***
Как выяснилось, все ребята уже знали о том, что я собираюсь на остров Архивариус. Никто не задавал лишних вопросов, и самое удивительное — никто не отговаривал меня. Даже намеков на то, чтобы попытаться отговорить, не было. Нет, это, конечно, радовало, но настораживало. Казалось, что все что-то удумали и не говорили мне что. Ладно… возможно это всего лишь моя паранойя. Я направлялась к себе в каюту. Сегодня ночью я дежурила, а после рассчитывала тут же уплыть на акуле. Нужно подготовить хоть какие-нибудь вещи на дальнейшее путешествие. Хотя, что я могу с собой взять? Разве только меч, пару вещей из одежды для смены и еду. Открыв дверь и заглянув внутрь, я замерла. — Какого черта ты тут забыл? Ло собственной персоной сидел у меня за столом и рассматривал мой бортовой альбом, который я спрятала, пожалуй, в самый дальний угол. Он что у меня в вещах ковырялся? Как еще он мог найти его? Упираясь в спину стула, он запрокинул ноги на стол. Вот свинья! Я же там сижу и работаю! Медленно перелистывая одну страницу за другой, он с вниманием разглядывал каждый рисунок. Особый интерес уделил тем событиям, в которых был он сам. На мой вопрос ответа так и не последовало. Он опять игнорирует меня! Но зачем ему этот альбом? По правде сказать, я все свои художественные вещи спрятала как можно дальше от глаз. Не знаю почему, но я не могу больше рисовать. Стоит мне только взять кисть или карандаш в руки и задуматься о том, что же нарисовать, как рука начинает трястись и дергаться. Словно не желает рисовать и противится любым попыткам провести хотя бы линию. Это было неприятно. Я словно потеряла часть себя. Именно поэтому старалась не задумываться о подобном. Отгоняла любые мысли о творчестве. Просто, чтобы не причинять самой себе боль. Ведь, хоть я себе это и не говорю, но я до сих пор люблю рисовать. Я скучаю по этому делу. Мне стало грустно, и я тут же отогнала лишние мысли в сторону. Так, прекращай об этом думать! Сейчас у тебя есть более существенные вопросы. Например: — Что ты тут делаешь? — повторила я свой вопрос уже более спокойным голосом. — И убери ноги со стола! Ло даже не шелохнулся, лишь указал рукой в сторону моей кровати. — Я тебе кое-что принес, — произнес он ледяным тоном. — Хотел передать раньше, но ты заболела. Оставив его с альбомом в руках, я подошла к своей кровати и обнаружила там аккуратно сложенный пакет с документами. Интуиция тут же закричала не лезть туда, но любопытство пересилило панику. Присев на край кровати, я вытащила все документы и с особым вниманием стала разглядывать каждый листок. Как оказалось, все эти документы касались исключительно меня. На каждом листе имелась небольшая эмблема морского дозора. Документы были взяты из их архивов. В них говорилось обо мне и моих способностях. О том, где меня видели, что я совершила. Ужасы, описанные там, никому не посоветуешь читать. Говорилось, что еще ребенком я одна вырезала всю деревню, так же убила сотни дозорных, что отважно пытались меня остановить. Наемники и агенты мирового правительства потеряли лучших людей из-за меня, и им вручили посмертные награды за тяжелую службу. В общем… один ужас за другим. Я все это и так прекрасно знала, просто теперь убедилась в том, что у морского дозора нет ни единой капли правды. Все перевернули с ног на голову. Ложь! Мне хотелось уже отложить все это в сторону, как я наткнулась на очередной интересный предмет — небольшой плотный желтый конверт. Внутри, по ощущениям, похоже, была какая-то тетрадь. Конверт был плотно запечатан, но на лицевой стороне имелась небольшая надпись: «Дело: D 20». Почему-то я не хотела открывать его. Что там? Что я увижу внутри? Ло наконец-то обратил на меня внимание и, не дожидаясь моих расспросов, решил пояснить некоторые вещи. — Как оказалось, когда приобретаешь титул шичибукая, то появляются и некоторые возможности, — он кивнул в сторону уже просмотренных мной документов. — Это все, что есть на тебя у морского дозора. Возможно, если бы не твой статус «мертва», что объявили два года назад, я бы и не смог всего этого получить, но видно мне повезло. — Это ты подбросил тогда те два мертвых тела к берегам морского дозора? — тут же спросила я. Если это сделал он, то многое становится понятным, однако: — Нет, — он отрицательно покачал головой. — В тот момент, когда тела были подброшены, я находился рядом с вами. При всем желании я не смог бы этого сделать. Хотя работа поразила и меня. Кто бы не сделал этого, он потрясающий специалист в медицинском ремесле. Что ж, этот вопрос все еще остается открытым. Похоже, у меня и Луффи в то время имелся некий таинственный соратник, что пожелал скрыть любое наше существование и дать нам возможность на время исчезнуть. Луффи, конечно, тут же все испортил своим появлением, но со мной план удался на пять с плюсом. Я показала на желтый конверт. — А это что? Ло некоторое время смотрел на этот конверт, словно подбирая слова, с которых стоит начать разговор. Ясное дело, что это не из архивов морского дозора, тогда откуда? Мне не хотелось его открывать. Скорее возникало непреодолимое желание бросить его, и сейчас же убежать на другой конец света. Что же там? — Это твоя медицинская карта, — ответил Ло. Я с непониманием посмотрела на парня. Моя медицинская карта? То есть та, что он завел лично, или какая-то другая? Ло решил тут же пояснить. — За эти два года я успел побывать в разных местах. Так же я нашел место, откуда ты была родом, — мои руки неожиданно заледенели и стали немного дрожать. Не хочет ли он сказать, что был в деревне Разноцветных Деревьев? Как он смог найти это место? Там же сейчас, скорее всего, все заросло дикой растительностью и вряд ли напоминает, что несколько лет назад там жили люди. — Там ничего не осталось, — тут же добавил Ло, словно прочитав мои мысли. — Ни деревьев, ни домов, ни людей. Страшные истории до сих пор отгоняют жителей соседних деревень как можно дальше. Однако я смог найти место, где когда-то стояла больница. Верх здания был полностью сожжен, однако каким-то чудом сохранился подвал, где я и смог найти некоторые уцелевшие документы и медицинские карты. — Значит, это моя медицинская карта… — поняла я. Голос предательски дрожал. — Ты ее читал? — Ло кивнул. — Что в ней? — Все, — коротко ответил он. — Твое настоящее имя, сведения о твоем организме, крови, адрес, где ты раньше проживала. Имена твоих родителей и учителя, что обучал тебя медицинскому ремеслу. Там все. Возможно, если ты прочтешь это, что-то изменится, а возможно и нет. Однако я считаю, что должен предоставить тебе самой решать, что с этим делать. Мое настоящее имя? Имена моих родителей? Как мне следует поступить? Что случится, если я прочту это? Изменится ли мнение других обо мне? Изменится ли мнение самой о себе? Хотя… нет. Ничего не изменится. Появится лишь еще целая куча вопросов и болезненных воспоминаний. Моих родителей уже не вернуть. Моего учителя тоже не вернуть. Каким бы именем меня тогда не называли, оно умерло в тот же день, когда и сгорела моя деревня. Той девочки, кем бы она ни была и как бы ее не звали, больше нет. Я — Зозо. Я не знаю, откуда взялось это имя, но теперь это я. Незачем бороздить прошлое, от которого я все равно ничего не выиграю. Приподняв желтый конверт, я заставила свою руку воспламениться. Желтая, устаревшая бумага тут же загорелась, рассыпаясь на мелкий пепел. Прощай мое прошлое. Прощай «Дело: D 20», что бы в тебе ни было. Ло смотрел, как догорают остатки документов, но не проронил ни слова. Я думала, что он начнет кричать, злиться или посмотрит на меня таким злым и ледяным взглядом, после чего вся комната покроется инеем, но нет. Ничего этого не было. Наоборот, я увидела в его глазах… облегчение. Он словно надеялся, что я поступлю именно так. Почему? Парень улыбнулся, когда последний кусочек бумаги безвозвратно сгорел. — Значит, вот каково твое решение, — тихо произнес он. Я промолчала и лишь стряхнула останки пепла на пол. Позже надо будет прибраться. — Раз это все… — начала я, намекая, чтобы он покинул мою комнату. Ло как сидел на стуле, так и остался сидеть, продолжая смотреть на меня, как и я на него. Это что, игра в «гляделки»? В стиле «кто кого»? Мне это надоело! Если хочет там сидеть, пусть сидит, лишь бы меня не трогал. Я отвернулась. Возникла неловкая пауза. — Почему ты не продолжаешь рисовать? — неожиданно спросил Ло, и этот вопрос был подобен бритве по нервам. Я не хочу на него отвечать! Я не хочу вообще об этом говорить. Все тело напряглось, словно приготовилось к бою. — Мне всегда нравились твои рисунки, — продолжал он. — Однако я не заметил ни одного изображения событий с архипелага Сабаоди. А ведь нам есть, что вспомнить, не так ли? Дерзкая ухмылка вновь появилась на лице Ло, а мне от этого стало только хуже. Зачем он об этом говорил? Ну, зачем? Почему просто не ушел? Разве я о многом просила? Черт! Злость и обида буквально оглушали. После его слов я уже не могла спрятать и отстраниться от скопленных эмоций. Я очень хотела все это нарисовать, но… — Я не могу больше рисовать! — сказала я. Почему я решила говорить ему правду? Не знаю. Просто посчитала, что так будет правильнее, ведь именно он тогда восстанавливал мне руки. Сейчас я могла делать все! Все, но не рисовать. — После травмы… — я прикоснулась к тем местам, на которых имелись шрамы. — Я больше не могу держать кисть или карандаш. Улыбка тут же исчезла с лица Ло. На глаза нахлынула тень. Он зол? Нет… что-то другое. Встревожен? Нет. Однако в его глазах столько холода. Я не понимаю, о чем он думает. Ло резко встал со стула, взяв его за спинку, пододвинул к столу и произнес: — Сядь, — его голос был ледянее айсберга. Это была не просьба. Это был приказ, которого нельзя было ослушаться. Но к чему все это? Чего он добивается? Я не намерена играть в его игры! — Послушай я… — Сядь за стол, — повторил Ло все тем же тоном. Мне стало как-то не по себе. В груди все сжалось. Не знаю что будет, если я ослушаюсь, но лучше его пока не злить. В конце концов, он просто «попросил» сесть за стол. Когда я оказалась на стуле, Ло положил передо мной белоснежный лист бумаги и простой карандаш. — Возьми карандаш. — Ло, я… — Возьми карандаш, — настаивал парень, не позволяя мне и слова вставить. Я послушно взяла в правую руку карандаш. — Нарисуй мне прямую линию. Прямую линию? Он что издевается? Как я ее ему нарисую? Моя рука трясется, словно я старый прокуренный алкаш! Это невозможно! И в доказательство я попыталась занести руку над бумагой и повести линию. В голове стали возникать образы из прошлого. Сабаоди… остров Храмов… Маринфорд… рука тут же затряслась. Я не могла контролировать ни образы, ни свое тело. — Видишь? — со злостью спросила я. — Я не могу! Ло, что стоял за моей спиной, наклонился к моему левому уху. Тому самому, где когда-то висела его сережка. Правда сейчас там тоже имеется серебряная серьга в форме кольца, однако это уже совершенно иное украшение. Дыхание Ло обжигало ухо и шею. Он не прикасался ко мне, однако казалось, что он вот-вот гляди и укусит. Почему-то мне хотелось сравнить его с волком. С этим животным у него намного больше общего, чем кто бы мог себе представить. — О чем ты думаешь, когда начинаешь рисовать? — спросил Ло тихо. — О том, что хочу нарисовать, — честно ответила я. — Расскажи мне, — требовал Ло. Его губы прямо около моего уха. Я слышу, как он дышит, горячее дыхание заставляет мою кожу покрыться мурашками. Он так близко, что мне кажется, что я могу даже услышать стук его сердца. Того самого сердца, что еще совсем недавно я держала в руках. — Я думаю о Сабаоди… — начала я, и в голове тут же появились сцены, где мои накама один за другим исчезали на моих глазах. Я никого не смогла спасти. — Об острове Храмов… — каким-то чудом я оказалась в том месте, где и мой покойный учитель. С первого дня меня хотели там убить, и им это практически удалось. — О Маринфорде… — война. Столько смертей повидать за один лишь день не пожелаешь даже врагу. Особенно ту смерть… Эйс… от одной мысли, что мне придется это рисовать… Рука опять стала трястись как одержимая. Ло посмотрел на нее и словно что-то для себя понял. Его горячая ладонь накрыла мою руку, и дрожь потихоньку успокоилась. Как он это сделал? — Нарисуй мне линию, — повторил он приказ. Ну почему он никак не успокоится? Разве он сам только что ничего не видел? Однако теперь тактика Ло изменилась, он не просто дышал мне на ухо, он стал… кусать его? Не больно, лишь слегка прикусив мочку уха, но от этого жеста во мне словно взорвалась тысяча бомб. Дыхание сбилось, мысли путались. Я уже и сама не понимала, что происходит. Что он делает? И что делаю я? Почему не останавливаю его? Мне… нравится? Он словно зверь. Дикий зверь, что вот-вот набросится на меня и вопьется клыками в шею. Но почему-то мне даже хотелось, чтобы он так сделал. Боже, да о чем я? Что он вообще делает? Его правая ладонь, что до этого удерживала мою руку, медленно, поглаживая, перешла к плечу и спустилась вниз по талии. Кажется, я даже забыла, как надо правильно дышать. Я забыла обо всем. В мыслях были только его прикосновения. — Нарисуй мне линию, — в очередной раз повторил Ло свой приказ. Его голос был таким мягким и нежным. Почему он и раньше со мной так не разговаривал? Рука снова тряслась, но уже по понятной мне причине. От «этой» причины у меня даже ноги трясутся. Но я собрала всю волю в кулак и провела корявую линию. Ло взглянул на мою работу. — Неплохая попытка, но я хочу ровную линию. Его губы перешли от уха к шее. Боже, да он издевается! Голова пошла кругом. Я совершенно не понимала, что происходит, но рука выполнила «приказ» Ло. — Вот видишь, — довольно произнес Ло. Линия была идеально ровной. Даже линейка не нужна. — Твой талант художника все еще с тобой. Препятствием были воспоминания. Твой страх перед прошлым. Отбрось все сомнения, с твоими руками все хорошо. Если бы это было не так, я бы дал тебе самые лучшие руки, которые бы смог найти. — И что же это за руки? — тихо спросила я. — Руки хирурга, — тут же ответил Ло. Неужели он говорил о своих руках? Нет, он не мог пойти на такой безумный поступок. Или мог? Ло медленно поднялся и отступил на несколько шагов назад. Я услышала легкий разочарованный вздох. Мой или его? Хотя, кажется, мы испустили его одновременно. Мысли наконец-то стали проясняться. Что он только что сделал? Нет, я конечно понимаю, что он пытался помочь, и я разобралась, в чем причина моей проблемы в творчестве. Я до сих пор сжимала карандаш, и рука теперь слушалась меня. Она не тряслась, и я была уверена в ее дееспособности, но… — Что это было? — все же спросила я, чувствуя, как тело то покрывается холодом, то горит. А то место, где я чувствовала его дыхание и… укусы, буквально полыхало адским пламенем. — Считай это психологической терапией, — с усмешкой произнес Ло и направился к двери. Но перед тем, как окончательно скрыться, через плечо бросил: — В конце концов, я в первую очередь доктор. Ло ушел, а я так и продолжала сидеть на месте, собирая мысли в кучу. Что это было? Почему он так поступил? Почему я так отреагировала? Почему не оттолкнула его? Как вообще теперь понимать его? Он то игнорирует меня, то злится, то ненавидит, то теперь… это. О-о-ох… я ничего не понимаю! Мой мозг отказывается воспринимать эту информацию. Так, ладно. Для начала о фактах. Во-первых, кажется, мои творческие способности вернулись. Яху! Ура! Во-вторых… мне нужен холодный душ. Да. И немедленно!***
Близился вечер. Весь оставшийся день я провела на улице в своем шезлонге, полностью оторванная от реальности за своим любимым занятием, по которому я так соскучилась. Это было подобно встрече со старым лучшим другом, с которым не виделись несколько лет, или обретение самого себя. В мое тело вернулась душа! Я рисовала все, что помнила. И когда рука вновь начинала слегка дрожать, я закрывала глаза и представляла, что Ло за моей спиной. Что он смотрит и спокойным голосом произносит: «Рисуй». От этого мои щеки тут же начинали полыхать, но дрожь в руках успокаивалась, и я продолжала работу. Я рисовала Сабаоди. Во всех красках, которые я только запомнила. Рисовала остров Храмов. Остров вечной весны. Там столько красивых мест, что я еще смогу зарисовать. А так же людей. Мастера, храмы, адепты… ох, как же я рада, что могу снова взяться за кисть. Недавно мы были на острове Русалок. Там ведь столько всего удивительного! Русалки, рыбо-люди, смоляные пузыри и летающие рыбы. Я остановилась, только когда уже окончательно стемнело, и просто не могла видеть свою работу. Только тогда я заметила, что моя правая рука болит от долгого держания карандаша. Хах, но эта боль приятна. Она естественна. — Зозо-сан! — услышала я крик Санджи снизу. — Идите ужинать! Ох, быстро же время пролетело. Я спустилась в столовую. Все ребята были в сборе, спорили, смеялись, кричали и говорили о своем. Фрэнки опять сменил прическу и встал в свою супер-позу. Нами отчитывала Луффи за то, что тот хватает еду до того, как помыл руки. Санджи полностью поддерживал Нами и так же ворчал на нашего «прожорливого капитана». Зоро просто уселся за стол и недовольно отметил, что спиртного маловато будет. Чоппер просил Робин положить ему в тарелку не салат, как всем, а сахарной ваты, так как он предпочитает начинать ужин с «основного» блюда. Брук сказал, что он старше всех, поэтому терпеливо подождет своей очереди, и тут же заорал во все горло: «ЕДЫ! ЕДЫ!!!». От этого я засмеялась и села за стол между Бруком и Усоппом. Ло сидел с другого конца стола, и я всячески старалась не смотреть в его сторону. Было как-то… неловко? Кинемон практически не разговаривал со мной, а если и надо было, то обращался с почтенным уважением и с легким поклоном. Момоносуке почему-то постоянно прилипал к груди Нами. Это выглядело слишком подозрительно, но девушка воспринимала это как обычные объятия ребенка. Было весело и шумно. Я слушала отважные песни Усоппа, которые пел про себя парень, а Брук пытался подобрать под эти песни мелодию. Петь я не умею, но вот слушатель прекрасный. Но неожиданно мне пришла в голову довольно странная мысль. Нет, скорее вопрос. Если случится так, что Ло и Клоун Багги сойдутся в поединке, кто победит? Учитывая их способности, это будет еще та битва. Мда… идеальный хирург и идеальный пациент. Трудно. Багги, сколько не режь, все равно сам соединиться может, да и летать к тому же. Хоть и без ног… У них прям какие-то зеркальные способности. Было бы любопытно посмотреть на этот поединок, но зная трусость Багги… эх… — Зозо, — неожиданно рядом со мной появился Луффи. На его голове красовалась пятнистая шапка Ло. Взгляд его стал серьезным и хмурым, как у самого Ло. Под левой рукой он поставил тарелку с небольшим пончиком покрытым черничной глазурью. На пальцах имелась надпись «DEATH», сделанная черным фломастером. — Смотри! — предупредил меня парень, после чего сосредоточился и тихим голосом произнес. — Комната. Боже! Он же пародирует Ло! С пончиком! Я старалась не смеяться. Во всяком случае, не слишком громко. Ай, ладно, в любом случае мои старания ни к чему не привели. Я ржала как конь! Рыдала и смеялась одновременно. Это было что-то! И не только я. Все смеялись, оценив шутку Луффи. Кроме разве что самого Ло. Его взгляд стал еще более хмурым и серьезным. Мне почему-то эта ситуация показалась еще более комичной, и я, взяв шапку Ло, надела ее на свою голову и, так же нахмурившись, произнесла: — Я Трафальгар Ло, — ох, удерживать серьезный тон в голосе, когда хочешь ржать, оказывается просто безумно трудно. Мой голос был идеально холодным. — Меня называют Хирургом Смерти. И я очень серьезен! Народ продолжал смеяться. Луффи хохотал громче всех, а вот Усопп решил присоединиться к игре. Взял столовую ложку, поднес к губам, словно это микрофон, и шоу началось: — Здравствуйте, и сегодня мы берем интервью у знаменитого шичибукая Трафальгара Ло, — сказал Усопп, специально изменив голос. — Скажите же нам, уважаемый капитан Пиратов Сердца, вы всегда такой серьезный? — Всегда, — ответила я, еще больше нахмурив брови. — И у вас всегда такое хмурое и серьезное лицо? — продолжал Усопп. — Всегда, — повторила я ответ. — Я серьезно сражаюсь, серьезно ем, серьезно сплю. Я даже пукаю серьезно! Сама серьезность со мной серьезна. После моих слов Усопп больше не смог играть свою роль и буквально повалился на пол со смеху. Видя эту картину, я тоже больше не сдерживалась. Все смеялись, кроме, пожалуй, Ло. Тот, использовав свою способность, вернул шапку, после чего назвал всех нас психами и ушел из кухни. Черт! Кажется, я переборщила. — Моя вина, — сказала я, вставая из-за стола. — Пойду, извинюсь. Ребята пожали плечами, мол не видели тут ничего такого, и вернулись к еде, продолжая по очереди шутить. На улице было темно и прохладно. Ло сел на скамейку около мачты. Я не чувствовала от него злобной леденящей ауры, значит разговор можно начинать в дружеской атмосфере. — Ло, ты чего? — подошла я к нему со спины. — Обиделся? Ну, извини, я не думала, что тебя это так заденет. И тут я увидела, что его спина трясется. Он что, плачет? Да ладно? Я обошла мачту и подошла к парню ближе. Что? Да он просто смеется! Пожалуй, я впервые увидела, как Ло действительно смеялся. Не хихикал, не ухмылялся, а именно смеялся. — Я… — начал Ло, подавляя очередной приступ смеха. — Я не с таким лицом… пукаю. — Поверь… я это хочу знать в последнюю очередь, — сказала я, чувствуя, что сейчас вновь зальюсь неудержимым хохотом. Фантазия у меня яркая, так что в лишних подробностях не нуждаюсь. Ло снова прижал ладонь ко рту, сдерживая смех. Ну конечно, он же кровожадный капитан Пиратов Сердца. Чертов Хирург Смерти, которому не известно чувство веселья. Везде нужно поддерживать имидж. Эх… дурак. — Зозо, ну ты там скоро? — это был Зоро. — Я сейчас тебе такую историю расскажу… На лице мечника появилась хитрющая улыбка. Чего это он? — Уже иду, — отозвалась я и тут же почувствовала леденящий холод по всему телу. Бррр… что? Ло опять включил эту угрожающую ауру? Что такое? Странный парень… то смеется, то в следующую секунду ненавидит… он хоть сам замечает это за собой? Я направилась на кухню, но напоследок бросила Ло. — Ну, ты не сиди тут один. Возвращайся к ребятам. Ло ничего не ответил, однако его темная аура немного поугасла. И все же я совершенно не понимаю этого парня.