Что таят голубые глаза? (Behind Blue Eyes)

/Within Temptation — In Vain/ Чанёль посмотрел вслед уходящему вглубь дома Марбасу, пока тот не скрылся в коридоре. Пак пытался понять, что у этого демона сейчас в голове. Только что он глядел на них с Бэкхёном совсем непонятным взором. Смирился ли он? По носу получить было ожидаемо, и Пака это совсем не удивило. Важно было другое, действительно ли позволит Марбас своему брату быть с Чанёлем, или это затишье перед бурей? Наверняка, не будь у них сейчас проблем покрупнее, всё бы не обернулось таким образом. Чанёль повернулся обратно и увидел, как Крис гипнотизирует взглядом чашку в руках. Казалось, мыслями он сейчас где-то не здесь. Такого серьёзного лица у Ифаня Чанёль давно не видел. Всплыла мысль о том, кто такой Ву Ифань на самом деле, и Чанёль ощутил себя немного не в своей тарелке. Это, несомненно, по-прежнему был его друг, но в окружении таких древних созданий Чанёль чувствовал себя младенцем. — Крис, — прервал тишину Ёль. Ву поднял взгляд, сосредотачиваясь на Чанёле. — Я хотел сказать спасибо. За помощь. За то, что не отвернулся, даже после того, как я наорал и сбежал. Не знаю, что бы было, если бы не ты. Крис чуть улыбнулся и отпил кофе. Тот уже остыл, потому Фань скривился и отставил чашку в сторону. — Не стоит. Я ведь виноват перед тобою за многое. Да и как бы я всё так оставил? Я действительно тобой дорожу, несмотря на то, что мы слегка разные. — Да уж, слегка, — усмехнулся Чанёль, и Крис отразил эту усмешку. — Но я не думаю, что ты должен чувствовать вину из-за того, что не говорил, кто ты. Ведь объективно не было смысла мне это рассказывать, да и прежде едва ли бы я тебе поверил. — Я не только про это… — сказал Ифань и нахмурил брови. Он почесал пальцем лоб и откинулся на спинку стула. — Но начну по порядку. Думаю, сейчас самое время. Чанёль кивнул и приготовился слушать. — Итак, я один из семи великих архангелов Небес — Уриил. — От такого официального представления я чувствую себя еще более странно, — проговорил Пак и провёл рукой по затылку. Крис вновь улыбнулся и продолжил. — Когда-то я жил на Небесах и служил им. Был полностью предан своему делу. Следил, чтобы природа не насылала много бедствий. Внимал молитвам людей. Помогал великим умам достигать новых вершин и находить просветление. Однако с каждым столетием Небеса будто слепли к тому, что происходило в Бытие. Однажды я просто не выдержал холодной и прагматичной святости всех тех, кто обещал заботиться о людях, но не делал ничего. Я попросту сбежал сюда. Бросил всё. Возможно, я сглупил, поступив так, но в тот момент мне казалось, что я поступаю правильно. — То есть Небеса, они… Они не вмешиваются в то, что у нас тут творится? — не понимал Чанёль. — Нет, не совсем так. Они строго следят за природным порядком вещей. Берегут баланс и всё прочее. Они контролируют то, что нужно. Однако же… Будто смотрят сквозь пальцы на все беды, что выпадают на человеческую долю. На моё непонимание отвечали загадками и велели слепо следовать писанию. Я не смог. Когда уходил, я дал себе клятву, что больше ради Небес и палец о палец не ударю. Не буду помогать и забуду свою сущность. Найду свой путь, даже если придётся идти против того, как я устроен и обучен. Я сложил крылья и запретил себе пользоваться своей силой. Убегал от ищеек Небес, жил то там, то сям, пока не оказался здесь. — Знаешь, — Чанёль улыбнулся своей мысли, — вы с Бэкхёном, получается, так похожи. Тот сбежал из Ада, ты из Рая. Ты отказался от своего призвания, и он не хочет быть собой. Как меня только угораздило повстречать вас обоих, ума не приложу. — Теперь, когда ты это сказал, я понимаю, что это так. Собственно, о Ситри я и хотел поговорить. Вернее, хочу объяснить, почему допустил то, что с тобой случилось прежде, — вздохнул Крис. — Ах, это… — Чанёлю не хотелось вспоминать, но он решил не перебивать. — Прозвучит как глупое оправдание, но всё же. Как ты уже знаешь, я был в курсе того, что твой спасённый «свидетель» вовсе не человек. Я его раскусил почти сразу же. Вернее, я не знал, кто он конкретно, но что демон — понял, когда ты привёл его в отдел. Тогда он казался ребёнком, которому скучно. Демоны порой играют в людей, тем самым развлекая себя. Я думал, он просто отыграет роль и отвалит, угрозы как таковой от него не исходило. Потому я лишь наблюдал. — Наверное, знатно повеселился, смотря, как он сводил меня с ума своими выходками? — усмехнулся беззлобно Пак. Крис состроил виноватую мину. — Только когда ты попал в больницу, я понял, как сглупил. Несмотря на все мои клятвы и принципы невмешательства, я бы ими поступился, знай, что ты действительно в опасности, — проговорил Ву, взглянув Чанёлю в глаза. — Ведь ты первый в Бытие, кого я могу назвать другом. — Серьёзно? — удивился Пак. — Прежде я старался ни с кем не сближаться, потому что знал, что на месте оставаться не буду. Но тогда в академии просто не мог пройти мимо. Не знаю… Судьба, видно, у тебя такая, притягивать всё потустороннее, искренне в него не веря, — засмеялся Крис, вызывая смешок и у Чанёля. — Да уж. — Потом, когда тебя выписали, я пытался как-то исправить ситуацию. Помочь. Забрал себе почти всю работу, чтобы ты пришёл в себя. Но ты всё равно угасал по непонятным причинам. Я даже использовал силы, чтобы проверить, нет ли на тебе чего демонического. Как раз тогда нашел охранные чары Ситри, которые знатно меня удивили. Я ведь думал, что это его вина, что ты так пострадал. — Тот случай… — Чанёль отвёл взгляд. — В том нет ни твоей вины, ни Бэкхёна. И ты прав, он бы мне ничего не сделал. Ведь, как он мне сегодня сказал, он влюбился в меня уже тогда, — грустно улыбнулся Пак. — Ого, — глаза Криса распахнулись в удивлении. — Тогда это объясняет и метку, и его поведение уже в роли стажёра. Когда он появился, кстати, я хотел тут же его прогнать. Но меня остановило воспоминание о том, что ты под его защитными чарами, и вообще, то, как он себя вёл и выглядел. Наверное, видя, до чего тебя довёл, он тоже был несчастен. — Был. И от меня тоже наслушался кучу дерьма. Все мы ошибались во многом. Наделали много ошибок. Но, думаю, лучше принять и оставить всё позади, — вздохнул Чанёль, чувствуя горечь воспоминаний. — Когда мой маленький бро стал таким мудрым? — усмехнулся Ву и потрепал волосы Чанёля. — Эй, — Пак отмахнулся от руки друга, — кто тут маленький? — Ну, с моей точки зрения, ты карапуз, — усмехнулся Крис. — Ха-ха, — буркнул Чанёль. — И всё же, ты точно не обижен на меня за то, что я скрывал? И что не уберёг? — Всё нормально. Но с тебя полный сет пончиков из нашей любимой кафешки, — потребовал Чанёль, пригрозив пальцем. — И как-нибудь за пивом я бы всё же послушал о твоей жизни, а то как-то стрёмно осознавать, что я про тебя почти ничего и не знаю. — Договорились, — Фань широко улыбнулся и похлопал Чанёля по плечу, перегнувшись через стол. — И еще одно, — Чанёль обернулся в сторону коридора и приглушил голос. — Что ты знаешь про Ситри и Марбаса? Что конкретно их связывает? — Сложно сказать… Мы говорили сегодня с Маром, но он мало что поведал. — Кстати, я удивлён. Он был такой озверевший, когда ты его уволок. А при встрече он мне только нос расквасил. Я думал, мне надо быть готовым минимум к потере конечности, — проговорил Чанёль и допил холодный кофе из своей чашки. — Марбас сложный, но не идиот. К тому же, у него просто никого нет дороже Ситри. Он боится, что потеряет его. Представь, что столько веков они были вдвоём, а потом встревает какой-то человек, и… Да еще Мар людей совершенно не жалует. Но он смирится. Ведь видит, как Ситри счастлив, для Мара это много значит. — Ты говоришь о нём так, будто… — предположил Чанёль и сощурил глаза. — Что? — Да так, не суть, — он махнул головой отрицательно, решив отложить эту тему. — Чондэ я тоже считаю другом, пусть он и демон. Мы знакомы с ним очень давно. И именно он послужил толчком к тому, что я покинул Небеса. Был примером того, что не все догмы правдивы. Я думаю, независимо от происхождения, каждый заслуживает того, чтобы его ценили. Конечно, не все демоны такие, как эта наша парочка. Но они показывают, что не следует делать поспешных выводов. — О чём говорите? — прозвучал голос Ситри позади, и Чанёль обернулся, ловя взглядом его улыбку. Удивительно, как он поменялся, стоило Чанёлю перестать быть идиотом. Улыбался так ярко, а глаза искрились. — Да так, дружеские беседы о всяком, — кинул Ёль и тоже улыбнулся. — Где Чондэ? — спросил Фань. — Он отправился в лабораторию, его срочно вызвали. Сказал, что закончит с ней и сам тебя найдёт. А нам с Чанёлем надо собираться и ехать на родину До Кёнсу. — Ты научил его, как искать Судью? — спросил Крис и встал из-за стола. — Да, я показал всё, что требовалось, так что мы полагаемся на вас. Чанёль ощутил руку Бэкхёна на своём плече и посмотрел вверх. Лицо того теперь было сосредоточено, и улыбка пропала. Да, время посиделок истекло, пора заняться тем, что действительно важно. — Я тогда загляну в отдел за кое-чем и буду его ждать. А вы, ребята, разузнайте всё, что сможете, как можно быстрее, — наставлял Ву. Он прошёл к выходу и начал обуваться. — Чанёль, проследи, чтобы твой телефон всегда был на связи. — Само собой, — кивнул Ёль и пожал протянутую руку. — Удачи вам, — сказал Крис и вышел за дверь. Чанёль с Бэкхёном переглянулись. — Ты как? — спросил Бэк. Чанёль вдохнул глубоко и с шумом выдохнул. — Голова кругом от обилия информации, но сойдёт. Бэкхён поднял руку и опустил её на скулу Чанёля. — Если тебя что-то беспокоит, не молчи, я всегда готов поговорить. Мы достаточно молчали о многом. Пальцы Ситри дарили нежные касания, успокаивая гудящую голову. Чанёль перехватил ладонь Бэкхёна рукой и оставил на ней поцелуй. — Хорошо. Я всё же пойду, соберу необходимое. Куда, кстати, мы держим путь? — Самчхок, именно этот город — родина До Кёнсу. *** /Ravenscode — Dark Passenger/ Чанёль сжимал в руке билеты и направлялся к тому месту, где его ждал Бэкхён. Они решили, что будет лучше всего воспользоваться общественным транспортом, смешавшись с людьми. Из Сеула в Самчхок был прямой рейс автобуса, что подошёл им по времени. Бэкхён стоял в стороне, подпирая собой стену здания, и рассматривал снующих людей. Перед выходом он сменил свою одежду на вещи нейтральных тонов, таким образом делаясь совсем неприметным в толпе. Погода, поливавшая с утра Сеул дождём, теперь вновь портилась. Моросило мелкими каплями. Из-за этого волосы Ситри были чуть влажными. Он казался слегка потерянным в этой толпе, потому Чанёль поспешил к нему вернуться. — О. Купил? — Да, отправление через пятнадцать минут, — ответил Пак и продемонстрировал билеты. — Пока ты ходил за ними, я купил тебе воды и снеков, вдруг захочешь в пути, — проговорил негромко Бэкхён, комкая в руках лямки рюкзака, которого раньше на нём не было. Видимо, достал из своего «шкафа-вселенной». Чанёль улыбнулся и кивнул. — Спасибо за заботу. Пойдём тогда к месту посадки. *** Места Пак специально брал в самом конце салона, чтобы скрыться от взглядов немногочисленных пассажиров. Ситри сидел у окна и смотрел на усилившийся дождь. Он кусал губы и то сжимал, то разжимал ладони. — Нервничаешь? — спросил на ухо Пак. Бэкхён, видимо, не ожидавший этого, чуть подскочил и резко обернулся. Из-за этого черкнул губами по щеке Чанёля, который не успел отклониться обратно. Пак осмотрелся, но понял, что никто этого не заметил, поскольку все люди сидели впереди них. Потому он вернул свой взгляд к Ситри и заглянул тому в глаза. — Я переживаю, как справится брат. Боюсь, наш визит в Самчхок затянется до завтра. — Ты прав, последний обратный рейс чуть больше чем через час после нашего прибытия, мы не успеем всё осмотреть. Стоило подождать утра, а не срываться туда сегодня же, — проговорил Ёль и кинул взгляд в окно. Они почти миновали черту пригорода. — Где граница, которую тебе нельзя пересекать? — Дальше. Я чувствую её приближение. Из-за этого мне не по себе. Я давно не был за пределами выделенной мне территории. — А как ты тогда узнал о семье До? — При помощи магии. Для подобного мне не нужно покидать Сеул. Ситри завозился на месте и нервно вздохнул. Чанёль разжал его кулак и переплёл свои пальцы с его, чуть сжимая. Поймал благодарный взгляд и чуть улыбнулся в ответ. — Твой брат производит впечатление сильного демона, я думаю, всё будет нормально, — попытался Ёль успокоить Бэкхёна. — Уже близко. Я пошлю сигнал Мару. Ситри прикрыл глаза и замер. Его губы неслышно зашептали что-то, а хватка на ладони Чанёля усилилась. Спустя несколько секунд Бэкхён распахнул глаза, в которых еще с секунду сверкали голубые огоньки. — Всё хорошо? — Да. Вроде бы, да. *** Спустя час Бэкхён задремал у Чанёля на плече. И не просыпался остаток пути. У Пака затекло плечо, но он стоически терпел дискомфорт ради Ситри. По дороге не происходило ничего необычного. Чтобы скоротать время, он играл в телефоне и сёрфил в сети. Даже съел заготовленные Бэком снеки. Иногда автобус подбирал пассажиров на остановках небольших селений, в итоге свободных мест не осталось. Теперь справа от них, на соседних креслах сидели две девушки студентки. Чанёль периодически ловил их взгляды на себе и Бэкхёне, слыша шепотки и хихиканье. Трактовать их смысл он не горел желанием. Чан смотрел на гористый пейзаж за окном, замечая, что на обочинах начали появляться первые здания нужного им города. На крутом повороте автобус чуть резко вильнул в сторону, из-за этого голова Бэкхёна соскользнула с плеча Пака, и он проснулся. Бэк сонно заморгал и потянулся, вызывая у Чанёля улыбку. — Я что, всё проспал? — проговорил он тихо. — Не всё. Мы почти приехали. — Удивительно, как я вообще умудрился уснуть. Тебе больно? — взволновался Ситри, когда увидел, как Чан пошевелил плечом и скривился. — Да всё нормально. Скоро пройдёт. — Прости, — шепнул Бэкхён и принялся разминать руками плечо Пака. Со стороны вновь послышались шепотки. Чанёль тяжело вздохнул и закатил глаза. Ситри недоумённо покосился на соседние кресла. — Не обращай внимания, — кинул Пак и достал телефон. Было уже пять вечера. — В его школу мы сегодня не попадём. — Думаю, для начала лучше проверить дом. — Поддерживаю. Любопытно, живёт ли там еще его мать и что она нам может поведать. Они приближались к местному автовокзалу, потому Пак завозился, сгружая воду и пакет с остатками еды в рюкзак Бэкхёна. Автобус прибыл на место, и люди начали выходить. *** Самчхок был красивым городом на побережье Японского моря. Зелёные холмы вокруг радовали глаз. А вдалеке серебрилась полоска воды. Тихо и хорошо. Удивительно, как в таком городе мог вырасти предводитель тайной злобной организации. Чанёль и Бэкхён шли вдоль улицы, ища нужный им адрес. Пак заметил, как Бэкхён то и дело задерживал свой взгляд на воде вдалеке. — Бэк. — М? — отозвался тот, вглядываясь в адреса домов. — Любишь море? — А? Ну… Я просто давно не был на побережье. Мне нравится смотреть на его бесконечную гладь. Жаль, что у нас так мало времени и сейчас не до этого. К тому же, мы, кажется, пришли. Чанёль огляделся и увидел старый дом в два этажа. Несколько дверей вели в отдельные квартирки. По лестнице спускался старик с мелкой собачкой на поводке. Та истошно залаяла, когда оказалась поблизости от Бэкхёна. — Чонса, фу. Прекрати! — отругал её хозяин и оттащил за поводок. — Простите, не знаю, что на неё нашло. Бэкхён лишь криво усмехнулся и пристально посмотрел на собаку. Та тут же прекратила, пискнула и, поджав хвост, посеменила к хозяину. Чанёль лишь усмехнулся под нос. Не знала псинка, на кого лаяла. Чан вернул взгляд к зданию. Облупленные стены. В паре окон не хватало стёкол. Одним словом, дыра. Удивительно, как этот дом еще не отдали под снос. Они подошли ближе и поднялись на верхний этаж. Нужная им дверь находилась сразу у ступенек. Чанёль посмотрел на Бэкхёна, тот кивнул, и Ёль нажал на звонок. Убрав руку, прислушался. Изнутри послышались шорохи и шаги. — Кто там? — прозвучал тихий женский голос. — Здравствуйте. Госпожа До? Мы из полиции, можно с вами поговорить? — ответил Пак. Дверь чуть приоткрылась, являя покрытое морщинами лицо. Женщине на вид было лет пятьдесят. Худая. Под глазами пролегли тени, а на лице читалась усталость. — Это я. А вы?.. Вы по поводу Кёнсу? — голос был тихим, будто не верящим. Чанёль удивился и кинул взгляд на озадачившегося Бэкхёна. — Именно. — Ох. Неужели есть новости? — произнесла она с надеждой. — Прошу, проходите, — женщина измученно улыбнулась и открыла дверь шире. — Простите, могу я посмотреть ваши документы? — неуверенно спросила она. — Да, конечно, — спохватился Чанёль и показал своё удостоверение. — Я Пак Чанёль, это мой напарник Бён Бэкхён. — До Сора, — представилась женщина и пропустила их внутрь. Маленькая квартирка, без изысков, но видно, как старались всё держать в чистоте и уюте. У порога лежали рыбацкие принадлежности и водолазный костюм. — Ох, — Сора начала собирать разбросанные вещи, — это я недавно с моря вернулась. Работаю понемногу. Вы проходите, присаживайтесь на диван. — Она пошла вглубь и скрылась за дверью в другой комнате. — Хотите воды или сока? — донеслось оттуда. — Нет, благодарим, — ответил Чанёль. Вдруг он почувствовал, как Ситри дёрнул его за рукав. Чан посмотрел на него. Бэкхён кивнул головой в сторону. Там была полочка с фотографиями. Чанёль подошёл ближе, чтобы рассмотреть. Маленький мальчик с широкой улыбкой, демонстрирующий знак «V», дальше постарше в кругу семьи, в школьной форме, старшие классы. С каждым фото парнишка улыбался всё меньше. А на последнем фото, в котором Чанёль легко узнал До Кёнсу, не было и намёка на улыбку. Взгляд был холодным и колким. Навскидку ему было лет восемнадцать. — По крайней мере, мы пришли по адресу. Что-то чувствуешь? — спросил Чанёль. Ситри лишь отрицательно махнул головой. Они прошли к диванчику и присели на него как раз тогда, когда хозяйка вышла с подносом. — Я всё же подумала, что с уличной жары вам захочется попить, — проговорила она, сгружая стаканы на небольшой деревянный столик, что стоял рядом с диваном. Её руки подрагивали, выдавая нервозность женщины. — Не стоило, но спасибо, — Чанёль взял стакан в руку, дабы не обижать госпожу До. — Так что? Вы нашли моего сына? Моего Кёнсу? Что с ним? — говорила Сора, сжимая в руках пустой разнос. Это что-то новенькое. Значит, мать считала, что Кёнсу пропал? — Увы, пока нет, — решил подыграть Чанёль, — но не могли бы вы подробнее рассказать, что случилось? — поинтересовался Пак и включил на телефоне диктофон. Сора присела в кресло рядом и тяжело вздохнула. — С чего же начать… Кёнсу, он… В старших классах так и не определился с поступлением, потому ему пришлось пропустить год. Он подрабатывал со мной на рынке, а после объявил, что уезжает поступать в Сеул, — поведала хозяйка дома. — Это было неожиданно для меня, ведь раньше он даже не упоминал про это, а тут так твёрдо был настроен. Пусть мне не нравилась эта затея, но я решила не мешать сыну идти к мечте. Снарядила его в путь, чем могла, дала накопленные деньги и взяла обещание звонить каждый день. Несколько месяцев всё было хорошо, он рассказывал о своих успехах и жизни, пусть сухо и кратко, но мальчик был занят, учился, я понимала. Переводила деньги, отсылала морепродукты. Потом звонки стали всё реже. А после его номер стал вне зоны доступа. Я думала, может, сломался телефон, или потерялся. Однако Кёнсу так и не дал о себе знать. Забив тревогу, я собралась и поехала в столицу. Однако по адресу съемного жилья и в университете его не видели больше месяца. Именно тогда я пошла в полицию и написала заявление о пропаже. Вернувшись домой, я ждала новостей, но ничего не было. Потом я пошла в местное управление. Там мне сказали, что никакого заявления нет вовсе, видимо, затерялось как-то. Потому я написала второе уже здесь. Но тут полиция ничего не смогла выяснить. Сказали, что подали запрос в Сеул, и с тех пор тишина. Но вот теперь вы здесь! Скажите, неужели так ничего и не выяснилось? Мой сын, он?.. — голос госпожи До сорвался и она прикрыла глаза рукой. — С ним же всё хорошо? Он же не мог?.. — говорила она осипшим голосом, утирая появившиеся слёзы. — Простите, я сейчас вернусь. Она вышла из комнаты, видимо, чтобы успокоиться. — Вот это поворот. То есть прежний Кёнсу буквально пропал со всех радаров? Что даже мать родная ничего не знает? — зашептал Чанёль. — Владыка вполне мог устроить такое, но странно, что он не сменил реальность до конца и вообще не стёр его прошлую личность. Видимо, не хотел лишний раз отсвечивать такими переменами в Бытие. Женщина вернулась, она больше не плакала, но глаза были красными. — Мы понимаем, что вам тяжело, но постарайтесь сосредоточиться, — проговорил мягким голосом Ситри. — Можете рассказать, какой Кёнсу? Его характер, занятия, круг общения? — Да, я поняла. Сыночек был солнышком в детстве, — женщина грустно улыбнулась. — Но после гибели отца… Он у нас моряком был, погиб в шторме. Кёнсу его так любил, — Сора промокнула салфеткой вновь увлажнившиеся глаза. — После похорон Кёнсу как подменили. Он стал молчаливым. Закрылся в себе. Школьный психолог говорил, что это нормально и вскорости пройдёт. Но с каждым годом всё лишь усугублялось. Он отдалился от друзей, от меня. Закрылся в каком-то своём мире, куда больше никого не впускал. В старшей школе у него, кажется, вообще друзей не было. Кёнсу не приводил гостей, а на расспросы огрызался. Мне так было больно от того, что я ничем не могу помочь. — Чем он занимался в свободное от учёбы время? — спросил Чанёль. — В основном читал. Уходил в свою комнату и читал часами. Книги заказывал где-то в интернете, тратя на них все карманные деньги. Еще состоял в каком-то школьном клубе, про который тоже мало рассказывал. Что-то там про какую-то фантастику, наверняка о книжках своих болтали. Я была рада, что хоть где-то он общается со сверстниками, не наседала с расспросами. Когда он учился последний год, я будто жила с чужим человеком. Он не говорил со мной больше нужного. Никуда не ходил, кроме как в школу. Кёнсу стал совершенно замкнут. Но я по-прежнему его любила и люблю, это же мой сын, — вздохнула Сора измученно. — Я так виновата перед ним, что не уберегла, не помогла, когда должна была. Если с ним что-то случится, я не знаю, как буду жить. — Не рвите душу, мы постараемся его найти, — слова Ситри были столь убедительны. Жаль, что это была лишь подслащённая ложь. Кёнсу искать не нужно было, да только вернуть этой женщине сына они едва ли смогут. — Скажите, мы можем осмотреть его комнату? — Да, конечно. Госпожа До проводила их в маленькую комнатку напротив. Письменный стол и много-много книжных полок. Старенький компьютер. Несколько фото. Шкаф. Ни плакатов с женскими группами или фильмами. Ни каких-то фигурок или памятных предметов. Помещение больше походило на библиотеку, чем на комнату подростка. В дверь позвонили. — Ох, это соседка, наверное, я отойду, а вы осмотритесь, — проговорила Сора и вышла. Бэкхён шёл вдоль полок, осматривая книги. Вёл пальцами по корешкам, медленно касаясь каждой. Чанёль включил компьютер. На удивление, пароля не было. Но компьютер тоже не подкинул ничего интересного. Диски будто бы отформатировали перед отъездом, пусто и скучно, как и во всей комнате. В отделе можно было бы отдать айтишникам на осмотр, но изымать его не было особого смысла, а тем более, разрешения. — У тебя есть что-то? — спросил Чанёль. — Полное собрание «Гарри Поттера» и «Хроник Эмбера», если тебя это интересует. Кёнсу действительно увлекался фэнтези и мистикой. Но это просто художественные общедоступные книжки. Самый криминальный тут «Фауст» Гёте. — Тоже голяк, короче? — Похоже на то. Ничего необычного я не чувствую. Простое человеческое жилище. Еще раз всё осмотрев, Чанёль сделал несколько снимков, и они вышли из комнаты. Сора как раз направлялась к ним. — Нашли что-то полезное? — Не совсем, но спасибо за оказанную помощь. — Это я вас должна благодарить, я уже отчаялась… — Мы тогда пойдём, если будут новости, мы вам обязательно позвоним, — уверенно проговорил Бэкхён, не стесняясь лгать. Чанёль только вздохнул на это. По крайней мере, До Сора хоть немного успокоится. Они уже шли к выходу, как Бэкхён вдруг замер. Затем скинул со спины рюкзак и достал оттуда папку с какими-то бумагами. — Простите, еще одна вещь, вам не знаком этот человек? Чанёль поднял брови в удивлении, Бэк протягивал газетную вырезку, где было фото «наследника» До Кёнсу. Да, он там выглядел чуть по-другому, но очевидно было, что мать узнает, и это раскроет всю их конспирацию. Однако женщина взяла в руки папку, внимательно рассматривая фото. Её лицо было сосредоточено, но ничего не демонстрировало материнских чувств. — Кажется… Я видела кого-то подобного по телевизору, но лично я не знаю этого человека, — проговорила Сора, вернув Бэкхёну папку. Тот лишь коротко кивнул и начал обуваться. Чанёль же ничего не понял и смотрел то на госпожу До, то на Ситри. Тот лишь взглядом велел Чанёлю обуться. Вот тебе и ничего подозрительного. *** /CAPTIVES — Signs/ Так как было поздно еще куда-то идти, они решили снять номер в гостинице, которую проходили по пути к дому До. Будучи уже в номере, Бэкхён позвонил брату, чтобы узнать, как продвинулись у них дела. Горничная привезла ужин в номер, и Чанёль переставлял тарелки на стол. — Как они справляются? — спросил Ёль, когда Бэкхён сел на соседний стул. — Ничего конкретного. Они проверили парочку кандидатов, которых не было в нашем списке, но пока ничего. — Я так и не спросил, что это было? Почему госпожа До не узнала Кёнсу на фото? — Мне кажется, на неё наслали нечто, что искривляет реальность в её глазах. Она всё еще помнит своего сына, но поставь его ныне ей перед глазами, эффект будет тот же, что и с фото. — Как этот… Как он может поступать так со своей родной матерью? — Возможно, Владыка на него тоже заклинание повесил, но я не стал бы откидывать вариант, что это его осознанный выбор, — предположил Ситри, ковыряясь в еде. — Всё думаю… Почему именно он? Почему выбор Владыки пал на Кёнсу? Была ли то просто прихоть, или за этим стоит нечто большее? — проговорил задумчиво Бэкхён. Чанёль пожал плечами и наклонился к миске, когда неожиданно прозвучал стук упавших металлических палочек. Он резко поднял голову и увидел, что Бэкхён кривится. — Вот дьявол, только вспомни и… — Призыв?! — переполошился Чанёль. — Что мне сделать? — Обними, обычно это помогало, — прошипел Бэк. Чанёль встал со стула и прижал Ситри к себе, гладя его по спине. Он коснулся губами тёмной макушки Бэкхёна и сжал объятия покрепче. — Ну как? — Лучше. Призыв странный. Будто просто дергают поводок, проверяя, на месте ли он. — Думаешь, он знает, что ты покинул Сеул? — Я не знаю, но всё же надеюсь, что Мар и его обвёл вокруг пальца. Если Владыка узнает, что мы копаем под Кёнсу, он наверняка это так просто не оставит. Фух, вроде прошло, можешь отпускать. Чанёль даже не пошевелился. Лишь шумно выдохнул. Такие моменты его действительно пугали. Что Ситри может испариться неведомо куда, без возможности его найти. — Не хочу. Мы наконец-то одни. Давай так побудем хотя бы еще немного. — Ладно, — проговорил Бэкхён. Постояв так с минуту, Чанёль отстранился и заглянул Бэкхёну в лицо. Наверное, от их близости глаза его стали небесного цвета. Чанёлю так нравились все эти мелкие перемены в Ситри. — Красивый… — проговорил Пак, наклонился и мягко поцеловал губы Бэкхёна. Но в дверь постучали, заставляя Чанёля разочарованно простонать. Ситри усмехнулся и пошёл открывать. Чан же вернулся к еде. — Это горничная, просила выставить посуду и сервировочный столик в коридор, когда мы закончим. — Не могла она это сказать сразу, — пробурчал Чанёль недовольно. — Ты как малыш, у которого конфету отняли, — хмыкнул Ситри. Чанёль ощутил его пальцы в своих волосах и довольно прикрыл глаза, наслаждаясь прикосновением. — Я не говорил тебе, как мне нравятся твои волосы? — сказал вдруг Бэкхён. — Э, нет… — Тогда вот. Говорю. Мне интересно, почему ты решил окрашивать их в этот цвет? — Впервые это было на спор с Крисом, — ответил Ёль, вспоминая то глупое пари. — А потом мне понравилось, как это выглядит. Я даже научился подкрашивать корни, так как ходить по салонам времени не было. Вон, не подстригусь никак. — И не нужно, — проговорил Бэкхён, массируя голову Чанёля. — Если ты так продолжишь, я прямо тут и усну, — пролепетал расслабленный донельзя Пак. Ситри посмеялся и прекратил, возвращаясь на стул. — Давай тогда доедать. *** Тонкие полоски света с улицы освещали лицо Бэкхёна. Он сидел на расстеленной постели, подогнув одну ногу. Смотрел пустым взглядом куда-то в сторону, задумавшись. Чанёль лежал под одеялом, не нарушал тишины и лишь рассматривал в Ситри то, что позволял уличный свет. Почему-то включить хотя бы настольную лампу Чанёлю не хотелось. Кровати в номере хоть и стояли в полуметре друг от друга, Чану не нравилось, что он не может коснуться Бэкхёна. — Эй… Может быть, нам сдвинуть кровати? — предложил он. Взгляд Бэкхёна приобрёл осмысленность, и он моргнул несколько раз. — Я думал, ты уже спишь. — Жду, пока ты ляжешь. — Я не собирался особо, если честно, — проговорил Бэкхён, — но мне нравится твоя идея. Он встал, обошёл кровать и, кажется, без особых усилий придвинул ту вплотную к постели Чанёля. — Сколько столетий ты ходил в качалку? — хмыкнул Пак. Бэкхён усмехнулся и забрался на кровать, подвигаясь к Чанёлю поближе. Вообще-то они решили лечь пораньше, чтобы рано утром пойти в школу и по возможности вернуться завтра же в Сеул. Чанёль не был тут официально, а выходных у него всего два. Однако Паку не хотелось терять время на жалкий сон, когда рядом был Бэкхён. — О чём задумался? — прозвучал голос Бэка. Чанёль сосредоточил на нём свой взгляд и понял, что тот лежит совсем близко. Потому он перекинул свою руку через его поясницу и подтянул его к себе. — О том, что завидую твоей отсутствующей потребности в сне. — Чему-чему, а этому не стоит. Я вот люблю спать, но чаще всего попросту не могу. Рядом с тобой я уже использовал свой годовой лимит на подобное, — ответил Бэкхён и чуть боднул лоб Чанёля своим. — Прости, что собою вгоняю тебя в сон, — весело хмыкнул Чанёль, слыша ответный смешок. — Бэкхён, можно тебя спросить? — Что за дурацкая привычка у людей задавать вопрос ради того, чтобы задать еще один вопрос? — заворчал Бэкхён в шутку. — Когда ты так говоришь, это действительно странно звучит. Ладно. Ты днём говорил, что пошёл служить Владыке ради того, чтобы стать человеком. — Это так. Я уже говорил тебе прежде, что считаю людей удивительными. Вы вправе жить, как вам хочется. Выбирать любой путь и следовать ему. Люди — самые свободные создания в мире, наверное. Несмотря на всю тяжесть законов мироздания. Вы просто не осознаёте себя, — говорил Бэкхён проникновенно. — Пусть даже каждому человеку отведено не так много времени в Бытие. Я бы рискнул. Я надеялся таким образом наконец почувствовать, что такое счастье. Да и будь я человеком, между нами всё было бы проще, — голос Бэкхёна был пропитан горечью и сожалением. — Не нужно, не думай про это, — сказал Пак и коснулся губами лба Бэкхёна. — Ты дорог мне, кем бы ни был. А время… Если эта ваша Последняя битва случится так скоро, то мы в этом сейчас все равны. На щёку Чанёля опустилась ладонь Ситри и согрела кожу своим теплом. — Ты самый удивительный человек, который мне встречался, знаешь? И теперь благодаря тебе я понял, что значит быть счастливым, — прошептал Бэк, затем приблизился и поцеловал Чанёля. Пак подхватил поцелуй, вкладывая в него то, что сейчас творилось у него в душе. — Но я так и не спросил, что собирался, — прервавшись, проговорил он на выдохе. — Если бы ты стал человеком, чего бы тебе хотелось больше всего? — Хм… — задумался Ситри. — Не знаю. Сейчас все мои «хочу» направлены на тебя. Чанёль ощутил мурашки по спине. Порою откровенность Бэкхёна вводила его в ступор. Но ему нравилось, что он теперь не скрывал своих чувств. — Тогда подумай, чего бы обыденно-человеческого тебе хотелось, и я это сделаю, договорились? — Хорошо, я обязательно это обдумаю, — согласился Бэкхён с улыбкой. — Однако тебе действительно лучше поспать. Я разбужу тебя, когда придёт время. — Ладно уж, — сдался Чанёль. Он сдвинулся на постели ниже, из-за чего его стопы свесились с кровати. Перехватил Ситри удобнее рукой и прижался лбом к его груди. Глубоко вздохнув, он прикрыл глаза. В волосах он ощутил руки Бэкхёна, тот вновь поглаживал и делал лёгкий массаж. Наслаждаясь прикосновениями, Пак быстро уснул. *** — До Кёнсу был из тех учеников, которые не очень примечательны, — проговорила учительница Ким. Именно она была классным руководителем Кёнсу в старшей школе. — Учился на средний балл, особыми талантами не обладал или не показывал этого. Тихий мальчик. Чанёль с Бэкхёном находились в учительской. Сейчас был урок, потому других учителей в помещении не было. Директор не сильно удивился их визиту, так как знал, что До «пропал без вести». — Вы уверены? Мой коллега звонил в вашу школу, и ему открыли про До Кёнсу некоторые довольно странные детали. — Это… Всего лишь слухи. Наверняка вызваны его вечно хмурым выражением лица и странными увлечениями. Этот ребёнок никогда не расставался с книгами, порою весьма странными. Другие ученики его сторонились и придумывали всякие небылицы о том, что Кёнсу якобы водит дружбу с потусторонним. Но уверяю, это полная несусветица. Просто Кёнсу был главой фантастического литературного клуба, потому много читал, отдавая этому порою времени больше, чем стоило, — говорила учительница, взмахивая ладонью. — А этот клуб, он еще действует? — спросил Бэкхён. — К сожалению, его закрыли, когда в том году выпустились последние участники. Помещение отдали художественному клубу. — А вещи? — Мебель принадлежала школе, книги, которые ребята не забрали, были рассортированы. Часть в школьную библиотеку, по большей части классика. Часть была продана на благотворительной ярмарке этой весной. А почему вас так заинтересовал этот клуб? — удивилась преподаватель Ким. — Место, где Кёнсу проводил много времени, могло бы про него многое рассказать и помочь нам в его поисках, — поспешил ответить Чанёль. — Хм… Увы, тут я не помогу. Хотя, знаете, я слышала, что Суран, Им Суран приехала обратно в город. Она состояла в клубе и была, наверное, одной из немногих, с кем Кёнсу общался хоть немного. Быть может, она сможет вам чем-то помочь? — предложила учительница. — Мы бы были благодарны, если бы вы нашли её адрес. — Она живёт со мной на одной улице, сейчас я вам запишу, — учительница потянулась к стопке стикеров и начала черкать на одном из них.  — И еще один вопрос… — Чанёль увидел, как Бэкхён протянул папку с фотографией Кёнсу в газете. — Знаете ли вы этого человека? Реакция учителя была очень похожа на реакцию матери Кёнсу. Она нахмурилась, растеряно осмотрела фото и вернула его, отрицательно качая головой. — Нет, к сожалению, нет. Раздобыв адрес той девушки, они поблагодарили всех за помощь и вышли из школы. — То же самое. — Они все помнят о Кёнсу, но как только видят его нынешнего, не узнают. Я заметил, что когда преподаватель нахмурилась, в воздухе повис странный магический след. Впечатление, будто обработаны все, кто знал До, — предположил Бэкхён. — Как раз на подруге это и проверим, где она там живёт? — Недалеко, можно дойти пешком. — Пойдём тогда. *** Суран жила на набережной улице. С этого места открывался чудесный вид на скалистый берег. Чанёль шёл медленнее, чем стоило, чтобы дать Бэкхёну посмотреть на воду чуточку дольше. Они не разговаривали, слушали шум волн и клекот морских птиц. Но в итоге они пришли в нужное место и вновь сосредоточились на задании. Высокие ворота и забор отделяли улицу и нужный им дом. Пак нажал на звонок домофона, дожидаясь ответа. — Кто вы? Чем могу помочь? — послышался девичий голос в динамике. Чанёль показал на камеру удостоверение и представился. — Нам дали этот адрес в школе. Мы бы хотели поговорить о До Кёнсу с Им Суран, если это возможно. Насколько мы знаем, она состояла с Кёнсу в дружественных отношениях. — Ох, погодите, я сейчас выйду. Спустя полминуты послышался щелчок замка, и калитка отклонилась. Из-за неё показалась молодая девушка. Её светлые волосы были заплетены в две косы, а на плечи была накинута шаль, видимо, дабы защититься от холодного морского ветра. — Позвольте ближе посмотреть на документы, — попросила она, и Чанёль еще раз их продемонстрировал. — Сеул? Вы приехали аж из Сеула? — удивилась она. — Да. Вы знаете о том, что Кёнсу пропал без вести? Случилось это именно там, потому мы и занимаемся расследованием. — А, да, бабушка мне рассказывала. Если честно, то я не была удивлена. — Почему? — заинтересовано спросил Пак, подняв бровь. — М… Если честно, Кёнсу был отбитым на всю голову, но почти никто про это не знал. — В каком плане? — нахмурился Бэкхён. — Знаете, — кинула Суран и поправила шаль, — мы не то чтобы дружили, скорее, два собрата по увлечениям. Вы наверняка выяснили, что мы были в одном клубе? Чанёль утвердительно кивнул. — Так вот, литература и фантастика были так, для отвода глаз. На момент президентства Кёнсу в клубе там состояла я и еще один паренёк, который, по сути, только числился и на встречи никогда не приходил. Сначала мы, конечно, обсуждали просто разные книжки, обменивались ими. Говорили о всяком, о чудесах и паранормальных явлениях. Обо всём необычном. Одним словом, верили во всё это. А однажды Кёнсу принёс очень странную старую книгу. Она была то ли на английском, то ли на латыни. Был таким оживлённым, каким я его никогда не видела. Говорил, что мы сможем призвать духа и загадать желание. Я восприняла это как развлечение, потому поддалась его энтузиазму. Естественно, у нас ничего не вышло, — Суран хмыкнула и усмехнулась криво. — Кёнсу это расстроило, но не остановило. Раз за разом он приносил новые книги и распечатки, мы пробовали другие заклинания и прочую чепуху. Я поддерживала его, так как мне отчасти было тоже интересно, но не настолько, как Кёнсу. — В чём это выражалось? Отличие, — уточнил Пак. Новая информация лишь подтверждала, что парень-то был не в себе еще до Владыки. — Как сказать, — девушка нахмурилась и прикусила губы. — Он был буквально весь в этом. Верил на все сто в то, что делал. А на любые разговоры против или же шутки реагировал злостью и раздражением. Он часто говорил, что открыл для себя множество тайн, часто повторял, что в этом мире он не просто сошка и однажды сделает нечто великое. Всё дошло до такой безумной ноты, что я отказалась участвовать в его затеях. Он тогда сильно обиделся, собрал все свои книги заклинаний и унёс в нашу пещеру. — Пещеру? — переспросил Бэкхён. — Да, — кивнула Суран, — рядом есть много пещер, но эта не пользуется популярностью у туристов. Она мелкая, и ничего примечательного в ней нет. Находится тут недалеко, на побережье, — девушка махнула в сторону моря. — Мы там часто зависали и проводили клубные встречи, чтобы не чахнуть в школьных стенах. Но с нашей ссоры я туда больше не ходила. В скором времени у Кёнсу начались экзамены, и мы больше толком не общались. Он выпустился, а я вернула клубу его первоначальный вид деятельности. После выпускного мы виделись пару раз, но он меня игнорировал, а я не очень-то и горела желанием с ним зависать. Так и разошлись. — Можешь подсказать, как нам попасть в эту пещеру? — задал вопрос Ситри. — Да зачем вам туда? — девушка недоумённо повела бровью. — Хотя, это не моё дело. Но путь к ней сейчас перекрыт из-за камнепадов, если хотите, могу нарисовать вам карту. — Будем благодарны, — сказал Чанёль. — Тогда я сейчас вернусь. — Постой! — остановил её Бэкхён. — Что? — Скажи… Те ритуалы, был ли у вас какой-то, где вы использовали свою кровь? — Хм-м, дайте подумать… Да, было однажды, я не помню его суть, но, кажется, мы протыкали иглой пальцы, а почему вы интересуетесь? — Да так, просто интересно. Суран странно посмотрела на Бэка, но в итоге пожала плечами и побежала в дом. — Ты чего? — спросил Пак. — В этой девчонке сидит Бес. Мелкий демон. Часто приходит на призывы неопытных магов и развлекается с ними. Порою остаётся внутри и паразитирует на душе. Эти ребятки играли с огнём, сами того не ведая. — И что теперь с ней будет? — взволновано спросил Чан. — Если бы я мог колдовать, я бы вытащил его, не моргнув и глазом. Но в этих условиях я не могу ей помочь. Свет души её померкнет, и она… Скорее всего, наложит на себя руки. Или заболеет с летальным исходом. Удивительно, как она еще жива. — Чёрт, но ведь она не виновата, просто велась на дебильные затеи До Кёнсу, неужели это не поправить? — Он отстанет от неё, если предложить душу поярче, — проговорил Бэкхён и посмотрел на Чанёля оценивающе. — На меня намекаешь? — Моя не подойдёт. И я сам не желаю видеть всяких паразитов на твоей, если что. Ты хочешь спасти девчушку? Другого я ничего сейчас не придумаю. После, когда мы будем в Сеуле, я его извлеку, но до этого тебя будет грызть изнутри отвращение к себе, все твои плохие поступки и страхи. Накроет хандрой. Плюс невезение. В общем, приятного мало. Но если ты согласен… Я буду рядом, всё получится. Это всего на несколько часов. — Ладно, к хренам, что мне делать? — сдался Пак. — Запятнай её кровью и произнеси заклятие. — Чё? — кинул Чанёль в непонятках. — Да проткни себе палец, коснись её руки и повтори, что я тебе скажу, — объяснил Бэкхён. — Звучит просто, но у тебя в рюкзаке иглы нет случайно? Чем мне?.. О, чёрт, она возвращается, — всполошился Ёль, слыша, как хлопнула дверь дома. Неожиданно руку Чанёля схватил Ситри и сунул себе в рот. Тут же Чан ощутил острую боль в указательном пальце, он айкнул и отдёрнул раненую руку, с негодованием смотря на Бэкхёна. — Не за что, — сказал он и облизнулся. — Простите, что я долго, меня отвлекли. Вот, — проговорила девушка и протянула лист со схематическим рисунком. Чанёль вскинул руку и вместо листа, сжал ладонь девушки. — Вы чего?! — взвизгнула она. — Бэкхён… — Вэни спиритус мэус эст анима туа, — проговорил тот монотонно. Чанёль постарался повторить реплику в точности, пока девушка не пришла в себя и не начала вырываться. Через пару секунд Пак ощутил такую тяжесть на сердце, что в горле встал ком, и дышать стало трудно. Он отпустил руку девушки, отошёл на шаг, растерянно смотря вокруг себя. — Простите его, он перетрудился, — послышался голос Бэкхёна. — Спасибо за помощь. И последнее, не узнаёте этого человека? — Скажите ему, что хватать так людей неприлично. А это наследник DOgroup, если не ошибаюсь. Видела репортаж по телевизору. И я не понимаю, зачем вы это спрашиваете? — голос девушки звучал крайне недружелюбно. — Если у вас всё, то я пойду. Чанёль присел на корточки, обхватывая голову руками. Перед глазами стояла сцена, когда Ваал вырывал сердце дочери их шефа, а Чанёль ничего не сделал. Накатывало гадкое отвращение к себе. И головой он понимал, что это всё из-за той херни, но бороться выходило с трудом. — Чанёль, как ты? Дьявол, если бы знал, что он так стремительно перейдёт в тебя, я бы это не предложил вовсе, — голос Бэкхёна был полон беспокойства. Чанёля потянули за руку и помогли встать. — Слушай меня, о чём бы ты сейчас ни думал, гони это прочь. Я рядом и никуда не денусь, хорошо? Картинка в голове сменилась на испуганного нагого Ситри и то, как Чанёль сжимал его горло рукой. — Вот хрень, — к глазам Чанёля подступила влага. — Как эта девушка справлялась с этой фигнёй? — К ней он присасывался постепенно, явно даря парочку месяцев хандры и несколько проваленных тестов, в тебя же вцепился моментально. Твоя душа очень яркая и сильная, ему по вкусу, потому он так… Посмотри на меня, Ёль, — проговорил Ситри и обхватил лицо Чанёля ладонями, заставляя взглянуть на себя. Он вытер глаза Пака и улыбнулся приободряюще. — Просто потерпи немного. — Ладно. Уф… Будто двадцать концентрированных Хатико посмотрел за раз. — Пойдём, спаситель беззащитных девушек, — хмыкнул Бэкхён, — нам еще в пещеру успеть надо до автобуса. *** Новообретённое невезение себя проявило, когда они преодолевали узкие тропинки на пути к нужному месту. Уже трижды Чанёль поскальзывался на влажных камнях и шлёпался на задницу. Раз пять сверху его засыпало мелкой галькой. Только благодаря природной реакции Ситри телефон Пака не поцеловался с камнями, когда выскользнул из кармана. Бэкхён отобрал тогда у Чанёля все вещи и сложил в свой рюкзак. Порывался и Чанёля донести, мол, всё равно никто не видит, но Чан не дался, это уже было бы слишком. Он кое-как смирился с накатывающей хандрой и старался сосредоточиться на деле. Когда они пришли, Ситри сорвал решётку, которой был заварен вход, и, подсвечивая путь телефоном, прошёл внутрь, потянув Ёля за руку следом. Воздух был затхлым и сырым. Где-то капала вода с потолка. Они дошли до места, в котором проход сужался, и пришлось ползти. — Если мы там ничего не найдём, это будет пиздец, — кряхтел Чанёль. — Ай! Зараза…– простонал он, стукнувшись головой о выступ. Ситри был впереди и вылез первым. Пока Ёль выбирался следом и отряхивал штаны, тот прошёл чуть вперёд. — Чанёль… — Что такое? — Я чувствую. В этих камнях накоплено множество магической энергии. Слабой, второсортной, но тут явно баловались с ритуалами. — Ну, окей, мы удостоверились, что девушка нам не соврала. Но что это нам даёт? Послышался шорох, а затем шум плёнки. Ситри откинул прочь шуршащий кусок и осветил пространство впереди. Там на кривых полках стояло множество книг, всяких стрёмных причандалов, свечей и прочего. Бэкхён точно так же, как в комнате прежде, шел и перебирал всё руками. — Удивительно… — Что там? — Где Кёнсу только достал эти книги? — А что в них эдакого? — Пак подошёл ближе и присмотрелся к потрепанным фолиантам. — Понимаешь, Ёль, — обернулся Ситри, — некоторые люди в Бытие до сих пор практикуют настоящую магию. Белая, чёрная, её мало, но она есть. Однако же истинных знаний и магов очень мало. Все медиумы и экстрасенсы в своём большинстве или шарлатаны, или самодуры. Как и все знания и книги о магии — детский лепет и чушь. Но вот эти вот, — Ситри указал на полки, — хранят в себе настоящие знания, до которых Кёнсу непонятно как добрался. Он знаком с миром за гранью не понаслышке. Не знаю, насколько успешны были его попытки. Однако у него не было настоящих сил, чтобы творить истинное колдовство. То, что он имеет сейчас, это явная заслуга и дар от Владыки. — Окей, пацан заигрался в Гарри Поттера, наслал на свою подружку Беса, развлекался тут с этими штучками, но это не объясняет, как и почему он попал к этому уроду в лапы. — И так же не объясняет, почему его душа… — Ситри прервался на полуслове, будто что-то вспомнив. — А если?.. Бэкхён резко скинул рюкзак и начал в нём копошиться. Вытащив что-то, посветил фонариком телефона. То оказалось детское фото Кёнсу. — Ты что, стырил его фотку? — Для дела. Так, подержи, только аккуратно, — проговорил Ситри, протягивая телефон. Чанёль перехватил его покрепче, продолжая светить. Бэк сосредоточился на изображении, в потёмках Чанёль заметил в его глазах голубые отблески. — Ты же не колдуешь? — Нет, это просто другой вид зрения, скажем так, но чтобы увидеть то, что я хочу, на фотографии нужна концентрация, не отвлекай. — Сорян… Бэкхён вглядывался в фотокарточку, пока из него не вырвался резкий выдох. — Чанёль… Он… Душа Кёнсу была обещана Небесам. *** Полупустой вечерний автобус вёз их обратно в Сеул. Чанёль смотрел в окно и грустил, ожидая, пока из него вытащат эту напасть. Бэкхён же с пещеры не проронил почти ни слова, он попросил время на подумать, чем и занимался всё время. Они прихватили с пещеры, что смогли, и что показалось Бэкхёну важным или особо опасным. Пришлось покупать дополнительную сумку, чтобы всё увезти. Чанёль не знал, правильно ли трогать те вещи, может, Кёнсу обнаружит их пропажу и что-то заподозрит, но решил не спорить с Ситри. Тому виднее. — Ёль, — позвал Бэк и коснулся руки Чанёля. Он отвернулся от окна, смотря на Ситри вопросительно. — Кажется, я понял, как Кёнсу из мальчика-ангела превратился в это. Ну, почти понял. — Я весь во внимании, — вздохнул он, отгоняя от себя грусть-печаль. — Душа Кёнсу даже в детстве была необычайно яркой и светлой. Печать Небес чёткая и различимая. Такие дети становятся гордостью родителей, ведут активный образ жизни, привнося в своё окружение радость, счастье и добро. Таких людей не то, что не должно тянуть к тёмной стороне, подобные мне и вовсе таких избегают, дабы не нарушать баланс. — И как же тебя в него угораздило? — Клянусь, выбрав его, я всё тщательно проверил, печати не было, как и душа была средней паршивости. — Значит, ему, э-э-э, душу подменили? — не понимал Пак. — Такого не бывает, — хмыкнул Ситри. — Да кто ж вас знает. — Мать говорила, что сын начал меняться после потери отца. Я не знаю, как у небесных, но если брать пример душ для Преисподней, они полная противоположность. Дети с такой душой злые, порою бесчеловечные, жестокие. Однако, родившись в любящей семье, например, видя в своей жизни много добра, чувствуя любовь, душа теряет понемногу свою тьму. Такие люди вырастают не в убийц, а в обычных офисных клерков, например. Их суть не выходит дальше их мыслей. В общем, они идут против сущности, добреют, можно сказать. — У меня и так голова забита сейчас всяким дерьмом, можешь ближе к сути и для тупых? — попросил Пак. — Ладно, — Ситри отпустил смешок. — Если применить это на светлую душу… Быть может, какой-то случай или события в их жизнях тоже могут пошатнуть их веру в добро, заставляя отрекаться от сути своей? Смерть отца — это вполне весомая причина для разочарования в мире и всём хорошем. Я думаю, с того момента его жизнь пошла наперекосяк, он всё дальше уходил прочь от своего пути, а когда связался с тёмными знаниями… Он попросту сгноил свою душу изнутри. — Звучит мерзко. — По всей видимости, я спутал простую душу и его извращённую. Свет печати стал какой-то оболочкой вокруг его души и смешался с нею. Если не присматриваться, выглядит обычно, но кто же знал, что такая смесь может быть? Я такого раньше не встречал. С тёмными душами, о которых я говорил выше, это так не работает. Печать не пропадает, она просто ослабляет влияние на жизнь. А у Кёнсу, кажется, душа буквально очернилась. Вот! Вот почему я не смог запятнать её тогда! Как замарать то, что уже нечисто? — Видимо, никак. — Но всё же понять, как Владыка связался с До и зачем, я не могу. Вернее, как, можно предположить, но точную причину я не знаю. Логика Владыки и его поступки очень часто были странными. Не удивлюсь, если он Кёнсу навестил из праздного любопытства. А силами наделил забавы ради. — В итоге, мы раскрыли тайну твоей неудачи с этим парнем, но и на шаг не приблизились к разгадке основной проблемы, — Пак разочаровался, а Бес усилил это разочарование в разы. — Чёрт, Бэк, далеко еще до черты? Я устал чувствовать себя, как брошенная школьница. — Где-то через километр. Потерпи немного, ты держался молодцом, я думал, будет хуже, — Ситри чуть улыбнулся. Они проехали еще немного, Ситри позвонил брату, чтобы тот готов был отключить свою имитацию. — Проехали, до встречи, Мар. Я знаю. Давай, — проговорил Бэкхён в трубку и отключил звонок. — Мне ждать до самого вокзала? — Нет, погоди, — Бэкхён провёл в воздухе рукой, очерчивая пространство между ними и остальными людьми в автобусе. — Это скроет нас от лишних глаз. Им будет казаться, что мы премило болтаем. — Как удобно. — Будет не совсем приятно, скорее, даже больно, так как он крепко вцепился. — Я потерплю. Бэкхён кивнул, протянул руку и положил её Чанёлю на грудь. Прикрыв глаза, он нахмурился, появилась пара голубых огоньков в воздухе. Тут Чанёль ощутил, будто с руки Ситри в него что-то проникает, и из-за этого у Ёля спёрло дыхание. Он не мог вдохнуть, а тело бросило в дрожь. — Попался, — шепнул Ситри и резко отдёрнул руку. Чанёлю показалось, будто у него вырвали один из органов. Внутри обожгло сильной болью, он закусил руку и заскулил. — Дыши, Ёль, — приказал Ситри, и Чан ощутил поглаживания по спине. Он попытался медленно вдохнуть. Боль утихала, в голове прояснялось, депрессивные мысли отпускали. — Что ты с ним сделал? — просипел Чанёль. — Пришлось испепелить. На волю его точно нельзя было отпускать. Ну, как ощущения? — Прихожу в норму. Вот же, то проклятие поймал, то это вот. Точно Крис говорил, я как магнит для всякого потустороннего дерьма. — То есть я?.. — Я не это имел в виду! — прервал Пак Ситри, но тот лишь посмеялся. — Просто подтруниваю, — сказал он. — Мы уже въехали в город. Чанёль посмотрел в окно на привычный вид Сеула. — Интересно, что нам расскажут Мар и Крис, брат сказал по телефону, что у них есть какие-то новости, — поведал Ситри. — Будем надеяться, что они продвинулись дальше, чем мы, — ответил Чанёль и откинулся в кресле. Чем дальше всё заходит, тем сложнее для понимания становится. Но, так или иначе, они все вместе должны докопаться до сути.