Сомнамбула

То, что Хранитель постепенно сходит с ума, все уже давно поняли — достаточно сложно не заметить разговоров с пустотой, замирание посреди дороги и криков по ночам. Последнее было хуже всего. Но чем ближе отряд подходил к Вязам-Близнецам, тем настойчивее становились симптомы, и тем больше поводов для тревоги было у окружающих. Паледжина, Хиравис и Сагани лишь беспомощно разводили руками. Они успели перебрать все известные им болезни, влияющие на рассудок, и способы их лечения. Кана Руа слышал и о Хранителях, и о Пробуждении, но никогда не слышал об удачных избавлениях от этого дара. Алот признавал, что его случай отличается, а значит и методы «лечения» должны быть иными. Но, если что, он всегда может предложить удаление селезенки. Стоик считал все это естественным ходом вещей, не стоящим упоминания, не говоря уж о вмешательстве. Крестьянка, время от времени зачем-то ходившая с ними, тоже пыталась помочь по мере своих сил, но что она могла сделать. От безысходности они даже решились опробовать метод, который и прошлому Хранителю не очень-то помог — не давать спать. Увы, это лишь ухудшило ситуацию, поскольку тогда Хранитель начинала засыпать на ходу. После того, как Паледжина едва успела удержать ее от падения с крутого склона оврага, от лишения сна решили отказаться. Теперь Эдеру только и оставалось, что следить за Хранителем по ночам и будить, если дела примут совсем уж скверный оборот. Хиравис помогал — несмотря на отсутствие одного уха, слух у него был куда тоньше, и заметить сбившееся дыхание он мог раньше, чем остальные. Главной проблемой было то, что Хранитель была богоподобной смерти, и из-за похожего на шлем костяного нароста, начинавшегося от кончика носа, было довольно сложно понять, спит она сейчас или бодрствует. Проблемой поменьше были силы сайфера. Спутники не раз и не два становились свидетелями того, как их противники, попавшие под действие сайферских способностей, замирают, не в силах пошевелиться, кричат от боли, когда десяток незримых лезвий проносится между ними, или нападают на своих же союзников. Эдер покачал головой, вспоминая недавнюю стычку с агентами Свинцового Ключа и пустые взгляды нападавших, когда они, словно куклы на веревочках, развернулись и атаковали одного из своих магов. Не похоже, что Хранитель могла себя контролировать во время своих приступов «ночных кошмаров». Как бы их отряду самим не стать такими вот куклами на веревочках, режущими друг друга. Эдер с тревогой оглянулся на Хранителя. Она сидела, прислонившись к опоре навеса, и смотрела куда-то в сторону леса. Вроде, не спит, голова поднята. Они могли бы продолжать свой путь и ночью, если бы не разразившийся ливень. Холодный ветер трепал плащи, а дождь, казалось, вознамерился заново наполнить русло обмелевшей реки. Кана уверял, что с таким дождем нередко идет и град, величиной чуть ли не с прибрежную гальку. К счастью, им удалось найти несколько заброшенных и полуразвалившихся лачуг, где можно было бы укрыться, хотя к тому времени все уже вымокли. Крыши отсутствовали у всех домов, а навес, который не слишком уж походил на решето, был только у одного. Ливень постепенно стих, превратившись в легкую морось. Алот нашел груду тряпок и меха, заплесневевшую и, как ему показалось, собравшую с округи всех блох. Хиравис похлопал рукой по бочке. Та была целее любой из лачуг, а скопившаяся в ней вода, должно быть, тухла с прошлого дождя. Из-за спины послышался шорох. Эдер обернулся и увидел, что Хранитель смотрит прямо на него. Наверное, смотрит. Голова-то точно поднята и к нему повернута, а вот где блуждает взгляд — неизвестно. — Та еще погодка, а? — хмыкнул Эдер. — Будем надеяться, что Таос тоже где-нибудь вымок как последний штельгар. Хранитель склонила голову набок, прислушиваясь, после чего внезапно оскалилась в жуткой ухмылке и произнесла что-то на языке, который Эдер не знал. Не знал, но не раз слышал во время предыдущих приступов. Опять пропустили. Помянув Бераса, обладавшего столь изощренными представлениями о том, как должно выглядеть его «подобие», Эдер подбежал к Хранителю и, схватив ее за плечи, хорошенько встряхнул. — Древним сказаниям верь, недолго нам ждать, — нараспев воскликнула девушка, после чего зашлась безумным смехом, перемежавшимся словами неизвестного наречия. Эдер снова ее встряхнул. Голова мотнулась, словно у тряпичной куклы, тряхни сильнее — оторвется. На шум выбежали Хиравис и Кана. Из-за угла лачуги показался Алот, торопливо рывшийся в своем рюкзаке, и та крестьянка. Она что, все это время с ними шла? Хранитель, оскалившись еще страшнее, чем раньше, подняла с земли осколок черепицы и занесла руку, явно намереваясь ударить. Крестьянка кинулась было к ним, но тут же отступила со сдавленным стоном, сжимая руками собственную голову. Эдеру смутно послышался звон колокольчиков. Алот все никак не мог совладать с застежками рюкзака, а Кане и Хиравису не хватало буквально пары мгновений, чтобы успеть добежать. Орлан махнул рукой в сторону бочки, стоявшей в паре шагов от навеса. Ну что же, он ведь предупреждал о ведре холодной воды, не так ли? К счастью, Хранитель была ростом и телосложением с обычную человеческую девушку и явно уступала в силе воину. Эдер предпочел бы не думать о том, что было бы, если бы ее родителями были не люди, а какие-нибудь аумауа. Увернувшись от удара, он одним рывком подтащил Хранителя к бочке и окунул в нее голову девушки. Вода хлынула под костяные наросты, богоподобная дернулась и замолотила руками по краю бочки, стараясь найти опору и вывернуться. А затем, по всей видимости, проснулась и решила, что ее пытаются утопить. Где-то позади сдавленно охнул Кана и вскрикнула крестьянка. Послышался звон бьющегося стекла — должно быть, Алот наконец сумел вытащить склянку с зельем и тут же ее выронил. Эдер и сам ощущал удушливый страх и отчаянное стремление бежать, куда глаза глядят. Хоть к Вайдвену за пазуху, хоть к Скейну в гости, лишь бы оказаться как можно дальше от этого места. Сайферские способности, иначе и быть не может. Горло сдавило. Застыв от ужаса, он пытался вдохнуть, неосознанно все крепче стискивая шиворот Хранителя и опуская ее голову все глубже под воду. Над ухом разнесся рык. Трансформировавшийся Хиравис оттолкнул его, едва не задев когтями, и, опрокинув злосчастную бочку, помчался куда-то в лес. Вода хлынула на землю, и Хранитель, сумев расстегнуть пряжку плаща, освободилась и откатилась в сторону, судорожно кашляя и хватая ртом воздух. Крестьянка подбежала к ней и, мягко взяв за плечи, развернула к себе. Певучие интонации ее голоса напоминали то, как дрессировщик успокаивает раненного или напуганного питомца. Постепенно страх отступил, вернув способность двигаться и ясно мыслить. Алот, морщась, поднимался с земли. Кажется, он поскользнулся на мокрых камнях. Подошел Кана Руа и, оглядев масштабы бедствия, тяжело вздохнул. — Не сказал бы, что не одобряю строение тела некоторых разумных рас, но я бы предпочел, чтобы следующим хранителем был кто-то, по кому видно, когда он спит. — В идеале — орлан, — согласился Эдер. — Маленький пушистый орлан. Хранитель досадливо поморщилась.