Говорят, что кошки всегда находят дорогу домой.
— Неправда, — сказала самой себе королева Берутиэль, — кошки всегда находят дорогу туда, где лучше.
Ибо проплыв сквозь тьму, туманы, бурю и стену дождя, где кругом молнии били по тёмной воде, бывшая супруга короля Тараннона Фаластура оказалась на благословенном берегу Валинора. Хотя и назвали её супруга «Властелином берегов», над этим берегом Тараннон был не властен, как и его предки.
Итак, королева подобрала своё черное платье и прошествовала по берегу Валинора, направляясь на север. Черные кошки следовали за ней, а свою любимую белую кошку она несла на руках. По дороге Берутиэль заглянула в Пещеры Забвения и посмотрела на застывшего в вечном сне Ар-Фаразона. Родственник её бывшего мужа был хоть и постарше, но гораздо выше и красивее, чем Тараннон, так что Берутиэль очень пожалела, что его нельзя разбудить.
По дороге ей встретился златоволосый эльф, который в недоумении воззрился на особу в серебристо-чёрных одеждах. По правда говоря, молодой тэлери ни разу не видел человека и не знал, как себя с ней вести.
— Вы кто? — недоуменно спросил он.
С точки зрения Берутиэль, юноша говорил на очень устаревшем синдарине, но она поняла его и ответила:
— Я королева. А король у вас где?
— Там, — махнул рукой юноша куда-то в сторону Тириона.
И королева отправилась дальше. Долго ли, коротко ли шла она, как перед ней предстал настоящий королевский дом — как будто на картинке из детской книжки: белые стены, золотые рамы, мраморное крыльцо и пруд, полный лебедей. Кошки хищно замяукали.
Король нолдор Финарфин выглянул с балкона и понял, что дело плохо. В общем-то чего-то подобного он всегда ожидал: по всему, что рассказывал ему Финрод, он понял, что мужчины-эдайн ужасно глупы и прямолинейны, а вот женщины — другое дело. Когда-нибудь человеческая женщина обязательно должна была сюда добраться.
— Вам кого, сударыня? — спросил он.
— Мне нужен король, — сказала с достоинством Берутиэль.
Белая кошка, дрожа от возбуждения, подбиралась к берегу пруда, где стоял пушистый утёнок.
— Нет, нет, это не ко мне! — воскликнул Финарфин. — Эарвен, милая, скажи горничным, чтобы отогнали лебедей и уток в задний двор. Это совершенно не ко мне, сударыня, я не так чтобы король, я просто как бы вместо него, то есть я король, но не совсем главный среди эль… — Конец фразы потонул в хриплом и отчаянном птичьем крике. — Сударыня, вам нужен Ингвэ! — проорал Финарфин. — Он самый главный эльфийский король. Как выйдете, налево. Идите к Таникветилю, не ошибётесь. Эарвен, милая, ну пусть эти дуры хоть уток-мандаринок заберут… Ну подумаешь, её ущипнули, я тоже могу ущипнуть! Эарвен, милая, я же фигурально…
И королева отправилась дальше. На чёрной шёрстке её кошек сверкали оранжевые пёрышки, а мордочка белой кошки была вся в лебедином пуху, как будто бы она собиралась выступить в кошачьей версии «Лебединого озера».
А вот королю ваньяр Ингвэ было совершенно нечем отговориться. Его супруга ушла вместе со своей подругой-нолдо в Средиземье ещё вместе с Финголфином. Объяснения Ингвэ, что просто девушки-ваньяр такие хорошие подруги — вот, мол, и жена Финголфина Анайрэ предпочла мужу свою подругу Эарвен — Берутиэль восприняла скептически, но главное — у Ингвэ королевы не было. А Берутиэль была королевой. Кто же поспорит?
— Просто
неприлично королю не иметь при себе королевы, — заявила Берутиэль.
Ваньяр очень ценили приличия, и Ингвэ вынужден был согласиться.
Ингвэ и его сын восприняли появление девяти кошек стоически. Кошки сидели за столом, забирались на руки, точили когти об резные ножки кровати. С риском обидеть короля тэлери Ольвэ пришлось попросить его больше не присылать рыбы к столу Ингвэ: когда в меню появлялись треска и камбала, кошки начинали лезть в тарелки, а Берутиэль ненавидела рыбу.
Финрод вообще был очень добрым и не ненавидел никого — разумеется не считая тех, кто его ел. Саурон, надо сказать, тоже был добрым и именно поэтому послал волка, чтобы съесть Финрода — ведь если бы это были кошки, смерть короля была бы гораздо более мучительной. Поэтому Финрод любил кошек. Но Амариэ после того, как ей пришлось распроститься с тремя парами изодранных чулок (а это не шутка: ведь в Валиноре не было синтетических материалов и шёлковые чулки ткали вручную) отказалась посещать Ингвэ и бабушку Индис. Племянница короля, Финдис, просто прислала ему с посыльным свою погрызенную сумочку и с тех пор тоже отвечала отказом на все приглашения.
В один прекрасный день Индис тоже не выдержала. Записанные туфли и изодранные чулки — полбеды, но ведь кошки ухитрялись ещё и нагадить под кроватью. Даже с помощью горничной (которую деликатная королева иногда стеснялась звать) следы пребывания кошек в её комнате не всегда удавалось найти и устранить. Даже зам
ок не помогал: волшебная белая кошка Берутиэль всё равно ухитрялась пролезть всюду. И однажды утром Индис со слезами на глазах собрала вещи и уехала в заброшенный Форменос. Ингвэ только вздохнул, прочитав её жалобное письмо — «крыша протекает… водопровод не работает… ступенька провалилась» — и послал к ней одного из своих подданных, чтобы произвести ремонт.
Получив власть в доме ваньярского короля, Берутиэль, разумеется, захотела узнать с помощью кошек, что ещё любопытного происходит в разных уголках Амана. Больше всего её интересовал супруг Индис, про которого всё время говорили за столом.
И однажды утром, войдя в свою светлую и чистую рабочую комнату, Мириэль Тэринде узрела, как большая чёрная кошка сладострастно точит когти о гобелен, над которым Мириэль работала уже много веков. Целые куски вышивки превратились в беспорядочный комок разноцветных ниток. С картины, изображавшей судьбы Арды, исчезли трогательно обнявшиеся супруги Маглора и Карантира (от жены Маглора осталась только чёрная коса), сыновья Ородрета, и, несомненно, волнующая сцена появления на свет короля нолдор Гил-Галада, как и изображение родителей оного.
— Доброе утро, ми… — начал Финвэ, но не договорил; сначала ему под ноги бросилась кошка, а потом на него накинулась Мириэль.
— Всё! Хватит! Надоело! Убирайся! Это последняя капля! Мне всё надоело! Мне надоело вышивать этого идиота Элронда! Мне надоела Галадриэль! А теперь кошки!
— Мириэль, но разве кошки?..
— Я всё знаю! Это кошки из
её дома! Они живут у
неё! Их подослала Индис! Вон отсюда!
И Мириэль впихнула в руки Финвэ кошку и вытолкнула его за двери Чертогов Мандоса.
Бедному Финвэ ничего не оставалось, как… отправиться к той же Индис. Впрочем, так всегда и бывает.
Форменос он застал в плачевном состоянии.
Эльф из ваньяр, которого прислал Ингвэ, приматывал друг к другу трубы золотой струной от арфы.
— Ну вот, — довольно сказал он, — работает.
— Но протекает же, — сказала Индис.
— Подумаешь, протекает, — фыркнул златоволосый эльф. — Тут пол каменный. Пусть протекает.
— Но ведь… вода может подмочить фундамент… стены могут рухнуть…
— Ну могут, — неохотно признал ваньярский «сантехник», — но так, лет через сто.
— А лет через сто куда я денусь? — с негодованием воскликнула Индис.
— А тут комнат сколько? — спросил эльф.
— Финвэ, когда приглашал меня сюда, писал, что тут шестьдесят пять комнат…
— Ну так эта комната обвалится, перейдёте в другую, — обрадовался прислужник Ингвэ.
— Это что, получается, что через шесть тысяч пятьсот лет всё обвалится? — сказала Индис. — И куда я тогда денусь?
— Ну придумаете что-нибудь, — пожал плечами «сантехник» и завязал концы струны бантиком. — Может, тогда ваш муж возродится и построит новый замок.
— Этого никогда не будет, — уныло сказала Индис.
— Значит, я ведь могу быть тебе полезен, правда? — весело спросил Финвэ, заглядывая в окно.
Индис чуть не потеряла сознание.
— Это что? Ты что с трубами делаешь? А ну отойди, — сказал Финвэ. — Вот как надо, — и наглядно продемонстрировал представителю Первого рода эльфов, что нолдорские познания в ручной работе распространяются и на сантехнику.
— Я вообще не уверен, что это всё не придумка Тёмного, — недоверчиво сказал золотоволосый эльф, глядя на сверкающую воду в ванне. — Я у себя дома воду вёдрами ношу.
— Оно и видно, — недовольно сказал Финвэ. — Ну вот, всё работает. Хочешь испытать ванну, дорогая?
— Ну можно и без этого, — шепнула Индис.
Достать Нерданэль было гораздо труднее, чем Индис.
Супруга Феанора носила кожаные сапоги на высоком каблуке и кожаные штаны, так что кошачьи когти были ей нипочём. Время от времени по дому слышался кошачий визг — это Нерданэль наступала кошкам королевы Берутиэль то на лапку, то на хвост.
— Между прочим, — сказала однажды Берутиэль, — вы могли бы отсюда и выехать. К своему мужу. Где ваш муж, кстати?
— Да вот он, — сказала Нерданэль, показала на статую Феанора и как бы невзначай задела её каблуком. Мраморный Феанор рухнул на пол: раздался жуткий визг, и Берутиэль, к ужасу своему, поняла, что под обломками статуи исчезла её любимая белая кошка.
— Да вы знаете, что я с вами сделаю? — заорала королева Гондора.
— Что? — спросила Нерданэль, крутя в одной руке нож для глины, а в другой — тяжёлый молоток.
— Тьфу, — сказала Берутиэль и отправилась к Ингвэ.
— У вас ведь в благословенном Амане никто не умирает, не так ли? — сказала она. — Так почему мою кошку раздавило?
— Ну… — Ингвэ развёл руками. — Может, она где в чертогах Намо. Сходи, поищи.
И Берутиэль отправилась искать свою кошку.
Повелитель Чертогов растерялся: многие хотели снова увидеть своих родных и друзей, а кошек у него ещё никто не искал. Но он согласился пропустить раздражённую королеву.
Берутиэль повидала в Чертогах Мандоса множество героев и героинь минувших дней, а также множество кошек (и как Намо раньше не замечал, что кошки тоже уходят в его Чертоги?), но её любимой кошки не было. Берутиэль уходила всё ниже и ниже, в дальние расселины и пещеры; её окружали странные существа и тени, не похожие ни на эльфов, ни на людей, но кошки по-прежнему не было. Наконец, в дальнем подземном зале она увидела эльфа, который лежал на камнях, закрыв лицо руками, как будто бы в полном отчаянии; по его груди и плечам гордо ходила, запуская когти в одежду, белая кошка.
Берутиэль схватила кошку, но кошка вцепилась в плечи эльфа и не отпускала. Вскрикнув от боли, тот вынужден был встать.
— Отдайте мою кошку! — воскликнула Берутиэль.
— Ваша кошка выбрала меня, — раздражённо ответил эльф. — И вообще это не кошка, а кот. Кастрированный. Между прочим, многие коты предпочитают общение с особами своего пола.
— Я знаю, — вздохнула Берутиэль, — я его сама кастрировала. А не отпустите, я вас в кота превращу. А дальше сами понимаете, что.
— Сударыня, — сказал эльф, — здесь находится лишь моя бесплотная
фэа; её вам никак не удастся превратить в кота. Может, я в душе и кот, но не до такой же степени!
— Прекратите эту демагогию и отдайте кота, — сказала Берутиэль.
— Ну берите, — ответил эльф.
Берутиэль схватила кота. Кот намертво вцепился в эльфа, Берутиэль потащила его за собой. И эльфу тоже пришлось следовать за королевой и котом. Увидев, что Берутиэль, белый кот и эльф покидают пределы чертогов, Намо воскликнул:
— Эээ… куда? Котам нельзя… с котами нельзя… то есть я хочу сказать, с Феанорами… тьфу!
Нерданэль повисла на шее мужа (её объятия были такими сильными, что он чуть не свалился).
— Оставайся здесь, что ли, — всхлипнула она, — а то в Форменосе теперь Индис. Правда, у нас тут кругом коты…
— Ну и что что коты, — вздохнул Феанор, гладя её пушистую толстую косу, — коты — они ничего. Даже приятные.
***
Вернувшись в Валинор, Гэндальф застал странную картину. Как известно, на вершине Таникветиля нет воздуха. Поэтому вокруг трона Манвэ плавали радужные шарики из перекиси водорода, а Элберет, бранясь, пыталась замазать царапины на ноге царственного супруга.
— Вообще-то… — начал Гэндальф, — я хотел спросить, то есть не я, а просто все интересуются: почему вы раньше не послали орлов?
— Какие орлы, — сказал Манвэ, — где те орлы? Кошки всех съели. Почти. Мы создали охраняемый заповедник, и теперь орлов уже никуда не выпускаем.
— Кошки?.. — недоуменно спросил Гэндальф. — Какие кошки?
Из-под трона раздалось злобное мяуканье.
— Те самые, — сказала Варда. — Кошки королевы Берутиэль.
— Но ведь… — сказал Гэндальф. Он не придумал ничего лучше, как сказать: — Но ведь я лучше нахожу дорогу домой в кромешной тьме, чем кошки королевы Берутиэль!
— Да кому ты нужен дома в кромешной тьме! — воскликнула Элберет.
Гэндальф обиделся.
***
— Я всё-таки хотел спросить, — сказал Ингвэ, — как же ты нашла дорогу в Валинор? Ведь людям сюда путь заказан.
— Видишь ли… — сказала Берутиэль. — Я ведь не совсем человек…
И её силуэт словно бы свернулся в узел, и на коленях у Ингвэ оказалась кошка. Серебристая кошка с чёрным хвостом.
«Ну и ладно, — подумал Ингвэ. — Ну и пусть она мне не жена, — он погладил Берутиэль между ушек. — Она мне кошка. А кошка никуда от меня уходить не станет».
