День первый
Спустя час Курт задумался над тем, а стоит ли идти дальше. Он прошёл всего пару километров, и дело было даже не в том, что он устал. Курт остановился и поднял голову, смотря сквозь крону деревьев на оранжевое солнце, медленно ползущее обратно за горизонт. Повернуть было ещё не поздно. Месяц назад всё пошло наперекосяк. Депрессия, ссоры с отцом, отказ на повторное поступление в академию его мечты — все свалилось на голову как страшный сон. Курт рыдал сутками, не в силах справиться с нахлынувшими эмоциями. Он неделями не выходил из комнаты, почти не ел и не спал, день за днём пытаясь пережить кошмарные события, которые не выходили у него из головы. Курт всю жизнь старался бороться. За себя, за отца, за собственную жизнь и за мечты, которые вот так вот разбились в пух и прах. У него не было друзей, и все его попытки завести их заканчивались провалом. А потом Курт сменил школу. В его жизни появился хор, и, казалось бы, все стало налаживаться, если бы не бесконечные нападки и прессинг, издевательства, шутки и отсутствие кого-либо его защитить. Нет, Курт никогда не рассчитывал на помощь, он привык все делать сам, но как справиться с тремя амбалами-футболистами, если ты в два раза меньше любого из них? Да, у него была Рейчел. Та самая Рейчел Берри, которая свела с ума всю школу своей амбициозностью, харизмой и упёртым характером. Она была единственной его настоящей и верной подругой, не считая Мерседес, и именно она вытащила его сюда. За тысячу километров от дома сюда, в Национальный парк Гранд-Титон. Рейчел пришла одним серым утром со своим неизменным маленьким розовым компьютером, обклеенным звёздочками, открыла сайт Национальных парков США и сказала, что нашла ему работу. Курт не был рад уехать настолько далеко, он вообще не был готов ближайшие пять лет выходить из дома, продолжая реветь в подушку, пересматривать уже надоевшие мелодрамы и разбивать своё сердце очередными мечтами. Тем более уехать в лес и провести девяносто дней в компании компаса и карты. И да, тогда он ещё надеялся на интернет. Но у Берри были свои планы. Она сказала, что уже отправила заявку, её подтвердили, и завтра он вылетает в Вайоминг. Курт подумал, что она сошла с ума. Он смутно помнил, как собирал вещи и что ему говорил папа, провожая сына в аэропорту, но, сидя в самолёте, Курт вдруг подумал, что это не такая уж и плохая вещь. Рейчел весь вечер сборов без умолку болтала о новой концепции и подходу к борьбе с депрессией и привела в пример миллион причин, почему он все-таки должен туда полететь. Курт прослушал все мимо, задумчиво смотря на чемодан с вещами. Это действительно могло помочь. Конечно, он был все ещё против выхода на улицу и вообще за пределы комнаты, но он вышел, и, как только он ступил на землю аэропорта штата Вайоминг, он вдруг понял, что умеет дышать, не слыша собственных всхлипов и не чувствуя дорожки слез на щеках. И, может быть, парк подарит ему что-то большее, чем просто отдых. Курт все шёл и шёл, и голова уже начала слегка побаливать от перенасыщения кислородом. Он порядком устал, а вышки все ещё не было видно. Начинало темнеть, и это дополнительной мотивации совсем не придавало, но теперь он был достаточно далеко от базы, чтобы возвращаться назад. Курт вздохнул и ещё раз поднял голову, смотря вперёд. Среди деревьев наконец появилось здание, возвышающееся над их кронами. Когда Курт дошёл до неё, он уже был без сил. Его ноги слегка тряслись, голова не соображала. Он поднял взгляд на вышку и счастливо вздохнул. Это был небольшой деревянный домик на высоких опорах высотой с пятиэтажный дом. Старая потемневшая лестница скрипела под ногами, и Курт покрепче схватился о поручень, поднимаясь наверх. Он не боялся высоты, и с каждым шагом ему открывался прекрасный вид на просторы парка. Если бы он не был таким уставшим, он определённо смог бы насладиться этим великолепием, но не сегодня. Курт достал из кармана ключик и открыл дверь. Внутри было достаточно темно, и он включил свет. Внутри все выглядело довольно просто — это было помещение примерно три на три метра с кроватью, столиком и небольшой полевой кухней в виде печки. Рядом с кроватью стоял небольшой шкаф с полками, на которых лежала пара книг. Курт подошёл к кровати и со стоном плюхнулся на неё, прикрывая глаза и желая провалиться в сладкий сон. — Я вижу, ты добрался. Свет включился. Эй, ты тут? Курт открыл глаза и резко сел. Голос доносился из рации. И как только он не заметил её на столе? Он с трудом встал и подошёл к ней, беря в руку и нажимая на кнопку. — Да, я здесь. Привет. — Привет. Меня зовут Блейн. Ты Курт, да? Курт слегка улыбнулся. Голос парня был довольно приятным. — Тебе уже сообщили, да? Блейн усмехнулся. — Вообще-то мне сообщили о тебе ещё в тот момент, как ты прислал заявку на сайт. Курт устало потёр лицо. — Это был не я. Это… Моя подруга. — Оу, вот как, — он сделал паузу и задумчиво произнёс. — Курт, значит… Так что ты тут делаешь? Курт закрыл глаза и мысленно простонал. Меньше всего он хотел, чтобы какой-то незнакомый парень к нему приставал с расспросами. И ещё меньше он хотел делиться с ним своей личной жизнью. — Слушай… Может, обсудим завтра? Ваша дорога сюда утомила. Блейн коротко рассмеялся. — Да, наша дорога кого угодно утомит. Я просто хотел узнать, что тебя сюда привело, ведь, знаешь, выбирая эту работу, мы все сбегаем от каких-то проблем. Курт устало улыбнулся. — И ты тоже? — Все, Курт. Хороших снов. Блейн отключился, и Курт мог поклясться, что слышал в его голосе улыбку.День второй
Курт проснулся от солнечного света, слепившего глаза. Он сел и потёр их, тут же чувствуя приступ лёгкой тошноты. Голова закружилась, и он тихо простонал, вновь прикрывая глаза. Тошнота была первым признаком того, что он переспал, а этого он ужасно не любил. Это было чревато тем, что весь остаток дня он проходит вялый, как вареная морковка, и едва соображающий — не лучшее начало на новом месте работы. Курт поднял взгляд и удивленно ахнул. На часах было четыре часа вечера, а это значило, что он проспал по меньшей мере девятнадцать часов. Курт вскочил и подбежал к столу, беря рацию. — Блейн? Послышался шум и шуршание бумаги, а затем весёлый голос произнёс: — Ну что, с добрым утром? Или, лучше сказать, добрым вечером? Курт застонал. — Боже, прости. Прости, пожалуйста, я ужасно устал с дороги и не заметил, как свалился в такой долгий сон. Курт лихорадочно начал придумывать в голове тысячу отмазок, но Блейн его остановил. — Эй-эй, стой. Всё в порядке. Все устают, добираясь до этой вышки. Сэм однажды провалялся в постели два дня, — он непринуждённо рассмеялся, позволяя Курту облегченно выдохнуть. — Ох… Здорово. Ну, то есть, конечно, не здорово, но… Он закрыл глаза и поджал губы, радуясь тому, что Блейн его не видит. — Все супер. Не переживай. Ты можешь сегодня отдохнуть, пока что работы особо нет. Осмотрись вокруг, можешь пройтись до реки, она не так далеко от тебя. Карта у тебя есть, компас тоже. Верёвка, топор и прочее ты можешь найти в доме, также тебе полагается рюкзак со всем содержимым, — Курт посмотрел на ярко-красный рюкзак в углу комнаты и кивнул. — Запас еды есть в шкафчиках, но тебе придётся ходить к хранилищам, это такие небольшие ящики, разбросанные по территории, они также помечены на карте. Код на замках 2-2-0-8. Курт быстро записал код на краю карты. — Хорошо. Что насчёт животных? Блейн улыбнулся. — Тебе повезло, на твоей территории водится не так много диких животных, в основном из-за труднопроходимой местности. Поэтому тебе пришлось идти двенадцать километров. — Повезло — мягко сказано, — он рассмеялся в ответ. — О, да. Но все равно избегай лишних выходов на улицу в тёмное время и остерегайся койотов. Те ещё твари, ─ Блейн хмыкнул и продолжил. Курт вздрогнул. ─ В общем-то, это все. Если я что вспомню, то скажу. И не забывай рацию, когда выходишь из дома, так тебя проще будет найти и спасти. Курт удивленно выдохнул. — Найти и спасти? Блейн вновь рассмеялся. — Это лес, тут кто угодно может потеряться. Он отключился, и Курт поднял голову, смотря в окно. Вокруг него на десятки километров простирался Национальный парк, утопая в зеленой листве и голубых озёрах и реках. Это было настолько внушительно и одновременно прекрасно, что Курту захотелось вздохнуть полной грудью и отпустить себя. Месяц с Рейчел и её психотерапевтом не прошли зря, и его немного отпустило, но находясь там, в Огайо, он не мог сделать того, что мог сделать сейчас. Он вышел на помост и оперся руками о поручень, громко выдыхая. Все его проблемы должны развеяться над бескрайним лесом, и у него было восемьдесят девять дней на то, чтобы научиться делать это.День третий
Сегодня Курт встал раньше, около десяти утра. У него в планах было пройтись по окрестностям и хотя бы узнать, что происходит вокруг. Он быстро собрался, схватил рюкзак, рацию и спустился вниз. Вчера он успел сходить только к озеру, но дальше пройтись не позволило время — стало темнеть, да и с койотами встречаться совсем не хотелось. В конце концов, Блейну было виднее. До вечера Курт успел обойти достаточно небольшую территорию. Ему не хотелось далеко уходить от вышки, плюс у него было достаточно времени на то, чтобы изучить всю карту вдоль и поперёк. По возвращении он наткнулся на небольшой бывший лагерь людей. В нем не было ничего особенного — тлеющий костёр, банки из-под пива и пара фантиков. Курт нахмурился. Он понятия не имел, входит ли в его обязанности уборка за наглыми подростками-свиньями. — Блейн? Я нашёл бывшую стоянку придурков, которые не знают, что такое мусорка. Блейн фыркнул и выругался. — Свиньи. Они потушили костёр? Курт мотнул головой. — Судя по тому, что угли ещё тлеют, сомневаюсь, что они придали этому значение. — Черт. Потушишь его? — Да, конечно. Это же моя работа, так? — он горько усмехнулся. — Да, точно. Курт прикусил губу. — Я надеюсь, мусор мне убирать не нужно? — Нет, я пошлю туда парочку волонтеров. Не ты должен этим заниматься. Скажи, где ты. — Секунду. Курт достал карту и осмотрелся. — Тут небольшая опушка, это совсем рядом с заброшенной дорогой. Где-то в паре километров от моей вышки на, — он осмотрелся и сверился по компасу, — да, на юго-восток. — Там есть такое дерево высохшее и будто вот-вот упадёт? Курт вновь осмотрелся и кивнул. Неподалёку действительно стояло серое дерево, оно было сломано на высоте пары метров от земли и наклонилось вбок. Корни торчали из-под земли и были все изъедены то ли насекомыми, то ли мелкими грызунами. — Да, есть. Блейн довольно выдохнул. — Отлично, я знаю это место. Я пошлю туда отряд, не переживай, все отлично. — Ты знаешь это место? Он сделал паузу. — Эм, ну да. Я работал смотрителем два года назад тут, на твоём месте. Они всегда посылают новичков на самый сложный участок. Курт удивленно присвистнул. — Два года, круто. — Да, вполне возможно, — он усмехнулся. Курт улыбнулся. Ему начинала нравиться эта работа. Здесь был Блейн.День восьмой
Дождь хлестал весь день. Курт устало вздохнул и начал стучать ручкой по столу, смотря на то, как капли дождя текут по стеклу. Блейн не отвечал — во время дождя связь ловила хуже, создавая помехи, и Курт уныло просидел весь день за книгой, периодически посматривая в сторону рации. За ту неделю пребывания здесь он понял одно: Блейн — хороший слушатель. Курт не был открытым человеком, жизнь научила держать его язык за зубами, но с Блейном становилось легче. Он мог идти по лесу и рассказывать ему все, что видит перед собой, а Блейн рассказывал в ответ ему истории, которые случались с ним в тех или иных местах. Это были весёлые, иногда пугающие, иногда длинные, но всегда захватывающие истории. Они так и не узнали ничего друг о друге, кроме того, что Блейну двадцать пять и это его третий год здесь, в Гранд-Титоне. А ещё он был из Огайо, как и Курт, и они оба удивлялись, почему они так и не встретились до сих пор. Блейн не заставлял, не осуждал и не давил. Он просто говорил. И Курту становилось лучше, слушая его. И им обоим нравилось это. На часах было одиннадцать, когда голос Блейна нарушил звенящую тишину — Привет. Ну и ливень сегодня. Курт мигом вскочил с кровати, откладывая книгу, и схватил рацию со станции зарядки, нажимая на кнопку. — Это точно. Зато риск пожара снижен до минимума. Блейн рассмеялся. — Хоть какие-то плюсы. Курт улыбнулся. — Так… Как прошёл день? Курт сел обратно на кровать и застонал. — Я дочитал книгу о Шанель, и следующая в моем списке «Сто уникальных растений Национального парка…». — «…Гранд-Титон.» О, да. Увлекательнейшее чтиво. Оба рассмеялись. — А как прошёл твой? Блейн громко выдохнул. — Ох, сложно. Весь день пытался связаться с базой, но чертов дождь помешал нам. Я уже делал запрос на то, чтобы они наладили связь во время не самых лучших погодных условий, но уже два года бьюсь с этим, и все впустую. Хоть сам чини. Курт чуть улыбнулся и прикусил губу. У него в голове был вопрос, но он не знал, как его задать. — Ты здесь? — Ммм… Да. ─ … — Блейн? — Да? — Как далеко ты находишься? Ответом была пауза, после которой Блейн произнёс: — Встань лицом на север. Курт поднялся с кровати и встал напротив северного окна, присматриваясь. Вдали замигал небольшой яркий огонёк, и через рацию послышались щелчки. Курт тяжело выдохнул. — Это ты? — Ага. — Далеко. Блейн вновь сделал паузу. — Между нами около двадцати километров. «Вот дерьмо.» — Ох, это действительно много, — он прикусил губу вновь. — Значит… Мы не увидимся? Блейн тяжело вздохнул. — Возможно, после работы. — Через восемьдесят два дня? Блейн рассмеялся. — Ты будешь считать? Курт выдохнул. — Да. — Тогда и я тоже.День двадцать второй
На третьей неделе случился его первый пожар. Курт первым заметил дым, он шёл с юго-восточной стороны. Тонкая струя дыма взвилась вверх, растворяясь в облаках. Курт распахнул глаза и судорожно схватил рацию, пытаясь унять панику. — Блейн, тут пожар! В ответ была тишина. Курт застонал. — Блейн! Блейн, ну ответь же! Блейн! Руки дрожали. Курт с ужасом посмотрел на волны дыма и начал ходить по комнате, кусая палец. Ему срочно нужно было сообщить об этом Блейну, тот вызовет команду, и они незамедлительно выедут на очаг возгорания. Так было по инструкции, но кому нужны эти чертовы инструкции, если твой начальник не отвечает? — Курт? Что происходит?.. Курт резко нажал на кнопку. — Блейн! Пожар на юго-востоке! — Чёрт! — раздался шум и грохот. — Чёрт! Да, сейчас! Сейчас сообщу! Блейн отключился, и Курт опустился на стул, смотря на пожар. Через несколько минут рация снова ожила. — Все, я вызвал пожарных. Они откликнулись и в течение получаса прибудут туда. Насколько я понял, он находится в доступной зоне. Если это юго-восток… — он задумчиво и еле разборчиво начал что-то бормотать, размышляя. Курт прикусил губу. — Всё будет хорошо? — Хм, там нет каких-то опасных залежей или мха, так что, думаю, должно обойтись. Я сообщу тебе завтра, ладно? — Да, конечно. Блейн вновь отключился, и Курт глубоко вздохнул. На его территории горел огонь, но Курт сам не до конца понимал, горит он посреди леса или внутри его сердца. Он знал причину, и этой причиной был Блейн.День двадцать пятый
— Хей, ты далеко? — Нет, осталось немного. Я чувствую гарь. — Я все ещё не уверен, что это хорошая идея. — Там работает группа, все в порядке. Я буду в порядке. Блейн хмыкнул. Курт слез с холма и посмотрел на компас, уверенным шагом идя к очагу возгорания. Он понимал, что поступает крайне опрометчиво, но там работали пожарные, и ему ничто не угрожало. Блейн долго уговаривал его не идти, ссылаясь на то, что это может быть крайне опасно, но Курта эти доводы не убедили. Ему нужно было увидеть этот пожар. Дело было даже не в том, чтобы посмотреть на то, как огонь уничтожил несколько гектаров ценнейшей флоры, такой важной для всех маленьких жителей этого парка. Курту нужно было увидеть его, чтобы потушить свой. Курт ещё долго смотрел за дымом, который возвышался над деревьями, ведь он так напоминал ему себя. Ему нужно было научиться отпускать свои проблемы, сжечь весь тот груз, который он так долго тащил на себе, но, как он ни старался, у него ничего не получалось. Это звучало слишком сложно, слишком по-философски, даже немного глупо, но это было нужно ему. Конечно, Курт не говорил ничего Блейну. Они были знакомы всего месяц — достаточно для обсуждения мелочей, но недостаточно для того, чтобы раскрыть душу. Ещё было слишком рано, и Курт искренне надеялся, что природа поможет ему приблизить этот момент. Когда Курт вышел на опушку, он в ужасе замер. Это было не просто несколько гектаров выжженного леса. Это был Ад. Повсюду валялись серые останки стволов деревьев, сломанные ветки и кусты, покрытые толстым слоем пепла, который чудом не разнесло ветром. Чуть подальше ещё горел лес, и несколько мужчин в форменной одежде тушили потоками воды горящие деревья. Один из них подошёл к нему. — Что ты тут забыл? Тут опасно, парень. Если ты потерялся, то я… Курт показал рюкзак и карточку смотрителя, и пожарник понимающе кивнул. — Тебя прислал Блейн? — Нет, я сам пришёл. Мужчина положил руку на плечо все ещё не отошедшего от шока Курта. — Твой первый пожар? Понимаю, мы все через это проходили. Ладно, только не подходи близко, стой здесь. И возьми у парней маску, мне не хочется, чтобы ты отравился. Курт отстранёно кивнул. Все его мысли внезапно куда-то улетучились, и мир сузился до крохотного места вокруг него. Его вдруг отпустило. Неосознанно все проблемы, всё то, из-за чего его вселенная рушилась, вдруг испарились вместе с этим пожаром. Он так долго искал спасение, пытался побороть себя и свои собственные эмоции, и решение пришло само собой. Вот так, просто, стоя перед маленькой экологической катастрофой, он понял, в чем была его ошибка. Курт развернулся и быстрым шагом направился обратно к вышке, игнорируя удивленный взгляд пожарного. Он достал из кармашка рюкзака рацию и нажал кнопку. — Я возвращаюсь. Блейн ответил через несколько секунд. — Все хорошо? Курт тяжело вздохнул. — Да. Теперь да. — Теперь? Курт кивнул и обернулся, смотря на дым. — Ты когда-нибудь слышал о принципе огня? Курту хотелось думать, что Блейн улыбнулся, но это было невозможно понять. — «Сосновые шишки заклеены смолой; во время лесного пожара смола тает, шишки лопаются и тысячи семян разлетаются по земле. Вот так и рождаются новые сосны. Люди смотрят новости и видят только ужасы пожара. Они не видят, что земля возрождается и становится сильнее и плодороднее. Это необходимое зло, Пол. Так устроен мир…» — «…Без пожара не было бы леса.» Курт взобрался на выступ в скале и улыбнулся. «Без пожара не было бы тебя, Блейн.»День тридцатый
— …И еще, сходи, пожалуйста, к озеру. Вчера рейнджеры доложили мне о странной активности с южной его стороны. Кажется, кто-то вскрыл ящик с припасами. Курт кинул в рюкзак шоколадный батончик и бутылку воды. — Почему тогда они сами не проверят? Он мог поклясться, что Блейн закатил глаза. — Сантана наотрез отказалась лезть в заросли, угрожая мне тем, что если я еще раз ее туда пошлю, на утро проснусь обложенным пометом сусликов. Плюс тебе проще добраться; они идут с севера, и им придется обходить все озеро. Курт рассмеялся, прикрывая рот рукой. Дорога заняла час. Курт не торопился, скорее прогуливался, ведь не каждому выпадает шанс прогуляться по Национальному парку, да еще и там, где не ступала нога заядлого туриста. В такие дебри только опытные полезут, но за все тридцать дней пребывания здесь он еще не встречал никого. По большей части Курт сидел на вышке, следя за обстановкой и попутно болтая с Блейном. Ему все еще не хотелось выходить просто так, чтобы прогуляться, отголоски состояния давали о себе знать, и Курт крайне уютно чувствовал себя в своих девяти квадратных метрах. Но сейчас было легче. Проще. Свободнее. Лучше. Он почти забыл, что такое натягивать улыбку и фальшиво смеяться. С Блейном дни пролетали незаметно, и Курт даже почти забыл, что сегодня ровно месяц, как он живет здесь, если бы не вчерашний их разговор. — Ты представляешь, ко мне только что залезла белка. Курт улыбнулся. — Белка? — Да, маленькая, рыжая и с ужасно пушистым хвостом. Думаю, надо дать ей что-нибудь вкусное. По ту сторону связи послышался шум и шуршание пакетов, а затем приглушенный голос Блейна: — Эй, иди сюда, красавица. Я знаю, ты любишь гранолу. Держи. Курт спрыгнул с обваленного дерева и поправил рюкзак, улыбаясь очаровательному диалогу между Блейном и зверьком. Блейн часто оставлял рацию так, чтобы кнопка была зажата, и Курт мог слышать все, что происходит у него на вышке, а после научил этому трюку и его. — Эй, осторожнее. Вот так. Нет! Нет, постой, куда ты? Очевидно, что белка решила покинуть его дом, и вскоре Блейн вернулся к Курту, разочарованно вздыхая. — Убежала. Курт тихо рассмеялся. — Она решила, что твоя гранола не такая вкусная, как богатые дары природы. Блейн возмущенно воскликнул: — Да нет же! В том-то и дело, что эта проказница схватила батончик, попутно поцарапав мне палец, и, махнув своим хвостом, нагло сбежала. А я думал, я ей понравлюсь. Курт хитро усмехнулся. — Может, она по девочкам? — Серьезно? — Эй! Среди животных распространены однополые отношения! Блейн точно закатил глаза. — Она меня кинула на произвол судьбы. Курт звонко рассмеялся. — Твой произвол судьбы — сидеть на вышке до конца лета и наслаждаться моим обществом. — Такой произвол мне определенно по душе. Курт почему-то покраснел. Конечно, они шутили и подкалывали друг друга в их собственной манере, но сейчас эта фраза звучало как нечто большее. Курт хотел верить в то, что он представляет что-то особенное для Блейна, но прошло слишком мало времени, да и они никогда не виделись, о каких отношениях быть может речь? Курт сам не до конца разобрался с самим собой, что уж говорить о Блейне. Он вышел к озеру и глубоко вздохнул. Ему всегда нравился этот вид. Слева, со стороны запада, возвышались скалистые горы, их заснеженные вершины уходили далеко вверх, разрезая медленно плывущие облака. Сегодня было достаточно пасмурно и туманно, и они были слишком низко, но это не мешало Курту наслаждать природой. Озеро было окружено лесом со всех сторон, но не выглядело большим — при желании его можно было переплыть за несколько минут. Рядом с тропинкой стоял желтый ящик с эмблемой парка на нем. Курт подошел к нему и скинул рюкзак, осматриваясь. Вокруг не было ни души, замок был не тронут, все казалось мирным и спокойным, будто природа вошла в баланс с энергией космоса, оставляя этот уголок Земли нетронутым. — Блейн, замок в порядке, никого нет. Может быть, рейнджеры ошиблись? — Да нет, все точно. Озеро Фелпс, оно у нас тут одно. Не знаю, проверь ящик. Курт пожал плечами и ввел привычный код, снимая замок. Содержимое ящика было однообразным. На потертой крышке, как обычно, висела карта с подробным описанием тропинок, карточка с эмблемой парка и разные записки. Рейнджеры и смотрители часто оставляли друг другу послания, особенно актуально это было во время плохих погодных условий, когда связь не работала, или когда они делали слишком большие обходы. Они заносили информацию по местности, а те, кто приходил позже, мог узнать, например, о затопленном участке или очередном лагере туристов. Курт обычно не читал их, большинство были личного характера, и ему не хотелось вникать в подробности. В самом ящике обычно валялась еда, бутылки воды, разные мелочи и трофеи, собранные во время обходов. Однажды Курту в одном из таких ящиков попались змеиные зубы, и ему оставалось только гадать, во-первых, не опасны ли они, и во вторых — зачем они понадобились кому-то из команды. Сейчас же ящик был пуст, за исключением одной небольшой коробки. Курт положил рацию на бок и с любопытством открыл коробку. Внутри лежала турка, маленькая баночка с перемолотым кофе, сухое молоко и коробочка поменьше. Курт застонал. Он знал, кто это все ему прислал. — Блейн, ты не должен был… Блейн широко улыбнулся. — С первым месяцем работы смотрителем! Курт весь извелся, пытаясь выжить без кофе. Растворимый кофе, который регулярно ему присылали вместе с остальными продуктами, быстро стал ненавистным напитком. Курт не любил его и всегда варил дома молотый им собственноручно в кофемолке. Блейн с полмесяца слушал его жалобы (хоть Курт и старался не надоедать) и прислал ему полевой набор. — Блейн, но… — Это мой подарок тебе. Я выбрал слегка обжаренные зерна, но не уверен насчет помола. Курт с нежностью посмотрел на рацию, прижимая к груди турку. — Ты сам молол мне кофе? Блейн смущенно произнес: — Ну… Как-то так, да. Там еще, эм, должна быть коробочка. Курт опустил взгляд и взял ее в руки, открывая. Внутри, на бархатной подушечке, лежал значок в виде эмблемы парка с надписью «Гранд-Титон» сверху и «Смотритель пожаров» снизу. Курт прикусил губу и шумно выдохнул, стараясь не поддаваться нахлынувшим эмоциям. — Их дарят каждому, кто выжил на этой вышке первый месяц и не сбежал отсюда, поджав хвост, — он рассмеялся. Курт счастливо улыбнулся и прицепил его на лацкан рубашки, смотря на рацию. — Я хочу тебя обнять. Это… Спасибо огромное. Ты не представляешь, как много это для меня значит. «Ты не представляешь, как много значишь для меня ты.»День тридцать четвертый
— Ты слышишь это? — Слышишь что? Курт замер, прислушиваясь. Ему определенно только что послышался свист, будто что-то взлетело в воздух. Он повернулся, и звук повторился, тут же взрываясь. Курт вскрикнул. — Слышал? — Да! Он подбежал к столу и посмотрел в окно. В голове было только одно предположение, и оно было бы вполне оправданным, если бы они находились в черте города. Но не в Национальном же парке США. Звук повторился, и Курт увидел, как что-то резко взлетает вверх над деревьями и лопается, оставляя за собой облачко дыма. О, нет. — Петарды. — Твою ж мать. Курт схватил рюкзак и рацию, сбегая быстро по ступенькам. — Я найду их! — Курт, нет. Если ты нарвешься на неадекватных людей, я не смогу тебе помочь. Я вышлю туда отряд! Курт фыркнул и закатил глаза, перепрыгивая через кочку. — Я справлюсь, Блейн. То, что сегодня День Независимости США, не дает им право разбрасываться пиротехникой на запрещенной территории. В конце концов, это моя работа. — Это не твоя работа! Твоя работа предупреждать! — Моя работа — спасать лес от пожаров. — Курт! Он найдет дебоширов, чего бы ему этого ни стоило.***
— Напомни мне, почему ты не остался? — Блейн, это всего лишь ожог. Блейн недовольно фыркнул. — Ожог — то, что и следовало ожидать от столкновения с пожаром. Курт застонал вновь, пытаясь не слушать нравоучения парня. Он нашел придурков, которые решили побаловаться петардами, однако без криков и стычки не обошлось. Курт умудрился обжечься о ветку, когда запнулся и упал на землю. И тут за него вступился Блейн. Малолетки быстро ретировались, услышав грозный голос из рации, а Курт в тот момент впервые почувствовал себя защищенным. — Тебе не обязательно было кричать на них. — Эти маленькие наглецы совсем страх потеряли. Я решил их припугнуть. Курт чуть улыбнулся и прикрыл глаза, откидываясь на спинку стула. Рука еще болела, но медикаменты помогали, тем более что ожог был нестрашный. В детстве Курт успел заработать себе ожог посильнее, уронив сковородку с его первым и последним блюдом на ногу. Шрам до сих пор остался. За окном уже совсем стемнело, и он повернулся, смотря в северное окно. Вдалеке горел знакомый свет в домике Блейна, и это грело душу. — Знаешь, меня позвали в деревню на праздник. Блейн жил не так далеко от цивилизации и часто уходил на главную базу. Деревня была всего в паре километров, для опытного рейнджера это было совсем ничего. Плюс это означало доступ к телефонной сети и людям в целом. Курта же окружали горы и бескрайний лес. Сердце Курта ухнуло. — Ты уходишь? Блейн вздохнул и провел рукой по волосам — Курт научился распознавать и этот звук. — Нет, знаешь, я не хочу оставлять тебя одного. Давай проведем вечер вместе. Сэм и остальные уже там, он мне написал только что. Курт удивленно выдохнул. — Ты останешься здесь ради меня? — Почему нет? Ты один, и никто не должен оставаться один на праздники. Курт счастливо улыбнулся, прикрывая губы тыльной стороной ладони. Факт, что Блейн остается один на один с ним, заставлял его чувствовать себя особенным. Курт бы никогда не отказался отправиться обратно к людям, как бы сильно он этого ни избегал несколько месяцев назад. Все изменилось. Они просидели до самой ночи, рассказывая друг другу истории из жизни, смеясь и болтая. А потом Блейн достал гитару, и они вместе спели гимн, наслаждаясь грандиозным фейерверком, который проходил в деревне Блейна. Там было мало флоры и пожароопасность снижена до предела, поэтому это было разрешено. Потом они пожелали друг другу спокойной ночи, и Курт уже закрыл глаза, когда услышал тихое: — Спасибо за то, что делаешь меня счастливым. «Спасибо за то, что мое счастье — это ты.»День сорок второй
Это был день, когда произошел их третий крупный пожар. Это был день, когда Блейн снова спас Курта. Очаг возгорания был в опасной близости от дома Курта. Он проснулся от едкого запаха дыма и громкого шума рации. Курт распахнул глаза и вскочил, смотря в окно. Всего в нескольких сотнях метров полыхал лес. — Курт! Курт, ответь! Прошу! Он схватил рацию, попутно роняя стул с рюкзаком, и выбежал из домика. Сквозь пелену не было ничего видно, но он все же быстро спустился вниз и отбежал в сторону, куда не дул ветер. Глаза щипало, и промыть было нечем, и Курт досадно посмотрел наверх, где остался рюкзак с водой. — Боже, я здесь. — Курт! Господи! Я уже десять минут пытаюсь докричаться! Ты как? Я послал отряд! — Я… Я в порядке. Только глаза слезятся. И дышать… Я думаю, нормально… Голос Блейна дрожал. Курт закашлялся и оттянул край футболки, давая доступ кислороду и не позволяя ткани давить на грудь. Он тщательно читал правила безопасности и первой помощи при отравлении дымом. Ему срочно нужна была вода, но поблизости не было ни ручья, ни даже бочки для сбора дождевой воды. Что за чертовщина? — Мне нужно подняться наверх. Голос хрипел — плохой признак. — Что? Нет! Отряд уже близко! Подожди их, прошу, только не поднимайся. Ты и так отравился, если поднимешься, только усугубишь ситуацию. — Блейн, там рюкзак и вода. Мне нужна вода. Я не могу пойти в лес без рюкзака, хотя бы к озеру. По ту сторону рации было слышно лишь тяжелое дыхание Блейна. — Чертовы пожарные, где их носит? Черт побери! Блейн отключился, и Курт осел на траву, опуская голову. Его тошнило, разболелась голова. Он понимал, что ни к чему хорошему это не приведет. Курт много читал о том, что отравление дымом часто приводит к летальному исходу. Он лишь посмеивался над этим, уверяя себя, что уж кто-кто, а он такого не допустит. И вот он сидит на траве, а в паре сотен метров пожар уносит жизни деревьев и кустов, выжигая все на своем пути. В ту секунду он действительно подумал, что этот пожар унесет и его жизнь. А потом он услышал крики и топот ног. Спасательная группа прибыла достаточно быстро, как Блейн и обещал. Отряд пожарных тут же оцепил территорию и принялся за тушение, а медики нашли Курта, отобрали рацию и уложили на носилки, укутывая и проверяя его состояние. Его отнесли в отдаленное место и посадили в небольшую машину, увозя на базу. Курт не чувствовал себя плохо от того, что отравился. Их вновь разделил лесной пожар, и неизвестно, когда утихнет этот. Курт с тоской смотрел вслед исчезающей среди деревьев вышке и думал о том, когда он сможет вернуться. Ведь там, вместе с рацией, остался его Блейн.День пятьдесят восьмой
Прошло больше двух недель, прежде чем Курт оправился от пожара. Когда его привезли в центр, его тут же положили в палату и начали обследование. Отравление было сильным, но недостаточным для того, чтобы просто так забрать его жизнь. Курту пришлось восемнадцать дней пролежать под аппаратом искусственной вентиляции легких, пока вся гарь не вышла из его организма. По истечении этого срока его наконец выпустили на свободу с обещанием отпустить домой с выплатой полных двух месяцев, но Курт отказался. У него было еще одно незавершенное дело длиною в месяц, и Курт не собирался упускать его. Две недели пожарные контролировали огонь, постепенно туша его, благо огонь не добрался до вышки. На днях ему все же разрешили вернуться, хоть и переспросили десять раз, а стоит ли. Стоит. Ради того, кто спас. Его спасло то, что группа прибыла достаточно быстро и ему оказали своевременную помощь, а еще то, что он был на открытом воздухе. Да, дым, который разнесся на несколько километров вокруг, не позволял дышать, но ветер, своевременно появившийся словно из ниоткуда, отогнал от него опасные выбросы, и это его тоже спасло. Но главной причиной было не это. Его спас Блейн. Курт провел все две недели в жалких попытках придумать, как отблагодарить своего друга, но так ничего и не придумал. У него не было доступа на базу, он не мог ничего ему отправить и передать, и это угнетало его. Блейн заслуживал большего, чем просто «спасибо». Если бы Курт мог материализовать его, оно бы заняло полгалактики. Курт спрыгнул с кузова машины и махнул милой девушке, что его подвозила. Конечно же сюда можно было доехать, и первый его путь от базы до вышки был своего рода экзаменом на стойкость и готовность к трудностям и препятствиям. На ставшей ему родной опушке стоял его летний дом. Курт довольно улыбнулся и подошел к лестнице, любовно проводя рукой по перилам. Поднявшись наверх, он привычным движением отворил дверь и вздохнул. Все было на своих местах. Курт умолял ничего не трогать в доме и не привозить ему свои вещи. Он пообещал себе вернуться. Курт поднял упавший на пол стул и поставил на него рюкзак, закрывая крышку. В кармане лежала неработающая рация, которую нужно было срочно поставить на зарядку, и он воткнул ее в гнездо, проверяя, включилась ли она. Рация тихо зашипела и пискнула, включаясь. Курт нажал на кнопку. — Блейн? Ответа не последовало. Курт тяжело вздохнул и опустился на стул, опуская голову на руки. Его не предупреждали о том, что Блейн уйдет, значит, он все еще должен быть на месте. Однажды он ненароком обмолвился о своих проблемах то ли в семье, то ли на учебе и наотрез отказался возвращаться домой раньше тридцать первого августа. Позже Блейн извинился за резкость, а Курт больше никогда не спрашивал его об этом, но его слова запомнил. — Хей, тут кто-то есть? Курт резко поднял голову. Голос поначалу показался похожим на голос Блейна, однако он был немного выше и тягучее. — Да, это Курт. А вы кто? Я связывался с Блейном. Парень на другом конце линии рассмеялся. — О, я Сэм. Приятно познакомиться. Блейн сейчас внизу, чинит генератор. Позвать? У Курта перехватило дыхание, и он сдавленно кивнул. — Д-да. Послышался шум (видимо, Сэм тоже не имел привычки отключать рацию), и затем громкий басистый голос крикнул: — Блейн! Тут Курт на связи! Курт поджал губы, пытаясь сдержать улыбку. Послышался шум и быстрый топот ног по лестнице. — Дай. И выйди. Выйди, я говорю. Сэм рассмеялся. Связь отключилась и возобновилась спустя пару секунд. — Привет. Курт судорожно выдохнул, чувствуя, как дрожат его ресницы. — Привет. Они оба улыбнулись. Голос Блейна казался таким родным и знакомым, и Курт только сейчас заметил, насколько сильно он по нему скучал. — Как ты? Тебе стало лучше? Курт мягко кивнул. — Да, мне провели полный курс с вентиляцией и медикаментами. Мне еще некоторое время запрещено близко подходить к кострам и очагам возгорания, но, в целом, мне гораздо лучше. Блейн шумно вздохнул. — Я рад это слышать. Вообще-то, я звонил на базу каждый день, пытаясь узнать твое состояние, но мне никто ничего толком не говорил, кроме «Блейн, он идет на поправку», — он горько усмехнулся. — Почему ты вернулся? Тебя должны были отпустить домой. Курт прикрыл глаза и сглотнул. «Я вернулся ради тебя» — Я… У меня же еще есть целый месяц. Хочу доработать. А еще не хочу оставлять тебя одного, хотя теперь ты не один, — Курт коротко рассмеялся. — Вроде как к тебе Сэм присоединился? Блейн рассмеялся, очевидно, вставая и идя к окну. — Он на пару дней. Вообще его отправили на центральную базу для подготовки юных скаутов, но группа прибудет только завтра, плюс еще расселение и прочее, так что через два дня его здесь не будет. Курт тихо и облегченно выдохнул. Сэм уедет совсем скоро, а значит, что их лето вдвоем вновь продолжится. — Я рад, что ты вернулся. — Я не мог не вернуться, не поблагодарив тебя. Блейн улыбнулся. — Не за что. — Ты спас мне жизнь. Они бы еще долго молчали, смотря на рации, если бы не Сэм, который нарушил тишину. Блейн извинился и пообещал связаться позже. Курт кивнул с улыбкой и вернул рацию на станцию, оставляя ее заряжаться. Блейн даже понятия не имел, что он спас ему жизнь задолго до этого пожара. Задолго до того, как они первый раз связались по рации тем вечером, когда Курт пришел на вышку. Блейн спас его жизнь, приняв его на работу и заставив покинуть собственную комнату ради чего-то большего. И этим большим оказался сам Блейн.День шестьдесят третий
Дни с Блейном вновь начали протекать незаметно. Все вернулось на круги своя. Сэм уехал через два дня после возвращения Курта, и их вечера наполнились умиротворяющей тишиной и тихим потрескиванием раций. Блейн рассказал, как все восемнадцать дней не находил себе места, виня себя за то, что он не оказался рядом с Куртом в момент возгорания. Причину пожара так и не нашли, хотя все подозрение пало на туристов, впрочем, как обычно. Курт быстро успокоил Блейна и еще долго ему рассказывал, что он сделал все возможное и даже больше. Тогда они провели вечер в молчании, улыбаясь друг другу через расстояние. Курт перестал выходить на очаги, и незамедлительно сообщал о каждом маленьком задымлении Блейну. Ему не хотелось больше дышать угарным газом с риском получить осложнения на легкие или что похуже. Все это было слишком опасно. Блейн и сам категорически запретил ему это делать под страхом смещения с должности и мгновенной отправки домой. Курт смеялся и ласково смотрел на яркую точку в северном окне, надеясь, что когда-нибудь Блейн увидит этот взгляд. Он часто гадал, как выглядит Блейн. Однажды он попросил Курта описать себя, и парень долго гадал, как сделать так, чтобы словесное описание было схоже с реальной действительностью. Блейн убедил его встать перед зеркалом и начать рассказывать, что он видит перед собой. Курт ответил, что видит высокого худого парня лет двадцати пяти — двадцати семи с темно-русыми короткими волосами, голубыми глазами и тонкими губами. Блейн ответил, что он красивый. А потом пришла очередь Блейна. Из его уст Курт узнал о том, что Блейн низкий, с копной черных кудряшек, которые он всегда слегка укладывал гелем, густыми бровями и коричнево-желтыми глазами. В голове сразу всплыла картинка из детского учебника по биологии, где с одной из страниц на него смотрела огромная змея, и ее глаза были точь-в-точь такие, какими их описал Блейн. Курта передернуло, и он отмел мысль, надеясь, что Блейн преувеличивает. Конечно, Блейн преувеличивал. А как иначе? Одним тихим вечером, это был восьмой день их последнего месяца, Блейн попросил его освободиться в семь. Он сказал, что готовит что-то, и Курт с замиранием сердца смотрел на часы, ожидая, когда наступит заветное время. — Ты тут? Курт нажал на кнопку и положил рацию, тяжело вздыхая. — Да, я тут. Послышался шум и легкий стук пальцев по дереву. — Итак, устраивайся поудобнее. Курт улыбнулся и поправил подушку. Блейн глубоко вздохнул и произнес: — Я решил, что хочу кое-что сказать тебе, но я скажу это по-своему, хорошо? Курт кивнул, облизывая пересохшие губы.«Youʼve got me surrounded, It feels like Iʼm drowning and I donʼt want to come up for air. I lost everything, I threw myself in and you took me when no one was there. Well you can take what you need, take the air that I breathe and Iʼll give away all that I own. Whatever I lose, is put back by you in a way that youʼll never know.»*
Из рации донеслись звуки гитары, и он замер, закрывая глаза. Голос Блейна слегка искажался из-за связи, но это доставляло определенное наслаждение. Он пел мягко, тихо, вкладывая в каждое слово частичку своей нежности и тепла по отношению к Курту. Это было сложно не заметить, и он прикрыл рот ладонью, стараясь скрыть смущенную улыбку. Блейн боялся потерять его. Курт слышал, как с каждой нотой Блейн пел все громче, все выше, говоря о том, что не хочет уходить. Что он не может оставить его. Они должны быть вместе, и это сейчас звучало почти как признание. Почти.«I canʼt leave you I canʼt leave you…»
— Нет… Курт выдохнул, поджимая губы и стараясь не плакать. Грудь сдавило, и в уголках глаз появились предательские слезы. Ему не хотелось разреветься перед Блейном, не так, не по рации. Возможно, когда-нибудь, обнимая его и утыкаясь носом в плечо, но не наедине с собой. Блейн отпустил струну, сыграв последний аккорд, и опустил гитару. Наступило молчание. Они молчали несколько минут, пока Блейн не начал: — Я… Я хотел сказать, что… Курт. Ты стал для меня чем-то большим, чем просто парень с вышки, который просто пришел на работу просто пытаясь убежать от самого себя. Ох, слишком много «просто», хотя это все так сложно. Я знаю, мы все убежали от самих себя. Курт, ты стал моим другом, моим слушателем и помощником, моим спасителем от всего того дерьма, которое на меня свалилось. Ты научил меня смотреть на мир по-другому, и, да, это звучит слишком пафосно для двух с лишним месяцев общения через рацию, но ты стал для меня тем воздухом, которого так не хватает, когда ты задыхаешься угарным газом. Я провел здесь два года, пытаясь найти спасение в охране лесов, но нашел его в тебе. Ты появился словно лесной пожар, и я так не хочу его тушить. Курт всхлипнул, стирая слезы с щек. Блейн услышал это и судорожно втянул носом воздух, дрожа. — Ты плачешь? Курт собрал все силы в кулак и поднял голову. — Я приехал сюда, потому что моя лучшая подруга оставила заявку на вашем сайте. Мои мечты были разбиты, и я много недель лежал в жуткой депрессии, представляя, как до конца своих дней буду лежать на кровати, заливая подушку слезами, пересматривая надоевшие мелодрамы и виня себя. После курса терапии и Рейчел, которая неустанно продолжала меня вытягивать из бесконечного омута, я приехал сюда в более или менее вменяемом состоянии, но по-прежнему мечтал о том, что проведу все девяносто дней под руководством пофигиста-лентяя-начальника, которому будет плевать на меня и пожары, и мы проведем три месяца, перезваниваясь лишь по поводу новых очагов возгорания, а после я вновь уеду домой, где запрусь в своих четырех стенах и больше никогда оттуда не выйду. Но я зашел в дом, взял рацию и услышал тебя, — Курт сел и зажал кнопку рации, сжимая ее в руках. — Ты спас меня от моей депрессии, потом от мальчишек, потом от пожара, и сейчас ты спел мне о том, что не хочешь уходить. — Я не хочу уходить, Курт. Я не уйду. — Я тоже. Поэтому я вернулся. Моя работа всегда была предлогом провести больше времени с тобой. Ты стал для меня всем, и я больше не смогу тебя отпустить. — Как и я, Курт. «Я люблю тебя.»День восемьдесят первый
Этот месяц существовал только для них двоих. Три недели августа пролетели еще быстрее, чем они ожидали. У них было так много времени, чтобы узнать друг друга получше. Они часами сидели на улице, разговаривая друг с другом, рассказывая факты о себе, запоминая их и откладывая у себя в памяти, на будущее. Блейн рассказал, что закончил частную школу в Вестервилле, затем поступил в Университет Огайо на специальность «Искусство и науки», но, отучившись два года, бросил из-за проблем в семье. Его родители разводились, и это доставляло всем членам семьи невероятный стресс. Блейн до сих пор с ужасом вспоминал, как ночами утешал маму, пока отец орал на весь дом. Тогда он впервые сбежал в Вайоминг. Сначала его взяли смотрителем пожаров, но он быстро переквалифицировался в рейнджера. Ему понравилась идея охраны леса, хотя, скорее, это была банальная попытка спрятаться от проблем где-нибудь подальше. К сожалению, программа предполагала только летнее время, и Блейну пришлось вернуться к родителям. Все два года он провел в мучительных судах о разделе имущества, продолжительных криках и спорах. Ему пришлось найти работу, обучение он дальше продолжать не мог. Его больше и не тянуло на это, ему хотелось творить. В первое лето здесь он познакомился с Сэмом, который однажды притащил гитару на вышку, и они провели часы, перепевая все известные им альбомы любимых исполнителей. Тогда Блейн загорелся идеей музыки. У него неплохо получалось, и вскоре они уже сами начали сочинять короткие песенки, которые потом быстро становились любимыми в детском лагере скаутов. К зиме второго года все устаканилось. Родители провели последний суд, и Блейн облегченно выдохнул. И тут на его голову свалилась любовь. Курт внимательно слушал, как они провели их первое свидание, а потом неловко целовались под январским снегом. Все было хорошо, но Блейн не чувствовал его. Между ними была искра, но она пробежала так незаметно, что к середине весны Блейн, стоя под проливным дождем и выслушивая аргументы опоздания его парня, вдруг понял, что что-то не так. Джеремайя был хорошим, миловидным пареньком с добрым сердцем и огромной любовью в нем, но любви не было у Блейна. Все происходило слишком быстро, слишком запутанно, но Блейн уверял себя — все пройдет, они справятся с этим периодом и поймут друг друга, и Блейн его снова полюбит. Пока Джеремайя не ушел от него к девушке. К типичной красотке с длинными волосами и сумкой от Майкла Корса. Блейн не знал, почему это так разбило его сердце, но жить в Вестервилле он больше не хотел. И снова наступило лето, а за ним девяносто дней в компании друзей и коллег. Так думал Блейн, пока на его почту не пришло оповещение о том, что у него будет новичок. Новый смотритель пожаров по имени Курт Хаммел из Огайо. И Блейн понял — это его судьба, в каком бы значении она ни пришла. Курт и Блейн провели эти три недели вместе, стараясь ни на минуту не разлучаться. Рация садилась быстро, и Курт заказал батарейки, которые он без зазрения совести тратил на то, чтобы услышать дыхание Блейна. А еще Курт разузнал, как отправлять разные вещи в главный центр, и теперь они обменивались всякими мелочами, которые другой назвал бы мусором. Курт завел отдельную коробку, и все листочки, записки, фантики и прочее бережно складывалось в нее, аккуратно запаковываясь. Он планировал привезти это все домой, разложить в своём шкафу со стеклянными дверцами и каждое утро рассматривать их воспоминания об их летней любви. Они были похожи на парочку влюбленных котов, которым не нужно было слов, теперь не нужно было. На девяносто первый день и они пообещали друг другу встретиться на главной базе и улететь домой вместе. Они хотели провести жизнь вместе. Одну на двоих. На восемьдесят первый день лета Курт кое-что узнал. Он приготовил Блейну небольшой сюрприз, и ему так хотелось, чтобы Блейн не догадался об этом раньше времени. Он все полтора месяца пытался придумать, как же отблагодарить своего спасителя, и теперь у него появился реальный шанс. — Только бы погода не подвела. Блейн, похоже, заметил его загадочность, но вида не подал. Курт слишком хорошо изучил его, чтобы не заметить подобного. Он попросил Блейна не выходить из комнатки до самого позднего вечера и закрыть все окна, чтобы ненароком не испортить сюрприз. В десять вечера в рации Блейна раздался голос Курта. — Привет. Ты тут? Блейн усмехнулся. — Ну, а где мне еще быть? Ты запретил мне выходить под страхом смерти, — он рассмеялся. Курт довольно улыбнулся и открыл дверь, выходя на улицу. В лицо ударил свежий прохладный ветер, и он поднял голову наверх, смотря на небесное великолепие. Все было по плану. — Ты можешь надеть кепку, которую я тебе прислал несколько дней назад? — Да, конечно. Послышалось шуршание, и после Блейн произнес: — Да. Курт вздохнул. — Выйди на улицу и встань на южную сторону. Только не поднимай голову наверх. — Я сделал, как ты сказал. — Подними голову. Курт услышал шорох и улыбнулся, смотря на небо. Над ними простирались туманные свечения миллиардов звезд, образуемых нашей Галактикой. Млечный Путь сиял тысячами оттенков от розового до синего, отливая оранжевым и красным на северо-западе. Темно-синее небо словно переливалось кристаллами самых ярких бриллиантов всех цветов и мастей. — Блейн. Мы стоим друг напротив друга, между нами двадцать километров и шестьсот метров, а над нашими головами самое прекрасное явление из когда-либо существующих в Галактике. Я ждал этот день с тех самых пор, как ты меня спас, чтобы сказать «спасибо», но теперь я хочу сказать кое-что другое. Блейн судорожно всхлипнул. — Что?.. — Я люблю тебя.День девяностый.
Их сказка подходила к концу. Курт бережно упаковывал вещи, когда в рации раздался привычный шум. — Курт, я… я должен кое-что тебе сказать. Голос Блейна был не на шутку взволнованным, и Курт взял рацию, нажимая на кнопку. — Что такое, милый? — Мне срочно надо уехать. Купер сообщил, что дома что-то произошло. Мне. Мне так жаль, Курт, но мы увидимся позже, ладно? Курт осел на кровать. — Да… Конечно… Блейн громко выдохнул. — Я люблю тебя. Напиши мне. Пока. Увидимся. Рация отключилась, и теперь уже в последний раз. Курт уронил ее и рухнул на кровать, чувствуя, как слезы текут по щекам. — Ты обещал…День девяносто первый.
Курт закрыл последнюю коробку и заклеил шов скотчем, устало поднимаясь и вздыхая. У него было не так много личных вещей, кроме подарков от Блейна и небольшой сумки с одеждой. Остальные три коробки нужно было вернуть на базу, осталось погрузить в кузов машины, которая должна была вот-вот приехать. Вечером с ним связались напрямую из центра — Курт не знал, что его рация настроена на их сигнал — и сказали, что в пять часов за ним приедет кто-то с базы. После они заедут на главную базу, где Курту выдадут грамоту, деньги и значок окончания работы, а потом он поедет в аэропорт. Самолет вылетал в восемь, и у него было еще предостаточно времени на то, чтобы попрощаться со своим домом на это лето. Курт осмотрел домик и тяжело вздохнул. В этих девяти квадратных метрах были собраны все его воспоминания за три месяца — карта, испещренная тропинками и пометками, веревка, по которой он взбирался по отвесным скалам, чтобы добраться до необычных видов, фотографии с Пентакса тех мест, где он побывал, листья и орехи, засушенные цветы, рисунки. Все это надежно было спрятано среди его собственных вещей. Он собирался увезти отсюда все, что возможно. Единственной материальной вещью, которую он не мог забрать, была рация. Да, без сигнала она не работала бы, но Курт так свыкся с мыслью о том, что она всегда должна быть под рукой, что уже не представлял без нее своей жизни. Ведь по ту сторону линии ему встретилась его родственная душа. В его голове возникала мысль украсть ее, но это было так глупо и опрометчиво, что он сразу же отмел ее. А еще он не мог увезти с собой парк. Весь, ставший таким родным, Национальный парк Гранд-Титон штата Вайоминг. И он так и не узнал, как увезти место, которому отдал часть своей души. Вторая частичка души была за много тысяч километров от него, и Курт так жаждал, так хотел вновь воссоединиться с ним, хотя прошел всего лишь день. Он не мог винить семейные проблемы, равно как и Блейна, который был вынужден выехать так срочно домой. Девушка, которая приехала за ним, помогла ему спустить вещи и погрузить их в кузов машины. Курт вздохнул и попросил ее подождать еще немного, поднимаясь за последней коробкой. — Увидимся следующим летом. Он определенно был уверен, что вернется сюда — на этот раз с Блейном. Курт провел пальцами по краю двери и развернулся, тяжело вздыхая. — Курт. Курт замер и резко обернулся. В горле пересохло. — Блейн? Он мигом захлопнул дверь и схватил рацию, нажимая на кнопку. — Блейн, ответь! — Ты наверняка сейчас пытаешься добиться от меня ответа, но я тебя не услышу. Я уже должен быть в Вестервилле, обнимать маму и пытаться отвязаться от отца. Это запись, которую я сделал перед своим отъездом. Пожалуйста, дослушай до конца. В динамике вновь заиграла мелодия, и сердце Курта рухнуло вниз. Он знал эту песню наизусть, она часто ему попадалась в плейлисте, но он за все лето так и не вспомнил о ней.You think you know all about it then it seems you are wrong, He hit it out of the park before itʼd even begun, I needed sunshine in the darkness burning out, Well now I know that Iʼm the fuel and heʼs the spark.**
Курт сел на кровать и закрыл лицо руками, пытаясь не плакать. На его лице сияла улыбка. За что он, такой невероятный и волшебный, появился в его жизни? Блейн перевернул его мир, заставил забыть о страхе и грусти. Курт стал его искрой, которая спасла его от депрессии и одиночества. Они были друг у друга.This feelings arranged deep down inside, Try describing a love you canʼt design, More and more, every inch of me is holding on, This is it all the flames are burning strong.
В их сердцах вспыхнул огонь, который зародил нечто большее, чем просто любовь. Это была связь, которая, с каждой искрой, разгоралась все ярче и ярче.This love, is like wildfire, Like wildfire...
─ Ты стал моим спасением, Курт, а я твоим. Этим летом мы пережили три самых крупных пожара, но четвертый я не в силах предупредить. Наша любовь словно лесной пожар ─ яркая, внезапная, готовая пройти через все, чтобы разгореться ярче. Я люблю тебя, Курт. Я настолько сильно тебя люблю, что не могу нарушить обещание. Я буду ждать тебя на центральной базе до тех пор, пока не увижу твои ярко-голубые глаза. Курт сорвался с места, откидывая рацию и хватая коробку."...Like wildfire."