Последний бой

      Это был прекрасный день. Радостно щебетали птички, с неба светило яркое Солнышко, одаривая своими теплыми лучами всё живое вокруг, на полянах уже появлялись первые цветы: в общем-то, вся окружающая обстановка уверенно говорила о том, что наступила весна. Весна – это время, когда вся природа оживает, когда всё в прямом смысле цветёт и благоухает, когда наконец настроение вновь становится умиротворенным и таким же ярким и светлым, как и Солнце на небе. Как можно не радоваться, когда вокруг тебя такая красота? Именно такого мнения придерживался Лосяш. Всё в его жизни было превосходно и беззаботно, особенно сегодня: наконец-то долгий и трудоемкий научный проект был закончен, празднование дня рождения Кар Карыча прошло на высшем уровне, погода доставляла наслаждение, а возвращение домой предвещало не менее увлекательное времяпровождение.       «Сейчас пройду пару уровней в компьютерной игре, и день выдастся абсолютно таким, каким надо», - предвкушал Лосяш, открывая дверь в свой дом. Но, к великому удивлению лося, запертой она не была. Лосяш сразу же почувствовал что-то неладное. К сожалению, предчувствие его не подвело. Распахнув дверь, он ужаснулся представшей пред ним картине: его многочисленные книги бесформенной кучей были разбросаны по полу, одежда из его шкафов была растаскана по углам, раздолбанный компьютер бесполезной грудой мусора похоронился под столом с подкосившейся ножкой, в углу лежала приличная куча ярко-коричневых фекалий близ помятого и не по назначению использованного плаката любимой киноактрисы Лосяша. Лось тяжело сглотнул, и его взгляд с ужасом покосился влево, именно туда, где находилось его любимое кресло. От увиденного лося перекосило, но он попытался не терять самообладания. В любимом кресле он застал такого же лося, свою безусловную копию: те же глаза, те же рога, те же копыта, то же телосложение - абсолютно всё в ней было идентично ему.       Его копия смачно жевала бутерброд и была полностью поглощена каким-то журналом. Ноги Лосяша подкосились. Разумеется, он узнал своё необузданное творение юного гения. Будучи молодым и далеким от адекватного лосем, он создал своего Клона, чтобы вместе с последним творить разные бесчинства. Страшно вспомнить, чем они занимались вместе! От небольшого проблеска воспоминаний о своих похождениях Лосяшу хотелось схватиться за голову и выть от ужаса. Каким же он был негодяем! Но, к счастью (или сожалению?), благодаря возможности посмотреть на себя «со стороны», он со временем осознал, как же ошибался относительно многих вещей, и впоследствии в корне изменил своё мировоззрение. Но отвязаться от дурновкусия оказалось проще, чем от своей испорченной копии. Лосяш годами бежал от Клона, пытаясь скрыться, однако попытки его были тщетными. Лишь воля случая позволила лосю ускользнуть от своего самого страшного кошмара, от ошибки всей его жизни – от прежнего себя.       Он уже и думать забыл о Клоне, наивно понадеясь на его бесследную пропажу. И вот теперь, спустя много лет, кошмар вновь настиг его.       Лосяш застыл в нерешительности. Что же делать: продолжать стоять, как вкопанному, или же попробовать сбежать, пока горе-близнец его не заметил? Но строить предположения было уже поздно. Клон оторвался от журнала и бутерброда и устремил свой взгляд на пришельца. Увидев, что это Лосяш, он вмиг приободрился. - О, дружбан! – бодро соскочил с насиженного места Клон. – А я уж и не надеялся, что ты придешь. Где ты пропадал столько времени? Ты даже не представляешь, как я устал искать тебя! Вот уж ты мне и задачу задал, дружище, - просмеялся он.       От смеха искусственно созданного близнеца Лосяшу стало не по себе. Этот противный, омерзительный смех долгое время преследовал Лосяша в самых жутких кошмарах еще долгое время после своей удачной попытки побега. Долгое время лось просыпался в холодном поту и носился по комнате в неизвестном направлении, пытаясь убежать от близнеца-изверга. Сколько времени он боялся свое «творение», сколько раз он корил себя за слабохарактерность, которая не позволяла ему раз и навсегда покончить с Клоном! И теперь Лосяш решил, что в его жизни нет и не будет место страху! В конце концов, это он создал Клона, поэтому последний должен слушать и подчиняться его требованиям!       Полный решимости, Лосяш сурово и с твердостью в голосе произнес: - Что ты делаешь в моем доме? Разве я приглашал тебя в гости? Ты не можешь прийти ко мне в дом и устроить балаган! Я этого не потерплю! Сколько лет прошло с нашей разлуки, а ты до сих пор ни капли не изменился. Ты остаешься быть таким же гнусным разбойником и раздолбаем, которым был всегда. Я не желаю твоей компании, поэтому лучше тебе покинуть этот дом. Мир большой, в нем хватит места и таким, как ты!       Клон внезапно изменился в лице. Его более-менее добродушная ухмылка сменилась в противную гримасу, глаза злобно сузились, а руки сжались в кулаки: - Гнать меня вздумал? Решил сбежать от меня? Что же, теперь ты меня еще и презираешь?! А ведь именно ты меня таким сделал! Я ТВОЯ копия! Ты мой первый образ, именно с тебя я взял пример. И что ж сейчас? Ты вздумал меня предать, отречься от своего первоначального образа?! Я не позволю тебе сделать этого! - Я давно изменился! – воскликнул Лосяш. – Я стал другим! Я понял, что конченным лосем быть ни сколько не круто, и что намного лучше быть воспитанным и интеллегентным, настоящим членом общества. Тебе не понять этого. Поэтому… Поэтому тебе лучше уйти, - голос лося предательски дрогнул. Как он ни старался быть дерзким и решительным, у него это плохо получалось. Теперь он изменился, он потерял подобные черты характера еще где-то в юности, и теперь не мог их в себе найти. - Что же, Лосяш, я думал, мы друзья, - презрительно изрек Клон и демонстративно расположился на кресле. – Но ты стал таким же, как и все остальные – слабой и бесхребетной пешкой на игровом поле под названием жизнь. Ты помнишь, как мы расправлялись ранее с подобными индивидами? Как ставили на место таких, самых правильных и примерных? - Я не хочу этого вспоминать! – вдруг взвыл Лосяш и схватился за голову. – Замолчи! - Хорошо, Лосяш, - ухмыльнулся Клон и продолжил свое прежнее занятие: стал рассматривать журнал. - Ладно, хорошо, - немного погодя, произнес Лосяш. – Ты можешь остаться в моем доме до утра. Но только при условии, что утром тебя уже не будет. Я не хочу, чтобы мои друзья имели дело с таким ублюдком, как ты! И я отнюдь не желаю твоей компании. Надеюсь, ты примешь это к сведению, - резко прочеканил Лосяш и удалился в свою спальную комнату, плотно прикрыв за собой дверь.       Лишь только после этого Лосяш мог с легкостью вздохнуть и без сил свалиться на свою кровать. Кошмар вновь настиг его, как не пытался он от него сбежать! «Надеюсь, он уйдет завтра, и все станет по прежнему», - не терял веры лось. Всё-таки, он надеялся на сознательность Клона и на то, что он не такой плохой, каким пытается показаться.       «Завтра утром его и след простынет», - убеждал Лосяш себя вплоть до того момента, пока Морфей не забрал его в свои объятия.       Но на следующее утро, к большому ужасу Лосяша, Клон не ушел. - Сегодня, дружище, у нас в планах задать жару этому городишку! – в предвкушении делился своими планами Клон, уплетая бутерброд за обе щеки. - Почему ты не ушел? – поинтересовался Лосяш. Голос его прозвучал довольно жалко. - Ну-ну, дружище, я не смогу покинуть тебя, - ухмыльнулся Клон. - Уходи немедленно из моего дома! – откуда- то у Лосяша появились силы для новой атаки на своего горе-близнеца. – Ты гадкий и отвратительный, и далеко не желаемый гость! - Ты, Лосяш, наехать на меня решил? – Клон уверенно двинулся на Лосяша. У последнего задрожали коленки, когда он увидел в глазах у Клона неконтролируемую ярость.       «Быть беде», - успел подумать Лосяш перед тем, как уверенно рванул в свою комнату. Дверь он успел закрыть ровно до того, как Клон метнул в своего создателя нож. - Тебе не уйти от меня! – смог различить Лосяш в потоке неуправляемого гнева Клона. – Я достану тебя, паскуда, и выбью из тебя все потроха! - Тебе следует остановиться! – закричал Лосяш, из-за всех сил сдерживая дверь. – Ты и так уже достаточно убил! - О нет, дружище, тут ты ошибаешься, - с издевкой прошипел Клон. – Убивали мы. МЫ. Оба. Ты и я. Аль ты забыл, дружище?! - Нет, замолчи! – пытался перекричать Лосяш своего двойника. Ему не хотелось слышать и вспоминать того, что он наделал по молодости. Нынче для лося, который кардинально изменился и стал эталоном всеобщего подражания, снова испытать подобное было слишком. - Ты помнишь ту крошку? – гадко прохихикал Клон, игнорируя слова своего Создателя. – О, как она ревела и умоляла нас остановиться, помнишь? - Нет, замолчи! – закричал Лосяш. По его щекам покатились слезы. - О, но ты еще не был тем оболдуем, которым стал сейчас, и просто проигнорировал ее, - с удовольствием продолжал двойник. – Помнишь, как ты заставлял ее слизивать кровь с ножа после каждого увечья, что ты ей нанес? - Замолчи! Замолчи! – взвыл Лосяш. Его слезы фонтаном лились из глаз. - А как ты вырезал ее надпочечник… - смачно причмокнул Клон. – Она еще была жива и видела это. Она видела свой окровавленный орган, и ты был просто на высоте, когда заставил ее съесть его… - Не надо больше… - просипел Лосяш. От слез он еле мог выдавить из себя какие-то слова. - И вот сейчас ты стал тем позорным плебеем, которых мы вместе с тобой презирали, - презренно прошипел Клон.– Ты больше не мой бро, с которым мы делали то, что хотели. Ты стал заумным ботаником и бросил своего лучшего друга. Я был единственным, с которым ты хорошо ладил, и сейчас ты променял меня. А, как ты знаешь, предательства я не прощаю. Именно ты должен поблагодарить меня за то, что я избавил тебя от отца, того сукиного сына, который испортил тебе жизнь. И как ты мне отплатил?! Ты предал меня! Ты посмел считать себя лучше, а я, знаешь ли, такого не прощаю. И ты поплатишь за это. - Оставь меня в покое! – взвыл Лосяш. – Ты и без того принес мне много боли! - Да, а ты у нас один в белом пальто красивый стоишь, - яро прошипел Клон и с силой толкнул дверь. – Тебе не уйти, невинная и безобидная овечка!       Лосяш с большими усилиями смог забаррикадировать дверь стоящей неподалеку тумбочкой, однако он знал, что долго так не продержится, пора было делать ноги. Разбив окно, лось вылез в него и побежал со всей дури куда глаза глядят. Лосяш пребывал в ужасной агонии, темные мысли вновь навалились и съедали его. Он вспомнил свое далекое от безвинного прошлое. Он ни на минуту не забывал того, что ему удосужилось пережить, кем он стал, и как к этому пришел...       К нехорошим и аморальным поступкам его подвела сама жизнь в прямом смысле этого слова. Когда Лосяш был маленьким, отец без колебаний и каких-либо эмоций расчленил его мать. Лосяш и сейчас помнил тот ее нечеловеческий крик, все ее предсмертные страдания. В тот день весь мир юного лося словно перевернулся: он больше не мог стать таким, как прежде: жизнерадостным, общительным, способным проявить сострадание. К этому невозможно было прийти в условиях его жизни. После кончины матери отец питался сам и кормил сына мясом погибшей насильственной смертью женщины. Лосяш до сих пор помнил тот вкус и запах того, что некогда было его родительницей, того, что родило, вскормило его и воспитало. Вкушая жесткое мясо, он будто бы вкушал всю ту материнскую любовь и ласку, что она не успела ему дать. Лосяш сходил с ума от горя и от скуки по усопшей, что с каждым разом ел ее мясо все нынесытней и ненасытней, и день ото дня ненавидел отца все сильнее. Адекватный лось с полным отсутствием психических заболеваний - вот что представлял из себя его отец. Он всегда был спокоен и уравновешен: во время работы, во время похода по барам с друзьями, во время жесткого расчленения жены и жестокого, насильственного обращения с сыном. Старший лось бил своего ребенка словно боксерскую грушу, у него не было ни малейшей жалости к своей "кровинушке". Лось позволял себе все самые немыслимые эксперименты в отношении сына: жег раскаленным паяльником руки, отрезал слой кожи с кончиков пальцев, втыкал в него спицы и иголки "забавы ради". Лосяш терпел все это, слишком долгое время терпел. Характер из-за подобных стечений обстоятельств у него испортился, психика подкосилась, больше он не мог общаться со всем остальным миром как прежде. Но Лосяш был юным дарованием, поэтому однажды в школе, незаметно проникнув в кабинет биологии, он создал Клона, свою абсолютную копию, которая могла понять всю его горечь и боль. Именно Клону Лосяш долгое время изливал свою душу и получал неимоверную поддержку в ответ, ведь, по сути, все это же пережил в свое время и Клон, точнее, Клон и был Лосяшем. И в один день Клон расправился со своим обидчиком и обидчиком своей матери, жестоко расправился, с размахом. Последствия подобной скотобойни Лосяш до сих пор вспоминает с трудом, но одновременно же и с содроганием: Клон, наконец, смог исполнить в жизнь то, о чем Лосяш так долго мечтал. Отныне изверг и жертвы были в расчете. Но после мести Лосяш не остановился: жажда убийств и пыток правила им. Вместе с Клоном они стали исполнять в жизнь все свои самые извращенные и изощренные фантазии, какие только могли себе представить. Лосяш ликовал: теперь он, ОН распоряжается чужими судьбами, он роковой судья чужих жизней, он не уловимый маньяк-кровопийца, а не сам жертва чужих испытаний. Это чувство власти, собственного могущества так поглотили его, что он совсем потерял рассудок. Но вскоре Лосяш очнулся от своего затянувшегося сна: он понял, что так жить нельзя, и осознание это к нему пришло благодаря Клону. Он стал замечать всю жестокость и бесчеловечность совершаемых преступлений, и в один миг отказался в них участвовать, ему подобное занятие опротивело. Он вдруг стал понимать, что стал таким же, как и его нещадный отец, и от этого Лосяшу становилось дурно. Но он не мог выйти из этой игры по единственной причине: из-за Клона. Горе-близнец влек его за собой, убеждая, что все, что они делают сейчас - неимоверно прекрасно и заставляет других относиться к ним почтением и уважением. "Они, они все, все они наконец-то поймут, кто здесь действительно главный", - убеждал Лосяша его клон. Но больше подобные слова не были авторитетны. Вскоре Лосяш попытался уйти из этой игры, попросту "слиться", наконец-то покончить с главным кошмаром, начать свою жизнь заново, с чистой совестью и душой. Но, в конечном итоге, как он ни пытался сбежать от прошлого, оно всегда преследовало его в виде Клона, его абсолютной копии. Да, Клоном был и Лосяш отчасти, таким же гнусным убийцей, и это добивало его.       «Надо бежать к Пину, только он сможет помочь мне», - вдруг решил Лосяш. Действительно, сейчас у него появились друзья, способные поддержать и спасти его от прошлого и самого себя, и лось был бесконечно благодарен судьбе за это.       Прибыв на место, Лосяш уже почувствовал некоторое спокойствие. Пин – один из его лучших друзей, умный механик, который не любил задавать лишних вопросов, и всегда был готов помочь в сложной ситуации. - Пин! – воскликнул Лосяш, как только пробрался в дом друга. Но гробовая тишина вновь навела на него нехорошие мысли. – Пин, где ты? – с тихим ужасом в голосе повторил Лосяш в пустоту, оглядываясь по сторонам, как вдруг… как вдруг наткнулся на что-то холодное. Тяжело сглотнув, Лосяш, как в замедленной съемке, перевел взгляд на возникшее препятствие, и тут же обомлел. Это была Нюша. Мертвая Нюша. Глаз ее был выдран из орбиты и свисал, язык выдернут с корнем, а конечности отрубены. Ноги, руки, голова – все это было по отдельности. От увиденного у Лосяша потемнело в глазах. Он покачнулся и отшатнулся назад, и внезапно ногой наткнулся на что-то липкое. Устремив взгляд туда, он наконец-то нашел Пина. Тот стеклянным взглядом смотрел куда-то прямо перед собой, живот его был вспорот, кишки вылезли наружу и торчали его из живота, как вермишель. Везде была кровь, ужасно было много крови.       Лосяш схватился за голову, потеряв дар речи. Всё происходило как в каком-то кошмарном сне, и Лосяш все еще не терял последнюю надежду проснуться. - Ну как, повидался с друзьями? – услышал лось противный голос Клона, который доносился до него как сквозь вату. Мысли в голове Лосяша перемешались, он все еще не мог поверить, что все это происходит с ним. - Что ты наделал… - обескураженно прошептал Лосяш, тупо рассматривая кишки своего друга. - Ты сказал, что твои друзья будут не слишком рады после встречи со мной, так что я вообще решил избавить их от каких-либо впечатлений, - равнодушно бросил Клон. - Ты… ты убил их… - Лосяша начало трести. – Но… но зачем?! - А то ты спрашиваешь, - ухмыльнулся Клон. – Ты же сам прекрасно знаешь, ПОЧЕМУ я это сделал. Ты – это я, и мной правят все те же чувства и мотивы, что когда-то правили тобой.       Лосяш горько заплакал. Слезы катились и катились по его щекам, и он не мог их остановить. - Что со всеми остальными? – прошептал Лосяш. Больше всего он боялся услышать ответ. - Не беспокойся, - успокоил его Клон. – Они тоже спят тихим и мирным сном. - Зачем ты убил их? Почему не убил одного меня? – всхлипывал Лосяш. На смену горю и отчаянию к нему пришла злость. – Какого черта ты решаешь, кому жить, а кому умирать?! - Какой ты лицемерный, Лосяш, - презренно изрек Клон. – И ТЫ это мне говоришь? Ты? Тот, чьей копией я являюсь? Возомнил себя лучше? Поганая сучка, но я всё расставлю по своим местам.       Лосяш тупо захлопал на него глазами. Что значит расставит по своим местам? Неужели... Неужели...       Лосяш не успел додумать, ноги сами понеслись наутек от копии-убийцы. Кровь била где-то в голове лося, сознание его помутилось, а единственной его целью стал побег, очередной побег от своего не привлекательного прошлого и прежнего себя...       Лосяш никогда не отличался успехами в спорте, издевательства отца серьёзно сказались на его здоровье. Но в этот роковой момент, когда решалась вся его жизнь, Лосяш бежал словно мировой чемпион по бегу. Но, к сожалению, ничто не могло спасти его: Клон оказался быстрее.       Клон догнал так откровенно надеющегося на спасение Лосяша и пырнул его в бок. Лось охнул и покосился. После того, как Клон пнул его в зад, Лосяш полетел на пол, попутно забрызгивая его кровью. - Забыл кто твой папочка, паскуда? – от ярости Клон прыскал слюной.– Сейчас я напомню, кто твой папочка. Надсев над Лосяшем, Клон с силой потянул на себя голову своей жертвы за рога так, что у последней захрустели кости. Выпустив голову из своих цепких рук и пустив ее в "вольное плавание", Клон с удовольствием лицезрел страдания своего некогда друга. Голова Лосяша безжизненно свисла, а из горла доносилось какое-то булканье. Неторопливо поднявшись на ноги, Клон, присвистывая, направился к рабочему столу Пина. Выбрав самую длинную железную трубу, Клон вновь надсел над Лосяшем. Сорвав с него с штаны вместе с бельем, он резко ввел в последнего трубу практически в полную длину. Лосяш с хрипом взвыл. Из покалеченного горла начала сочиться кровь. - Тебе это, сука, нравится, - с гнустной радостью произнес Клон. Когда он изъял из Лосяша трубу, она сплошь была в крови и фекалиях, а из заднего прохода Лосяша начала сочиться кровь. – Посмотрим, как тебе ЭТО понравится, - с энтузиазмом Клон схватил ту же трубу и, подойдя к печи, разогрел ее на огне. – Ори, как последняя блядь, - посоветовал Клон перед тем, как ввести в Лосяша орудие.       Лось глухо застонал от боли. Слезы жгли его щеки, в шее от открытых переломов была дыра, ему было больно, но более того, он чувствовал себя униженным, еще никогда он ничего не желал себе больше, чем в тот момент смерти. Но, к ужасу, этого не случалось. Когда Клон вводил в него раскаленную трубу, он почувствовал, как толстая кишка его разрывается, и будто бы все органы его вытекают через задний проход. Лосяш уже перестал плакать, единственное, о чем он молил сейчас – это о смерти. - Это еще не все с тебя, - пообещал Клон. Он взял со стола и щипцы и направился к Лосяшу. – Перед смертью ты уяснишь для себя хорошенько, кто всегда был главным.       Наклонившись над Лосяшем, Клон ввел в него щипцы и, захватив ими кишку, начал тянуть ее наружу. От адской боли у Лосяша откуда-то появились силы орать, несмотря на то, что звуки из него практически не доносились. Он нестерпимо выл до того момента, пока не потерял сознание. К несчастью для себя, он скоро очнулся. Сквозь пелену он смог разглядеть Клона с электропилой. - Пока ты отдыхал, писюн я твой вырвал вместе с яйцами и засунул в твою жопу, - поделился содеянным Клон с бывшим другом. – Осталось распилить тебя по частям, приготовься к этому.       Вытащив язык изо рта Лосяша, Клон в одну секунду отсек его. Следующей по счету стала рука. - Оставлю ее на память, - вздохнул Клон. – Ведь все-таки, когда-то мы были друзьями, хоть ты и оказался в последствии хреновым таким другом.       Лосяш в бессилии закрыл глаза. Теперь он точно знал, что дальше его ожидает конец. В последние минуты своей жизни он вдруг подумал о своей маме, о своем детстве. Он вспомнил, как однажды мама учила его игре на фортепиано, а у него все не получалось. Лосяш сквозь сжатые зубы учился играть менуэты и сонаты, сейчас он поражался и удивлялся своей выдержке, своей силе воли. И в этот момент он понял, что он все мог изменить: остановить пытки отца над матерью, не позволить ему обращаться бесчеловечно с ними, мог все взять под свой контроль и спасти свою жизнь и жизнь своей матери... И сейчас он мог всё начать сначала в своей жизни, и не становиться, подобно отцу, извергом. Можно было всё исправить, но он не захотел, не нашел в себе сил, поленился превозмочь свои страхи, не решился выйти на бой со своими страхами и комплексами, и теперь благодаря ему погибло столько прекрасных существ. Лосяш знал, что, умерев сейчас, воспоминания больше не будут мучить его, и вмиг ему стало очень спокойно. Он проиграл эту игру, пустил на самотек свою жизнь, не смог закончить ее достойно. Но сейчас всё закончится, и он перейдет в новый мир, в котором он сможет начать все с начала. В мир, который не знает слова "насилие", не причинит столько боли и позволит себя изувечить. В мир, в котором больше не будет его.