Может быть...

Майкрофт находился в своей спальне, когда каминные часы пробили 3 часа ночи. Мелкий снег чуть слышной дробью барабанил по окну, выбивая известный только ему особенный природный ритм. Потянувшись и допив чуть остывший черный кофе, глава британского правительства встал из-за стола и отправился в душ. Спустя 15 минут, переодевшись в пижаму, вытерев насухо рыжеватые волосы, Майкрофт подошел к камину и забросил пару поленьев в топку. Мелкие искры фейерверком разлетелись в стороны, заставляя любоваться танцем огня. Майкрофт не заметил, как дверь его комнаты медленно отворилась. На пороге стоял запорошенный снегом человек. Он был не по сезону одет в длинное белстафовское пальто и тонкие черные брюки. Единственным по погоде предметом гардероба был синий шарф, который сейчас болтался на шее, представляя собой удручающее зрелище. Этот человек был никто иной, как младший брат Майкрофта —  Шерлок. Оперевшись о косяк двери и схватившись за правое плечо, он ухмыляясь ждал, когда его братец налюбуется огнем и обнаружит в своей спальне позднего гостя. Словно почувствовав исходивший от Шерлока поток холода, Майкрофт обернулся, замерев. Доли секунды ему хватило, чтобы увидеть нехарактерную синеву губ и бледность лица младшего брата. Уже через несколько секунд он оказался рядом, быстро поднырнул под руку, давая младшему облокотится на себя. Обняв горячие после душа плечи брата, Шерлок медленно втянул горячий воздух носом, позволяя отвести себя в спальню. Он не сдержал болезненного стона, задрав голову назад, когда пришлось слишком резко сесть на кушетку у камина. Вздрогнув всем телом, Шерлок прижался левой рукой к спинке, оставаясь абсолютно неподвижным, при этом не переставая наблюдать, как брат молча сердится, буравя его глазами цвета морской волны.  Они оба знали, что разговоры пока не нужны, потому что в первую очередь надо заняться Шерлоком, а дальше в зависимости от обстоятельств. Вздохнув пару раз, Майкрофт взял себя в руки и, подавив гнев, подошел ближе, принимаясь медленно снимать с шеи шарф. Мокрая тряпка полетела на пол, вслед за ней аккуратно снятое пальто и черная рубашка. С волос были бережно убраны куски налипшего снега, после чего были приведены несколькими движениями в более привычный вид. Майкрофт хмурился, проделывая эти процедуры, Шерлок лишь ухмылялся, но пока никак не показывал своего беспокойства нынешним положением. А свидетельство этого было в правом плече, где была неглубокая ножевая рана, которая ощутимо болела и кровоточила при любом движении тела. Шерлок подозревал, что задет какой-то нерв или сухожилие, но абсолютной уверенности не было. Иногда морщясь от боли, он тем самым вызывал новый поток гнева в глазах Холмса-старшего, что не сулило ничего хорошего. — Майкрофт, — начал было Шерлок, но был остановлен взмахом руки и рыком. — Заткнись, Бога ради, заткнись, — прорычал брат, собирая вещи на ходу на пути в ванну. Кое-как усевшись поудобней, Шерлок расслабился и огляделся: старая комната Майкрофта, фотография родителей и их с Шерлоком фото после окончания старшего из братьев университета. Мягко улыбнувшись нахлынувшим воспоминаниям, Шерлок прикрыл глаза. Рана тупой болью пульсировала, отдаваясь во всем теле, но терпеть удавалось. Из ванны послышался шум, а через какое-то время появился Майкрофт с емкостью вместе с разными склянками. Закатив глаза, Шерлок лишь помотал головой, но так и не решился прокомментировать увиденное. Поставив все необходимое рядом с братом, Майкрофт наконец-то внимательно посмотрел на младшего. Медленно закатывая рукава пижамы, он взял в ладони дезинфецирующее средство, вылил его на ладонь и растер, чтобы оно не было прохладным.  — Приподнимись немного, — почти прошептал Майкрофт. Не дождавшись выполнения просьбы, он сам помог брату сесть более удобно.  Теплые руки коснулись плеча Шерлока и по коже того пошли мурашки. Он лишь ехидно улыбнулся и закусил губу. Брат ничего на это не сказал, лишь осматривал внимательным взглядом рану. Взяв ватные тампоны, Майкрофт смочил их в перекиси и легкими, знающими движениями стал смывать грязь вместе с частицами крови с раны. Шерлок зашипел от боли, закрывая глаза. За веками собиралась влага, которая не удержавшись повисла на длинных ресницах детектива. — Прости, маленький, — еле заметно погладив здоровое плечо, вновь прошептал Майкрофт. Шерлок качнул головой, но глаз так не открыл, ему всегда было стыдно перед братом за свою слабость и не умение терпеть боль. Его старший брат был более холоден к проявлению таких чувств, всегда держал себя в руках, в любой ситуации. Даже когда его пронзила пуля, несколько лет назад в Ливане, он не издал ни звука, лишь скрипя зубами, стискивал в кулаки свои аристократичные пальцы. Шерлок не знал чему там учат в разведке, но он понял, что никогда не сможет вот так как брат, не показывать своих эмоций. Именно этим они и отличались, огонь и лед. Бушующий ураган страстей и холод арктических льдов. Два брата, две разных стихии.  Сейчас Шерлок содрогаясь от боли, шипел и кусал нижнюю губу. Майкрофт уверенными движениями, заправского врача, обрабатывал рану, после чего наложил повязку и бережно коснулся подбородка брата, стирая нависшую на нем слезу.  — Шерлок, мне нужно сделать тебе укол обезболивающего и противостолбнячного. Вновь закусив губу, Шерлок вытерпел и это. Не раз они проходили эту процедуру, а сколько их еще будет впереди, возможно, известно кому-то еще, но не им. Звякнули в последнем аккорде инструменты и звук снимаемых латексных перчаток, оповестил Шерлока, что с его мучениями покончено. Он наконец-то открыл глаза, вглядываясь брату в лицо. Тот сосредоточено собирал грязные использованные салфетки, складывая их в бокс для отходов. Обработав поверхности, Майкрофт забрал с собой все и ушел в ванну. Хлопнула крышка ведра, звук шумящей воды наполнили комнату. Шерлок так и сидел, не смея пошевелиться. Он знал, пока брат не даст разрешения, лучше не дергаться — можно схватить хлестких слов в свой адрес. Тем более это с проницательностью и гениальностью брата не всегда было приятно и лестно. Выйдя из ванной, Майкрофт подошел к кровати, сбрасывая покрывало и откидывая одеяло. Обернувшись, он задержал нечитаемый взгляд на брате, зная, как Шерлоку не нравится, когда он что-то не понимает, а в этом мире только Майкрофт Холмс мог поставить его в тупик. Пройдя в гардеробную, он достал комплект пижамы, а Шерлок все время следил за его действиями не отрывая взгляда. Плохой признак, молчащий брат, нечитаемый взгляд, — значит будет потом серьезный разговор. Шерлок вздохнул, от чего руку прошила боль. Задохнувшись от боли, он вновь замер, когда почувствовал, как теплые пальцы касаются спины. — Идем, — Майкрофт осторожно отвел Шерлока к кровати, более или менее удобно укладывая.  Посмотрев на брюки детектива, политик прошел к кушетке, чтобы взять пижамные штаны. — Мне нужно раздеть тебя, — короткий взгляд в глаза брата.  Шерлок открыл глаза, качнул головой и потянулся здоровой рукой к молнии. Кое-как расстегнув ее, он тихо произнес: — Дальше не могу. Майкрофт с непроницаемым лицом подошел ближе, медленно приподнял брата за бедра, хватаясь за края ткани, стягивая дизайнерские брюки. Шерлок закусил губу и лишь слепой не заметил бы, как вспыхнули румянцем его скулы. Но брат не заметил или, что вероятнее, сделал вид, что не заметил, ведь облегающие боксеры не могли скрыть ничего. Шерлок поерзал по простыне, то ли завлекая, то ли с желанием спрятаться от глаз Майкрофта. Определенно, второй вариант. — Майк, я не хочу спать в пижаме, — буркнул он, цепляя ногой край одеяла, чтобы постараться накрыться. — Дело твое, — процедил сквозь зубы Майкрофт и, свернув брюки, отнес их в ванную комнату.  Вернувшись, накрыл брата одеялом, как полагается, мельком взглянув на рану. Устало сжав переносицу двумя пальцами, он взглянул на часы. Отлично. Через три часа вставать.   — Спи, Шерлок, я переночую в гостевой, завтра поговорим, — на выходе из спальни, проговорил Майкрофт. Но Шерлок знал, что и завтра Майкрофт будет хранить молчание. Это убивало, похлеще едких слов и упреков. Немного повернувшись он охнул, но боль была уже не такой сильной, к счастью, обезболивающее начало действовать. — Не злись, Майк, — проговорил детектив и обозначил губами улыбку. Майкрофт, ничего не ответив, вышел за дверь и тихо закрыл ее за собой. Согнув руку в локте, детектив закрыл ею глаза, расслабляясь. Рядом с братом он всегда чувствовал себя в напряжении, но грусть от безразличия Майкрофта, от его холодного взгляда порой накрывала так стремительно и сильно, что хотелось кричать в голос, и вина в этом была только Шерлока.  Давным-давно он сам все перечеркнул одним лишь словом, а спустя несколько лет так и не смог вернуть ту теплоту и нежность, что когда-то заполняли глаза Майкрофта. Шерлок медленно убрал руку с лица и повернул голову в сторону. Левая сторона кровати всегда была его брата. Когда Шерлок был совсем ребенком, он прибегал к нему испугавшись грозы или чудищ в углах своей комнаты, ложился только на правую сторону, почему, никто не знал. Но маленький Шерлок прижимая ладошки к груди брата, смотрел в окно и слушал, как брат чуть слышно рассказывал, как появляется молния, откуда берутся град и дождь, почему не стоит бояться чудищ под кроватью. Уверенный и познавший что-то новое, маленький Шерлок клал голову на плечо брата, мгновенно засыпая. Спустя какое-то время, Майкрофт брал его на руки и относил в детскую. Время шло, Шерлок рос, но не смотря на заверения и угрозы, каждую ночь приходил к брату, устраивал истерику, которая помогала добиться своего. Майкрофт выдыхал, закрывал глаза, откидывал одеяло, а Шерлок ехидно улыбался, и быстро раздевшись, ложился и, обняв брата, засыпал.  Шерлок протянул руку и погладил подушку брата. Он помнил, как Майкрофт зарывался в нее лицом глуша стоны и крики, как теплые слезы пропитывали хлопок. Помнил запах кожи, парфюм брата, и сейчас поднеся ее к лицу вдохнул, такой родной и такой далекий аромат.  Кое-как встав с кровати, Шерлок, сморщившись от боли, прошел к камину, садясь в кресло. Уснуть не удавалось, воспоминания, которые мелькали за закрытыми веками младшего из Холмсов, мешали. Сглотнув горькую слюну, детектив посмотрел на стол брата и, протянув руку, взял фотографию. Он хорошо помнил тот день, когда старший брат закончив Гарвард приехал домой. Они не виделись долгих 2 года, Шерлок злился за это, но когда вдалеке показался кэб, быстро приближающийся к парадной двери дома, слетел ураганом с подоконника своей комнаты, перепрыгивая ступеньки, вбежал в холл. Высокий, загоревший брат, с отточенными движениями аристократа, прямой спиной и твердым голосом, вошел в дом. Шерлок не узнал в нем своего молчаливого и всегда тихого братца. Перед ним стоял совершенно иной человек, будущий политик, дипломат, кто угодно, но только не брат. Встретившись глазами, и сухо пожав друг другу руку, Майкрофт поднялся наверх и до ужина не выходил. В своей же комнате Шерлок рвал письма, которые писал брату, но которые так и не посмел отправить. В них была вся его боль и невыносимое одиночество, все то, что он хотел передать на словах Майкрофту, но не смог, а теперь это не нужно. К ужину Шерлок не вышел, он закрылся в своей комнате и пил виски. Когда стрелка часов перевалила за полночь, он отставил на четверть пустую бутылку, поднимаясь на ноги.  Он тихо прокрался к спальне брата и нажал на ручку. Дверь была заперта изнутри. Нахмурившись, Шерлок хотел постучать, но сжал кулак и ушел. Попасть в комнату брата не составляло труда другим путем. Забравшись по фасаду дома, он открыл окно и осторожно вступил на пол. Брата в комнате не было, тихий шорох воды раздавался из ванной. Ухмыльнувшись, Шерлок снял обувь и лег на кровать. Он успел почти заснуть, когда услышал, как дверь в ванной хлопнула, а в комнате появился Майкрофт. Влажный после душа и абсолютно обнаженный. Красное марево поплыло перед глазами Шерлока, ноздри словно у зверя почуяли свою добычу. Приподнимаясь медленно на руках, Шерлок смотрел, как брат одевается в нижнее белье, как поясничные впадины на спине собирают тени, как мышцы ягодиц сжимаются и перекатываются под гладкой, разгоряченной кожей. Ему пришлось сглотнуть, увидев, как вдоль позвоночника собрались бисеринки воды, которые медленными ручьями текут туда, куда смотреть запрещено всеми моральными принципами. Но Шерлоку плевать на них уже очень давно, он смотрит, как брат нагибаясь, позволяет воде скатится между ягодиц. Одним движением, одним прыжком, словно пантера, он оказывается рядом и вжимает брата в стену. Горячее тело плавит холодные пальцы, Шерлок задыхаясь стонет от этого чувства. Дуреет от влажных плеч покрытых, еле заметными веснушками, проводит по ним языком, в желании сосчитать и слизать каждую из них. Младшего Холмса ведет от того, как напрягшись, Майкрофт будто выключается, подавшись назад всем телом, прижимаясь к нему спиной. Горячие губы Шерлока впиваются в нежный шелк шеи, срывая тихий стон с губ брата. — Два чертовых года, Майк, — рычит Шерлок, оглаживая руками грудь и живот Майкрофта медленными движениями, будто в танце направляет того, ведет. Тонкие пальцы обхватывают влажные бедра, сильней вжимают в себя. Он кричит от разочарования, раздирает на себе рубашку одним рывком. Та же участь постигает и брюки с бельем. Прижавшись истекающим смазкой членом к ягодицам брата, Шерлок выдыхает резко с судорожными всхлипами.  — Ведь ты этого всегда хотел, да, братишка? Вот так вот, как сейчас? — шепчет он рядом с мочкой уха брата, целует в теплую выемку за ним. Майкрофт лишь стонет и вздрагивает всем телом. Пунцовые щеки, подрагивающие пики ресниц выдают его с головой, а Шерлок не щадит. — Этого хотел? — резкий толчок бедрами вперед, отчего Майкрофт вжимается в стену, опуская голову. Его руки над головой сведены, он полностью открылся, а у Шерлока от этой покорности срывает тормоза. — Столько лет ты хотел, чтобы я вот так? — жестко разворачивает к себе брата, вставая на колени. — Смотри на меня, Майкрофт! — шипит младший Холмс, и когда Майкрофт открывает черные от желания глаза, то задыхается на полуслове.  — Вот так ты хотел, чтобы твой маленький братишка, сделал вот так? — ехидно улыбаясь Шерлок наблюдает, как рот Майкрофта в немом крике открывается, и медленно заглатывает его член. Пальцы старшего брата врываются в густые локоны Шерлока, пытаясь уйти от контакта, но Шерлок силой прижимает ладони к ягодицам брата, не дает этого сделать. Первые движения языком срывают стон у обоих. Майкрофт дышит часто, закрыв глаза, плывет от ощущения влажности рта брата. Тот смотрит на него снизу, чувствуя себя всесильным.  — Или так? — выпустив член изо рта, Шерлок приподнимает ногу брата, касается языком упругого кольца мышц. Всем телом он почувствовал, как его брат замер, а спустя секунду крупная дрожь забила того как в лихорадке.  — Этого ты хотел, да, Майк? — лаская языком между ягодиц, шепчет Шерлок. Дрожь старшего медленно передается и ему.  — Вот так, Боже, Майкрофт… — стонет Шерлок, не успевая схватить свой член у основания, кончает от того, что его брат впускает в себя тугой язык. Следом срывается и Майкрофт, его бедра подрагивают, он опираясь о стену спиной еле стоит на ногах, но не удержавшись все же съезжает по ней.  Подхватив его обессиленное тело на руки, Шерлок идет к кровати, впервые за столько лет целует губы брата. Они смотрят не отрываясь друг другу в глаза. Майкрофт не выдерживает первым, сцепляет руки на шее брата и втягивает в более глубокий поцелуй. Желание быстрыми волнами накатывает на обоих, младший в томительном движении, доводит и себя и брата до исступления. Он ни на миг не закрывает глаза, он хочет видеть все изменения на лице брата, от чего тому становится невыносимо хорошо, от чего Майкрофт срывается в протяжный стон, почему всхлипывает, судорожно цепляясь за плечи и тянется к его шее. Он считывает любую эмоцию на столь родном лице, сцеловывает каждый изгиб тонких губ.  — Ты всегда хотел так, да, мой старший похотливый братец? — шепчет Шерлок и чувствует, как брат разводит неосознанно бедра. Как открывается ему, доверяя полностью, а Шерлок не в праве отказаться, он берет то, что ему дают. Подхватывая узкие бедра, он разводит их шире, пока тонкий палец медленно входит между ягодиц. Майкрофт прогибается в спине, захлебывается воздухом. Синие глаза словно озера смотрят в потолок и Шерлок кричит.  — Смотри на меня! — он вводит еще один палец, сокрушая брата окончательно. Подчиняя себе. Прогибая под себя.  Когда Шерлок смачивает себя слюной, входит в брата одним плавным движением, он понимает, что Майкрофт навсегда в его власти. Первый толчок бедрами, закинутые над головой руки брата, сцепленные в замок пальцы рук и тихие: «еще», слетающие с губ брата, сметают все братские чувства. Шерлок, злясь на себя и на Майкрофта за два года разлуки, вбивает его в кровать резкими толчками. Они кричат в голос, и чтобы их не услышали, младший переворачивает брата на живот, заново входя глубоко, сильно, грубо. Майкрофт зажимает зубами подушку, слезы от наполнившего его изнутри чувства срываются в хлопок ткани. Он поворачивает лицо, встречается взглядом с дикими глазами Шерлока, и теряет последний контроль, отдается полностью. Шерлок накрывает собой брата и сильными ударами о ягодицы врывается в него.  — Скажи, что ты моя маленькая шлюшка, — хрипит Шерлок, ревнуя брата ко всем, с кем тому приходилось общаться. Вновь поднимается, резкими толчками насаживает на себя несопротивляющегося брата.   Майкрофт протяжно стонет, тянется рукой к истекающему предэкулянтом члену, но Шерлок замечает это и перехватывает руку сильной хваткой. Старший Холмс скулит, зажимая рот кулаком, а младший еще резче вводит свой член. — Об этом ты мечтал, когда я спал в твоей кровати, да, братец? Этого тебе хотелось сделать со мной? — Шерлок кусает кожу между лопаток Майкрофта, от чего тот выгибается сильней.  — Горячий какой… Отзывчивый… Ты со всеми такой, Майки, или только подо мной? — шипит Шерлок, ставя отметину чуть ниже шеи брата.  Майкрофт резко поворачивает свое лицо и Шерлок впивается в губы брата, соленые, горячие, они опаляют язык.  Шерлок смотрит в глаза и видит боль, только боль, глухую словно стена. Тянется рукой к паху брата, но замирает на мгновение. От осознания того, что он сейчас сказал в порыве гнева и ревности оглушило его. Сорвавшись в протяжный крик, Шерлок падает всем телом на брата, кончая. — Слезь с меня, — глухо в подушку произносит Майкрофт и он вздрагивает от холодности, что звучит в его голосе. Осторожно выйдя из брата, младший ложится рядом, смотрит, как тот, глубоко вздохнув, встает. Шерлок видит, как по бедрам старшего стекает сперма с розоватым оттенком.  — Майк, — он вскакивает, но тот лишь поднимает руку и окатывает брата холодным взглядом.  — За шлюх не принято переживать, дорогой братец, — ухмыляется со злобой брат и скрывается в дверях ванной комнаты.  Шерлок срывается с кровати, стучит в дверь, кричит, умоляет, но глухая тишина безмолвна. Он садится рядом с дверью, пустыми глазами смотрит вперед, только сейчас понимая, что изнасиловал собственного брата, который любил его все это время.  Изнасиловал грубыми словами, ударил в самое сердце. Шерлок закрыл ладонями лицо, он был первый у брата, он ведь это знал и все равно сказал те слова, чтобы наказать за два года разлуки.  — Прости… — шепчет Шерлок, но за дверью бездна из холода и безразличия.  И ничего не прощает Шерлока спустя семнадцать лет. Майкрофт будто переродился и стал абсолютно чужим. Его тонкие губы всегда теперь улыбаются в кривой насмешке. Глаза смотрят со злобой и ненавистью, уничтожая все слова, которые хочет сказать Шерлок. Арктический холод веет от каждого движения главного политика Британии. Он подчеркнуто вежливо, а иногда со снисхождением и укором мотает головой, сжимая переносицу длинными пальцами. И Шерлок знает, что у брата есть партнеры, он видит, как смеется одними губами брат, когда Шерлок говорит ему об этом. Младшему Холмсу хочется, как тогда, прижать желанное тело к стене и вырвать горячий стон с этих тонких губ, но Майкрофт, словно острой бритвой, режет взглядом, и попытки Шерлока прерываются на корню. Он лишь поднимает подбородок младшего брата рукоятью зонта, пристально смотрит в глаза. Усмехается, когда видит, как зрачки Шерлока заполняют серо-зеленую радужку, шепчет, что никогда этого больше не будет, а потом взмахивает полами пальто и насвистывая гимн Британии, скрывается в коридоре квартиры на Бейкер-стрит. А Шерлок стоит оцепеневший, разбитый, пытаясь сохранить кожей и губами мятное дыхание брата, но понимает, что голова идет кругом от желания целовать эти холодные и ненавидящие его, Шерлока, губы.  Каждый раз попадая в очередную передрягу и вваливаясь среди ночи к брату в дом, Шерлок надеется, что растопит лед в глазах Майкрофта. Ведь это единственный способ, почувствовать на себе теплые руки брата, его скользящий, заботливый взгляд, да ну и пусть он уходит потом, Шерлок рад этому мгновению проявления нежности и заботы.  Закусив губу и коснувшись раненого плеча, Шерлок смотрит на фотографию, одна единственная ночь, боль от вины длинною в семнадцать лет вместе с невыносимым желанием быть рядом с тем, кому хотелось шептать о своей любви. С которым хотелось всего, но который никогда не простит.  Усталость свинцом легла на веки и Шерлок заснул не почувствовав, как медленно сорвалась одна-единственная слеза, замерев на порозовевшей скуле.  Шерлок не узнает, что за дверью гостевой комнаты, его брат медленными глотками пьет коллекционный виски, и как дрожит от желания быть там, с ним, под ним, под своим младшим братом. Быть его шлюхой, врагом, хоть кем, но быть любимым. Шерлок не услышит, как бокал разбиваясь на тысячи осколков своим звоном, заглушит стон Майкрофта Холмса. И может быть в следующий раз, кто-то из них сделает первый шаг, прервет поцелуем разлуку в семнадцать лет, сотрет боль от обиды, наполнит любовью и нежностью глаза напротив.  Может быть… В следующий раз.