Я бежала от тебя, но ты вновь передо мной.

      Я бы никогда не подумала, что моя спокойная жизнь вмиг перевернётся, что мне будет стыдно когда-либо смотреть в глаза родителей и близких мне людей и уж тем более никогда не думала, что с позором буду убегать ночью из дома без ведома родных. Скрываться и бежать на последний поезд, лишь бы уехать, лишь бы скрыться от этих взглядов, что вот-вот съедят всё нутро, выжигая во мне дыры, которые, я надеюсь, когда-нибудь смогу заполнить чем-то, что вовсе не убивает, а даёт силы жить дальше. Конечно это всё мои больные домыслы, ведь не каждый знает об этой ситуации, а ещё важнее то, что родители вовсе не возненавидели меня, они пожалели и пытались помочь. Но почему я тогда сейчас, в 3 часа ночи, еду в поезде в незнакомый мне город? Не знаю, может по той же причине, по которой решила рассказать вам эту историю.       В тот день я в очередной раз сидела у директора с родителями моих учеников, не со всеми конечно, именно трое ребят так сильно отличались поведением. Они были совершенно недисциплинированными, ребята задирали одноклассников и нарушали правила установленные учебным заведением. Тогда я работала всего вторую неделю, но уже 3 раза бывала в кабинете директора и со стыдом выслушивала о том, что это я плохой учитель и совсем не могу справиться со своей работой. Меня, к слову, зовут Ен, Лу Ен и я преподаватель литературы у учеников старших классов, а заодно и классный руководитель троих неуправляемых подростков. Я их не сильно старше, лет на 5, только закончила педагогический университет и после четвёртого посещения кабинета директора и правда начинаю задумываться о том, что может они и правы. Мне не хватает опыта, знаний, мне сложно следить за целым классом, чего только стоят эти трое. Но что уж там, это было только начало. И этот день полностью перевернул меня, мой мир, моё понимание о людях, обо всём.       Так тихо когда кабинет пустеет после классного часа, дети разбегаются и ты остаёшься совершенно один, грустно улыбаешься, вспоминаешь весь прошедший день и садишься проверять тетради, сама бы никогда не думала, что буду работать в лучшей школе Сеула, так повезло, не правда ли? Тогда я так и думала, счастливая, но уставшая, наконец-то закончила проверять тетради и, собрав сумку, пошла к учительскому гардеробу. Я шла довольно медленно, ноги устали целый день держать меня на каблуках, а в коридорах было совершенно пусто, и только звон от моих каблучков был слышен, когда я так аккуратно шла по пустым проходам. — Мисс, Лу Ен, Мисс Лу Ен! — навстречу выбежал рыжеволосый, высокий парень, он был в костюме и белой рубашке, часть его волос была аккуратно убрана в хвост, но его лицо выглядело взволнованно. Самый противный, самый проблемный мой ученик, но такой любимый человек. — Что, Чанёль? Почему ты ещё в школе? — всеми силами скрывая усталость я улыбнулась ему. — Там Сехун! Тао вывернул ему плечо, а медик уже ушёл, помогите пожалуйста, я не нашёл ни одного учителя! Я не знаю, что делать. — знаете, этот парнишка выглядел безумно испуганным, но мне было так страшно ему верить, сколько они натворили, сколько раз подставляли и стыдили меня, за какие-то жалкие две недели, но ещё страшнее, если сейчас ребёнок, с травмой, сидит где-то и никого нет рядом. Конечно… — Где? — спокойно спросила, посмотрев с гневом в его глаза, может ему станет стыдно если он врёт. — В туалете! Быстрее же, мисс!       Добежав до туалета, он не спросив, молча, запихнул меня в мужской туалет, там я не увидела Сехуна, что корчится от боли и смотрит на меня жалобными глазками, прося о помощи, нет. Там стоял совершенно здоровый О и не менее здоровый Хуан. Я очень разозлилась и, развернувшись, собиралась уйти, но тут же врезалась в грудь Пака, что спокойно стоял передо мной. В его карих глазах уже не отражался испуг, в них не было и капли страха, в них я не увидела ничего. — Куда же вы, мисс Лу Ен? — язвительно спросил Сехун, не забыв сделать как можно более мерзким свой голос. — Домой! Что за глупые шутки? Чанёль, отойди пожалуйста! — жалобно посмотрев на него, я опять увидела ничего, его глаза были пустыми, но такими же прекрасными, такими же манящими. Из всей этой троицы он всегда мне нравился больше, не просто нравился и не среди них, я выделяла его из тысячи, миллионов, миллиардов людей и, не смотря на все шутки его друзей, смотрела и понимала, он ведь и не всегда был с ними, он не такой, он лучше. Но сейчас я не знала ещё чего мне ждать. — Домой? Зачем, опять написать на нас докладные? Мы устали выслушивать от родителей ежедневные упрёки, с тех пор как вы появились всё идёт не так! И мы вас накажем! — злобно и возмущённо говорил Тао, он говорил это с некой агрессией, а в конце мерзко улыбнулся. — Немедленно отпустите меня! Вы ничего ещё не понимаете, вы дети! — пыталась как можно более серьёзно и грубо сказать, но местами голос дрожал, а ноги слегка косились, грозясь вот-вот не выдержать и прогнуться, заставив упасть на колени. Тем временем ко мне подошёл Сехун и звонко ударил меня по щеке. Я остолбенела, а из глаз хрусталём посыпались слёзы. В последний раз повернувшись к Паку, я аккуратно заглянула в его мутные, карие глаза и прошептала банальное «Пожалуйста», после чего он лишь отвернулся. В мгновение мне заломили руки за спину, а головой упёрли в стенку мраморного холодного туалета. Я слышала как звенят бляшки на ремнях, как расходятся молнии на ширинках, и мне не пять лет, я всё прекрасно понимала.       Они делали это без капли ласки или сожаления. Без подготовки входили, толчки были грубыми, мне было больно, а самое страшное, что я ничего не могла сделать, НИЧЕГО. Каждая попытка вырваться сопровождалась ударами, меня три раза ударили по лицу и последний пришёлся в бок, по рёбрам, после чего я перестала сопротивляться. Пока Сехун делал своё дело, Тао поднял мою голову за волосы грубо, с рыком приказал открыть рот. Засунув туда свой член он начал грубо и быстро толкаться, при этом он говорил что-то о том, что никакой я не учитель, а они давно не дети, что мне здесь не место и я никто и всегда буду никем. Но что именно он говорил и как я не могу рассказать, мне не хватало воздуха, получить его становилось всё сложнее, но когда я уже начала терять сознание, то я услышала. — Пак, а ты не хочешь присоединиться? — даже не поняла кто это сказал, но чётко и ясно поняла кто сказал следующее. — Ни за что! — дверь в туалет хлопнула, а моё сознание покинуло меня, что дальше?       Я понятия не имею как обстояли дела дальше, не знаю как меня нашли и как я попала в больницу, но могу сказать точно, что это не просто позор, в тот день я лишилась большего. Сейчас я спокойно еду в поезде и смотрю в окно, где мелькают картинки, красиво, с того происшествия прошло 3 месяца, бесконечные суды, выпуски новостей, что вновь и вновь нагоняли слёзы на моё лицо, бессонные ночи, что же я всё-таки приобрела помимо позора? Бесплодие. Именно из-за этих уродов, мне пришлось делать аборт, я бы никогда не смогла воспитывать этого ребёнка, я бы никогда его не полюбила, никогда. Моя жизнь испорченна окончательно? Да, но, всегда есть «Но», не правда ли? Оно будто спасает таких как я, беспомощных, потерявших всё, что им было важно. Как спасёт оно меня? Но ведь меня никто не знает где-то там, где-то, где никто и не слышал о белокурой Ен в бабушкиных туфлях и свитерах того времени. Сейчас я еду в Инчхон, там я уже приду в свой дом, который купила на свои сбережения, в нём я смогу жить месяц, так как оплатила заранее всё, что нужно. За этот месяц я устроюсь на работу, перекрашу волосы, сменю гардероб и начну новую жизнь, может когда-нибудь даже смогу смотреть в лицо своим родителям, когда-нибудь приглашу в гости друзей, когда-нибудь забуду об этом или по крайней мере не буду вспоминать всё произошедшее со слезами на глазах. Ну, а пока нужно поспать, завтра утром, в 07:45, меня разбудит проводник и я сойду со ступенек этого поезда в новую жизнь.       Новый дом оказалось найти проще, чем я ожидала, мне помогали прохожие, что так мило мне улыбались и я улыбалась им такой же улыбкой, не видя в их глазах презрения, я просто будто снова родилась. Зайдя домой и закрыв дверь, я выдохнула и вздохнула заново, предстояла большая работа и много неотложных дел. Найдя в чулане старую метёлку и такого же состояния остальные вещи я подумала о том, что с первой зарплаты нужно прикупить вещичек в дом. Проведя весь день в уборке, забыв про отдых, сон, еду, я наконец-то пошла в душ. Постель была расправлена, окна открыты и выйдя из ванной я, мягко говоря, замёрзла, но быстро закрыв окна и переодевшись в пижаму, легла в постель. Ах да, забыла сказать, перед тем как зайти в ванную я нанесла на волосы краску и уже завтра проснусь совершенно новой. Посмотрю в зеркало и буду улыбаться новой себе.       Пока я лежала на кровати и выбирала новые вещи на сайте местного магазина, мой живот дал о себе знать, щёлкнув кнопкой мыши по последней понравившейся мне вещи я решила спуститься на кухню. Не успела сойти с лестницы, как мне послышалось будто кто-то стучит в дверь, и, приняв это за какие-то свои глюки, пошла на кухню, но опять услышала, уже, как я поняла, настоящий стук в дверь. Посмотрев в глазок всё стало понятно — соседи. Открыв дверь, я мягко улыбнулась, передо мной стояла невысокая женщина с чёрными, как смола, волосами и пирогом в руках, я было хотела поприветствовать её, как мой живот снова завопил о помощи.       С того момента прошло много времени и, если честно, то Инчхон спас меня, этот город стал мне родным. Моя соседка, со смолянистыми волосами, милая женщина Ким Нуна всё так же заходит ко мне раз в неделю, а то и реже, и мы долгими вечерами разговариваем с ней о жизни, обо всём. Я устроилась работать теперь уже в университет и доработалась до завуча, у меня хорошая зарплата, большой дом, милые соседи и всё бы хорошо, но вот только вчера ко мне на стол попало заявление, с просьбой принять на работу, некоего Пака Чанёля, его характеристика была отличной и при нём же было рекомендательное письмо, смогу ли я видеть его, работать с ним, с тем, кто предал и с тем, кого одновременно так люблю, ну, что было, то прошло. И да, я приняла его на работу.