Дело было вечером

Уже стемнело. Я сидел у себя дома, пил кофе и читал интереснейшую книгу, которую откопал у себя в кладовке. Глоток за глотком я переворачивал страницу, проникался в сюжет. Собираясь в очередной раз отпить, как понимаю, что чашка пуста. Я покинул нагретое место и направился на кухню за новой порцией энергии. Стоило мне опустить чашку на стол и поставить воду, как кто-то начал ломиться в мой дом, сильно стуча в дверь. Открыв её, я увидел красного, как томат Романо, который, похоже на что-то очень злился. Он зашёл в дом, что-то говоря себе под нос. - Рома, что случилось, - поинтересовался я. - Поганый ублюдок, картофелина накаченная, чтоб его… Услышав знакомое прозвище, я понял – Ловино зол на Людвига. Тем временем итальянец уже успел снять обувь и повесить куртку. - Кофе будешь? - спросил я. Тот лишь кивнул. Обычно в такие моменты он не любил о чём-либо говорить, поэтому отвечал жестами. Мы вместе вернулись на кухню. Вода уже вскипела. Я достал ещё одну чашку, она была цвета итальянского флага – специально для Романо. Он сел за стол и нервно барабанил пальцами по столу. Немного спустя я поднёс Ловино чашку с дымящимся напитком, а сам сажусь напротив него. - Ну, рассказывай, что случилось. - Случилось что, - заорал Варгас, - а вот что: прихожу домой, а там картофельный ублюдок чуть было не трахнул моего братца! Тот тоже красавец: «Это не то, что ты подумал». Тьфу! Ненавижу этого ублюдка – во что он превратил моего брата!? Романо ещё долго кричал и возмущался, но под конец стих, и отвернулся. Я серьёзно посмотрел на него и подошёл, сел на корточки и заглянул ему в лицо. - Представь себе, что мы занимаемся любовью, и вдруг входит Фелечиано. Как бы ты отреагировал? - ЧТО!? Что ты такое говоришь, - крикнул на меня Романо и покраснел пуще прежнего. - Я просто привожу пример, - улыбнулся я, - ну, что бы ты сказал ему? Романо молчал. - Ты полный ублюдок, чтобы приводить такие примеры. И он замолк. Я легко взял его за подбородок и просто примагнитился к его губам. Ловино раскрыл глаза, но потом закрыл их, погружаясь в поцелуй. Наши языки переплетались, извивались в разные стороны, иногда я проходился по нёбу итальянца, отчего он мычал в мои губы. Мы не собирались останавливаться – мы хотели продолжения. Я легко подхватил его и взял на руки, непрерывная поцелуй и понёс его в спальню. Ловино был нетяжёлым, поэтому донести его было вопросом времени. Добравшийся до нужного места я мягко опустил итальянца на кровать, и навис над ним. Я заглянул в его зелёно-карие глаза – они были полны страсти, огня и желания. Я не стал медлить. Вновь поцеловав его в губы, я плавно перешёл к шее, местами оставляя красные следы. Дыхание у Романо было частым, он сильно возбудился. Пальцы ловко расстёгивали рубашку на Ловино, язык переходил на грудь. Тем временем Ловино уже успел стянуть с меня футболку и пытался расправиться с ремнём на моих джинсах. Я присосался к соскам, нежно играя с ними, обводя языком вокруг их. Романо издал негромкий низкий стон, что добавило мне огня. Я спускался всё ниже, уже дошёл до пупка, но долго не копался – спустил с него остатки одежды, я добрался до паха. Одной рукой я взял его пульсирующий член и немного поводил рукой. « Как же ты возбудился» - удивился я и взял в рот головку. Ритмичными движениями я вводил член себе в рот. Вскоре Романо кончил мне туда же. Я облизал со своих губ его белое вещество. Взяв остаток спермы, я перевернул Варгаса на живот и приготовил пальцы. Сначала я вставил один. Романо издал негромкий, но пошлый стон. « Ещё немного, ещё немного» - думал я, вставляя второй палец и активно двигая ими в его анусе, хорошенько всё смазывая ему внутри. Я вытащил их и, не теряя времени, плавно вошёл. Романо издал громкий стон, и немного напрягся. Я прилёг и прошептал ему на ухо: - Расслабься, а то больно будет, - и языком начал работать в ухе. Легонько кусая мочку, я пытался войти языком в ушной канал. Тем временем я наращивал темп. Романо уже стонал не от боли, а от наслаждения. Я и сам не стеснялся, стонал за компанию. Я чувствовал его каждой клеточкой своего тела. Мы были оба горячими и возбуждёнными. Было невыносимо жарко, но мы всё равно находили кислород и продолжали. Наконец, я кончил, мы оба издали громкий пошлый стон. Я опустился на кровать рядом с любимым, переводя дыхание. Затем я прижал к себе Романо и посмотрел ему в глаза. - Te amo, - прошептал я. - Ti amo, - ещё тише сказал Ловино. Я нежно его поцеловал.