Мастер

- Эй, мужики, а Серега-то нашелся! В сувенирную лавку ввалился широкоплечий бородач, неловко толкнул покупательницу, извинился и тут же очутился у прилавка, за которым сгрудились продавцы и мастера по совместительству. - Да ты чё! - Живой?! - Живехонек, - кивнул бородач и сдвинул шапку на самую макушку. – Только положили его в дурку, ребята. Бормочет что-то непонятное, сам посреди зимы в шортах, как пропал, так и появился. - Где нашли-то хоть? – спросила сердобольная баба Надя, опершись на видавшую виды швабру. - На Сылве, - махнул рукой рассказчик. – Из леса на дорогу вышел, а где пропадал – сказать и не может! - Кто это, Серега? – подала голос новенькая художница, которая продавала картины из каменной крошки. – Не помню его. - Ну, Рита, забыла что ли? – баба Надя отжала тряпку и звонко плюхнула ее на пол. – Сережка Степанов, конопатый такой, он еще за чернявой девицей ухлестывал, а она нос воротила. На выставке, помнишь, все вопросы задавала: откуда камень, с какого рудника, каким инструментом сделано? - А-а, да, баб Надя… И правда, Риточка тогда очень разозлилась на странную покупательницу: про работу выспрашивает, про технику выпытывает, а ничего не покупает. Всех обошла, а над Сережиным лотком остановилась. Степанов, хоть и молодой, а ювелир хороший, да еще и в горном проучился недолго. Вот он той девице все и рассказал, откуда камни, на какой глубине залегают, из чего состоят, как добываются… Ритке-то все равно, она на базе заказывает, а та зеленоглазая внимательно слушала, вопросы задавала. И, кажется, с выставки Сергей вместе с нею-то и ушел. В магазинчике сегодня было людно, скоро Новый Год, вот и присматривают что-то. Может, сегодня и удастся продать парочку зимних пейзажей. - Картины из натурального уральского камня, - привычно громко завела Риточка. – Выполнены на срезе сосны, ручная работа! Отличный подарок для семьи, родных и близких, друзей, коллег и партнеров. Обращайтесь, расскажу подробнее! * * * Теплый летний вечер опустился на город. На набережной зажглись фонари, на улицах заметно прибавилось гуляющей молодежи. Степанов Сергей не знал, куда деть руки, куда деваться самому под внимательным взглядом своей спутницы. Так уж вышло, что случайное недельное знакомство обернулось для парня любовной лихорадкой. Татьяна, оказавшись на выставке работ из уральского камня, остановилась именно возле его украшений, и вскоре Степанов понял, что второй такой девушки просто не найти. Стройная зеленоглазая красавица так и запала в сердце. - Что, мастер, скажешь? Показать тебе мой дом? Степанов даже не понял, о чем его спрашивают. Рядом с Таней он терял чувство реальности, время то тянулось сладкой патокой, то неслось вскачь, как ненормальное. То, что она звала его мастером, казалось необычайно прекрасным, а независимость девушки, ее холодность и неприступность и вовсе сводили с ума. - Куда хочешь пойдем, - сказал Серега, понимая, что отвечать надо. – Знаешь, я никогда ни с кем не жил… Танюш, а переезжай ко мне? Может, попробуем? Девушка молчала, глядя, как желтый речной трамвайчик рассекает водную гладь Камы. С высокого косогора набережной он казался крошечным, размером с ладонь, но в тихом теплом воздухе Пермского лета далеко разносилась играющая там музыка. - День медика отмечают, - заметил Степанов. – Так что? Я не очень тороплю тебя? - Любишь, значит? Зеленые глаза пытливо всматривались в лицо парня. - Люблю, Тань! - Тогда пошли, мастер… Ледяные пальцы Татьяны обхватили запястье Степанова, потянули к каменному парапету. Эта нечеловеческая сила вдруг отрезвила парня. Кто эта девушка с длинной черной косой толщиной в руку? Он ведь ничего не знает о Татьяне, кроме ее имени! Страх, противный и липкий скользнул по пояснице, заставил бороться за жизнь. Изо всех сил Степанов вырывался из холодных ладоней, но сил не хватило, и он вслед за ненормальной девицей перевалился через парапет. Ухнуло, накатило странное чувство полета, но он тут же ощутил под ногами твердую землю. «Сплю, - решил Степанов, оглядываясь кругом. – Только как бы проснуться?!» Он никуда не пропадал с косогора: пропала набережная, исчез собор и главная улица за спиной. Только река оставалась неизменной, все так же катила свои волны, окруженная зеленым лесом. На том берегу так же стояли вековые сосны, но кое-где Степанов приметил дым от костров, деревянные домики и бревна, стони стволов, болтавшихся у самого песчаного берега. - Что, мастер, испужался? Насмешливый голос Татьяны подхлестнул панику. - Ты что со мной сделала, дура!? – срываясь на крик, выдохнул Серега. Выдохнул, но тут же пожалел, глядя на стоящую перед ним девушку. Платье зеленое сменил наряд подиковинней, как из малахита сотканный. И ожерелья на груди самоцветные, венец, как у царевны из давно забытой детской сказки. - Узнаешь меня, что ли, мастер? – усмехнулась Татьяна. – Ну, смелей, не трясись, не обижу! - Тань, ты это… Властно вскинув ладонь, осадила парня, приказав молчать. - Всему я здесь госпожа: камням самоцветным, руде, золоту, малахиту. Мастер мне требуется, хороший мастер, знающий! Пошли ка покажу палаты свои! Нет перед Хозяйкой запертой земли, растворился ход подземный, вниз пролегли ступени каменные. На нетвердых ногах, послушный чужой воле, пошел за нею Степанов, понимая, что он попался. Так глупо, так смешно! Не на красоты малахитовых, яшмовых и хризолитовых залов он разглядывал, изо всех сил пытался перезагрузить мобильник. Но проклятая техника не работала, как в кошмарном сне, когда хочешь, и не выходит проснуться. - Что, мастер, нравится тебе мой дворец? Обернулась девица, в ладоши хлопнула. Набежали ящерки, принесли стол малахитовый и кресла, угощение какое-то, да Серега и не глянул, соображал лихорадочно, как к Хозяйке обратиться. - Уважаемая Татьяна… - Не мое это имя, - отозвалась зеленоглазая красавица, нахмурилась. – Неужто не понял еще? - Понял, - хмуро буркнул Степанов. – И прости, что дурой назвал… - Мне по сердцу непокорство, - одобрительно кивнула Хозяйка. – Садись, мастер, не побрезгуй угощением! - Домой верни, очень тебя прошу! - Да неужто остаться не хочешь? – не поверила всех руд госпожа. – Сделаю тебя приказчиком богатым, расскажешь рабочим, как каменья искать, чтобы дворец мой не попортить. А коли хочешь, мастером станешь отменным! Во всем помогать тебе стану, да ты и сам больше любого здесь разумеешь. И замуж за тебя пойду, но то опосля, уж не прогневайся. Огляделся Степанов, вспомнил, что с косогора видел. Жить, как крепостной, в шахту лазить, в бане мыться и пылью малахитовой дышать, пока от туберкулеза не откинешься?! Вот уж спасибо, всю жизнь мечтал! - Не останешься, значит, - нахмурилась каменная девка. – Что ж, будь по-твоему, ступай! И назад не оглядывайся! Дважды повторять было не надо. Серега протиснулся в открывшийся в камне проход и помчался, что было духу. Глаза зеленые понравились? Приключений захотелось?! Вот, получай, нашел! А малахитница на кресло опустилась, руки на колени уронила бессильно. Ящерки набежали, ластиться стали, а она сидит, будто изваяние, не шевелится. - Нужен мастер мне, ох, как нужен, - наконец, тихо произнесла Хозяйка. – Да только измельчали люди, где такого найдешь? А вы куда смотрите, свита верная? Ну ка догоните того безвольного да попужайте маленько! Будет знать, как госпожу гор Уральских дурою обзывать... /март 2016/