***
Прошлое. — Чаю? Сарек положил ладони на колени и начал вставать. Деревянный стул, на котором он сидел, скрипнул от движения. Резкий шум, дающий понять, что он дешевый и плохо сделанный. На секунду Сарек пожалел, что не уделил больше внимания своей мебели, прежде чем приглашать матриарха своего клана. Слишком поздно. Сожаление нелогично. ТʼПау, сидящая на мягкой кушетке напротив, покачала головой. — Мне не требуется, — сказала она, поправляя халат на коленях. Ее движения были сильными и целеустремленными, но морщины на руках выдавали преклонный возраст. ТʼПау замолкла и Сарек перевел дыхание, думая с чего начать. — Я знаю, этот визит доставил вам неудобство, — сказал он, наконец. — Да, это так, — съязвила ТʼПау. Сарек вздрогнул, внезапно взволнованный прямотой ее слов. — Возможно, ты можешь рассказать мне о своем здоровье, — продолжила ТʼПау. — Твоя мать сообщила мне, что ты был болен. Вопреки себе, Сарек смутился при завуалированном упоминании своего пон фарра. Как матриарх, ТʼПау имела доступ к частной информации такого рода, и это было правильно. Но, несмотря на это, Сареку пришлось подавить волну дискомфорта. — Я в порядке, — просто ответил он. ТʼПау подняла одну бровь и сказала: — Очевидно, это так. Хотя я не понимаю, почему. Опять завуалированный комментарий, в этот раз запрос об информации. — По этой причине я и попросил вас прийти, — ответил Сарек. ТʼПау промолчала, но посмотрела на него с непроницаемым выражением лица. — Я хотел сказать, что мне нужен ваш совет о том, как… продолжить. — Продолжить? — Отношения. С человеком. Он отвел взгляд во время разговора и это было своего рода признанием. Он услышал, как ТʼПау вздохнула. — Да, — сказала она. — Чай бы не помешал. Вот как. Она застигнута врасплох и ей нужно время, чтобы подумать. От мысли об этом у него участилось сердце и пересохло во рту. Чай, для них обоих. Пока он возился в маленькой кухне, он прислушался, чтобы расслышать звуки из соседней комнаты, но ТʼПау сидела тихо, как мышь. Идиома, которую использовала Аманда, всплыла в его голове. «Откуда ты взялся!» — иногда говорила она, когда он незаметно входил в комнату, когда она работала. — «Ты всегда подкрадываешься, а потом вдруг показываешься, тихий, словно мышь!» Сарек выбрал смесь из вулканских и терранских листьев, компромисс, который создала Аманда после пары месяцев жалоб на тот чай, что подавали в посольстве. Сарек следил на реакцией ТʼПау, и был рад, когда она сделала второй, более глубокий глоток. Конечно, это не знамение. Сарек не был склонен к таким нелогичным рассуждениям. — Этот человек, — без предисловий начала ТʼПау, — тот, перед кем ты в долгу? Из-за своего недавнего… недуга? — Она помогла мне, да, — ответил он, старательно рассматривая свою чашку. Он ожидал, что ТʼПау будет расспрашивать о деталях, думая, что бы он мог ответить. С той ночи, когда он проснулся от того, что Аманда склонилась над ним, нечеткая и похожая на сон, он восстановил в памяти секунды и кусочки их сближения, словно собирая разбросанную головоломку. Аманда ничего не говорила ему напрямую, и на самом деле, было непонятно, откуда всплывают эти детали, но потихоньку он вспоминал, что случилось. Например, сегодня, стоя рядом с ней, когда на распечатывала график, он поймал взглядом изгиб ее шеи. И он точно знал, как ощущалась ее кожа под кончиками пальцев, вспоминал, как Аманда позволила своим волосам рассыпаться по плечам, когда она прижала его к кровати и села сверху. — Тогда объясни, — сказала ТʼПау. — Она была полезной и ты поправился. Что еще обсуждать? Он часто спрашивал себя о том же. В самом деле, почему он позволял себе обдумывать возможность отношений, как бы неправдоподобны они не были? Она была полезна, он был благодарен за это. Ничего больше Кроме. Кроме. Его разум завис, ища причины, того, что Аманда что-то большее, чем просто объект для секса. Конечно, она была большим, чем это, но он не мог подобрать слово. «Друг», которым люди описывают дружбу? Кто-то, чьей компанией он наслаждался, чья находчивость и острый ум никогда не казались ему предсказуемой или скучной? Кто-то, кто выявил в нем качества, о которых он не знал, вызвал желание увидеть вещи с ее точки зрения, порыв сделать что-то, что доставит ей удовольствие или облегчит работу? Все это, и многое другое. Но что это означает? — Она — приятный собеседник, — ответил Сарек, и хотя это было правдой, он чувствовал себя изменником, предавшим Аманду. «Продавал задешево» — еще одна идиома, которую он узнал от нее. — Ты спрашиваешь моего разрешения, — произнесла ТʼПау, — или моего совета? Сарек затих и потупился. Как глава клана, ТʼПау могла дать и то, и то, и ему лучше сделать, как она скажет. Он не сомневался в ее мудрости и безоговорочно доверял ей. Но если она запретит ему развивать отношения с Амандой, готов ли он подчиниться? Эта мысль заставила его замереть. — Что бы вы предпочли мне дать? — спросил он, наконец, и увидел вспышку какого-то выражения в глазах ТʼПау. Удивление? Одобрение? Она наклонилась вперед и поставила чашку на кофейный столик. — Тогда я советую тебе найти других товарищей, — сказала она и его сердце упало. — Ты не можешь больше оставаться на Терре. Думаю, тебе было бы неплохо вернуться домой, где ты сможешь быть ближе к родителям и к сыну. Не то, чтобы он совсем не ожидал этой новости. Недавно ассистент адмирала Смоака ТʼМир, объявила о своем выходе на пенсию. В 278 года она была готова вернуться к теплу дома, а это значило, что Сарек или другой младший адъютант, Савил, должен будет заменить ее. Но пока ТʼПау не затронула эту тему, Сарек предполагал, что кто бы не взял на себя обязанности ТʼМир, он сможет остаться в Сан-Франциско. Видимо, поступил какой-то запрос. Или были сомнения насчет Сарека в том, что он сможет получить это повышение. Если Савил получит эту должность, то он попросил Сарека уйти. Они не были соперниками, вовсе нет, но Савил не скрывал своего неодобрения многих инициатив Сарека. Особенно тех, которые касались взаимодействия с людьми. Найм Аманды, например. Савил был одним из основных критиков идеи человека на должности культурного атташе. «Вулканской цивилизации нечему учиться у неофитов,» — пренебрежительно сказал Савил, когда Сарек пригласил его на семинар по терранским социальным обычаям. Если повысят только Савила, то он прекратит такие инициативы и захочет собрать вокруг себя тех, кто будет согласен с его точкой зрения. — Я понимаю, — сказала ТʼПау, медленно вставая, — что ты был здесь слишком загружен и изолирован. Это существование… — Она подняла руку, указывая на однообразие его квартиры и его жизни, как она ее представляла. —…Было вызовом. Она шагнула к двери и Сарек быстро подошел к ней, держа руку наготове, если ей вдруг понадобится поддержка. У двери ТʼПау потянулась и коснулась его руки, так, как делали терранцы, которые хотели привлечь внимание к своим словам. — Сарек, не всегда просто следовать вулканским традициям, но ты хорошо служил Вулкану. Пожалуйста, продолжай это делать. Она говорила не о его работе в посольстве, и Сарек это знал. После ухода ТʼПау он долго просидел на скрипучем стуле, позволяя своему взгляду блуждать в пространстве. Медитация была бы более логичным выбором, но у него сейчас не хватило бы энергии и концентрации. Итак. Это был не запрет, но очень близко к нему. Сарек был поражен вихрем эмоций, который слова ТʼПау вызвали в нем. Разочарование, такое сильное, что отдалось болью в боку. И гнев, который несмотря на попытки Сарека погасить его, вскипал от произнесенных слов и темным пятном расползался внутри. Два следующих дня он почти не видел Аманду. Первый проект торгового соглашения с Кориданом был отклонен двумя из пяти чиновников, и Сарек провел большую часть времени, курсируя между посольствами. Он был почти благодарен за несговорчивость телларитов — эта задержка давала ему занятие. И вне офиса. Подальше от нее. На третий день Сарек завернул за угол возле своего кабинета и в буквальном смысле налетел на Аманду. Он отошел назад, словно ошпарившись, а она посмотрела на него и сказала: — Ты меня избегаешь. Он сразу же опроверг это. — Тогда это очень на то похоже, — сказала она, наклонив голову и положив руки на бедра. — Я был занят, — ответил Сарек, не глядя на нее. — Ничего больше. Была ли это ложь, если он хотел, чтобы это было правдой? Он собрался обойти ее и пойти в свой кабинет. Аманда схватила Сарека за рукав, лишь на секунду, но этого хватило, чтобы остановить его. — Правда? Ну, надеюсь, ты не замотался настолько, чтобы кинуть меня сегодня вечером. — Кинуть тебя? — Ты забыл? — спросила она, ухмыляясь ему. — Открытие наусиканского культурного музея? Ты просил меня поехать с тобой — после того небольшого инцидента с наусиканским атташе? Он не забыл. Не совсем. Точнее было бы сказать, что он избегал об этом думать. Обычно он терпел, а не наслаждался подобными официальными вечерами, а с наусиканцами было особенно сложно. Они были чрезмерно эмоциональны и демонстративны. Их контакт с вулканцами сводился к череде недопониманий и дипломатических ошибок. Присутствие терранки, которая поможет ему сориентироваться на открытии музея, казалось ему хорошей идеей, пока оно было отметкой в календаре. Логика Сарека подвела его, когда он предположил, что Аманда, которая не просто терпела, но процветала во время общественных мероприятии, откажется по своей инициативе. Ему стоило поговорить с ней, как-то объяснить, что-то, что началось между ними, нужно закончить. Не рабочие отношения, конечно. Сарек бы не хотел, чтобы она ушла из посольства. Мысль об этом вызвала у него неприятие. Нет, он должен объяснить озабоченность ТʼПау… и его собственную… о своем будущем на Земле, о необходимости быть ближе к своей семье. О важности следования традициям, о трудностях понимания межвидовых отношений. У Сарека было смутное подозрение, что он мог неправильно понять интерес Аманды, и что ее мысли не заходили до таких радикальных вещей, как брачная связь с вулканцем. Он сжал пальцы, представив, как она смеется над его заблуждениями. В любом случае, он должен был объяснить Аманде, почему избегает ее. — Нам нужно поговорить, — сказал он. — Да, согласилась она. — Нужно. Поэтому я заказала столик в небольшом марокканском ресторане в шесть часов. Там может находиться не больше шести человек за раз. Мы перекусим там перед тем, как идти на открытие. Мысль об обсуждении такой опасной темы во время еды, заставила Сарека замереть. Но так было с любым общением во время питания. Как и большинство вулканцев, Сарек предпочитал есть в тишине, сосредоточив внимание на еде. Люди воспринимали прием пищи как повод для общения, и в течение нескольких месяцев совместных обедов с Амандой, Сарек пытался к этому адаптироваться. Однако такой личный разговор во время… Он оставил эту мысль на потом. *** Ресторан был не больше гостиной Сарека. На нем не было опознавательных знаков и он располагался в том же квартале, что и квартира Аманды. Стены внутри были выкрашены в темно-красный, окна задрапированы тяжелыми шторами, а на трех столах, стоящих на большом расстоянии друг от друга, стояли свечи. Пока Сарек ждал Аманду, он задумался, могла ли она выбрать это место в том числе потому, что оформление здесь напоминало вулканский стиль. Было похоже на то. Официант посоветовал ему душистый горячий напиток с цитрусовыми и базиликом и что-то незнакомое, острое, но не неприятное. К тому времени, как пришла Аманда, осыпав его ворохом извинений, он пил вторую чашку. Она была в плотном желтом платье, зауженном в талии, но с широкой юбкой. — Моя мама позвонила мне, когда я почти вышла за дверь! — объяснила Аманда, сев в кресло напротив и пытаясь успокоить дыхание. — Я сказала, что должна уходить, но она не понимает слова «нет»! — Думаю, это семейная черта. Он действительно это сказал? Сарек моргнул. Аманда рассмеялась. — Когда это я делала что-то подобное! Она не спрашивала Сарека, и он узнал тон, которым Аманда обычно дразнила его. — Когда ты подсмотрела код безопасности от моей квартиры. Вот — опасная тема всплыла между ними так, как он не мог себе представить. Или считал возможным. Возможно, повлияла замкнутость комнаты, или интимность, создаваемая небольшим столом, или молчаливость официанта, который внезапно появился около Сарека, заполняя его чашку и ставя перед ним тарелку с нарезанными фруктами. То, как Сарек ослабил контроль над речью, почти встревожило его. — Ах это, — произнесла Аманда, потянувшись пальцами к куску манго. Сарек очаровано наблюдал, как она взяла его и поднесла к губам. Касаться пищи голой рукой было почти неприлично. Он пытался отвести взгляд, но понял, что не может. — Ты выглядишь рассеянным, — заметила Аманда, и Сарек поежился. Она улыбнулась, взяла плод, названия которого он не знал, небольшой, оранжевый и овальный, с частично снятой кожицей. Сарек не знал, как реагировать. Он никогда не был рассеян, ни раньше, ни сейчас, когда он думал об этом. Мягкий шелест сбоку от него — официант подошел снова, в этот раз с закрытым тажином, который он поставил в центр стола. Аманда посмотрела на Сарека через стол, подняв брови. Словно они разделили какой-то секрет об официанте. Сарек задумался, каково было бы это чувствовать, на самом деле знать, что она думает в этот момент? Официант поднял крышку тажина и забрал ее с собой, вернувшись через минуту с двумя тарелками. — Приятного аппетита, — сказал он, прежде чем исчез в тени комнаты. Аманда взяла черпак, набрала в него рагу из терранских овощей и произнесла: — Итак, расскажи мне, почему ты меня избегаешь. Фраза прозвучала в тот момент, когда Сарек отпивал чай. Вулканец поперхнулся и проглотил жидкость. — И не говори мне, что ты этого не делал, — добавила она, кладя рагу себе в тарелку. Сарек вспыхнул и задумался об этом. Что-то изменилось между ними, произошло какое-то смещение источника силы и комфорта с тех пор, как Аманда открыла замок на его двери. Раньше она запиналась и краснела. Теперь он терялся и смущался в ее присутствии, не зная, что и как сказать. Между ними повисла тишина. — Я прошу прощения, — наконец, сказал Сарек, сам точно не зная, имел ли он ввиду свое молчание или то, что он недавно сказал ей неправду. Аманда проткнула вилкой неровные бобовые стручки. — Ты не ешь. Шеф-повар обидится. Следуя примеру Аманды, Сарек взял вилку и наколол один из стручков. Вкус напоминал о чае — с оттенком той же необычной специи. Пару минут они ели в уютной тишине. Еще одна пара вошла в ресторан и заняла столик ближе к кухне. Мягкая музыка, терранская, но звучащая непривычно нестройно и чуждо, скрывала их разговор, делая их голоса нечеткими даже для Сарека. Он начал расслабляться. — Что ты думаешь? — спросила Аманда, положив локти на стол и подавшись вперед. Из-за движения платье плотно прижалось к груди, а одна прядь темных волос выбилась из-под заколки. Той частью сознания, что не была поглощена этими деталями, Сарек понял, что Аманда спрашивает, понравилась ли ему еда. Он открыл рот, чтобы ответить, но осознал себя произносящим: — Ты очень приятно выглядишь сегодня вечером. Если он сам был поражен, то Аманда удивилась в два раза сильнее. Она положила свою вилку и улыбнулась. — В твоих устах это настоящий комплимент, — сказала она. — Кто-то еще делал комментарии о твоей внешности? — Что, прости? — Кто. Еще. — Сарек, ты выглядишь сердитым. Ты в порядке? Вообще-то он не был. Его рука дрожала, когда он потянулся к чашке чая и попытался откашляться. — Я… не уверен, — ответил он. — Тогда нам нужно уйти, — сказала Аманда. Ее голос был наполнен тревогой и беспокойством. — Нет! Пара в другом конце комнаты замолчала и посмотрела в его сторону. — Нет, — мягче повторил Сарек. — Я должен ответить на твой вопрос о том, почему… я избегал тебя. Эмоции Аманды тут же сменились от беспокойства к опасению. Ну или так ему показалось. Она скрестила руки и откинулась на спинку кресла. Внезапно Сареку показалась ему настолько неприступной, что он ощутил укол отчаяния. Это было не очень хорошо. — Я был рад, что ты разузнала мой код от двери. Он вообще не планировал говорить это. Что с ним такое сегодня? Руки Аманды сжались еще плотнее, глаза сузились. — Но ты жалеешь об этом сейчас? Так что ли? Что-то в ее позе давало понять, что она была готова встать и уйти. Мысль об этом почти вогнала Сарека в панику. — Я не жалею, — сказал он, но она продолжала хмуриться. — Тогда что? Ты боишься, что я придаю этому слишком много значения? Что я что-то потребую от тебя? Ее слова прозвучали резко и отрывисто, так быстро, что Сарек не сразу воспринял их смысл. — Слушай, — продолжила она, разомкнув руки и положив их на стол. Ее голос тише. — Ты не должен волноваться об этом. Я тебе говорила. Я знаю, что ты не хочешь чего-то большего. Что случилось… то случилось. Это ничего не значит. Когда Аманда закончила говорить, то отвернулась от него, словно отпуская его, заканчивая главу в книге ее истории. Сарек моргнул, пытаясь понять, почему на сердце стало так тяжело. — Это кое-что значит для меня, — выпалил он, пораженный своими словами. Аманда резко посмотрела на него. Что он делал? Сарек должен найти другого партнера, как советовала ТʼПау, а вместо этого он делает эмоционально окрашенный намек женщине, от которой он должен дистанцироваться. Словно во сне он смотрел, как Аманда потянулась к нему через стол и накрыла его руку своей. Вот оно снова возникло, ощущение тепла, которое он помнил, и серебристое покалывание, когда их умы сблизились. И не только тепло ее разума, но и тела. Он чувствовал ее возбуждение так же хорошо, как свое. Недопустимо так прикасаться к несвязанной женщине в общественных местах. Но он не успел озвучить эту мысль — Аманда предложила закончить обед и отказаться от посещения музея. — Моя квартира недалеко отсюда, — сказала она. — Я хотела бы показать ее тебе. Приглашение… и не только в квартиру. Даже в слегка лихорадочном состоянии, Сарек понимал, что не в себе. Что-то нарушило его способность ясно мыслить, развязало его язык так, как происходило с людьми, выпившими алкоголь. Болезнь? Он отбросил эту мысль. Проблемы начались после того, как он выпил чай. Сарек знал, что должен избегать шоколада, но, возможно, ему сегодня попалось еще что-то с такими же свойствами? Размышляя об этом, Сарек лениво наблюдал, как Аманда оплатила свой счет. Они вышли за дверь и она повела его вниз по улице. — Глава моего клана не советовала мне продолжать это, — сказал он, когда они дошли до ее двери. Лицо Аманды потемнело. — Ты говорил с ней обо мне? — Конечно, — ответил Сарек. — Она матриарх семьи. — Но… но… она сказала тебе не связываться? Со мной? — Она не советовала, — повторил Сарек. — Как я и сказал. Аманда положила руку на дверной падд, и Сарек услышал щелчок открывшейся двери. Аманда обернулась и прижала ладонь к его груди. — Возможно, тогда тебе не стоит заходить. — Согласен. Она печально кивнула и сказала: — Тогда спокойной ночи. — С другой стороны, — продолжил Сарек, и Аманда замерла у полузакрытой двери, — я не хотел бы испортить тебе вечер. Помню, ты была обеспокоена тем, что я могу «кинуть» тебя? — Я переживу, — ответила она. — Всякое случается. — Согласен, — произнес он, подходя ближе. — Случается всякое. Сарек поднял руку и скользнул кончиками пальцев по ее шее. К его удивлению, она закрыла глаза и приподняла подбородок. Приглашение к поцелую? Он не был уверен. Он наклонился вперед и провел пальцами по ее губам. Она открыла глаза. — Нам придется поработать над этим, — с улыбкой сказала Аманда. — Это кажется логичным, — ответил Сарек, и она рассмеялась. — А что насчет возражений твоего матриарха? — Ее мнение было сформировано на основе неполных данных, — сказал Сарек. Как легко он начинал подтрунивать, когда был рядом с Амандой. Никто больше не заставлял проявляться его склонность к игривости, и он находил большое удовольствие в изучении этого качества. Сарек потянулся к Аманде, и она втащила его в квартиру, закрыв за собой дверь. Аманда обхватила его за шею и прильнула к нему в человеческом поцелуе. — Тогда будет логично собрать больше данных, — произнесла Аманда, находясь так близко, что Сарек мог ощущать ее дыхание на своей коже.***
Настоящее. — Как ваши люди проникли на мой корабль?! Глаза у Кирка дикие от гнева, а голос резкий и грубый. «Почти как вулканец,» — думает Сайбок, — «или как риханнсу.» — Я не приказывал этого, капитан, — говорит Сайбок. Он все еще сидит на биокровати в лазарете, показатели на мониторах над его головой колеблются и мерцают. — Когда они потеряли со мной контакт, то могли пойти на отчаянные меры. Триʼешка наверняка решила, что он умер, когда охранник его оглушил. Повернувшись к охранникам позади, Кирк рявкнул: — Поднимитесь на мостик любым способом! — Есть, сэр! — Капитан! — сказал голос по интеркому. — Больше захватчиков. Палубы 4, 5 и около оружейной. — Сколько? — Сенсоры показывают 27 биосигналов. Нет, стойте, 32. Теперь они и на палубе 6. — Транспортер грузовоза, — говорит Сайбок. — Вот как они попадают на борт. — Засеки сигнал транспортера, Скотти, и перебей его! — кричит Кирк в интерком. Потом он говорит Сайбоку: — Это с самого начала было вашим планом. Конечно, это не так, но совершенно бессмысленно объяснять это Кирку сейчас. Любое отрицание будет воспринято как ложь… или хуже — как знак того, что Сайбок больше не контролирует ситуацию. Большая вероятность, что Раскаʼот находится на мостике, и что остальные риханнсу и вʼтош каʼтур скоро будут здесь. Если он не свяжется с Триʼешкой, и не убедит ее замедлить их, прежде чем они окончательно выйдут из-под контроля. — Я могу остановить это, — неожиданно говорит он, надеясь, что ни Спок, ни капитан не слышат неуверенность в его тоне. Они оба смотрят на Сайбока долго и пристально, а тот оглядывается в поисках Маккоя, прежде, чем продолжить. — Как. Слово, сказанное капитаном, падает вниз, в нем звучит вызов, а не вопрос. — Моя жена, — отвечает Сайбок. Капитан хмурится. Маккой поджимает губы и произносит: — Конечно! Спок, в противоположность ему, совсем затихает. — Спок может объяснить вам, — продолжает Сайбок, — что обрученная пара имеет связь, которая выходит за пределы времени и пространства, и что мы находимся в контакте, даже когда далеко друг от друга. В воображении Сайбока возникает одно из воспоминаний Спока — образ молодой женщины в красном. Ее темные глаза пристально всматриваются в глаза Спока, а лицо так близко, что Сайбок может рассмотреть виток волос на виске, блеск ее серьги, когда она поворачивает голову… И чувства Спока как основа воспоминания — тепло и неожиданная надежность. И что-то большее — что-то вроде собственничества, сильное сексуальное желание. Наверняка, связана с ним? Но мелдинг закончился слишком рано, чтобы сказать точно. Пока Сайбок говорит, взгляд Спока темнеет от ярости. — Мы хотим одного и того же, капитан, — произносит Сайбок, концентрируясь на Кирке. — Я хочу вернуть вам корабль до того, как мои люди пострадают… или ваши. — Так отзовите их. Вам не нужна для этого чья-то помощь. — Я хотел бы, чтобы это было так, — отвечает Сайбок. — Вулканцы могут согласиться, но риханнсу меньше склонны следовать моим советам. Поэтому мне нужна помощь жены. Они доверяют ей. — Ты женат на риханнсу? Это говорит Спок, в его голосе скепсис. — Да, — отвечает Сайбок с улыбкой на губах. — Почему ты так удивлен? Нам с тобой повезло с выбором родителей. Это была старая шутка из детства Спока — Сайбок убеждал его, что оскорбления, которые нашептывали ему в школе и травля одноклассников были несправедливыми и несущественными. Что обидные замечания о смешанной крови Спока — результат невежества. «Если бы у меня был выбор,» — говорил ему Сайбок, — «я бы все равно решил быть твоим братом и сыном Сарека и Аманды.» Сайбок действительно так считал, понимая, что все издевательства, с которыми он сталкивался, или клеймо, которое на него ставили, было ничем по сравнению с тем, через что приходилось проходить Споку. — Нам нужно попасть на мостик, — говорит капитан и Спок кивает. — Моя жена все еще на алторанском корабле. Она может подняться на борт… — Вы не можете гарантировать, что они ей сдадутся. Спок меняет позу и произносит: — Она могла бы отвлечь их, пока мы телепортируем туда охрану. — Скотти будет рвать и метать, — говорит Кирк, потирая подбородок. — Одно дело телепортция сквозь пустое пространство, и совсем другое — сквозь корабельные перегородки… — Но это не невозможно? — спрашивает Сайбок. Капитан смотрит на него исподлобья и отвечает: — Да, не невозможно. — Тогда мне нужна тихая комната, чтобы я смог связаться с ней, — говорит Сайбок, но стоит ему сделать шаг вперед, как палубу трясет и он падает на одно колено. Кирк уже рядом с интеркомом, его палец на кнопке вызова. — Мостик! Шипение статики — скорее всего, Раскаʼот отключил консоль связи. Кирк нажимает другую кнопку: — Скотти, черт возьми, что происходит?! Такое же бурчание Сайбок привык слышать от тех, кто собирался жаловаться на жизнь. — Еще один корабль, капитан! Нас атакуют!