Daddy Warbucks

Нью-Йорк, сентябрь 1940 Джимми Кент сидел за маленьким кухонным столом рядом с приоткрытым окном, пока сигаретный дым улетучивался наружу, где непрерывное гудение, жужжание и прочие городские звуки гармонично дополняли друг друга, и думал; в граммофоне в гостиной играл джаз. Он поднял взгляд на часы-кукушку, висевшие на стене (их подарила бывшая хозяйка, мисс Коллинз, в честь знакомства). Томас запаздывал с ужином. Что было забавно. Только Джимми был немного голоден, а в холодильнике пусто. Он встал, потянулся и налил себе ещё чашку кофе, после чего сел обратно, перелистнув первую страницу комикса про Супермена, лежащего на столе. Он перечитал его уже три раза. Вдруг кое-что о Дэдди Варбаксе в Little Orphan Annie обеспокоило его. Он опёрся рукой о стол и потянулся к пряди волос, замечая, что она уже не была так близка ко лбу, как раньше. «Как раньше» подразумевало несколько лет назад. Это было оно. Дрожь от волнения пробежала по его позвоночнику; он поднялся из-за стола и поспешил в ванную в их хорошо обставленной квартире — Джимми никогда бы не подумал, что будет жить в месте, похожем на это, даже после нескольких лет в Брайтоне. Но потом они переехали в Америку, и Шиллер помог Томасу открыть собственный бар. Он сказал, что не намерен соперничать, так как у него не было желания открывать бар в Америке. Но сейчас его заведения попали в неприятности, в тех местах шла война. Теперь Шиллер жил в на Парк Авеню, вздыхая над телеграммами. Томас и Джимми хорошо для себя постарались, их квартира тому доказательство. У них был ковёр цвета бордо и столы из блестящего гладкого дерева с тёмными вкраплениями и позолоченными деталями. Был небольшой стеклянный бар и глобус на деревянной подставке. Было несколько картин на стенах, расхваленных женщиной, продававшей их. Недолго думая, они согласились и купили. Джимми считал их странными: на всех изображены серые и красные ангелы. Но тем не менее он часто ловил себя уставившимся на них. Ещё имелось массивное, обтянутое мягкой кожей Кресло Джимми, и оно было именно джиммовым креслом, потому что, когда Томас сидел в нём, Джимми не сдерживался и плюхался к нему на колени, ибо вместе они смотрелись идеально. Также у них была ванная с чёрно-мятной черепицей и ванной с ножками в виде львиных лап; здесь висело большое зеркало, перед которым он сейчас стоял, нахмурившись. Они были дальше. Его волосы стали дальше ото лба. Это внезапно стало сильно заметным. — Чёртов Дэдди Варбакс! — он проворчал себе под нос. — Джимми? От оклика Томаса он подскочил, сглотнул и нахмурился. Он не услышал хлопка двери. Джимми сначала включил, а затем тут же выключил воду, словно мыл руки, немного подождал и вышел, чтобы увидеть Томаса, который направлялся на кухню с картонной коробкой в руках. У Томаса, как Джимми часто замечал (обычно с восхищением), волосы не выпадали. У него были проседи, и в скором времени волосы станут полностью серебряными. Это казалось несправедливым. — Что у тебя тут? — Джимми спросил, следуя за ним на кухню, — пахнет вкусно. — В основном солонина*, — сказал Томас, поставив коробку на стол, — ещё немного хлеба, солёные огурцы и яйца, картофель, шоколад, и ещё я взял мороженое- — Отлично, — сказал Джимми, — но что будешь есть ты? — Очень смешно, — Томас ответил, снимая пальто, чтобы сесть и облегчённо вздохнуть. Он кивнул в сторону комикса. — Ты читал это, когда я ушёл. — Ну, прочитал ещё раз, — он пробормотал, подошёл к коробке и начал распаковывать мясо. — Комиксы. Ты же знаешь, что у нас тут война за углом? — Да, ужасно грустно, — Джимми сказал, криво усмехнувшись, — я думал, что у Супермена могут быть идеи, как победить. — … Попай?** — Точно. Джимми оторвал кусочек солонины и попробовал. — Мм… О Боже. Сколько вкусов сразу. — Это называется соль, — пояснил Томас. Джимми достал для них тарелки и столовые приборы, а также горчицу из шкафа. У них была экономка и иногда ещё горничная, но они не пользовались их услугами каждый день. — Можно мне кое-что спросить? — Джимми сказал, накрыв на стол, — ты считаешь Дэдди Варбакса привлекательным? Томас молчал, и Джимми повернулся к нему лицом, кусая огурец. — Дэдди Варбакс, — Томас повторил, — парень, который присматривал за маленькой сиротой Энни? — Да, он, — Джимми ответил, словно это был совершенно обычный вопрос. — Ну, нет, я не считаю его особо привлекательным, — Томас хмыкнул и взял комикс в руки, размахивая им. — Кларк Кент? У вас есть что-то общее. Кент… Вы как-то связаны? — Это потому что он лысый? — сказал Джимми. Он топнул ногой, внезапно напрягшись. — Кларк Кент совсем не- — Дэдди Варбакс! — О, — Томас вздохнул, — почему мы обсуждаем его лысину? Я думал, ты голоден. — Просто ответь на вопрос, Томас! — Джимми сказал, направляя на него нож, измазанный в горчице. Глаза Томаса на секунду округлились, и он сказал: — Ну, я не знаю. Он, кажется, старый. И нет, лысина не очень красиво смотрится- — Вот как! — Джимми бросил нож и вылетел из кухни. Позади себя он услышал, как Томас спросил: — Какого чёрта? Джимми вернулся в их чёрно-мятную ванную, хлопнув дверью и заперев её изнутри. В зеркале казалось, что волос стало ещё меньше. Должно быть, это всё воображение. Но он так не думал. Он схватил расчёску и начал укладывать волосы, ища новые способы скрыть как можно больше лба. Томас постучал в дверь. — Джимми, что вообще- — Уйди! — В чём дело? — Ни в чём! — Совсем не ни в чём! Может, откроешь дверь и перестанешь вести себя как ребёнок без явной на то причины? — Я не ребёнок, Томас! Я старый и лысый! — он пнул дверь. Он почти плакал. Томас некоторое время молчал, а потом спросил: — Что? — Забудь, ладно? Просто уйди! В голосе Томаса звучало сомнение. — Ты сказал, что ты старый и лысый? Джимми шмыгнул носом и прислонился к двери. — Да. Мне почти 45 и мои волосы выпадают. — Пожалуйста, я прошу тебя, открой дверь. Он очень неохотно отпер и открыл дверь, чтобы увидеть за ней весёлую улыбку Томаса. На нём был надет новый двубортный костюм. Он выглядел, как кинозвезда. — Ты не старый, — Томас сказал, — и не лысый. Откуда ты это взял? Джимми пригладил волосы одной рукой и уставился на него. — Волос становится меньше. Они выпадают. Не говори мне, что это не так. Томас пожал плечами. — Хорошо, возможно, однажды ты облысеешь. Но сейчас-то ты не лысый. Джимми обхватил его лицо ладонями. — Как ты можешь… — И 45 — это не старый, большое тебе спасибо, — Томас отметил, — мне 53, я, наверное, как Мафусаил***, следуя твоей логике- — Но ты выглядишь как сам король, — съязвил Джимми, — ты как чёртов Кларк Гэйбл- — Благодарю. — Ой, замолчи! Томас обхватил щёки Джимми ладонями. — Мой дорогой, глупый и удивительный мужчина, ты прекрасен. И всегда юн в душе. Я надеюсь, что твои волосы полностью выпадут. Тогда будет больше места для поцелуев, — он поцеловал Джимми в лоб, — я бы всё равно не заметил, на самом деле. Я до сих пор вижу того чудесного маленького лакея, вошедшего в мою жизнь в 1920-м и взорвавшего моё сердце. Рот Джимми изогнулся в нерешительной улыбке. — Как сентиментальный старик. — Я всегда смогу купить тебе побольше шляп, — он поцеловал Джимми в губы. — Глупый. — Прелестный. — Грубиян. — Восхитительный. — Ты ненормальный. — Ты моё сердце. Джимми закатил глаза. — И моё. — Хорошо, — сказал Томас, — теперь мы можем поесть? Джимми вздохнул и поцеловал его, после чего ущипнул Томаса за бедро. — Да, но ты становишься пухляшом. — Как ты смеешь, Джеймс.