Только после свадьбы

До свадьбы оставалось всего полторы недели. Все попытки увидеться с Баки дома жёстко пресекались родителями. Джарвис мгновенно информировал Тони и Стива о любых несанкционированных передвижениях сына. И сегодня Пит попался на глаза Железного человека, когда пытался доползти до окна апартаментов Джеймса по внешней стене Башни. Старк просто не вовремя решил сгонять за фастфудом, пока его благоверный был занят в зале. Таким вот нестандартным образом отец узнал, кто скрывается под маской Паука. Пит приготовился к тому, что тот будет бушевать… Всё вышло совсем не так печально. — Я прекрасно тебя понимаю, но Стив… Знаешь ведь, какой он у нас принципиальный, — говорил Тони Питеру, сидя на самой вершине высотки после немой сцены встречи двух родственников-супергероев. — Не расстраивай своего старика. Барнс и так после спаррингов с ним еле ползает. — Энтони передал сыну пакет с бургерами и купленный про запас второй стаканчик кофе. Пит очень хотел согласиться, но родители как будто бы всё делали для того, дабы влюбленные до свадьбы не то чтобы не коснулись друг друга, но и не виделись вовсе. К Баки было не подкопаться. Каждый день во время телефонных разговоров он успокаивал Питера тем, что осталось совсем немного подождать, что он его любит, что никуда не денется, тем более учитывая, как теперь следит за каждым его шагом Капитан Америка. Всего один раз Пит предложил воспользоваться функцией видеозвонка во время отсутствия в Башне Тони, и всё было очень даже чинно и благородно, но уже через две минуты в его комнату ворвался папа Стив со стаканом тёплого молока и печеньем для их «карапуза». Видимо, кое-каким шпионским технологиям современного мира отец таки смог его обучить. В общем, если возлюбленные и могли поймать взгляд друг друга, то лишь во время миссий. А там обычно было совсем не до романтики. За неделю до церемонии Баки зашёл на общую кухню. Тони с планшетом в руках потягивал кофе в ожидании завтрака, а Наташа учила Роджерса печь тонкие кружевные блины вместо привычных панкейков. У Стива не получалось. Но он упорно старался воспроизвести ловкие движения Романовой и хотя бы частично приблизиться к её результатам. — Русские недели в Башне Старка? — решил подколоть его Баки, доставая из холодильника пакет молока. Стив сдвинул брови, а Натали с ухмылкой ответила по-русски: — Это всё для того, чтобы ты в любой момент мог приехать к тёще на блины, Джимми! — Тут уж не знаешь, вроде он — тёща, а ведёт себя, как свекровь, — ответил засмеявшийся Барнс. — Вообще-то, неприлично говорить на иностранном языке в компании, где никто его больше не знает. Но звучало весьма сексуальненько, — протянул Старк, не отрываясь от планшета. — Стив, ты что-нибудь знаешь по-русски? — Матрёшка. Борщ. Икра. Съезд партии, — отозвался сосредоточенный на толщине блинов Роджерс. — Всё понял, кроме последнего, — ответил на его реплику Тони, продолжая ковыряться с обновлениями к системе видеонаблюдения. — Ну, это как «общий сбор» практически, — пояснила ему Наташа. — Так что, кстати, решили по поводу костюмов? — начал было Старк. Баки закатил глаза, Таша усмехнулась и выдала целую тираду в ответ. — Спасибо, — одними губами прошептал благодарный Баки. Отбиваться в одиночестве от подколов Старка на тему, в какой цветовой гамме нынче модно одеваться женихам, он бы больше не смог. А затевать гражданскую войну накануне свадьбы было как-то неприлично. Романова сказала, что лучше всего им обоим подойдёт светло-серый, что нет необходимости в толпах гостей, что скромность церемонии единственного наследника лишь подчеркнёт его безупречный вкус. Стив согласно закивал, а Тони, запланировавший шоу воздушных шаров, фейерверк над Таймс-Сквер, и уже собравшийся пригласить президента на праздничный ужин, застыл с открытым ртом. — Сговорились… — прошептал он, наконец оторвав глаза от планшета. — Кстати, он по-немецки сносно говорит, — заложил Стива Баки, желая отвлечь гения от очередных свадебных идей. — Так что ж ты молчал, Стиви? Пойдем скорее обсудим в мастерской мой новый костюм*, — Старк вцепился в руку капитана и потянул его за собой к выходу из кухни. — Тот, что ты приготовил на Хэллоуин? — крикнула им вслед Романова. — Всё-то ты знаешь! Скажешь кому — не будет тебе апгрейда униформы! — успел прокричать из-за створок лифта Старк. — Я даже спрашивать боюсь, что за костюм такой, — накладывая себе блины, сказал Баки. — Поверь, ты не хочешь этого знать, Джим… В день бракосочетания Питер и Джеймс встретились у алтаря. Никто из отцов почтенного семейства не стал выводить юношу к жениху под марш Мендельсона. Папаши просто сидели и мило держались за руки на первом ряду кресел для гостей. Баки смотрел на Пита с трепетной нежностью, повторяя за святым отцом слова традиционной свадебной клятвы. — Клянусь любить тебя в горе и в радости, в богатстве и в бедности, в болезни и в здравии… — вторил ему Питер, глядя в глаза. Нежный шепот: «Люблю тебя!» и первый их супружеский поцелуй утонули в аплодисментах гостей. Лишь справа послышались всхлипы растроганных Наташи и Клинта. После праздничного ужина, первого танца молодых и совместного разрезания свадебного торта, слово взяли родители. Стив скромно поздравил сына и друга детства рукопожатием, от которого у Барнса ещё пару часов побаливала кисть. Старк же рассыпался в поздравлениях, вручая молодым билеты на самолёт и раритетное издание «Ветки персика»** 1964-го года. — Ещё успеете полистать, вылет завтра в обед, — подмигнул сыну и его супругу Тони. Питер даже не понял, что имел в виду отец, а Джеймс подумал, что большинство из описанного там можно с легкостью выполнить, лишь имея в загашнике Олимпийскую медаль по спортивной гимнастике.*** Было около полуночи, когда молодожёны наконец уединились в королевском сьюте Нью-Йоркского отеля Плаза. Им было уже глубоко наплевать и на изысканный дизайн времён Людовика XV, и на открывающийся из окон роскошный вид на Пятую авеню и Пулитцеровский фонтан. — Я так хочу спать, — протянул, зевая, Питер. Баки ещё только развязывал свой галстук, а его обнажившийся до белья супруг уже залезал под покрывало, растягиваясь на холодном белом шёлке. — Мы всё успеем, наши брачные ночи никуда не денутся, — ответил любимому Джеймс. Он опустился на кровать рядом с Питом, подождал, пока тот устроит свою голову у него на плече. День выдался таким напряженным, что оба они заснули меньше, чем пять минут спустя. В районе четырех утра, когда мягкая дымка только начала рассеиваться над городом, Питер проснулся в горячих объятиях любимого. Развернувшись в кольце его рук, притеревшись ягодицами к паху мужа, он скоро добился ответной реакции. Теплый ото сна Баки подмял его под себя и выдохнул на ухо: — Первый раз так будет удобнее. — Я знаю, — отозвался Питер, — Я изучал теорию по интернету… Джеймс тепло рассмеялся, помогая любимому избавиться от белья и устроиться животом на небольшой подушке, поцеловал его плечи и начал спускаться нежными короткими поцелуями вниз по спине. Когда губы Барнса достигли ягодиц, Пит вскинулся и зашептал: — У нас есть одна проблема… — Не торопись. Проблемы нет. Твои героические отцы снабдили меня инструкцией, что со мной будет, если я посмею сделать тебе больно, — ответил Баки, хитро улыбаясь. Судя по словам Старка при прощании, оба ящика прикроватных тумбочек в номере для новобрачных должны были быть под завязку набитыми всем необходимым. Джеймс даже боялся туда заглядывать, но в течение всей свадьбы таскать в кармане флакон со смазкой не решился. Шокированный объёмом «необходимого» в понятии Старка, Бак схватил тюбик обычной силиконовой смазки без запаха, лежащей сверху и решил ограничиться только ею. От взгляда Питера, брошенного через плечо, у Джеймса зачастило сердце. «Боже! Неужели я это заслужил?» — про себя обратился он к Всевышнему. Оставив смазку под рукой, он вернулся к молодому невинному телу перед собой. Так хотелось всё сделать правильно. Так хотелось научить получать удовольствие без ложного стыда, не напугать ничем, подарить наслаждение. И Баки сделал первый шаг… Пит густо покраснел, едва его промежности коснулись губы супруга. Он задержал дыхание, разрываясь от смущения и удовольствия, струящегося по венам. Джеймс неспешно готовил его, не переставая гладить и целовать в те места, куда Питер и представить себе боялся. Он почувствовал, как со временем расслабляется тело любимого, как задушенные подушкой стоны удовольствия становятся всё более явными, всё более несдерживаемыми. Прикусив кожу над копчиком Питера, Бак ввёл в расслабленный вход обильно смазанный палец. Пит легко пропустил его и даже качнулся назад, явно требуя большего. Но его возлюбленный не стал торопиться. Это их первый раз. Он просто обязан всё сделать так, чтобы Питеру понравилось. Он старше, он опытнее, он его никогда не обидит. Через пару минут Пит, приподняв голову, зашептал немногословное: «Ещё…». И Баки добавил второй палец, слегка увеличивая темп, при каждом движении касаясь предстательной железы. Питер требовательно стонал, Джеймс старался держать себя в руках, но как только любимый пропустил третий палец, всего через пару движений Барнс не смог не сменить их все членом. Пит выгнулся под ним, выплёскивая удовольствие на подушку, едва Джеймс коснулся его естества рукой. Сладкий стон любимого был лучшим ответом на мысли Джеймса, всё ли он делает правильно, достаточно ли выждал, не причинил ли боли. Всего через несколько движений Баки отдался надвигающемуся наслаждению, простонав очередное: «Люблю…». Сознание с трудом возвращалось к Джеймсу. — Тебе не тяжело? — спросил он, осознав, что, лишившись сил, всем корпусом рухнул на супруга. — Мне нравится чувствовать себя твоим. Хочу, чтобы так было всегда, — прошептал ему в ответ Питер.