Каталея

      Мне говорили, что будет больно, что я не создана для любви, ведь я лишь машина для убийств не более… Хахаха, да, я не поверила этим словам, тогда я вообще никому не верила. И теперь же я очень сильно жалею, что однажды полюбила. Мне так больно, что не предать словами. Я хочу высказаться, но уже некому. У меня никого не осталось. Я потеряла все и всех. Он отнял у меня все, что я любила…И сейчас я сломлена…У меня больше нет сердца: оно разбилось на тысячи осколков, и больше их не собрать воедино…       И сейчас я вспоминаю, с чего все началось. А началось все с моего пятого дня рождения.       Это был один из самых ужасных дней в моей жизни. Тогда я была так наивна, все мои представления о мире были воплощены в радужных пони, мягких розовых облаках и чистом мире, где нет зла. Мне только — только исполнялось пять лет, мы с мамой готовили торт и ждал папу. У меня была самая прекрасная мама на свете, она всегда излучала доброту. Она всегда была счастлива, и от этого счастья светилась, как самая яркая звездочка на небе. Отец всегда говорил, что нашел маму по ее свету.       Ну вот и звонок в дверь.       — Мама, это же папа пришел!       Мама открывает дверь. И в наш коридор входит мужчина тридцати лет. У него черные, словно уголь, волосы и голубые глаза. Он был в костюме: черный классический пиджак, брюки, белоснежная рубашка, галстук в тон костюма и оксфорды цвета земли. Дааа, отец всегда выглядел очень хорошо, этот деловой вид был ему к лицу. Мама же была белокурой с медовым цветом глаз. Стройная, по большей части носила платья, которые смотрелись на ней просто великолепно. А я получилась смесь и того и другого: белокурые волосы и глаза цвета Байкала.       Все шло хорошо, пока один человек не разрушил всю мою, нашу жизнь. Всё случилось внезапно. Дверь внезапно упала на пол. Люди в масках и автоматах начали врывать в дом. Мама прячет меня в шкаф. Шум. Слишком громко. Выстрелы. Крики. И через щель я вижу, как моя мать истекает от раны. Они промахнулись и попали немного левее от сердца. Она кричала. Это были крики ужаса, боли. Но я не вижу отца. И вот они тащат безжизненное его тело. В эти минуты я просто стояла. Я была скована страхом. Я до сих пор не могу пережить ужасы, увиденные мною.       Я слышала, как они говорили, но не понимала их. Это был чужой язык. И это пугало еще больше.       Меня обнаружили. Теперь я уже понимала, что он говорит.       — Малышка, как тебя зовут?, — меня спросил мужчина лет сорока или больше, с темным цветом волос и глаз. Его глаза отличались от наших: они были уже.       Я молчала. Я просто не могла говорить. Но пересилив себя, у меня вырвалось из моих губ, резкое, но тихое слово:       — Катерина…, — и я продолжила молчать.       — Ахаха, у тебя красивое имя. Но вот что я тебе хочу сказать. Теперь ты будешь жить у меня. В моей стране. Ты слышала про Японию?       Я отрицательно покрутила головой.       — Ну ладно, в скорее она станет тебе родным домом.       Но я не хотела уезжать. Я хотела все вернуть назад. Моё сердце кричало, билось и как будто пыталось вырваться на волю.