Натаниэль проснулся сегодня раньше обычного. Солнце только поднималось, а парень уже сидел на подоконнике и наблюдал за природой. Яркий огненный шар всё выше поднимался на небо, а за ним, казалось и вся природа. Деревья подняли свои кроны ближе к свету, ветер гнал опавшие листья в сторону восхода. Даже самый слабый росток, и тот тянул свой только что прорезавшийся стебелек к солнцу. Париж словно ожил, проснулся от непробудного сна.
Такую красоту Натан наблюдал нечасто: погода в столице Великобритании, откуда семья парня переехала, была дождливой и пасмурной. То небо затянется серым одеялом облаков, то на Лондон опустится утренняя дымка, то покрапает мелкий дождик, а иногда словно кто-то выльет ведро воды на город, настолько сильными были ливни.
Всё это можно было увидеть на пейзажах Натаниэля, одиноко стоящих в углу комнаты. В старой школе парня дразнили за его талант к рисованию, говоря, что не мужское это дело — цветочки рисовать. Но Нат не бросил своё хобби, а наоборот: он стал больше практиковаться по приезду в Париж. Парень уже обошел добрую часть своего района в поисках места для любимого дела. И нашёл. В каком-то закоулке находился открытый заброшенный дом с выходом на крышу, с которой открывался замечательный вид на Париж.
Из раздумий Натаниэля вырвало оповещение о пришедшей СМС от его старой подруги Наташи. Нат и Таша дружили уже на протяжении десяти лет, как только пошли в первый класс. Типичная история: мальчик и девочка сели за одну парту и так и просидели за ней девять лет. Были и ссоры, и примирения, и слёзы. Но вдруг семья Натана решает уехать, да еще и не в какой-то английский город недалеко от Лондона, а в столицу Франции — Париж. Отец объяснил всё тем, что мама Ната давно хотела повидать Париж, а желание любимой женщины для него — закон. Как ни пробовал говорить Натан с родителями, как ни упрашивал, отец был непоколебим, а уж мать тем более. Натаниэлю пришлось попрощаться с друзьями и уехать с родителями.
Сообщение гласило: «Уже проснулся, ранняя пташка?». Натаниэль искренне удивился, ведь Таша любит спать допоздна, а учитывая разницу в час… По его подсчетам в Лондоне сейчас было ровно пять часов утра. Ловко набрав в ответ «А вот ты — нет, я уверен» и кинув телефон на мягкую, уже застеленную кровать, Натаниэль подошёл к своему столу. На нём лежала стопка выданных ещё вчера учебников, расписание уроков и кабинетов, его любимый блокнот в кожаном переплете для рисования и пенал, в основном состоящий из карандашей разной твердости. Сверившись с расписанием, Нат кинул в портфель нужные учебники, пенал, блокнот и одну тетрадь для всех предметов. «Зачем покупать несколько тонких тетрадей, если можно купить одну толстую?» — думал он в магазине канцелярии, держа в руках толстую ярко-красную тетрадь. И действительно, с одной тетрадью ему было гораздо легче: не надо было носить с собой тысячу и одну тетрадку, не нужно было судорожно искать их с утра при сборе рюкзака. Он всегда говорил об этом Наташе, но та упорно заводила множество тетрадок для записей и теряла их в первый же день.
Кстати, ответ Таши немного задержался. «Ты меня слишком хорошо знаешь =)» — прочитал Натаниэль и тут же представил, как бедная Наташа мучается и пытается не заснуть. Отправив ей «Может ещё поспишь часок? А то ведь на уроке заснёшь», Нат отправился в ванную.
Новая ванная комната была оформлена в белых тонах. Холодный молочно-белый кафель на полу плавно переходил в такого же цвета стены, на их фоне выделялась белоснежная ванна и раковина. Над самой раковиной висел небольшой шкафчик с дверкой-зеркалом. Посмотрев на себя оценивающим взглядом, Натаниэль не остался удовлетворенным: белая, словно у вампира, кожа, большие, заглядывающие в душу глаза цвета морской волны, тонкие, вытянутые в линию губы и рыжая челка, скрывающая почти полностью глаза. Она часто мешала Нату, но он упорно отказывался её постригать или закалывать, ведь так, как ему казалось, он мог закрыться ото всех. Натан достал гребень и попытался хоть как-то уложить непослушные волосы на затылке, но они не поддавались. Он пробовал и водой их пригладить, и гелем, и даже прижать их шапкой, но всё тщетно: короткие волосы никак не хотели ровно ложится. В конце концов оставив эту затею, Натаниэль почистил зубы, умылся и опять уставился на себя в зеркало. Теперь на него смотрел более свежий парень: щеки приобрели легкий румянец, глаза открылись и не казались заспанными, а губы тронула легкая улыбка. Опустив рукава, Натан прислушался.
За дверью послышались тихие шаги матери в сторону комнаты Ната. Она каждое утро в семь утра заходила в его обитель, посмотреть: не проспал ли. Натаниэль вышел на цыпочках из ванной, мягко шагая по ковру вслед за мамой. Когда женщина начала открывать дверь в комнату, он аккуратно положил руку ей на плечо. Она вздрогнула и резко развернулась. Увидев перед собой своего сына, мягко улыбающегося ей, женщина бросилась ему на шею.
— О, Нат, мне так стыдно, — чуть ли не плача, приговаривала мама.
— За что, мам? За то, что ты переехала в город, о котором мечтала, с родными? — Натаниэль был на голову выше матери, но даже глядя на неё сверху вниз, в его взгляде читалось тепло и забота.
— За то, что отняла у тебя друзей, город, к которому ты так привык, — женщина уронила голову ему на плечо.
— Мам, раз я к Лондону привык, то и к Парижу привыкну, — он взял в ладони лицо матери, — если тебе так нравится этот город, то я сделаю всё, чтобы он понравился тебе ещё больше!
— О, сынок! — всхлипнула женщина и разрыдалась в объятиях Натаниэля.
— Мамуль, ну, не плачь, — тихо шептал Натан, поглаживая её по спине, — всё же хорошо.
— Я горжусь тобой, Натаниэль, — мать посмотрела на сына полными слёз глазами, — всё действительно хорошо, — слёзы постепенно высохли, а на лице появилась обычная для неё теплая и дружелюбная улыбка, — я люблю тебя, — прошептала женщина, обнимая Ната за плечи.
— И я тебя, мам, — сказал парень чуть громче, чем хотел.
— Что ты будешь на завтрак? — с прежним огнем в глазах спросила мама.
— Знаешь, я так люблю твои блинчики с клубникой… — Натан посмотрел на мать, запуская пятерню в непослушные волосы.
— Спускайся, как будешь готов, — крикнула женщина уже с лестницы, а парень мигом рванул в комнату. Надев свой любимый серый свитер, связанный мамой, и черные джинсы, Натан схватил сумку и поторопился в кухню. Сходя с последней ступеньки, парень почувствовал до боли знакомый запах любимых блинчиков и клубничного джема.
— Неужели? Ты так давно их не готовила! — одновременно насмешливо и удивленно спросил Натаниэль, целуя мать в щеку.
— Для тебя — всё, что угодно, Нат, — как всегда заботливо улыбнулась мама, — готов к новому дню в новой школе? — поинтересовалась мать, ковыряя вилкой горячие блинчики.
— Ну, не очень, — парень скривился, — немного волнуюсь.
— Всё будет хорошо, — мать ободрительно улыбнулась.
Далее завтрак проходил в молчании. Мама с отстраненным видом тыкала блины приборами, а Натаниэль с удовольствием уплетал еду за обе щеки. Когда же с основным блюдом было покончено, мать поставила на стол фарфоровый чайник с восточными узорами.
— Твой любимый, зеленый, — мать налила сыну чай, — здесь красиво, неправда ли?
Натаниэль оглядел кухню. Действительно, она была просто замечательной: черный кафель и такого же цвета мебель чудесно гармонировала с красными вставками на стенах и белой поверхностью стола. Сам-де он сидел на очень удобном мягком стуле в черно-белую клетку, больше походившем на кресло. Стол, за которым они завтракали, стоял возле окна, открывавшего восхитительный вид на Рю-дё-револи и её оживленное движение.
— Да уж, — Натаниэль пробежался взглядом по противоположной стене и остановился на часах. Они показывали без пятнадцати восемь. Сообразив, что занятия начинаются в половину девятого, а ему еще нужно дойти до колледжа, который находился не близко, он допил свой чай, поднялся из-за стола, обнял мать, которая попыталась ещё раз расплакаться, но он быстро её успокоил, вышел в коридор, накинул на плечи черную жилетку, схватил сумку и вышел на улицу.
***
Париж встретил его яркими лучами солнца, светившими прямо в глаза. Прикрывая лицо рукой, Натаниэль попытался найти место, не залитое солнцем, но такового, увы, не было. Поэтому ему пришлось идти до колледжа, щурясь и закрываясь капюшоном. Он медленным неспешным шагом, шёл по мимо магазинов, булочных, ресторанов, киосков с газетами. Решив, что нужно быть в курсе новостей, а не сидеть сиднем дома, Натан подошёл к одному из продавцов газет.
— Доброе утро, — поздоровался Нат, — могу ли я приобрести последний выпуск «International Herald Tribune»?
— А ты поймёшь её хотя бы? — посмеялся продавец, отдавая ему газету.
— Наверное, я ещё в состоянии понимать свой родной язык, — спокойно ответил Натаниэль, — я англичанин.
— О-о-о, конечно, и как там в Лондоне, — насмешливо протянул мужчина.
— Пасмурно, дождливо, серо, — Натаниэль скривился при воспоминаниях о погоде, вытягивая из сумки купюру.
— Ну, привыкай к солнечному Парижу! — продавец, ловко отсчитав мелочь, кинул её Нату в ладонь и развернулся к своему приятелю продолжить разговор, активно жестикулируя.
Натаниэль продолжил свой путь в колледж, теперь уже читая новенькую газету.
— Ничего интересного, как обычно, — парень критично пролистал всю газету, не найдя ничего интересного, — стоп, — его взгляд задержался на последней странице, — ЛедиБаг?
На последней странице виднелась цветная фотография девушки в красном костюме в чёрный горох, стоящей в боевой позе возле Биг Бена. Над фото большими буквами был выведен заголовок «
И до Лондона добралась!», а дальше шла статья. Натаниэль быстро пробежал глазами начало: «
Супер-героиня Парижа не оставила без внимания и столицу Великобритании. На прошлой неделе ЛедиБаг заметили возле Биг Бена, где и была сделана фотография. По словам очевидцев, девушка…». Из этого текста он извлек, что некая ЛедиБаг оказалась в Лондоне и спасла там всех.
— У неё такие четкие линии, — бормотал он себе под нос, рассматривая фото, — а черты лица… — Натан провёл пальцем по лицу, — я нарисую её, — решительно сказал Натаниэль, обрывая статью с фото и выбрасывая скучную газету.
За углом виднелся колледж, и Натана охватила паника. А вдруг его не примут? А если одноклассники окажутся такими же, как и в старой школе? Быстро отбросив подобные мысли, Нат расстегнул жилетку и шагнул на первую ступень.
До класса он добрался без приключений, казалось, его никто не видит. Кабинет был быстро найден, и, отдав свои данные учителю, милой женщине в мятно-зеленом костюме, Натаниэль занял место на последней парте. Класс постепенно наполнялся ребятами, а когда прозвенел звонок, все встали возле своих мест. Ничего удивительного в этом не было, и Натан тоже встал.
— Доброе утро, класс, — дружелюбно поздоровалась мадам Бюстье.
— Доброе утро, — вяло ответили ребята.
— Итак, у нас в классе новенький. Натаниэль, выйди, пожалуйста, к доске, — учительница указала на место рядом с собой. Натан мужественно поднялся со своего стула и вышел к указанному месту.
— Расскажи о себе, — мадам Бюстье посмотрела на него, сев за свой стол.
— Ну… меня зовут Натаниэль, я приехал из Лондона… Я люблю рисовать и читать, — отстраненно говорит Натан, — мы с родителями переехали в Париж совсем недавно и я ещё не успел ничего здесь посмотреть, — нудно закончил Нат.
— Спасибо, можешь присесть на своё место, — учительница мило улыбнулась. Натаниэль кивнул и направился к последней парте. По пути назад какой-то парень как бы невзначай выставил свою ногу прямо на проход, сделав тем самым подножку. Ловко перешагнув её, Натан посмотрел на рассерженного паренька с ухмылкой. Дойдя до своей парты, он услышал звонкий голос мадам Бюстье.
— Аля? — на что последовало сонное «Здесь» откуда-то слева.
— Нино? — с того же места послышалось наглое «Ага».
— Маринетт? — в ответ лишь тишина, — Маринетт? — повторила учительница, — Аля, Маринетт придёт сегодня?
— Не знаю, она не говорила, — пробубнила девушка со второй парты.
— Раз так, тогда Роуз садится к мадмуазель Сезер, — объявила учительница, а девушка в милом розовом платье и с короткой стрижкой собрала свой рюкзак и летящей походкой последовала ко второй парте.
— На дом вам был задан анализ произведения Андерсена «Дюймовочка»… — начала было говорить мадам Бюстье, но тут в класс, словно вихрь, влетела девушка. Щеки раскраснелись, в глазах играл огонь, а дыхание сбилось. Из-под серого расстегнутого пиджака торчала розовая футболка с милым принтом, серые джинсы подчеркивали худые ноги. Иссиня-черные волосы собраны в два небрежных хвостика, а чёлка закреплена заколкой в виде маленькой божьей коровки. Сама девушка была очень милой, даже когда была взбудоражена и возбуждена.
— Опять опаздываем, Маринетт! — вздохнула учительница, — я так понимаю, замечание писать нет смысла… — протянула мадам Бюстье, открывая журнал, — ну, что ж, садись на последнюю парту к Натаниэлю, — учительница указала на конец класса. Маринетт, обреченно посмотрев на Алю, на что та ответила ободряющей улыбкой, поплелась в сторону Ната.
Натаниэль сидел на стуле, развалившись, и явно не интересуясь анализом Андерсена, хотя готовое сочинение, написанное аккуратным почерком, красовалось в тетради. Когда Маринетт подошла к парте, Натан поднял на неё свои зелёные глаза и откинул челку назад. Она дружелюбно ему улыбнулась и села на стул недалеко от него.
— Привет, я Маринетт, — девушка протянула руку. Натаниэль легко пожал протянутую ладонь, спокойно ответив:
— Натаниэль, можно просто Натан или Нат.
Девушка кивнула и отвернулась в сторону доски. Взгляд устремился на мадам Бюстье, руки сложились в замок.
— Маринетт, а ты написала анализ? — учительница вопросительно посмотрела на девушку.
— Я, э-э-э…
В следующую секунду Натан сам не понял, что сделал: парень положил руку на свою тетрадь и, хорошо толкнув так, чтобы она проскользнула по парте, отправил её прямо к Маринетт. Девушка не сразу сообразила, что произошло, но когда до неё дошло, она благодарно посмотрела на Ната. Парень лишь ухмыльнулся и отпустил челку.
— Да, вот он, — неуверенно проговорила девушка, поднимая тетрадь немного выше.
— Ну, тогда иди к доске и зачитай нам отрывок, — мадам Бюстье встала со своего места и сложила руки на груди. Маринетт ещё раз послала Нату взволнованный взгляд, на что тот лишь кивнул и прикрыл глаза.
— В произведении Ганса Христиана Андерсена… — начала девушка, уже стоя у доски.
***
Следующие уроки прошли без происшествий. Натаниэль познакомился с классом, и ребята оказались даже лучше, чем он представлял. Милен восхитилась его комиксами, нарисованными на скучной физике, Роуз целый день трепала его по волосам, приговаривала что-то об их цвете, Адриан долго расспрашивал о книгах и в конце концов дал почитать небольшой томик Рэя Брэдбери. Все целый день крутились вокруг него, лишь девушка-блондинка с рыжей подругой не обратили на него никакого внимания. Да и, наверное, это было к лучшему.
И вот, наконец, прозвенел звонок с последнего урока, и десятиклассники покинули класс. Натаниэль уже вышел из колледжа и собирался завернуть за угол, как вдруг его кто-то окликнул:
— Натан!
Он резко повернулся так, что девушка впечаталась ему прямо в грудь. Его руки сами собой легли на её спину, и получилось, что они обнялись. Застыв в таком положении на несколько секунд, ребята опомнились и отпрянули друг от друга. Щеки Маринетт тронул румянец, а Нат лишь ухмыльнулся, хотя внутри у него бушевал шторм эмоций.
— Ты что-то хотела? — спокойно поинтересовался парень.
— Да, я… э-э-э… — протянула Маринетт, — я хотела сказать спасибо за сочинение, так неловко получилось… — начала оправдываться девушка.
— Да, ничего, всё нормально, — Натаниэль запустил руку в волосы и взъерошил их, — как насчет прогуляться? — неожиданно даже для самого себя спросил Натан.
— О, я не против, — лицо девушки озарила счастливая улыбка.
— Покажешь мне город? Я здесь ничего не знаю… — в глазах Ната прыгали чертики.
— Конечно, отличная идея! — Маринетт схватила парня за руку и потащила в сторону пекарни.
