***
— Слушаю, — хриплый спросонья голос раздался в трубке. — Аомине. —О, Мидорима! Чем обязан? — зевок, более похожий на рык, едва не оглушил врача. — Как давно ты видел Кагами? Молчание в трубке несколько затянулось, и Шинтаро кашлянул, напоминая о себе. — Пару-тройку месяцев не видел точно. Это всё? — Дайки был явно недоволен и собирался свернуть разговор как можно скорее. — У меня тут посреди ночи из больницы сбежал пациент, — проигнорировав грубость, продолжил Мидорима. — Звони в дежурную часть и… — Рыжий такой пожарный. Болван болваном: ему хватило ума связать простыни и вылезть в окно третьего этажа, представляешь? Какой там номер у полицейского участка нашего района? Аомине застонал в трубку, прекрасно понимая, на что намекает старый друг, и коротко бросил в ответ: — Скоро привезу этого придурка. — Аомине. — Да что? — Он очень плох, как для альфы. В трубке раздались короткие гудки, заставив Дайки в панике натягивать штаны и рубаху, по привычке надевая и кобуру и выскакивая из дома. — А для омеги так самое оно, — тихо обронил Шинтаро, сверкнув стёклами очков и ставя на блокировку телефон Тайги, на котором до этого высвечивался календарь с циклом течек.***
Блядский гадский Кагами не брал трубку и не открывал дверь, доведя инспектора полиции Аомине Дайки до белого каления в башке и сжимающихся от страха яиц. — Сука, Кагами, открой! — Дайки снова зло и как-то обречённо ударил кулаком в дверь, уже приняв решение и начиная вытаскивать телефон, снова и вызывать спецназ, полицию, скорую, да хоть Силы Самообороны. Но за дверью послышались шаги и ругательства невнятным голосом, а после перед Аомине предстал бледный и помятый Тайга. — Ты охренел, дебил? — Дайки оттолкнул друга и прошёл внутрь. Окна нараспашку, одежда на полу — не очень-то похоже на чистюлю Кагами. — Что тебе нужно? — грубо спросил Тайга, привалившись к стене в прихожей. — Мидорима звонил. Собирайся. — Отвали. Аомине на мгновенье завис, переваривая откровенный, но пока мягкий посыл, и лишь хлопал глазами, смотря на Кагами, двинувшегося в гостиную. — Не понял, что… — Уходи. Я никуда не поеду. Со мной всё отлично. — Ты, блядь, охренел? — в ярости прорычал Дайки. Он, значит, как перепуганный идиот, подорвался посреди ночи, примчался сюда, а его выставляют. — Совсем страх потерял, Бакагами? Прозвище. Ещё из детства, из школы, где всё было просто. Где был только баскетбол и синие глаза напротив… И тут Тайгу прорвало. Взбесившиеся гормоны, запах столь любимого альфы, невозможность даже прикоснуться к горячей коже желанного тела… — Уходи! — зло выплюнул Кагами. — Блядь, вали на хуй отсюда, Аомине! Вали! Найди наконец своего ёбаного истинного и трахни его, а потом женись. На нём, трус ты чокнутый, а не на той тупой шалаве, что ты обозвал своим женихом! Пошёл вон! Да, Тайга давно понял, что если бы это был тот самый истинный Дайки, то он бы… Смирился. А тут всё негодование и злость вылились наружу в виде всего лишь глупых и безосновательных оскорблений. Что ж, уж лучше пусть Аомине думает, что он обиженный друг, чем влюбившийся в него извращенец. Дайки сверлил его яростным взглядом, а потом выплюнув: — Пошёл ты, больной! — развернулся и направился к двери. Мир качнулся, низ живота обожгло огнём, ноги стали ватными, а время будто замедлилось. Вот Аомине подходит к двери. Кагами успевает лишь вдохнуть, дурея от запаха сильного альфы и чувствуя, как мокро становится между ягодиц. Вот Дайки кладёт ладонь на ручку двери и с силой, до побелевших костяшек, сжимает и давит вниз. Тайга прикрывает глаза. Аомине наполовину открывает двери и резко замирает, словно каменея. Кагами тяжело выдыхает, чувствуя, как по внутренней стороне бедра потекла первая капля густой смазки, тут же пачкая ткань белья. Таблетка перестала действовать. Мир Тайги только что рухнул. И только тут инстинкты, не подавленные таблетками, донесли реальность вместе с невероятно манящим запахом — перед ним его истинный. Господи, каким же идиотом он был всё это время. Вот почему он с первой встречи так отреагировал на запах Дайки. А потом он и не виделся с Аомине, не намазав предварительно нос кремом, а потому и не чувствуя, что перед ним на самом деле его пара. Кагами медленно открыл глаза, глядя на широкую спину, обтянутую форменной голубой рубахой. Дайки шумно втягивает носом воздух, и мышцы спины, покатые плечи чётче обозначились через ткань. А затем он обернулся. Тайга лишь дважды в жизни видел Аомине в приступах безграничной ярости. Впервые, когда он сам сказал, что хочет бросить баскетбол. Знатно они тогда подрались. Второй раз, когда какой-то ублюдок ударил Куроко, но сейчас… Сейчас Дайки был в бешенстве. Зрачок почти поглотил собой синюю радужку, верхняя губа приподнималась, будто у зверя, готового броситься и вцепиться в горло. — Ка-га-ми… — хрипло и низко прорычал Аомине и кинулся к нему. У Дайки всегда были чудовищные инстинкты. Он жил на них, играл, двигался. Именно сейчас, когда его ноздри трепетали от запаха течного омеги, инстинкты снова управляли им — удары, наносимые со всей злостью, прилетали по ребрам, лицу, ногам, но в живот так и не было ни одного. Тайга отступал, стараясь закрыться, но куда ему, даже с его комплекцией, противостоять взбешённому альфе. Аомине просто давил его своей аурой, заставляя отступать, а омегу внутри Кагами скулить от ужаса и желания упасть к ногам альфы, вымаливая прощения. Сущность Тайги бунтовала внутри, гормоны, реагирующие на запах Дайки взбесились, заставляя и желая подчиниться и прогнуться под давлением дикой сущности Аомине, но Кагами всё ещё мог держать природу в узде, хотя только лишь благодаря собственному упрямству. И всё же он пропустил удар в скулу. Перед глазами заплясали искры, он повалился на пол, но встать не успел — Дайки придавил всем весом сверху, не позволяя даже шевельнуться. — А-а-а, твою блядь! — не своим голосом закричал Кагами. Этот ублюдок укусил его! Тайга прижал руку к основанию шеи, чувствуя острую боль и жар, распространяющийся от места укуса. Пальцы тут же перепачкались в чём-то горячем и мокром. — Ты… Ты что… Что ты наделал? Да как ты мог, кретин? Кагами ошарашенно открывал и закрывал рот, не зная, что ещё сказать — Аомине поставил ему метку. Дайки медленно и как-то тягуче начал поднимать лицо от шеи Тайги, и, пожалуй, именно в этот момент Кагами стало по-настоящему страшно, даже без трепетной слабой омеги внутри. Аомине прожигал его абсолютно безумным и ненормально кровожадным взглядом хищно сощуренных глаз. Зрачок почти поглотил синюю радужку, крылья носа альфы трепетали, продолжая жадно ловить запах течки, тонкие губы растянулись в зверином оскале, показывая зубы, перепачканные кровью Тайги. Дайки низко и глухо зарычал, словно далёкий гром, будто ещё больше усиливая этим звуком свой запах, сжигавший Кагами изнутри, плавящий разум. А затем Аомине наклонился, яростно и агрессивно сталкиваясь с его губами, настойчиво кусая и зализывая, заставляя подчиниться и впустить его внутрь жаркого рта. Смуглые ладони с нажимом провели вдоль боков Тайги, задевая только недавно полученные синяки, и Кагами болезненно охнул, чем тут же воспользовался Дайки, проникая наконец языком в его рот и ещё больше наваливаясь сверху, стараясь окончательно обездвижить и прекратить сопротивление. А Кагами сам не понимал, то ли он старается вырваться, то ли прижаться к Дайки ещё теснее, потереться об него, слиться с ним в одно целое, полностью раствориться в своём альфе, укутавшись в его запах и сильные объятия. Тайга понимал остатками разума, ещё не съехавшего от возбуждения и инстинктов, что это всего лишь реакция Аомине на его течку. Гормоны взыграли от запаха омеги, всё это нужно прекратить. Дайки зло зашипел, проводя языком по укушенной губе и потирая бок, по которому локтём ударил Тайга. От запаха Кагами рвало последнее самообладание, его хотелось до звона в яйцах. Член больно упирался в треклятую ширинку, норовившую натереть на налившейся головке приличную мозоль за то время, что Аомине лизался с Тайгой и пытался трахнуть его прямо через брюки. В один прыжок достав пытающегося смыться Кагами, Дайки навалился ему на спину, не дав встать с колен, вжав грудью в сиденье дивана и вклиниваясь своей ногой между его ног. Дрожащие пальцы потянули джинсы вниз, и тут же Аомине пришлось крепко зажмуриться, сжимая бёдра Тайги, оставляя синяки и пережидая острейшую и болезненную вспышку возбуждения. Запах, который, казалось, и так забился в каждую живую клеточку организма альфы, пьянил и заставлял быть нетерпеливым и грубым. Два пальца легко вошли в текущий ароматной смазкой проход, и Кагами в ответ застонал, прогибаясь и подсознательно подаваясь навстречу. — Не надо… Ах! Аомине, прекра… Аа… — Тайга всё меньше пытался вырываться, инстинкты полностью захватили его. Он прогибался и таял от поцелуев-укусов, насаживаясь на растягивающие его пальцы. — Хочу твою кожу… Всего тебя… — остервенело хрипел Дайки, выпрямляя его и стягивая майку, прижимая одной рукой к своей груди, до боли щипая соски, вгрызаясь в загривок и трахая задницу Кагами тремя пальцами. И Аомине едва не кончил, когда, снова грубо уткнув Тайгу лицом в диванные подушки, вынул пальцы с пошлым хлюпаньем, слушая разочарованный стон и смотря на то, как желанная столько лет задница вертится перед ним. Сфинктер Кагами немного распух по краям от грубых движений мозолистых пальцев, но так жадно сокращался, желая в себя нечто гораздо большее, что вновь пришлось зажмуриться и передавить узел, чтобы волна возбуждения хоть немного схлынула. Дайки спустил до колен собственные брюки и бельё, принимаясь водить членом в ложбинке между ягодиц, лишь слегка надавливая головкой на просящую дырочку. Тайга зло рыкнул и сам насадился на дразнящую плоть, тут же удовлетворённо застонав. Аомине сжал его упругие ягодицы в ладонях, пару раз звучно шлёпнул, так и не входя глубже, а потом максимально развел половинки в стороны, низко и как-то тягуче выдохнув: — Давай… Я хочу видеть, как ты примешь его полностью. Кагами снова зло рыкнул и пообещал себе обязательно дать Дайки по наглой роже, но это потом. Сейчас его здоровенного твёрдого члена хотелось как можно глубже, как можно быстрее. Тайга принялся двигаться, постепенно насаживаясь всё больше и больше на член альфы, и его последний рывок был особенно сильным. Они застонали вместе, а после Аомине принялся глубоко и размеренно трахать его, плавно засаживая на всю длину. Кагами то скулил, то почти кричал от удовольствия, двигаясь навстречу таранящему его зад члену. А Дайки лишь хрипло и надрывно дышал, иногда низко постанывая на особенно глубоких толчках. Кончить хотелось до безумия, и Тайга потянулся к своему члену, который до этого лишь изредка тёрся об обивку дивана, но Аомине не позволил, перехватив его руки и прижав их к дивану своими, полностью ложась ему на спину. — Ты… Ммм… Наказан, — Дайки, кажется, стал входить ещё глубже, доводя своего омегу до исступления. — За своё враньё. Кагами извивался, не в силах терпеть такую пытку, но Аомине держал крепко. Оргазм будто ударил в голову, расплываясь цветными пятнами в глазах и тихим звоном в ушах. Тайга едва мог дышать, одурманенный запахом дождя и дезориентированный удовольствием, и отрезвила его лишь тянущая боль в заднице. — Ты совсем спятил? С узломвхм… — Заткнись. Дайки накрыл его рот ладонью, просовывая пальцы сквозь зубы и начиная играть с языком. Одновременно с этим он сделал круговое движение бёдрами, и Кагами, содрогнувшись несколько раз, снова кончил. Когда сцепка спала, Аомине встал с пола, стягивая брюки с себя окончательно и отбрасывая их в сторону пинком ноги, стянул с вялого Тайги джинсы и, подняв его на руки и крякнув от натуги, понёс в спальню. Бросив Кагами на кровать, Дайки тяжко выдохнул: — Жирный омега. — Хилый альфа! — тут же отбил подачу Тайга и развратно раздвинул ноги, приглашая взять то, что и так по праву принадлежало Аомине, демонстрируя припухшее розовое кольцо мышц и смазку, перемешанную со спермой, вытекающей из него. Перед ним лежал лучший… Лучший омега для него, извечного зверя. — Сам напросился! Аомине с радостью кинулся к Кагами, закидывая его сильные ноги себе на плечи, кусая и оставляя засосы от щиколоток до внутренней стороны бёдер, а затем резко входя в податливую задницу по самые яйца. Тайга извивался под ним, прогибался, комкая простыни, гладил сильные смуглые руки и царапал мощную спину. Отдавался весь, без остатка, без раздумий, позволяя Дайки наслаждаться его сильным телом, чётко очерченными мышцами и выражением полного экстаза на лице. — Да! Да, ещё! И Дайки делал ещё. И глубже, и больше, и быстрее.***
Аомине сидит на развороченной постели и… Просто дышит полной грудью. Наконец он чувствует настоящего Тайгу. От Кагами пахнет костром. Да, именно так — горящими листьями и обожжённой корой. Пеплом и искрами, теми самыми, что горели в его глазах во время их встреч, если уж совсем удариться в описания и никому ненужную романтику. И для Аомине этот запах был желанен до странной нежности, необычен, как и сам его хозяин — здоровенный, как оказалось, омега. С великолепными кулинарными способностями, отличным апперкотом с правой и охренительным данком. Запах невероятно манящий, о чём Дайки ликовал в глубине души. А так… Всё тот же тупой несносный Тайга. С дурацкими бровями и забавными веснушками. И тёплыми губами. И заботливыми руками. И горящим взглядом. И слава богу, что всё так произошло. Аомине наклонился, ведя кончиком носа по подбородку Кагами, по абрису челюсти, к глазам, легко поцеловал в висок. Он и раньше так делал, когда знал, что Тайга крепко спит — просто не мог отказать себе в этой минутной и запретной близости. Раньше запретной. Телефон разорвал тишину, и, судя по мелодии, Дайки влип. Звонил Имаёши, его начальник, которому придётся объяснять, какого чёрта Аомине не вышел на работу. Кагами проснулся, когда Аомине наконец нашёл второй носок. Дайки чувствовал его взгляд, знал, что должен что-то сказать. Холодно, или накричать, или ласково назвать кретином. Но он только тихо обронил: — Я постоянно чувствовал этот запах, но никак не мог понять от кого. Да и не хотел. Дайки имел в виду запах, которым он насквозь пропах за эти три дня. Ему, копу, Аомине Дайки не нужен был его истинный. Не нужен, потому что он, как распоследний дурак, был столько лет влюблён в своего друга-альфу. А этот дебил оказался омегой. Захотелось сильно стукнуть этого Бакагами! Но Тайга, как истинный омега, сам придумал, сам додумал, сам обиделся, забыв предупредить о своих выводах. Ну да, Аомине узнает и въедет в это позже. — Почему? Ты ведь хотел омегу, как Куроко, — в голосе Кагами явно сквозила обида, причину которой Дайки не понял, а потому безразлично пожал плечами: — Ну да, я думал, что мой истинный будет именно таким. Тайгу словно окунули в ледяную воду, но Аомине не видел этого, стоя спиной. Лицо Кагами окаменело, спина выпрямилась, а глаза зло прищурились. Вот, значит, как. Он поспешно встал с кровати, прикрывая наготу стянутой простынью, и подошёл к шкафу, принимаясь доставать вещи. Увы, терпение никогда не было его благодетелю — гордое и обиженное молчание прервалось едкими словами, слетевшими с губ: — Спасибо, кстати, что избавил меня от дальнейших проблем, — в ответ на вопросительный взгляд Тайга постучал кончиками пальцев по метке, даже не поморщившись от прострелившей резкой вспышки боли. Внутри болело куда как сильнее. — Теперь-то ко мне точно ни один альфа не подойдёт. То, что надо! И прежде, Дайки успел что-либо сказать, Кагами скрылся в ванной, напоследок шандарахнув со всей силы дверью. Додумать на тему того, какого хрена это только что было, помешал вновь зазвонивший телефон и отборный мат Вакамацу, которого вызвали на дежурство вместо Аомине.***
— Кагами, открой! — Дайки уже минут двадцать пытался добиться ответа с той стороны двери, но Тайга упорно игнорировал и стук, и звонок, и вызов мобильного. — Открой, иначе я вынесу эту ёбаную дверь и оттрахаю тебя на глазах у всех соседей! Тишина в ответ привела альфу в ярость, и он, недолго думая, выхватил пистолет. Грохнул выстрел, на пол осыпалась крошка с потолка подъезда, в который угодила пуля. Зато дверь перед Аомине распахнулась столь резко, что, казалось, Кагами хотел сорвать её с петель. — Ты спятил? — тут же гаркнул милый омега лужёной глоткой заправского альфы. Дайки без разговоров вщемился мимо Тайги в квартиру, слушая витиеватый монолог по поводу своих умственных способностей, который наверняка затянулся бы ещё на пару часиков, если бы Аомине не притянул к себе брыкающегося Кагами и не принялся бы жадно его целовать, лапая за шикарную задницу. — Заткнись уже, — прошептал Дайки на покрасневшее ухо Тайги после поцелуя. — Таким балаболом стал в последнее время. — С чего бы? — Я так сказал. — Три ха-ха два раза. Аомине посмотрел на него с нехорошим прищуром и, зло зарычав, толкнул к стене, тут же наваливаясь следом. Кагами болезненно застонал, когда лопатки и затылок встретились с холодным бетоном, и тут же растерянно посмотрел на Дайки. Но тот продолжал давить и наконец глухо произнёс: — Боишься меня? — Нет. Запястья Тайги, прижатые ладонями Аомине к стене, чуть дрожали, на дне зрачков плескались слабость и страх, врождённый, природный страх слабого перед сильным. Желание подчиняться тому, кому принадлежал. Но вот на лице Кагами были лишь злость, упрямство и гордость. — Я твой альфа! — низко и хрипло произнёс Дайки, ведя самыми кончиками пальцев по свежей метке. — Подчиняйся! — Никогда. — Отлично, — скалясь, прошептал Аомине. — А теперь твоё наказание за молчание…***
Нюх. Нюх-нюх. Нюх-нюх-нюх. Этот звук под ухом уже порядком достал Тайгу. — Какого хрена ты вытворяешь? — он с силой упёрся ладонью в наглую рожу Дайки, отталкивая от себя. — Нюхаю, — как-то зло ответил Аомине и опять потянулся к Кагами. — Да отвали! — Тайга гневно вскочил с дивана, не забыв столкнуть Дайки на пол, и двинулся на кухню. Аомине, не отставая, последовал за ним. Кагами остановился около холодильника, раздумывая над чем-то, и Дайки тут же воспользовался этим, прижимаясь к нему со спины, утыкаясь носом куда-то в загривок и с силой втягивая носом запах омеги. Пальцы его вдруг с силой сжались на бёдрах Тайги, а над ухом раздалось рычание: — Ты пахнешь по-другому! — Тобой провонял! — Кагами вывернулся из захвата и толкнул Аомине в грудь, заставив отойти. Синие глаза полыхнули яростью и жгучей ревностью. — Не шути со мной, Тайга! — снова прорычал альфа, давя своей сущностью. — Ты изменяешь мне? Кагами вытаращился на него, словно впервые увидев. Дайки подскочил к нему, вдавливая спиной в холодильник и стискивая его плечи руками: — С кем? Какого чёрта? На работе? Имя! Мне нужно его имя, Тайга! Я пристрелю его! — Да не был я ни с кем, идиот! — Почему тогда ты… — Аомине осёкся, как-то завороженно смотря на Кагами, а затем начал улыбаться, словно полоумный. — У тебя окончательно отказало то, что ты так старательно выдаёшь за мозг? Или просто батарейки сели? Дайки лишь улыбнулся ещё шире, едва не выворачивая челюсть наизнанку, и положил ладонь на живот Тайги, пока что плоский и рельефный. — Что ты… — теперь осёкся Кагами, до которого только дошло. — Оу, да ну нах…