Рано или поздно, так или иначе.

- Restrain yourself, woman! I'm almost your brother! Саша ван Даль в этот момент чувствует раздражение и знает, как на языке ощущается горечь разочарования. План был хорош, однозначно. Да и Саша была хороша: стройна, прекрасна, почти обнажена и обезоруживающе обаятельна. Только вот Освальд не терял здравый смысл, насколько это применимо к нему. Здравый смысл - не самая сильная его черта, но после того, как Хьюго Стрендж оказал ему услугу, здравый смысл Освальда все-таки стал навещать. Да и перспектива переспать с сестрой, хоть и не родной, да и не сестрой вообще, Освальда не прельщает. Перспектива переспать с любой другой девушкой Освальда не радует тоже. Он все еще помнил, как в юности девчонки насмехались над маленьким и неуклюжим, болезненным мистером Кобблпотом в странной одежде и со странной мамой. Скажем больше, прихрамывающий болезненный мальчик решил для себя, что все люди одинаковы, а потому спать с кем бы то ни было он не станет. Ни с девушкой, ни с мужчиной. Ему хорошо и так, а в глубине души он дико стеснялся себя. Саша ван Даль разочарованно поджимает губы, посильнее запахивая тонкий шелковый халат, и с досадой спускается вниз. - Он не лжет, он такой простой. - Может, мне попробовать? - Чарльз приподнимает бровь, думает, что, быть может, ему удастся разговорить новоиспеченного прямого наследника ван Далей. Странно то, что ему не препятствует ни сестра, которая чувствует себя будто отвергнутой самым последним нищим на планете, ни мать, которая, казалось бы, должна была забеспокоиться о наклонностях своего сына. Однако, Чарльз чувствует, что у него получится найти точки соприкосновения с Освальдом. И если его мямлящая и негодная для дела сестра не смогла, то сможет Чарльз, уверенный в себе, как никогда ранее. Он ждет, пока мать и сестра уйдут, и только тогда скорым шагом поднимается на второй этаж дома ван Далей, чуть ли не вприпрыжку пускается, а улыбка на его лице становится все шире и шире с каждой ступенькой массивной лестницы. Прежде чем зайти к Освальду (бедолагу тревожат третий раз за ночь), он оправляет полы своего пиджака, оглаживает руками торс, стряхивая несуществующие пылинки и готовит себя к подаче. Чарльз в предчувствии торжества победы заносит кулак над дверью и стучит легонько, не вламываясь к своему новоявленному брату. Ведь кто знает, почему тот выгнал Сашу. Родственные ли это чувства или холодный преступный расчет? Освальд Кобблпот, который так и не заснул после ночного визита своей сестры, забивается с головой под одеяло, стараясь сбежать от чувства незащищенности и страха, которое гложет его на протяжении всего того времени, как он покинул очень гостеприимные стены Аркхэма. Его немного трясет, но он понимает, что это далеко не от холода. В темноте большой комнаты в голову начинают заползать мысли о его любимой покойной маме. Как же сильно Освальд любил ее, но, видимо, недостаточно, раз он врал ей, а теперь она мертва. Стук в дверь прерывает мысли Кобблпота, и он даже не знает, обрадоваться ли ему или расстроиться, что он снова оказался потревожен с неясной целью. Кобблпот цепляется мертвой хваткой в край одеяла и выглядывает из-под него немного с опаской. Ведь кто его знает, что ждет несчастного мистера Пингвина этой ночью. Кошки просто так не дерут душу в клочья. - Д..да, зайдите. Кто бы там ни был, - голос у Освальда с хрипотцой и без того дрогнул, за что обладатель его не возжелал погладить себя по голове. - Брат, прости, что потревожил тебя. Могу я войти, правда? - В голове Чарльза тумблер с обаянием поворачивается на полную мощность. Освальд осторожно кивает, не отнимая одеяла от своего лица и машинально отодвигается к изголовью кровати. Чарльз размеренным шагом обходит стол и кресло в комнате, мягко обводит его обивку пальцами по пути к кровати Освальда, пока пряча глаза, но готовясь к самому грандиозному представлению в своей жизни. Чем ближе Чарли, тем глубже забирается Освальд, подбирает ноги, немного морщась от прострелившей нездоровую ногу боли. А Чарльз уже подбирается вплотную к кровати и, вопреки всем правилам этикета - да к черту этикет - садится на край и поднимает на Освальда глаза, полные отчаянного сожаления. - Брат... Сможешь ли ты простить нас за выходку моей бездарной сестрицы? В твоем праве будет обидеться на нас, однако я слезно прошу тебя... Если ты можешь, - Чарли делает глубокий вдох, прежде чем продолжить, пока Освальд теряется в мыслях, - прости нас. Всех нас. Чарльз замолкает и не отводит взгляд от Освальда, который изрядно шокирован речами своего полубрата. Он, наконец, отводит руки от лица и растерянно хлопает глазами, едва приоткрыв рот в попытке что-то сказать: - Знаешь... Я... Я несколько не ожидал, что подобное может произойти, Чарли, понимаешь? Это было..сюрпризом. Очень странным, конечно, но я не держу зла. Я больше ни на кого не держу зла. Тем более, я не могу обижаться на своих единственных родных, - Освальд выдавливает из себя подобие улыбки, он пытается искренне, но выходит неубедительно, криво и нервно, что не укрывается от взгляда Чарльза. - Тогда, быть может.., - Чарльз подсаживается ближе, скидывая ботинки на пол, - тогда, быть может, раз ты не спишь, братец, расскажешь мне о своем прошлом? - В глазах юного ван Даля светится неподдельный интерес, и он, скорее, пропустит все веселье на свете, лишь бы Освальд начал говорить. Тогда можно будет осуществить желаемое. А Освальд в этот момент чувствует, что лучше замолчать и не делать хуже самому себе, но он собирается силами, чтобы хотя бы попытаться: - Я..делал очень много плохих вещей. Я был плохим человеком, брат, - Чарли неосознанно морщится, когда Кобблпот напоминает о почти родственных связях, что не ускользает от внимательного Пингвина. - Я знаю, меня это не пугает, - зато Освальда пугают подобные расспросы, и ему бы хотелось избежать подобных разговоров. Напористость Чарльза берет свое. Тот смотрит упрямо, бескомпромиссно, выжидающе вскидывая брови и подвигаясь ближе. Освальду больше ничего не остается, кроме как действительно рассказать не самые приглядные части своей биографии. Он меняется в лице, становится будто бы строже, поджимает губы и не без какой-то внутренней гордости, которая его немного, лишь на мгновение напугала, произносит: - Я убивал, манипулировал, лгал. Из-за меня погибали люди, много людей, Чарли, но я изм... - Изменился, да-да, я знаю, - юный ван Даль отмахивается от предсказуемого продолжения рассказа и взглядом требует продолжения. - Я был мальчиком на побегушках, носил зонт для одной..леди. Чем больше говорит Кобблпот, тем ближе к нему оказывается ван Даль. В какой-то момент Чарли сам ловит себя на мысли, что его яркое воображение и красочные рассказы Освальда будоражат юное тело, и он теперь хочет, чтобы Освальд просто замолчал. - И вот когда меня обнаружили и привезли в участок.., - Чарльз не выдерживает, перехватывает запястья Освальда и силой укладывает того на лопатки, - Что ты..? У вас это, что, семейное?! - У нас, ты хотел сказать? - Ван Даль расплывается в улыбке, пытаясь хотя бы этим смягчить реакцию Освальда, который моментально начинает дергаться и вырываться, пытаясь провернуть тот же финт, что и с сестрой. Однако Чарльз держит крепко и отпускать не собирается. Освальд выглядит крайне растерянно. Раньше ему бы хватило сил и смелости сбросить с себя постороннее тело и даже убить его после посягательства. Но сейчас-то ведь Освальд хороший человек, он не может причинить боль брату. - Все твои рассказы так понравились мне, знаешь? - Чарльз уже победно восседает на бедрах почему-то сразу притихшего Кобблпота. - Я чувствую. Но, Бога ради, Чарльз, это все неправильно. Слезь с меня. - Ты не выгоняешь меня, как мою сестру. Я тебе больше нравлюсь? - Чарли расплывается в безумной ухмылке, а Освальд понимает, насколько они могли бы быть хороши в преступность тандеме. Но раньше. Сейчас настало другое время. - Бога ради, - повторяет Кобблпот. - Ты веришь в него? - Ван Даль усмехается и склоняется к лицу Освальда, - Только его нет. Освальд не успевает увернуться от губ Чарльза, и они запечатлевают требовательный и крепкий поцелуй. Кобблпот моментально начинает нервничать, дергать руками. Он очень хочет избежать всего этого, но чертовски хороший в делах обольщения мужчин, даже асексуальных, Чарльз целует его с бОльшим напором, так, что Пингвин не выдерживает и сдается, расслабляясь и позволяя почти брату целовать себя. После маленькой победы ван Даль отстраняется, по-птичьи склоняет голову набок и выдыхает: - Если бы ты был прежним Освальдом..Я бы с удовольствием работал на тебя. А Освальд в этот момент чувствует только то, что он снова станет прежним. Не сразу. Но станет, и тогда Чарльз, чертовски умный и привлекательный, почти брат, будет в его команде. Если, конечно, не лукавит. Но Чарли серьезен, намерения его прозрачны. - Тогда...договорились, Чарли? Рано или поздно, так или иначе.