Одним меньше

До недавнего времени все их стычки были не страшнее детской вражды. Выдернуть перо из хвоста Хайлии, дернуть за бороду Римрганда, дружно скинуть Воедику с трона и обломать зубья ее короны. Ничего из этого даже отдаленно не походило на бедлам, царивший до того, как энгвитиацы создали свой пантеон. Они переродились, впитав энергию тысяч душ, но так и не стали похожими на своих предшественников. Вражда вспыхивала и гасла, альянсы сменяли друг друга, но остальное было неизменным. До недавнего времени. Когда Эотас выбрал себе новую человеческую игрушку, это не осталось незамеченным. Когда он объявил войну Дирвуду, все встрепенулись в предвкушении — начинался новый раунд игры. Магран успела первой. Она подсказала людям, как создать уникальное оружие, которое стоило бы создававшим их жизней. Вот только сотворенное людьми превзошло самые смелые (и самые мрачные) ожидания. Когда ударил Молот Бога, Эотас исчез вместе со своей человеческой игрушкой. Они ожидали чего угодно — что «святой» даже не заметит взрыва; что игрушка сгорит дотла, а сам Эотас вернется к ним чтобы получить свои несколько веков насмешек; даже что Эотас каким-то невероятным образом будет ранен. Но он попросту исчез. Берас пожимал плечами — он не встречал Эотаса и не провожал его через повороты Колеса к новому воплощению. Да и должен ли бог попадать в Колесо смерти и жизни? Тем более, бог, отвечавший за саму возможность возрождения. Ваэль не знал ответа на вопрос «где нам его найти», как и не знал, где этот ответ может быть, а где никогда не появится. Редкий случай — неизвестность пугала даже его. Римрганд не был причастен к этому. Он сам так сказал прежде, чем его успели спросить. Похоже, страх пронял даже того, кто воплощал собой энтропию. Но больше всего богов пугало то, что жизнь в мире людей текла своим чередом. Война закончилась, остатки армии Вайдвена обратились в бегство, были схвачены или убиты, день сменялся ночью, людские души возрождались в новых телах, и с каждым новым оборотом Колеса в умах богов крепла поистине ужасающая мысль — они далеко не так бессмертны и всемогущи, как привыкли считать. Люди с легкостью вычеркнули Эотаса из своей жизни. Его игрушку поминали недобрым словом, храмы закрывались, последователи подвергались гонениям. Жрецы творили свои заклинания, но уже не слышали своего бога, черпая силу из собственных стремлений. Сколько времени пройдет до того, как люди решат, что где один, там и остальные десять? Человек, служивший им с древнейших времен, видел их страх и нерешительность. Тогда он решил временно отнять у мира тот аспект, который воплощал исчезнувший бог. Кому бы он ни служил, его предназначение всегда было неизменным — сохранять и поддерживать веру. В конечном счете, за прошедшие тысячелетия он делал вещи и хуже.