Soft porn

– Я больше не могу, – честно признался Роберт, откидываясь на спинку стула. – Это пиздец, Ал. – Ещё не совсем, – парень хмыкнул, не отрываясь от доски. Мел тихонько скрипел по эмали, пока недо-репетитор выводил очередную формулу. – Вот, посмотри! Это называется… – Мне плевать, как это называется, – отрезал Роберто, скрещивая руки на груди. – Мы должны пройти эту тему, Роб, – вздохнул Альберт, разворачиваясь к однокласснику. – Да, я понимаю, тебе сложно. Ты ничего не понимаешь, и это сбивает с толку, но… – Я всё понимаю, – фыркнул парень, прищуриваясь. – Тогда что не так? – Твоя задница. – …Что? – Альберт вздрогнул, пытаясь заглянуть себе за спину. – У меня мел на штанах? Где? – он поспешно начал отряхивать несуществующую грязь. – Я не вижу! – Иди сюда, – десятиклассник расплылся в улыбке, кладя руки на стол. – Отряхну. Парень немного помялся, взвешивая все «за» и «против», и пришёл к выводу, что лучше пережить пару секунд стыда, чем ворчание матери на тему «совсем ты свиньёй стал, сына-корзина». Он подошёл к первой парте, разворачиваясь к Робу спиной. Ал почувствовал, как на его многострадальную пятую точку опустились тёплые ладони. И замерли. Брюнет нетерпеливо помялся с ноги на ногу, ожидая, когда же его наконец отряхнут, но обряда «очищения» почему-то не происходило. Вместо этого он почувствовал, как его ягодицы медленно поглаживают, едва ощутимо сжимая. – Ты совсем отбитый? – Ал хотел резко отстраниться и уже прикидывал, чем впечататься в доску – носом или щекой, как вдруг понял, что его крепко держат за ремень. – Эй! Роб, остынь. Нам нужно сделать перерыв. – Вечно ты ворчишь как ёбаные бабки у твоего подъезда, – был ответ. – Много, кстати, нового от них можно услышать. – Ты разговаривал с ними? – саркастично уточнил Альби, всё ещё не оставляя попыток высвободиться из цепкой хватки. Он попытался помочь себе руками, но получил лёгкий шлепок, после чего остановился. – Не понял. – Мне сказали, что ты гей, – усмехнулся Роб. Альберт закашлялся, сгибаясь чуть ли не пополам. Он прикрыл рот рукой, резко выдыхая воздух, но его вдруг резко дёрнули на себя. Брюнет проехался по деревянной поверхности и смачно выругался. За то время, что десятиклассник оправлялся от неожиданного падения, Роберт успел обойти стол, оказываясь с противоположной стороны. – Я натурал, – парень отвёл глаза, насупишись. – По тебе видно, – хмыкнул Роб, кладя руку на пряжку ремня одноклассника. – Окей, а на тебя-то что нашло? Внезапный приступ голубизны, да? – поинтересовался Ал, стараясь расслабиться и не показывать того, что ему, честно говоря, нравится происходящее. «Чем больше невозмутимости – тем больше вероятность того, что он успокоится и отстанет», – заверил себя Альби, запрокидывая голову. – Не боишься, что после таких слов останешься без зубов? – Роберт спокойно щёлкнул металлом, медленно вытягивая кожаную полоску из брюк. – Мне просто интересно, что да как… – брюнет скользнул пальцами к ширинке. – Просто интересно, каково это – трахаться с парнем? – ехидно подколол товарища Альби, нервно сглатывая. Он старался держаться, но получалось откровенно плохо. – Ага, – безразлично кивнул десятиклассник, потянув собачку вниз. «Блять!» – пронеслось в голове у Альберта, когда тот суматошно постарался оттолкнуть Роберта. Тот лишь презрительно хмыкнул; да уж, разные весовые категории – это серьёзно. – Ты серьёзно собираешься сделать это? – Ал недоверчиво заглянул брюнету в глаза. – Роб, не молчи. Говори со мной. – Ты, наверное, ещё не понял, – нарочито приторно протянул Роберт, склоняясь над потенциальным партнёром. – Правила здесь диктую я. – Чт…. М-м-м, – Альби честно хотел возразить, но это не получилось, потому что его губы накрыли чужие, чуть обветренные и сухие. После этого он перестал сопротивляться, медленно поднимая руки, чтобы приобнять одноклассника. Тот же продолжил стягивать с него тёмные брюки, задевая чувствительную кожу ногтями. Альберт извивался каждый раз, как чувствовал прикосновения к своему телу. – М-м! – парень приоткрыл глаза, настойчиво сжав ткань кофты на спине друга. – Чего тебе? – недовольно проворчал брюнет, отстраняясь. – Дверь в кабинет запри, – напомнил Альберт, кивая в сторону выхода из класса. Роберт усмехнулся. – Не-а. Я за экстрим, знаешь ли, – он с удовольствием наблюдал за тем, как глаза десятиклассника расширяются. – В жопу себе засунь этот экстрим, – посоветовал Альберт, качая головой. – А если кто-то зайдёт? – В этом и суть, придурок, – хохотнул парень. – Перевернись. – Чего? – На живот перевернись, – Роб с лёгкостью задал товарищу нужное направление, и тот недовольно охнул, ударившись животом. – Слушай, это уже не смешно. Мы оба – натуралы, это нелепо, в конце-то концов. Конец пранку, кончай, – отчеканил Ал. – Серьёзно, пошутил и… Он многозначительно замолчал, когда почувствовал, как с него стягивают нижнее бельё. Однако, Ал снова подал голос, когда услышал тихое шуршание ткани чужих брюк. – Смазка? – хрипло выдохнул он, оборачиваясь. – Хуй тебе, а не смазка, – пробубнил Роб, сосредоточенно что-то делая. Как оказалось позже, он был занят художественным расписыванием своего члена слюной. Он сразу, не давая Альби не минуты на подготовку, начал входить в него. Юноша изогнулся в пояснице, болезненно вскрикивая и вцепляясь ногтями в следующую парту. – Ты выглядишь как шлюха. Парень стал резко, не давая привыкнуть, вбиваться в него, и Альберт непроизвольно распахнул глаза, изгибаясь в немыслимой позе. Толчки становились всё отрывистее, и десятиклассник начал судорожно ловить ртом воздух. Ему было больно: больно от движений вчерашнего товарища, больно от того, что он терся о парту выпирающими косточками, от того, что в его бёдра впились сильные пальцы с довольно острыми ногтями. И в один момент, когда он подаётся вперёд, ему кажется, что голова взрывается искрами. Из-за того ли это, что Роберт, внезапно сбрендивший, толкнулся прямиком в самую чувствительную точку? Отнюдь. Просто Альберт чувствует, как по его скуле течёт кровь, и последнее, что он осознает – это то, что не стоило приближать висок на опасное расстояние к железным крепежам, держащим спинку стула. Роб тихонько рычит, понимая, что он на ебаном пределе, и продолжает входить в обмякшее тело. Он ликует: Ал больше не сопротивляется, и, о боги, наконец-то расслабился! Как же приятно входить в податливое тело, как кружит голову тепло, сомкнувшееся вокруг его члена, как… Как же… – А-а-л, – Роб выходит из парня в последний момент, кончая на его узкую спину. Он довольно усмехается и последний раз шлёпает товарища по заднице, но тот не издаёт ни звука. – Ал?.. Одной рукой натягивая штаны и застегивая ширинку, юноша с подозрением оглядывает паренька. И ещё раз. А затем он переворачивает его на спину, тут же начиная сыпать отборным матом, и хватается за голову. – Блядь, – висок его друга и партнера в одном лице пробит, и на сидении стула расползается небольшая лужица крови. – Блядь! Роберт слышит приближающиеся шаги, он знает, что сейчас кто-то зайдёт и он не успеет ничего исправить, поэтому он молча подходит к окну, последний раз оборачиваясь на Ала. Парень встаёт на подоконник в состоянии аффекта, поворачивает ручку, смотрит прямо перед собой и делает шаг вперёд (а школка двухэтажная азазаза). Мысль, с которой он летит вниз – «Я трахал труп своего лучшего друга». Дверь в класс открывается, кто-то кричит, но Роб уже не слышит. Как и Ал.