустовых розочек. Томлинсон сжимает между пальцами сигарету, а пальцы другой руки переплетены с ладонью ее подружки и они кажутся счастливыми. Между ними нет страсти и искры, совсем нет, на самом деле, потому что когда рядом с Зей останавливается Лиам, протягивает ей небольшой букет полевых цветов и целует аккуратно в щеку, заправляя за ухо выбившуюся прядь, подружка Томлинсон почти что плачет и вырывает свою руку из ладони Томлинсон. А Лу кажется безразличной, она быстро докуривает и уходит, кинув мимолетный и оценивающий взгляд на Малик.
Сердце Малик делает кульбит, когда она сидит по левую сторону от Лиама, по правую располагается Гарри. А к ним подходит Лу, которая только слабо сжимает плечо Гарри пальцами и улыбается ему, после обращаясь к девушке.
— Зей, — зовет она девушку, когда темноволосая вновь натягивает на себя привычную маску. Ее брови ярко подведены, так же, как и при первой встрече, ресницы такие же наращенные и губы вишневые, когда она удивленно хмурится и поднимается на ноги. — Я…
— Хочешь извиниться? — ее голос сочится ядом. — Оу, поверь мне, того не стоит.
— Я не…
— А, хочешь задеть еще больше? — она возвышается над Томлинсон, Лиам настороженно следит за ними, когда Гарри готов вмешаться в их беседу. Энергетика вокруг них раскалена, воздух искрится и пускает в воздух сноп фейерверков. Малик смотрит в голубые глаза, которые такие ясные и чистые, как у ребенка. — Поверь мне, детка, у тебя не выйдет.
(или выйдет, но Малик никогда не признается)
— Ты мой куратор, — ее голос тихий, слабый, как и при первой встрече, — я хотела, чтобы ты посмотрела на мой недельный материал.
— И ты действительно считаешь, что я все еще хочу вести курсовую работу у такой выскочки, как ты? Господи, Лу, какая же ты все-таки, — она пальцами подцепляет короткие пряди волос, перебирая их пальцами. Зей все еще выше, все еще худее, все еще красивее. И Томлинсон совсем-совсем не может отрицать этого, — окей, ладно. Приходи сегодня в библиотеку.
— Ты продолжишь? — ее голос недоверчивый.
— Только ради того, чтобы потом меня не тыкали в это, — и брюнетка, взмахнув волосами, подходит к их столику и садится на место, кладя голову на плечо Пейна, который быстрым движением целует ее в лоб и прикрывает глаза на секунду. Гарри же извиняется и уходит вместе с Лу.
На самом деле, Гарри и Лу не встречаются. Они просто хорошие приятели, потому что Лу любит его вещи, а он не очень жадный парень. Когда они сидят в закусочной у университета, после того инцидента с Зей, Гарри поглаживал пальцами ладонь девушки.
— Вы просто части одного целого, — хмыкнул он, словно знал вселенскую тайну. — Понимаешь, как воздух и земля, вода и огонь, и все такое…. Вы как средние века или какие там штуки у историков. Просто Зей сложная и к этому необходимо привыкнуть. Да, она грубая, да она резкая и она просто чарующе красива и умеет этим пользоваться. А еще она Богиня Истории этого университета, поэтому если она продолжит после всего работать с тобой, то она выведет тебя на высший уровень.
— А если не согласится?
— Я знаю ее уже столько времени, что я гарантирую тебе – согласится. Она будет грубить, хамить, будет подкалывать. Просто… это Зей и она трудная.
И, на самом деле, Лу только смотрела на свои руки, которые теперь покрыты мелкими царапинами из-за котенка Гарри, и вспомнила о том, что руки у Зей тоже в царапинах и эта мысль заставила ее усмехнуться на секунду, а после улыбки как и не бывало на ее лице. Она вспомнила о том, что в их первую встречу бровь Зей была рассечена в уголке.
— Она сказала, что мы спим с тобой, — щеки Лу залились румянцев, — но это же неправда.
— Она бьет по несуществующим вещам, которые могут быть тебе хоть немного важны, — проговорил парень, — но никогда не делай этого в ответ. Просто, понимаешь, она видит, что опыта у тебя может быть мало и не забывает напоминать об этом, просто игнорируй. Когда она согласится довести тебя до конца, то действительно поможет тебе.
Поэтому да, когда Лу проходит на привычное место в библиотеке, она вновь приходит раньше и уже открывает ноутбук и достает термокружку с кофе. Девушка загружает документ, когда рядом с ней приземляется Малик, от нее пахнет сладковатым вином и сигаретами, а еще цитрусом и вишней. Она наклоняется к Лу так близко, от чего ей некомфортно до дрожи и девушка пытается отстраниться. Пальцы Зей оглаживают ее коленку.
— Я хоть и пьяная, но историю знаю так же хорошо, — шепчет Зей ей в шею, дыхание опаляет кожу. — Показывай, первокурсница. Расквитаемся с этим быстро.
И после Зей проверяет весь текст, говорит, что он хорош, но опять же нужна пара книг, а после и вовсе тянет девушку на себя, заставляя ее волочить ноги следом. Малик в кедах, джинсах и футболке, ее волосы собраны в хвост и совсем не мешаются. Когда Зи останавливается, то толкает Лу к стеллажу у стенки и придавливает ее своим телом к полкам. Пальцами касается талии, бедер. Глазами исследует каждую черточку ‘ненавистного’ лица.
— Что ты делаешь? — дыхание Лу сбивается.
— Я просто… — и мягкие вишневые губы Малик припечатываются к потрескавшимся губам Лу. Темноволосая пальцами зарывается в короткие локоны Томлинсон, зубами прикусывает нижнюю губу Лу и отстраняется на секунду, позволяя себе и ей сделать вдох. Ее пальцы сжимают талию, одной стороной очерчивает ягодицы Томлинсон и Зей тихо-тихо стонет ей в губы. — Только скажи, что тебе не нравится, детка.
Лу молчит, ее глаза сомкнуты, а дыхание сбито.
— Зачем? — вырывается из нее прежде.
— Просто, что бы понять, — отзывается Малик, словно в бреду. Она все еще опьяненная, все еще твердо стоит на ногах, — насколько я не могу тебя терпеть. Оказалось, что не так сильно, как мне казалось. И работа твоя хороша.
И она быстро убегает, оставляя Лу там, среди книг и полок. Когда Томлинсон возвращается к столу, то видит на столешнице свою шапочку-бини и записку.
‘ты забыла в тот вечер. Зей.’
Лу все еще в шоке, а губы горят.
Она впервые целует девушку.
***
Лучший способ не влипать в неприятности – избегать их источник.
Этому правилу держится и Лу, и Зей, которая просыпается на следующее утро с мутными воспоминаниями и смазанной помадой. Когда девушка приходит ко второй паре, то она просит Лиама принести ей завтрак в аудиторию, и он уходит. Когда парень возвращается, то Зи обхватывает его запястье и тянет на себя, наклоняясь к его уху.
— Я поцеловала девушку, — проговаривает она тихо-тихо, а Лиам только расслабленно улыбается ей и откусывает кусочек от круассана.
— Лу? — его голос спокоен, словно это было самим собой разумеющимся.
— Она, — отзывается испуганно Малик.
Лиам Пейн — единственный человек во всем чертовом университете, который знает ее без этой напускной язвительности и холодности, потому что именно на его плече она рыдала впервые и запивала горе после каждого неудачного романа (особенно в тот случай, когда думала, что залетела на вечеринке). Поэтому Пейна стесняться нечего.
— И, блять, я без ума от нее, Ли, — девушка играет с его волосами, когда парень ложится на скамейке и кладет голову на ее колени. — Знаешь, все эти ободочки из цветов, свитера Гарри и прочее.
— Фу, ты стала сопливой девчонкой, Зей! — восклицает Пейн и смеется. Парень только сжимает пальцы Зей в своих. Проговаривает тихо-тихо, словно их кто-то действительно может подслушать в пустом и запертом кабинете. — Почему ты так вела себя с ней с самого начала?
— Потому что она напомнила мне меня саму, — шепчет в ответ Малик, — ту меня, от которой я избавилась.
— А теперь?
— Я без ума от этой цветочной девочки.
— Наконец-то я услышал эти слова.
И Лиама совсем не заботит, что они с Зейн еще неделю назад трахались и получали одновременно оргазм, сминая простыни все сильнее и сильнее. Лиам только сжимает руку Зей в своей руке и говорит о том, что все будет действительно нормально. И просит ее больше не нести эту сопливую херню, потому что ему неловко.
А Лу просто не попадается на глаза Малик, заканчивая свою курсовую работу быстрее, чем необходимо и надеется, что на этом ее встречи с Зей закончатся, потому что ее сердце делает кульбит при каждом упоминании брюнетки, кожа покрывается мурашками, а губы покалывает из-за их поцелуя. Когда же приходит день идти показывать ее текст, руки у Лу трясутся. За столом сидит Зей, постукивая пальцами по экрану телефона. Она все еще красива и идеальна, как никогда, а когда рядом садится Томмо, то она совсем теряется.
— Привет, — отзывается Лу, пододвигая ноутбук в сторону девушки. — Проверяй, и закончим на этом.
Голос Томлинсон решительный и немного холодный, когда Малик (боже, какая она красивая) послушно делает мелкие поправки и иногда убирает повторяющиеся слова, поглядывая смущенно на Томлинсон. На ней та же шапочка-бини, Зей улыбается. Когда Малик отставляется ноутбук в сторону, то она пару секунд рассматривает столешницу.
— Лу, — она зовет ее по имени без злости и яда, — удели мне минутку?
— Что такое?
— Прости меня за все и начнем сначала? — предлагает девушка, закусывая нижнюю губу. Томлинсон смотрит на эти губы, которые некоторое время назад целуют ее за тем самым дальним стеллажом, и переводит вновь взгляд на девушку. — Все… я имею в виду все.
Лу молчит. Рассматривает свои ногти, выключает ноутбук и кусает губу.
— Меня зовут Лу Томлинсон, учусь на первом курсе, и ты помогаешь мне с курсовой работой, — чеканит послушно Лу, протягивая руку в сторону Малик.
— Зей Малик, главная язва и, блять, да, я помогу тебе с курсовой!
Две девушки смеются, прикрывая лицо руками, и неловко касаются пальцами друг друга.
— Сначала?
— Сначала.
***
Зей с улыбкой направляется к университету, минуя метро и переполненный автобус. Сегодня была до эйфории потрясающая погода, солнышко немного припекает плечи, скрытые тяжелой байкерской косухой. Она быстро проходит в холл университета, проходит к библиотеке, где за «их» столиком сидит Лу, чьи волосы уже отрасли и в них вплетены маленькие кустовые розочки. Малик проходит к ней быстро, хватает за рукав и заставляет подорваться с места. Она быстро скрываются из поля зрения студентов, заворачивая в дальний ряд, когда Малик толкает Томмо к стене и вновь целует ее, как в первый раз. И льда больше нет, и шипов.
Зей – выпускница, Лу – первокурсница, и они обе не совсем понимают, что за херня происходит вокруг них.
I'm a fool for you and the things you do
я без ума от тебя и всего того, что ты делаешь,
I'm a fool for you and the things, the things you do
я без ума от тебя и всего того, всего того, что ты делаешь,
The things you do, the things you do
Всего того, всего того, что ты делаешь.
— Привет, цветочная девочка.
