Шторм

На самом деле, команда «Драконьего крыла» даже любила своего капитана. Айтварас Жалтис среди своих людей пользовался совершенным уважением и безусловной преданностью, граничащей с благоразумным ужасом. Никто не решался ослушаться приказа или смотреть на него свысока; тех же, кто отказывался подчиняться воле юного капитана, он либо не брал на корабль… либо высаживал за борт, если случались прецеденты. Прямо в открытое море высаживал. Без шлюпки. В общем-то, прецедентов было не так уж и много, но то, как они заканчивались, делало его статус еще прочнее. Конечно, на одном страхе команду не построишь, Айт это прекрасно понимал; преданность своих людей он заслужил словом и делом. Его ребята знали, что их капитан первым ринется в бой и выйдет из него последним, крепко держа окровавленный меч. Они знали, что он никогда не оставит их без питьевой воды в долгом плавании, а если уж случится такое — отдаст им последнюю флягу. Знали, что он не отпустит штурвал даже в страшнейший шторм и что не откажется выпить со своей командой за очередную победу. Но не меньше того они знали, что слабаков и лентяев капитан Жалтис возле себя не терпит, а за неповиновение, особенно в опасной ситуации, можно лишиться головы. Его боялись, ему вверяли свои жизни, за ним шли — и Айту этого было достаточно. А потом в их беспечной пиратской жизни появилась она. Этот план с кражей графини был очень дерзким, но сработал, как и все планы Айтвараса. Узнав, что они перепутали девчонку, пираты даже особо не огорчились — за смуглую подружку Татьяны они все равно сорвали знатный куш. Взамен этой удаче пострадал сам капитан, срывая свои эмоции на несчастную команду. Понять, что Жалтис влюбился по самое не хочу, смог бы и слепой. Стараниями внимательного старпома пленница была возвращена на судно. Спустя сутки после того, как Шен уволок своего товарища с корабля, Айтварас вернулся посреди ночи с девушкой на руках. Будить команду ради этого он не счел важным, потому о прибавлении в экипаже знали лишь дежурившие в ту ночь матросы. В тот же полдень, когда жизнь на «Драконьем крыле» уже вовсю кипела после отшвартовки, из капитанской каюты вышло лохматое кудрявое чудо в сером наряде служанки. Заметивший ее юнга едва не свалился в фок-мачты. Стоявший у штурвала капитан непривычно широко улыбнулся и позвал всех на палубу, неспешными шагами спускаясь к своей зазнобе. — Итак, джентльмены, прошу любить и жаловать — хотя это и будет очень трудно, признаю — моего нового помощника, вернее, помощницу, и члена нашей славной банды. — А не утонет ли наш корабль в скором времени, если миледи останется с нами? Вдруг с ней в комплекте идет графский флот, — весело заметил кок, и остальные подхватили его смех. — Единственным защитником этой дамы теперь являюсь я, лично забравший ее у графа. — Женщина на корабле — жди беды, — недоверчиво выкрикнул кто-то из матросов. Многие согласно закивали в ответ: суеверия всегда были основой жизни большинства моряков. Девушка недовольно сощурила глаза. — Если вам важно не видеть здесь женщин, то я готова надеть штаны с рубахой и обрезать волосы, чтобы они не отвлекали вас от ваших обязанностей. Удивленный шепоток разнесся по команде вместе со смехом, Айт одобрительно улыбнулся. — Может, кто еще чем-то недоволен? Что я слишком низкая? Слишком тощая? Слишком бесполезная? Давайте сразу с этим разберемся, чтобы спокойно спать по ночам. — Не злись на нас, малышка, лучше имя настоящее назови, а то Татьяной тебя звать даже как-то не к месту. — Ирэн, и если ты еще раз назовешь меня малышкой, то я укорочу твой длинный язык. — Надеюсь, каким-нибудь приятным способом, — не унимался матрос, пока не наткнулся на острый, как сабля, взгляд капитана. — Если ты продолжишь в том же духе, Лоумэн, то язык тебе укорочу я. И, поверь мне, самым неприятным способом. А теперь все возвращаются к своей работе. Удостоившись десятка косых взглядов, Ирэн раздраженно повела плечом, будто смахивая с себя лишнее внимание, и направилась к правому борту. В голубой дали все еще виднелись очертания ее родной земли, которую она покинула ради пирата. Жалела ли она об этом? — Ты всё ещё не хочешь вернуться? — Его голос возник ниоткуда, она почувствовала плечом его предплечье. — Хочу, — честно призналась девчушка, до боли вглядываясь в исчезающую полоску суши. — Но остаться здесь я хочу сильнее. Да и ничего особо меня там не держало, кроме подруги и работы в её же доме. — А здесь что держит? — Она слышала, чувствовала его улыбку. — Свобода и т… твоя шляпа! — Внезапно выпалила Ирэн, поворачиваясь к нему лицом. Не жалела. — Так тебе нравится моя шляпа? — Довольно протянул Айт. — Да! Она такая огромная, и перья на ней красивые, дай поносить, — юная ведьма состроила грустные глазки, и парень едва не прыснул со смеху. — Ни за что. Право носить эту шляпу нужно заслужить. — Но как? — Стань капитаном. — У меня же корабля нет! — Зато у меня есть. Ты ведь моя новая помощница, так? Вот и заручись доверием всех членов экипажа. Сумеешь — тогда можешь смело брать мою шляпу. Временами. Когда она не на мне. — Но ты ведь в ней разве что не спишь! — Возмутилась девица, и Айт ухмыльнулся еще хитрее. — Ты можешь стащить ее у меня, пока я сплю. Но для этого тебе придется спать рядом со мной, — он сорвал мимолетный поцелуй с ее губ и молниеносно оказался возле штурвала. — Вот же гад! — Ирэн круто развернулась на каблуках старых туфель, чтобы капитан не видел её пылающие щёки. *** Для начала она наведалась на кухню. — Миледи проголодалась? — Донесся до неё насмешливый голос кока; из всех присутствующих на корабле мужчин этот был, пожалуй, самым крупным и устрашающим. Его внешний вид как-то не вязался с обычным представлением добродушного пузатого повара — мощными руками и телом он сильнее напоминал вышибалу, которого нанимали возвращать долги. За поясом его хищно блестел нож, а другим широким тесаком кок разделывал громадную рыбину. Сидящий рядом с ним матрос чистил картошку. — Да не то чтобы. А что Вы готовите, позвольте узнать? — Это меня на Вы, что ли, зовешь? — Хохотнул мужчина. Он вообще был очень веселым человеком — или, по крайней мере, здорово изображал простодушие. — Я один такой, так что давай на ты. Так можешь, разве что, к старпому обращаться… хотя, пожалуй, лучше особо к нему не лезь. — О, спасибо, учту, — довольно кивнула Ирэн, и кок вдруг недоверчиво прищурился. На секунду она ощутила в разы возросшую опасность. — Неужели собираешь информацию? — и вдруг расхохотался, напугав матроса своей внезапностью. — Только поглядите, она же вся в Айта! Тот тоже первые дни обхаживал всех нас, спрашивал всякую ерунду, а сам узнавал все и о каждом. Ну нашел себе подружку, ну удивил! — Ты не сердишься на меня? — с неуверенной улыбкой спросила девушка. — Чего бы мне сердиться? На твоем месте я поступил бы ровно также. Надо знать своих друзей. А врагов — так тем более. С каждой минутой кок все сильнее располагал ее к себе. — Тогда, может, тебе помощь нужна? — В готовке? Нет уж, уволь. Разве только ты можешь чистить тарелки и горшки, мне бы лишние руки не помешали. Хотя согласиться ли на такое капитанская пассия… — С радостью! — Ирэн засучила рукава и села у таза с мыльной водой. — Чего ты так удивляешься? Я еще и котлы мыть умею. — Уж не служанкой ли ты была в графском доме? — Может, что и служанкой. Тебя это беспокоит? — Напротив — радует! Не знаю, как вытерпел бы здесь пигалицу, которая боится руки замарать. К тому же служанка, которая смогла подружиться с графиней, заслуживает уважения, — он ободряюще усмехнулся, и девичье лицо просветлело. — Так как там, говоришь, тебя звать? — Ирэн. — А я Гелос. Заходи, если проголодаешься. *** После этого она вызвалась помочь отнести обед матросам. — Кушать подано, — звонко прозвучал ее голос в полумраке трюма, и моряки начали подтягиваться к столу из разных углов корабля. Когда каждому досталась его миска, девушка присела на пустующий край скамьи. — Красавица, чего ты жмешься там в уголке? Садись и ешь с нами, раз уж ты теперь в нашей банде! — Да захочет ли подружка капитана есть из наших грязных плошек? — Вообще-то эти плошки мыла я, потому будь уверен — они чистые. Почище твоих зубов, по крайней мере. Трюм огласился дружным пиратским хохотом. — Гляди-ка, она тебя за пояс заткнула! А тарелки ты взаправду мыла? Может, ты и палубу драить согласишься? — Если ты с этим не справляешься — так и быть, соглашусь, — парировала Ирэн, накладывая рыбу в свою миску. Пиратов снова разобрало на смех. — Остра! Ну капитан, ну отыскал себе беду на голову. — Я бы тоже от такой беды не отказался, — усмехнулся у самого ее уха сидящий рядом с нею Лоумэн. Черт возьми, и как она умудрилась именно сюда усесться? — Если капитан станет тебе не мил, можешь прийти ко мне — обласкаю. — Да я лучше вплавь до суши доберусь в таком случае, — рыкнула Ирэн в ответ, отодвигая приставучего юнгу подальше от себя. — Лоумэн, уймись, кто же променяет капитана Айтвараса на тебя? — Засмеялась команда, на что парень лишь коротко хмыкнул. Ирэн стоило быть внимательнее на корабле. ___ Ей предстояло самое неприятное из всех возможных знакомств. Вернее, знакомы они косвенно были, и ведьме этого, честное слово, хватило с головой. Голова, кстати, до сих пор побаливала при вспоминании. Закат уже окрасил море в красный и золотой, наливая все вокруг прощальным теплым светом; неубранные темные кудри трепал легкий ветерок, в скором времени обещающий ночное похолодание. Стоило придумать, в какие прически она будет убирать свои длинные волосы, с морскими солеными ветрами ставшими настоящей проблемой. Рулевой стоял у штурвала и вглядывался в алеющую даль. Неспешно приближаясь к нему, Ирэн невольно дрогнула — уж слишком сильно Татзльвум был похож на своего брата. Все в нем, вплоть до ямочки на щеке, отражало Айта: тот же рост, размах плеч, гордый профиль. Совершенно другой человек. — Здравствуй. — Он все-таки притащил тебя сюда, — бросил ей Тат, не оборачиваясь. — Вечно этому идиоту что-то взбредет в голову, и он с ума сойдет, пока не добудет. И в детстве такой же был— сейчас вымахал здоровый, а мозгов ни на грамм не прибавилось. — Тогда почему же он капитан, а не ты? — с вызовом поинтересовалась Ирэн. Тат повернулся к ней так резко, что она даже отпрянуть не успела. Его острое лицо — лицо Айта — было в паре дюймов от её лица, глаза темные, одна рука на штурвале, вторая провела — почти вцепилась — в темные кудри. — Ты безмозглая, беспомощная и бесполезная девка, которую Айт подобрал поиграться и выбросит, когда надоест. Ты тут лишняя. Ты можешь сколько угодно дурить головы этим недалеким матросам, а ко мне лучше не приближайся — сожру. О, или ты хочешь этого? — Его ухмылка стала нахальной, весь его образ так и веял злобой и жестокостью. В эту минуту буквально ничто в нем не напоминало о брате. С каменным лицом Ирэн сунула ему под нос кулак, пылающий зеленым огнём. Рулевой стремительно отшатнулся, едва не выпустив штурвал. — К-к-какого дьявола ты!.. — Если ты решил и дальше угрожать мне — я не собираюсь спокойно терпеть. Твое мнение меня не интересует, а одобрение и подавно. Удачи. Она отвернулась, отвесив ему пощечину тяжелыми волосами, и зашагала прочь. Злость клокотала в ней, но привычным усилием Ирэн подавила эту вспышку, оглядываясь по сторонам. К счастью, лишние зрители не успели поднять глаза на это представление. Ей хватало проблем и без необходимости объясняться перед сотней суеверных пиратов. *** — Ведьма?! Какого дьявола, Айт?! Жалтис спокойно поднял голову от клинка, который чистил в этот момент, и посмотрел на ввалившегося в каюту брата. — Не ори так, я же оглохну. — Да ты… Она… Она чертова ведьма! Ей нельзя быть на нашем корабле, она тварь, у нее… у нее руки горят! Зеленым огнём! Я сам видел! Она мне чуть лицо не сожгла! — А что твое лицо, позволь спросить, делало так близко к её рукам? — Да какая разница? На моём корабле не может быть ведьм! — Ты хотел сказать, «на моём корабле»? — жестко произнёс Айт. — Хочу тебе напомнить, что это мое судно и ты в моей команде. Все еще в моей команде. И в следующий раз подумай перед тем, как называть мою женщину тварью и тем более угрожать ей. Да, Тат, не делай такое лицо, я прекрасно тебя знаю — и не хуже того я знаю, что она не станет просто так совать кулак тебе под нос. Ты вообще поосторожней будь: она ведь и укусить может, помнишь? — Угроза в голосе капитана поутихла, сменившись предупредительной усмешкой. — Не девка, а шавка какая-то, — буркнул Тат себе под нос и увернулся от летящего ему в голову сапога. — Ухожу, ухожу. *** Ближе к ночи, когда все пираты уже завалились спать, Ирэн явилась в капитанскую каюту. Стоявший спиной к ней Айт незаметно выдохнул с облегчением; что-то в этом ее первом дне на борту его пугало, но ходить за ней по пятам он не стал. Пираты не любили слабость, так что ей предстояло самой показывать им зубы, а ему — скрывать от любопытных глаз свою очевидную привязанность. Правда, как он заметил еще в первую их встречу, с трудностями ведьма всегда справлялась достойно. — Ну что, как день прошел? Девушка потянулась, прикрыла рукой зевок и плюхнулась на кровать. — День был… довольно познавательный. — И что же ты узнала? Ирэн подняла спину и села, наблюдая за склонившимся над картой Айтом. — Узнала, что тебя тут все боятся и уважают, что Гелос готовит просто изумительную рыбу, что команда твоя с юморком, что некоторые не понимают слово «нет» и что тут вроде как в почете сильные люди. Ах да, еще я «вся в тебя». — И чем же? — Такая же язва, судя по всему. Айтварас рассмеялся. Пламя ближней к нему свечи задрожало и едва не погасло, но ведьма все исправила мановением руки. Айт поднялся из-за стола и направился к кровати. — Я тоже кое-что о тебе узнал. Что ты можешь загореться. Что произошло у вас с Татом? Матрац прогнулся под весом молодого человека, когда он сел рядом с Ирэн. — Ничего такого, на что я стала бы жаловаться. Твой братец лишь сказал мне, где мое место и куда ты меня в скором времени выбросишь. За борт, я полагаю. Айт устало вздохнул и провел ладонью по её волосам. — Придурок… Но ты ведь ему это так просто не спустила? — Думаю, ты сам об этом знаешь, коль скоро он побежал тебе доносить. — М-да, — тихий смешок вырвался из его груди. — У старшего всегда припекало от того, что младший выскочка стал капитаном раньше него. Ну кто тут ему виноват, меньше рома пить надо было. А что же Шен? — Старпом? Он сказал: «Я не вмешиваюсь, а ты не доставляешь неприятности. Уяснила?». — С этим будут трудности, я так понимаю? — подколол ее Айт. Ирэн состроила невинное выражение лица. — Я не ищу неприятностей — они сами находят меня! — Тебе самое место среди нас, — капитан улыбнулся уголками губ и потянулся за поцелуем. *** За два месяца в море Ирэн многому научилась. Для начала вставать с рассветом. Не то чтобы работа прислугой раньше позволяла ей долго спать, но почему-то Айт всегда просыпался раньше нее. Когда девушке надоело встречать новый день последней, будто она и правда какая-то графиня, она твердо решила вставать пораньше. Ну, не сказать, что у пиратов не было веселых пьянок до середины ночи — на таких мероприятиях Ирэн тоже успела побывать, по неосторожности хлебнуть лишнего, танцевать на палубе, приставать к Айтварасу… И в итоге вырубиться прямо в его объятиях. Ей еще долго об этом напоминали все кому не лень, потому пить юная пиратка зареклась. Каждый день Ирэн старалась узнать как можно больше, по возможности не мешая другим. За месяц она запомнила устройство корабля, задачу каждого в команде и могла перечислить название любого троса, за два нахваталась азов борьбы разнообразными видами оружия. Учили ее все: их это, похоже, забавляло и даже радовало — и кудрявая девушка была благодарной ученицей. Самым привередливым и бескомпромиссным педагогом был капитан. Он серьёзно готовил ее ко всем сюрпризам, которые может принести пиратская доля. Ирэн не могла переоценить его помощь; когда все остальные видели в ней смешную и колючую чужачку, Айт признавал ее чуть ли не достойной противницей. В то же время девчонка не забывала выполнять любую работу, в которой требовалась помощь. Для начала основавшись на кухне и получив расположение кока, Ирэн стала понемногу стараться приносить пользу каждому. Вскоре даже самые скептичные пираты прониклись к настырной девице если не симпатией, то благосклонностью. Некоторых она могла смело называть товарищами, а с Татом сошлась на холодной безмолвной войне. К слову, что удивительно, за все это время никто так и не узнал о колдовстве, постоянно творящемся на корабле. Ее тайна была известна лишь капитану, старпому и рулевому, да и последнему, видать, запретили трепаться. Ирэн всю свою жизнь только и делала, что скрывала ото всех свою магию, потому ведьму нельзя было упрекнуть в неосторожности. А что Лоумэн после того, как пытался зажать девушку в трюме, получил себе в награду четыре продольных шрама на левую руку — так этого никто и не заметил как будто. Хотя капитан и начал внезапно оставлять пострадавшего на ночные дежурства чаще остальных, словно заподозрил его в чем-то неприятном. Конечно, Ирэн никогда не жаловалась Айту, но он все равно читал ее, как открытую книгу — и это немного пугало, если честно. Не то чтобы одному Лоумэну припекало от ежедневного вида рядом с собой юной темпераментной девушки с миловидным личиком и острым языком; просто этот матрос был, похоже, самым наглым. Другие то и дело норовили приобнять ее, прикоснуться к мягким волосам, покрасоваться; Ирэн чувствовала себя неуютно от переизбытка мужского внимания. Еще неуютнее было при мысли о том, что бежать от них, в случае чего, некуда — только в капитанскую каюту. К еще одному мужчине, ага. Эти опасения ведьма таки высказала своему молодому человеку, успев заметить в его глазах ревнивый огонёк. — Тут я тебя подставил, конечно. Ну что я тут сделаю, если все мы мужики, а кругом море? Они достаточно бояться меня, чтобы не лезть к тебе особо. Да и если вдруг обнаглеют, ты ведь и откусить что-нибудь можешь, — Айт усмехнулся, а ведьма обиженно насупилась. — Я тебе что, собака? — Ну чего ты, — он подошёл и заключил ее в объятия. — Ты думаешь, мне нравится, как на тебя смотрят эти гадкие бесчестные пираты? Я бы тебя вот тут спрятал и никого бы близко не подпускал, но ты же не позволишь. — Ты тоже пират. Откуда мне знать, какие грязные мыслишки роятся в твоей голове? — Ох, поверь, лучше тебе не знать, — капитан оперся подбородком на ее макушку, — а то еще убежишь от меня. — Какой же ты гад. — А ты такая ведьма. *** Неделю спустя они пришвартовались в одном портовом городке. Пополнив запасы пищи и пресной воды, пираты дружно отправились в свое любимое заведение, работницы которого с радостью приветствовали гостей и их кошельки. Ирэн глянула на Айтвараса и неловко спросила: — Эм… А ты… Ты тоже туда пойдёшь? — А ты не возражаешь? — Опять этот хитрый и заинтересованный вид. — Ну, если ты хочешь… — она возражала. Даже думать о подобном было ужасно — что какая-то девица будет прикасаться к ее Айту, целовать его и даже нечто большее; но сама Ирэн не могла — пока что — ему этого дать. Она была еще не готова к такому, слишком юна, слишком напугана, а капитан был все еще старше ее. Конечно, ей повезло, что она с ним, а не с каким-нибудь там Лоумэном: Айтварас особо не распускал руки и не заставлял ее делать что-то, на что она еще не решилась. Она не могла запрещать ему что-либо. — Не хочу. Ни с кем, кроме тебя, не хочу. — Н-ну я… — Ирэн зарделась, опустила глаза и стала теребить пальцами край его старого пояса. Она не увидела этого, когда Айт посмотрел на нее с какой-то щемящей нежностью — он делал так порою, и никто об этом не знал. — Пойдем. Время, наконец, прикупить тебе одежду по размеру, не все же в моей старой ходить. Ведьма постаралась скрыть облегченный вздох, но, конечно, не сумела. Капитан взял ее за руку и повел за собой. И вдруг, не смотря на нее, обронил: — Глупая ты устрица. Не буду я тебя ни к чему принуждать и чего-то требовать; мало того, что ты птица гордая, для меня это настоящий удар по самолюбию, чтоб ты знала. Я дождусь того момента, когда ты сама попросишь. А он не за горами, уверен. — И не надейся, — фыркнула Ирэн, гордо задрав подбородок. Да что он о себе думает!.. — Я же говорю, птица гордая. Но я отличный стрелок. *** Пиратка была уверена, что готова ко всему. А потом на их корабль напали. Море в тот день было неспокойное, небо потемнело, словно вот-вот должен был начаться дождь; за два месяца они лишь пару раз попадали в шторм, да и то было сравнительно безобидным дождичком, если верить словам команды. Сейчас, когда ветер норовил содрать одежду, а волны с оглушительным ревом бились о борт, пробрало даже бывалых моряков. В такую паршивую погоду голос с фок-мачты показался настоящим проклятием. — Судно по правому борту! Приближается к нам! Айтварас выхватил подзорную трубу, проверил слова дозорного, ругнулся сквозь зубы и скомандовал: — Свистать всех наверх, пушки зарядить, подготовить оружие! Шевелитесь, трюмные крысы! Все бросились исполнять приказ без особой суматохи, но Ирэн не могла не заметить, что команда была на взводе. Капитан вроде и оставался хладнокровен, однако каждый шаг впечатывал в доски почти с грохотом. Девушка поспешила за ним в каюту, чтобы взять свою саблю; меч Айта всегда был при нем, а вот револьвер остался лежать на столе. — Кто там? — Один мой давний знакомый, Рейт. Был солдатом, из-за меня лишился карьеры и ушел в пираты. Слегка ненавидит меня за это, хотя по мне так я сделал ему одолжение. Помнится, он совсем свихнулся от жажды мести и в последнюю нашу встречу вопил, что отберет у меня все и отправит на корм акулам. — Ну ничего, мне в жизни бывало и с психами встречаться. Айтварас припечатал ее холодным, как глыба льда, взглядом. — Ты не идёшь туда. Я тебе запрещаю. Ты сидишь здесь и ждешь, пока все закончится. — Я могу за себя постоять! — Мои приказы здесь не обсуждаются. Я уверен в победе, но рисковать тобой не собираюсь. — он вышел и запер дверь. — Открой, я могу помочь! Айт, выпусти меня! — Ирэн навалилась на дверь всем своим малым весом, постучала кулаками, поняла, что никого уже не дозовется. Время утекало сквозь пальцы, за дверью раздался грохот, выстрелы и мужские крики. Ирэн метнулась к сундуку и достала то, над чем так долго колдовала, затем к двери — цапнуть клыком по пальцу, приложить кровь к замку, рвануть дверь на себя, выскочить на палубу; в ушах звенело плохое предчувствие. Кругом творился хаос. Корабли палили друг в друга, чужаки прыгали на борт «Драконьего крыла», звон металла перекрывала отборная ругань. Противников было вдвое, нет, втрое больше, и ведьма с трудом выхватывала взглядом своих из общей массы сражающихся. Уже природнившиеся ей пираты дрались, как черти: стоило пороху закончится, они уже заносили клинки для удара. Перестрелка очень быстро перешла в бой на мечах, для иных — сразу в рукопашную. С ужасом Ирэн заметила, как рухнуло тело знакомого матроса. Тут добрались и до неё; ведьма удержала саблей обрушившийся на нее меч, юркнула под руку и всадила острую сталь в спину врагу. От такой собственной жестокости её замутило. Подавляя рвотный позыв, она вспомнила слова Айта: «Он обещал найти меня и скормить акулам». Ну уж нет, этого она не допустит. Справившись с приступом паники, пиратка ринулась в атаку с единственно ясной целью — найти своего капитана. В битве никого особо не волновало, девушка она или нет, были только свои и чужие. Однако вскоре на нее таки начали обращать внимание: разрыв-трава действовала даже лучше ожидаемого. Кто-то из захватчиков завопил, когда заговоренным травяным шариком ему оторвало ногу. Заметили это если не все, то многие, но только один человек на корме корабля понял, в чем дело. — Дура! — воскликнул он, парируя удар меча. Айтварас был талантливым мечником, но и Рейт, видимо, кое-чему научился за время с их последней встречи. Айт лихорадочно размышлял, что происходит. Как получилось, что их теснили? Как вообще вышли на их след? Он лично следил за боеспособностью своего корабля, ни один чужак не ступал на их борт и не знал, сколько ребят в его команде. Кто-то точно сдал их с потрохами в том треклятом порту, но кто?.. За спиной послышался чисто животный рык. Айтварас глянул через плечо, и сердце его упало в пятки. Пораженный Рейт на секунду ослабил атаку. Татзльвум, пытавшийся всадить нож в спину брату, сейчас изо всех сил отбивался от… чудовища. Дьявольское пламя окружило ведьму с головы до пят, на оскаленном лице проявились клыки, глаза полыхали зеленым пламенем, на тонких пальцах, сжимающих саблю, чернели жуткие когти. Рейт восхищенно присвистнул. — Ну ты дал, Жалтис! Тат мне, конечно, сказал, что ты притащил на корабль ведьму и носишься с ней, ну я и подумал — забрать ее себе или убить к чертям собачьим. А она, оказывается, ценное приобретение! Я ее тогда на цепь посажу и буду спускать на врагов время от времени. — Много болтаешь, — рыкнул Айт, атакуя. — Предатель! — Рявкнула девчонка на Татзльвума и вдруг громко заскулила, падая, из глубокой раны по ноге потекла кровь. Огонь скоро потух, прибитый дождем и болью, а Ирэн безуспешно пыталась встать и повторить свою атаку. Айтварас чуть ли не взвыл, но Рейт не давал ему отвлечься; обманным маневром Жалтис пробил его оборону и всадил клинок ему в живот по самую рукоять. Затем повернулся к брату со словами: — Я и тебе сейчас кишки на кулак намотаю! И увидел, как Тат швыряет ведьму за борт. На ходу сдирая с себя камзол и пояс с оружием, Айт сиганул за ней. «Раненая, еще и плавать не умеет!..» Море было совершенно черным, волны бесновались; капитан нырнул, пытаясь разглядеть ее во мраке, и успел помолиться всем богам, в которых давно не верил, когда увидел тускнеющее мерцание зеленых глаз. Он подплыл ближе, схватил девушку и вынырнул вместе с ней, перекинув ее голову через плечо, пока она отплевывалась от набившейся в легкие воды. С корабля их звали его люди, кто-то кинул веревку, потащили наверх. На палубе из живых остались только его люди — Айт наскоро не досчитался двадцати. На корме Шен вытирал кровь с меча о бездыханное тело предателя. Ирэн дрожала, пережившая купание в ледяной воде, из раны в ноге все еще шла кровь, а голову слегка вело от удара о волны; невидящим взглядом девушка уставилась на труп, лежащий в метре от нее, и подумала о том, скольких людей она убила. И разревелась — Айт так давно этого не видел, что и не понял сначала. Она ткнулась лицом в колени, стараясь подавить рыдания, и никак не могла успокоиться. Из редких задыхающихся всхлипов капитан выловил: — Я уби… убийца… правду он сказал: чудовище… монстр… я Дар использовала, чтобы убивать… как я могла… как… Тело у Айта было горячее даже сквозь мокрую ткань рубашки, руки обвили дрожащие плечи, спрятали ото всех. — Спасибо, — прошептал он ей на ухо, — если б не ты, все мы были бы мертвы. Я оказался дерьмовым защитником, а тебе защита нужна больше других. Ирэн подняла на него заплаканные глаза, ее посиневшие губы дрожали не то от холода, не то от едва утихших рыданий. — Мне? Ты видел, кто я? Тебе не противно быть рядом со мной? Не страшно? — Страшно? Мне? Да ты, наверное, головой об воду ударилась. — Может, прав был этот Рейт — на цепь меня надо посадить, чтоб никому не навредила… — Ох, замолчи, — Айт положил ладонь ей на затылок и поцеловал ее, а после прижал как можно крепче. — Ты защищалась, а не убивала. Напасть на мой корабль было их выбором, и, уверен, они знали, на что шли. Насчет твоего Дара — я не стану даже просить тебя использовать его, если ты того не захочешь. Никто не заставит меня поднять меч без моей воли, что уж говорить о тебе. Зато теперь ты не то что шляпу, а целый корабль заслужила, — и он кивнул на вражеское судно, сиротливо качающееся на волнах. От открывшихся перспектив Ирэн мигом оживилась, стараясь не смотреть на бездыханное тело неподалеку от себя. — Так он теперь наш? И мы можем делать с ним что угодно? — Что пожелаешь, товарищ-капитан. Можем утопить его хоть сейчас, к примеру. — Ты что, это же столько денег на ветер! А продать мы его можем? Айт усмехнулся. — Ну, мы не сильно его продырявили, так что да. На это можно долго жить, хотя у нас еще прилично осталось с твоего выкупа. Ирэн недобро прищурилась на своего недавнего похитителя, прямо-таки светящегося невинностью и чистотой помыслов. А потом робко попросила: — А я смогу из этих денег Тане часть долга вернуть? Так стыдно перед ней… Жалтис пожал плечами: — Твои деньги, тебе и решать. Но оставшееся тогда оставь команде — как ни как, это их победа. — Ну конечно! Айт, спасибо! — неожиданно она кинулась ему на шею и стиснула в объятиях, чудом не повалив на палубу. — Ты там не придуши нашего капитана, а то с тебя станется, — рассмеялся рядом Гелос. Ирэн обратила наконец внимание на остальных членов команды — и, к огромному своему облегчению, не заметила в их глазах страха или отвращения. Пожалуй, кто-то еще смотрел с явным сомнением, но большей частью взгляды были одобрительными. Для нее такой реакции было более чем достаточно. — Над тобой теперь и не пошутишь, — заметил кок, — не хочется ссориться с ведьмой, или кто ты там. — Она неопасная, — успокоил его Айт и… — Ты что, почесал меня за ухом?! Да я тебе руку эту сейчас… — Откусишь? — Оторву! И съесть заставлю! Пираты уже хохотали вовсю. — Я, конечно, голодный, но не настолько. — Лучше не зли свою даму, Айт, — посоветовал ему Гелос. — Я знавал много вспыльчивых женщин, но вот воспламеняющихся побаиваюсь. За всем этим смехом и перебранками Ирэн увидела державшего штурвал Шена. Старпом бросил ей одобрительный взгляд и впервые на ее памяти улыбнулся. Ведьма почувствовала руку Айта у себя на талии и поняла — ее приняли. «Я дома».