Есть только покой

Закат сегодня красивый — расцветает на высоком небе кроваво-алым, пламенным. Хороший вечер для последнего боя, даже жаль, что зрителей нет. Кайло стоит на вершине холма и глядит на розовеющее море. Его темная фигура кажется неуместной среди яркой зелени. На Эч-То весна, и все склоны усыпаны пестрыми цветами. Люк делает медленный вдох, ощущая, как сладкий медовый запах смешивается с соленым морским. Запах свободы. Запах его изгнания. В скрывающей лицо маске Кайло кажется чужим. С тем, кто прежде был Беном Соло, это темное существо ничего уже не связывает — и хорошо. Чужих убивать легче. Люк делает шаг вверх. Нечего тянуть: победитель должен определиться до утра. После долгих переговоров было решено сразиться, как в старые времена — один воин с каждой стороны, кто выиграет, тот и прав. Один защищает Свет, другой — Тьму. — Ты готов? — Люк не знает, что еще сказать. — Готов. Спасибо, что пришел один. Раздается тихий щелчок. Кайло снимает шлем и улыбается. В его глазах плещется чернота. Люк молча отводит взгляд. — Не хочешь смотреть, — тянет Кайло. — Никогда не хотел. Это неправда. Было время, когда Люк глядел на повзрослевшего племянника, жадно ища родные черты. Но Бен не был по-настоящему похож ни на Лею, ни на Хана. Он всегда отличался — слишком печальные глаза, слишком острая линия скул, слишком много родинок. Однажды Люк понял, что смотрит не оттого, что скучает по сестре и лучшему другу — и перестал, изжил в себе эту слабость, как и все другие. Глаза у Кайло почти как у Бена, и это все портит. Световой меч в его руке загорается закатным красным. — Начнем. Нескладный, долговязый, с крупными ладонями, Бен как будто стеснялся самого себя. Однако с оружием в руках он преображался: спина выпрямлялась, взгляд становился решительным, движения из неуклюжих превращались в ловкие и продуманные. Эта перемена неизменно завораживала — так, что сердце чуть сжималось. Люк активирует зеленый клинок. Воспоминания не вернут его племянника. Ничто уже не вернет. — Знаешь, что странно, дядя? — темные волосы треплет ветер. — Ты считаешь себя правым, но ведь во всем этом есть и твоя вина. Это не новость. Люк думает о своей вине каждое утро и каждый вечер. Думал бы чаще, но боится сойти с ума. Алый клинок чуть искрит. — Ты мог посмотреть на меня. Хотя бы тогда. Люк помнит тот вечер слишком ясно. Был самый разгар весны, и от внезапного тепла голова шла кругом. Бен пришел на закате, бледный и взволнованный. Он выглядел как человек, окончательно решившийся на нечто отчаянное. — Пожалуйста, — прошептал Бен, опускаясь на колени. — Пожалуйста, не прогоняй меня. Кошмар был в том, что Люк знал, о чем именно он просит. — Ты с ума сошел, — Люк поднял Бена с пола и как следует встряхнул за плечи. — Ты не этого хочешь. — Откуда тебе знать, — Бен с томной медлительностью провел пальцем по пылающей щеке, а затем горячо шепнул на ухо: — Я видел, как ты на меня смотришь. Ты тоже хочешь. Неправда, хотелось сказать Люку, я давно не смотрю на тебя, чтобы не искушать судьбу и себя самого, чтобы не умирать от стыда, чтобы не представлять то, чего нет, не было и не будет никогда. — Что за бред ты несешь. У Бена было такое лицо, словно его предали. — Это все всерьез. Я люблю тебя, — зло бросил он. — Ясно? Это Люк тоже знал. Он придумал себе сотни объяснений восторженным взглядам, что бросал на него племянник — и все они были лживыми. — Ты выдумываешь, — Люк старательно отводил взгляд, чтобы не пропасть совсем. — Уходи и больше не приходи ко мне с этим. Но Бен всегда был упрямым. Вот и сейчас он крепко вцепился в плечи и поцеловал, влажно и совсем неумело. В ответ Люк ударил его. Ничего серьезного, просто оттолкнул и залепил пощечину. Возможно, слишком сильную. Бен смотрел непонимающе. На бледной щеке горел алый след, и Люк понял вдруг, что сделал нечто ужасное. Непоправимое. — Уходи, — повторил он, не глядя в глаза, и на это раз Бен послушался. Больше они к этому разговору не возвращались. Больше Бен не смотрел влюбленно и ищуще. Люк не сразу понял, какую замену он нашел для себя. Солнце медленно спускается за горизонт. Кайло атакует первым. — Ты мог бы посмотреть на меня хотя бы сейчас! — кричит он, занося меч для удара. — Ты мог бы все исправить. — Твой выбор — не моя вина, — отвечает Люк. Он знает, что дерется вполсилы — и презирает себя за это. На его стороне правда и Свет. Люк должен победить, иначе то, от чего он отказался, не имеет никакого смысла. Иначе все зря. — Может, и так, — Кайло тяжело выдыхает. — Может, только я виноват. Но наверняка ты никогда не узнаешь. Сердце пропускает удар. Люк отступает. За его спиной — бескрайнее синее море. Возможно, он и в самом деле был тем, кто мог все исправить. Что было нужно этому мальчишке, какая любовь? Пара ласковых слов и несколько робких поцелуев? Люк не уверен, что смог бы остановиться. В конце концов тьма сожрала бы их обоих, а так ей достался только Бен. Кайло. — Никогда, никогда не узнаешь наверняка! Впрочем, теперь это имеет не больше значения, чем догорающий закат и ковер из весенних цветов под ногами. Ведь страсти нет, есть только покой.