Щепки

Тео оглядывается, замирает, облизывает губы. Пытается отвернуться или глупо пошутить, но куда там. Скотт после душа. Скотт в одном полотенце. Голый торс. Мокрые волосы. Никакого простора для воображения. Всё на показ. Тео прикусывает губу. Пытаясь мысленно считать химер. Скотт криво улыбается своей бесстыжей улыбкой. Выгибает бровь. Ему известны все приемы недо-беты. И подсчет проблем, которые он хочет свалить на голову стаи, тоже входят в список «а-ля я ничего не чувствую». Но Скотт знает, что стоит ему подойти ближе, и глаза Тео непроизвольно расширятся. Стоит в игривой манере положить руку на плечо парню, и тот резко втянет воздух в легкие, с легким свистящим звуком. Стоит улыбнуться и пробормотать любую, абсолютно, чушь, и Тео сорвется. И Скотт делает всё, как понаписанному. Подходит ближе, касается своей горячей ладонью кожи и улыбается. Конечно, у Тео срывает крышу. Он впивается в губы Скотта с остервенением голодного, добравшегося до пищи, кусает, ласкает языком кровавые ранки, снова прикусывает и оттягивает. Засовывает язык в рот альфе, проводит по зубам, языку, трется. Сдергивает полотенце, рукой обхватывает член альфы, замирая на мгновение. Мгновение, в удар сердца, и к черту летят все моральные принципы. Фраза, что сюда может кто-то зайти, это же школьная раздевалка, не имеет никакого смысла. Слова, что скоро прозвенит звонок и тут окажется куча людей, идиотские и не заставляют задуматься. Да и кто их, черт побери, произнесет? Эти двое заняты только стягиванием одежды с Тео. Поцелуями, которые оставляют кровавые разводы на губах. Ласками на грани жестокости. Пальцы Скотта сжимают член Тео, движения по нарастающей заставляют бету стонать. Эти стоны, как приправа к блюду. Очень важны, но не являются главным. Поэтому Скотт разворачивает Тео к себе спиной, ставит его раком и проводит пальцами по ягодицам, забираясь туда, куда, как думал когда-то Тео, никому нет доступа. Наивный. Член альфы врывается в Тео, заставляя того выгнуться, маты срываются с языка, пальцами одной руки он с силой сжимает скамейку. Бедная скамейка, на ней остаются глубокие вмятины, расщепленное дерево впивается в ладонь Тео, занозы кровоточат. Но бета совершенно не обращает на это внимания. Он подается навстречу Скотту. Скулит. Требует еще. Скотт не закрывает глаза. С искаженным от страсти лицом, закусив губу, рассматривает в подробностях тело парня. Его бедра и талию. Напряженные мышцы. Капли пота, на гладкой коже. Ловит каждое движение, сжимая пальцами ягодицы. Тео ласкает сам себя. Обхватывая не израненной ладонью член. Сжимая. Проводя до основания и возвращаясь к головке. Скотт кончает в Тео. Тео стонет и спускает в свой кулак. Бете хочется обернуться и вцепиться в Скотта. Целовать его. Еще и еще. Вбирая в себя запах пота, крови, спермы. Проводя вспотевшими и ноющими от боли ладонями по груди альфы. Но Скотт отодвигается, захватывает своё полотенце и, не оборачиваясь, уходит в душ. Тео опускается на пол, рассматривает свою руку в занозах. Морщится, когда одну за другой вытаскивает их. Цедит сквозь зубы проклятья. Мелкие щепки остаются под кожей. Раздражают. Царапают. Тео усмехается, ассоциируя щепки и его страсть к Скотту. Эта страсть тоже раздражает и царапает его душу. Заставляя вновь сомневаться в правильности пути. А наглый альфа выходит из душа, насвистывая идиотскую мелодию и, не смотря на Тео, натягивает трусы и шорты, выбирает футболку. Усмехается и, чуть поведя плечом, выходит из раздевалки. Оставляя Тео один на один с собой. Тео разжигает злость. Придумывает, как можно отомстить. В его мозгу вспыхивают картины прикованного к кровати Скотта. Извивающегося под его ласками. Просящего о большем. И тело реагирует на эти фантазии. Бета чертыхается. Собирает свою одежду и идет в душ. Где отпустит свои идеи и руки на свободу.