Не то время

      — Я понимаю, что ты не горишь желанием это слушать, поэтому скажу только один раз. Что бы я ни чувствовал к Камилле, это — древнейшая история. Почти буквально, — Магнус выглядит напряженным, и, кажется, чувствует себя виноватым. Но Алек не собирается его винить. Он достаточно знает Камиллу, чтобы понимать, что произошедшее было ничем иным, как ее попыткой спровоцировать и испортить то, что у них с Магнусом едва начинается. И, к тому же, гораздо больше поцелуя Магнуса с Камиллой, Алека волнует другое.       — То, что она сказала о твоем бессмертии… тут она права, — Алек ловит взгляд Магнуса и продолжает: — Ты видишь, как люди, которые тебе дороги, стареют и умирают.       — Александр, я, может, и Верховный Маг Бруклина, но даже я не могу видеть будущее.       — А у нас оно есть? — быстро спрашивает Алек.       Все верно, он не ревнует к Камилле, потому что Магнус достаточно явно дал понять, что хочет быть с ним. И потому, что есть большая проблема, то, что его изначально пугало.       Алек не ревнует к Камилле, но уже сейчас ревнует Магнуса ко времени.       Тот подходит ближе, смотрит пристально.       — А ты бы хотел этого?       И улыбается, когда Алек фыркает и отвечает и так само собой разумеющееся «конечно».       Конечно, он хочет быть с ним. Алек сбивается с мысли, когда Магнус тянется к нему и целует.       Алек никак не может свыкнуться с мыслью, что теперь они могут целоваться — и не только! — когда захотят. Что он открылся перед остальными и теперь может чувствовать себя свободно. Что Магнус, несмотря на сюрпризы в виде своих бывших, в самом деле хочет быть с Алеком.       Тот притягивает его к себе за шарф, как еще недавно за лацканы пиджака, целует сам, заявляя свое право на Магнуса. Пошла она к черту, эта высокомерная холодная выскочка, губы у нее, наверняка, тоже холодные, не то что у Магнуса…       Магнус целует его под челюстью, и от касающегося кожи дыхания и влажных губ Алека бросает в жар. Если до этого он соображал хоть немного, то теперь единственное, что гулко отдается в голове — это «хорошо». И «еще». Последнее, он, забывшись, хрипло шепчет вслух и тут же заливается краской от стыда.       Магнус отрывается от его шеи, смотрит в глаза, и Алеку немного неловко, но отводить взгляд и прятаться не хочется. Вместо этого он тянется к губам Магнуса, сминает их, едва не сталкиваясь с ним зубами, и толкается языком в его рот. Тот стонет, обхватывая его лицо ладонями, невесомо проводит костяшками по скуле, прежде чем зарыться пальцами в волосы на затылке.       — Ты что-то сказал, Александр? — разорвав поцелуй, но почти не отстраняясь, спрашивает он.       Алек тяжело сглатывает, смотрит в горящие, потемневшие от расширившихся зрачков глаза.       — Да, — он чуть прихватывает верхнюю губу Магнуса, и его рваный вздох отдается восторгом где-то под ребрами. — Я сказал «еще».       — Мой отважный нефилим, — в его глазах лукавство, игривость и немного насмешки, но Алек не чувствует себя уязвленным. Под взглядом Магнуса он чувствует себя желанным, и от этого кружится голова и слабеют колени. И меньше, меньше всего Алек сейчас хочет, чтобы это прекращалось.       Он тянет Магнуса за собой в первую же комнату, которая, к счастью, оказывается пустой спальней. Чертит на двери запирающую руну и снова тянется к нему.       — Александр, — с одобрением шепчет тот. — Ты мог просто предлож…       Алек закрывает ему рот поцелуем. Вжимает в стену, потому что идти до кровати сил просто нет.       Алек расстегивает верхние пуговицы рубашки Магнуса, открывая ключицы и тут же склоняясь, чтобы коснуться их губами. Потом прикусывает, и Магнус стонет, запрокидывая голову и вжимаясь затылком в стену. И опускает ладонь на шею Алека сзади, будто не хочет, чтобы тот отстранялся.       Обеими ладонями Магнус гладит его живот через ткань футболки, а потом запускает руки под нее. Алек поднимает голову, чтобы поцеловать его уже в губы. Чтобы заглушить собственные умоляющие стоны. Магнус дразнит его, лаская кончиками пальцев, потом ведет ими ниже, вдоль кромки джинсов.       Алек, сгорая от стыда и желания, тянет его руку ниже.       — Все тебе будет, сладкий мой, — полным обещания голосом мурлычет Магнус, накрывая ладонью его пах.       Глаза у него абсолютно шальные, а руки, расстегивающие молнию на джинсах Алека, дрожат. И тот все-таки стонет в полный голос, не в силах сдержаться, когда Магнус пробирается пальцами под белье и сжимает его член.       Алек старается дышать размеренно, вжимается лбом в висок Магнуса. Сквозь запах одеколона или духов — чтобы Алек еще разбирался — пробиваются другие: лака для волос и совсем слабый — сандала. Алек пытается отвлечься хотя бы на них, но ничего не выходит, думать получается только о пальцах Магнуса. Ухоженных, тонких и длинных, таких ловких, когда он смешивает зелья или колдует. Таких умелых сейчас.       На указательном у Магнуса все еще надето кольцо. Алек чувствует холод, когда оно касается разгоряченной и чувствительной кожи в контрасте с горячими пальцами Магнуса. Он опускает взгляд, но всего лишь расстегнутые джинсы и собственное белье слишком хорошо все скрывают. А мысль, что он хотел бы это видеть — руку Магнуса на своем члене, его пальцы, это чертово кольцо — заставляет его покраснеть и зажмуриться.       От этого, кажется, ощущения только усиливаются. Особенно, когда Магнус снова целует его и обводит его губы языком. Потом он мягко отстраняется и свободной рукой пытается расстегнуть до конца свою рубашку. Получается не очень, но прежде, чем Алек успевает потянуться ему помочь, Магнус щелкает пальцами, с которых срывается сноп синих искр. Алека подбрасывает от возбуждения от этого зрелища. Пуговицы расстегиваются сами собой, Алек распахивает полы рубашки и гладит Магнуса по груди, а тот сдергивает с него футболку. Синие искры оседают на коже Алека, и ему чудится, что они колются холодом, а потом тот сменяется жаром от ладони Магнуса, от его пальцев, по очереди сжимающих соски. Алек беспомощно хватает воздух открытым ртом.       — Магнус, — шепчет он, даже не понимая, что вообще собирается сказать. Пожалуй, ничего, кроме его имени, произнести которое вдруг показалось жизненно необходимым. Как и целовать его, и стонать в его губы, позабыв о сдержанности, когда тот чуть сжимает пальцы на его члене и обводит большим пальцем головку. Алек подается вперед бедрами, толкается в его руку. Никакого первоначального смущения уже не остается и в помине, одно только срывающее крышу удовольствие, прошибающий насквозь кайф. Это слишком сладко, слишком хорошо, Алек с трудом сдерживается, чтобы не кончить.       Магнус на секунду прижимается лбом к его лбу, давая им обоим перевести дыхание. Потом легко касается губ Алека указательным пальцем, обводит их контур. На этой руке колец больше, среди них — тяжелый перстень на безымянном. Алек не задумываясь тянется поцеловать палец с ним. Потом следующий, следующий...Нежно касается губами суставов, целует подушечки, вбирает их в рот.       Эти руки, эти пальцы сводят Алека с ума. Он хочет целовать их, хочет чувствовать их на себе…       Магнус стонет одновременно с ним. Все так же магией торопливо расстегивает собственные брюки, спускает пониже джинсы Алека. Притягивает его к себе, вжимается бедрами в бедра, трется своим членом о член Алека, и тот только захлебывается очередным стоном, подаваясь навстречу. Магнус находит его руку, тянет вниз, и Алек обхватывает пальцами и свой, и его член, прижимая их друг к другу. Рука Магнуса ложится сверху, направляет, контролируя движения.       Второй рукой Магнус гладит Алека по подбородку, большим пальцем давит на нижнюю губу, заставляя приоткрыть рот. Алек прикрывает глаза, но сжимает губы, касается языком фаланги, лижет подушечку пальца. Магнус убирает руку и целует его так, что становится трудно дышать. Он что-то сорванно шепчет в губы Алека, но тот уже просто не понимает, он почти срывается за край, когда движения руки на члене ускоряются. Магнус гладит его по груди, чуть влажным пальцем касается соска, кружит вокруг него, потом сжимает. Его язык беспорядочно толкается в рот Алека, почти трахая его. От оргазма темнеет в глазах и подкашиваются колени. Магнус стонет, кончая следом за ним, и придерживает Алека за плечи, не давая обессиленно сползти вниз.       Отдышаться получается не сразу, но Магнус дает Алеку время прийти в себя. И, наверно, тому должно бы быть стыдно или неловко — особенно когда Магнус магией избавляет их обоих от белых потеков на одежде, — но сейчас даже мысли об этом кажутся глупыми, потому что на самом деле Алеку просто абсолютно, невероятно хорошо. Рядом с Магнусом его только больше охватывает чувство правильности происходящего, появившееся в тот момент, когда Алек поцеловал его впервые. Так что он снова притягивает Магнуса к себе, прижимаясь губами к губам. Они стоят еще некоторое время, медленно целуясь, пока тот все же не отстраняется — с очевидным сожалением на выразительном лице.       — Нужно идти, — кивает Алек.       — Нужно, — Магнус уже сам тянется за поцелуем, но на этот раз коротким.       Стоит им выйти в коридор и пройти всего пару шагов, как из-за поворота появляется Люк.       — Магнус, Алек, — он спокойно кивает им обоим, — я вас везде ищу. Все уже ждут, если ты готов попробовать разбудить Джослин, — это уже только Магнусу, разумеется.       — Я готов это сделать, — уверенно фыркает Магнус в ответ.       Но потом, когда они следуют за Люком в лазарет, Алека все-таки накрывает смущением, от которого жар приливает к щекам.       Люк — оборотень. Разумеется, он нашел их сразу.       Так что, все-таки, такими вещами лучше заниматься в более подходящее время и в более подходящем месте.       Алек осторожно косится на Магнуса, но тот только с улыбкой подмигивает и говорит громким шепотом:       — У меня есть квартира, знаешь. Мы же собирались выпить вместе как-нибудь.       Алек готов провалиться под землю, но почему-то не может не улыбнуться в ответ.