Empty dreams

На северо-востоке штата Вашингтон находился маленький, уж очень похожий на деревню, город Форкс. Из аэропорта я ехала на такси, глядя в окно на размытую от дождя дорогу. Здесь, в отличии от моего родного Рочестера, погода почти всегда была пасмурная, дождливая, а бесконечные туманы обволакивали улицу так, что на расстоянии метра не было видно ничего. Осень в Нью-Йорке наступала достаточно поздно, даря обитателям города летнюю погоду до середины октября. В Форксе же, осень была в самом разгаре: столько осадков, сколько не соберётся со всей территории США вместе взятой. Наверное поэтому, лес такой насыщенно-зелёный и постоянно влажный, а воздух чистый и свежий. Я хотела попасть в дом, в котором когда-то жила моя мама, до переезда к отцу в Нью-Йорк. Машина притормозила перед небольшим, двухэтажным особняком, отделанным серо — коричневым деревом. Столбы, поддерживающие крышу первого этажа, совпадали по цвету с белыми рамами, обрамляющими окна. Паутина в дверном проеме, стоило мне только переступить порог дома, сразу же зацепилась за волосы. Дом встретил меня холодом и пустотой. Затхлый запах тут же ударил в нос. Пахло пылью и сыростью, от чего щекотало в носу и хотелось чихнуть. Поспешно поставив чемодан, от которого по дому пронесся глухой стук, я огляделась. Слева от входа находилась дверь, заглянув за которую, я обнаружила кухню. Правая дверь вела в совмещенный санузел. Вновь вернувшись на кухню и опираясь на краешек столешницы, а сумку держа на весу, я стала искать нужные таблетки и бутылку воды. От самого прибытия в аэропорт у меня жутко болела голова, сказывалась смена часовых поясов, перелет и конечно же погода. Выпив сразу две таблетки, я обернулась. В окно кухни, выходящее на улицу, виднелась лишь широкая полоса земли и деревья растущие у окна. В комнате было сумрачно, но не темно, по стеклам накрапывал мелкий дождик. Небо затянуло тучами, стало пасмурно, лишь кое-где проглядывали полосы света. Погода навевала тоску и грустные мысли. Выйдя из кухни я прошла вперед по коридору в соседнюю комнату. Сил не было, ноги подгибались и я рухнула на диван. Слезы, которые я так долго удерживала в себе, подступили к глазам, внутри всё сжалось, крик застрял в горле, и я расплакалась, пряча лицо в ладонях, подтянув колени к груди. Совсем недавно моих родителей не стало, и мне тяжело было думать о том, что сейчас их не было рядом. В этот момент я испытывала все эмоции сразу: боль, отчаяние, одиночество. Судорожно обхватив плечи руками, словно от пытаясь согреться, я зажмурилась, вспоминая те ужасные события, которые навсегда изменили мою жизнь. Flashback. Вокруг слышались крики, рыдания и возмущенные возгласы. Стюардессы тщетно пытались прекратить панику, но их никто не слушал. Я тревожно сжимала подлокотники кресла, вспоминая все известные мне молитвы. «Просьба всем пассажирам занять свои места и пристегнуться, — донесся голос капитана из динамиков. Было страшно, я вертелась в кресле и взглядом пытаясь найти родителей, что сидели через несколько рядов от меня. Следующую минуту все было более-менее спокойно, словно затишье перед бурей, пока не раздался ужасный скрежет. А потом был резкий удар и вспышка. Очнувшись в реанимации, после двухнедельной комы, я долго сверлила взглядом потолок, пытаясь понять что со мной и где я. Все врачи говорили, что я родилась в рубашке. После падения у меня определили сотрясение мозга. Левая рука оказалась сломана, правый глаз заплыл от удара, а все тело было покрыто синяками и царапинами. На мои вопросы никто не отвечал, навестить меня никто не пришел, кроме медсестры, что приносила еду и меняла капельницы. Я терялась в догадках, потеряв счет времени, привыкая к больничной рутине. Потом ко мне приехала папина сестра. Эту женщину я видела редко, лишь по праздникам, когда она приезжала к нам в гости. Тетя со слезами на глазах рассказала о том, что мои родители не выжили и когда мне сказали об этом, я вместо того, чтобы разозлиться или расплакаться, просто впала в ступор. В больнице я пробыла еще около месяца, под наблюдением врачей, а потом родственница забрала меня к себе, оформив опекунство. Она замечательная женщина, но я знала, что ей не до меня. Понимая, что она взяла меня не от большой любви, а из благородства, я решила уехать, чтобы не мешать ей строить ее собственную жизнь. Конец Flashback. Меня резко выбросило из воспоминаний о том дне, и я закусив губу медленно блуждала взглядом вокруг. Комната была большой и светлой, слева от дивана, у стены, находился камин с двумя повернутыми в его сторону мягкими креслами, рядом небольшой круглый стол у окна и барная стойка, с пыльными бутылками и бокалами. В комнате находилась еще одна дверь, ведущая в спальню. У окна расположилась двуспальная кровать, по бокам от которой стояло по тумбочке. Больше в комнате ничего не было. Размазывая слезы я поплелась в ванную комнату. Умывшись холодной водой, я немного успокоилась и посмотрела в зеркало. В нем я увидела свои фиалковые, покрасневшие от слез, глаза. Нос опух и порозовел, из-за чего выделялся на бледном лице. Волосы спутались, а светлые пряди прилипли к мокрому лицу. Решив чего-нибудь выпить, я подошла к бару. Легко вытащив пробку из первой попавшейся бутылки вина, на мое счастье уже вскрытую, я сделала глоток, но тут же, чуть не поперхнулась от неожиданно завибрировавшего телефона. Шмыгнув носом я достала его из кармана и прочистив горло ответила: — Алло! — Привет, Роуз! Как ты? Доехала? Все хорошо? — из трубки раздался веселый, громкий голос моей подруги, со скоростью автоматной очереди выстреливающей вопросы. Я не хочу ее расстраивать, поэтому, прерываю поток бесконечных вопросов и бодрым голосом отвечаю растянув губы в улыбке: — Привет, Лиззи! Я порядке. Да! У меня все отлично. В трубке повисло молчание, девушка грустно вздохнула и уже серьезным, тихим голосом спросила: — Врешь? Улыбка сползла с моих губ, и я нахмурившись посмотрела в окно. Ответ на риторический вопрос обычно очевиден. — Как тебе Форкс? — решила сменить тему подруга. — Отвратительно! Ты бы знала, какой здесь ужасный климат, холод, дождь, грязища. Единственное, что радует, это свежий воздух и людей куда меньше, чем у нас. — Вот и отлично, во всем нужно находить плюсы! Я уверена, все образуется, ты держись! Я буду иногда звонить тебе после учебы, — пообещала Лиззи, — не пропадай. Ну, мне уже пора, пока! — особенность девушки — это такое неожиданное прекращение разговоров. — Пока! — отвечаю я немного расстроенно. Она была одной из тех немногих людей, которые всегда были рядом, а не общались со мной только из-за огромного состояния моей семьи, наследницей которого я стану по наступлению совершеннолетия, до которого, кстати, осталось всего четыре года. После моего приезда из больницы, Лиззи очень за меня переживала, стараясь навещать и поддерживать как могла. Решив рассмотреть дом получше я поднялась на второй этаж, попадая в коридор, в котором, друг напротив друга, находились две двери. Толкнув правую, я оказалась в просторной комнате, похожей на домашний кабинет. Напротив, у большого окна, стоял письменный стол. С левой стороны размещались высокие до потолка шкафы, набитые книгами, а справа, у стены, находился покрытый паутиной камин и стоявшее рядом кресло. Не найдя для себя ничего необычного, я решила узнать, что за комната скрывается за второй дверью. Ею оказалась спальня. Такое же большое окно, как и в кабинете, без штор. Уютный диван-подоконник с множеством подушек и забытой кем-то перевернутой книгой. На обложке виднелась надпись: «Грозовой перевал». Стена занавешена плакатами над письменным столом со стареньким компьютером в ярких наклейках. У другой стены стояла кровать и тумбочка с плюшевым мишкой и фоторамкой. Я положила телефон на стол и заметила, что рядом в вазе стоят засохшие цветы. Семь некогда белых роз с крупными бутонами превратились в жалкие сухие комочки бледно-желтого цвета. Среди осыпавшихся лепестков лежала потускневшая со временем небольшая записка, что дарят в цветах. «Дорогая Лилиан! Сегодня в полночь, я буду ждать тебя на нашем месте», — прочитала я, грустно улыбнувшись. Мама рассказывала, как сбегала ночью на свидания с папой. Мне казалось это очень романтичным и я даже капельку завидовала, мечтая о таком же. Мне нужно было чем-то себя занять, и я решила убраться в доме. Для начала, нужно была везде протереть полы и смахнуть пыль, разложить свои вещи по шкафам, перемыть и расставить посуду, развесить картины и семейные фотографии. Потихоньку, дом стал оживать. Лишь поздним вечером я закончила с уборкой, и смогла почувствовать себя уютнее, разместившись в кресле у камина с бокалом вина.