Рапсодия

× начало августа 2016 года ×

      Она однозначно ненавидела премьеры. Обязанность выходить на красную дорожку на шпильках, идти осторожно и при каждом шаге смотреть под ноги. Когда платье было с длинным подолом, девушка чувствовала себя еще хуже и паниковала. А еще погода. Многое зависело от погоды. Но разве что волшебник, какой-нибудь местный Альбус Дамблдор, мог правильно предугадать погоду столицы Соединенного Королевства.       Если честно, Марго любила Лондон. Туманный и дождливый город как нельзя лучше отображал её настроение за последние месяцы. Она не могла разобраться в себе, она сильно устала, хотя приказывала себе держаться и относиться ко всему не так придирчиво и критично. Многие события попросту не стоили того, чтобы принимать их близко к сердцу.       Когда она взяла в руки платье, которое должна была надеть на европейскую премьеру «Отряда», и приложила к своей груди, то задержала дыхание. Работа Гуччи, светлое платье на бретелях с ярким рисунком. Сразу же вспомнила наряд Джареда на американской премьере и прищурилась. Кто-то определенно посчитает, что они сговорились. Но на его спине был лев несколько дней назад, а сегодня расшитая мордашка будет красоваться на её груди. Марго кинула взгляд на окно, и её пробил легкий озноб. Сегодня погода особенно не радовала. Надо будет постараться не замерзнуть в этом полуоткрытом произведении искусства. И… туфли. Конечно. Спасибо, что не двадцатисантиметровые шпильки. Девушка быстро примерила их — вроде бы, более-менее удобные.       Запутываться в платье и падать на красной дорожке ей не хотелось. Нет-нет, она ведь умеет стоять на ногах, она ведь, в конце концов, контролирует себя и свое тело. Она должна выглядеть роскошно и притягивать взгляды. Падать можно будет на тренировках в спортивном зале, готовясь к очередной роли. Или повторяя трюки безумной Харли Квинн. Робби была в восторге от этой роли. Как раз то, что нужно. Она выложилась на полную, её персонаж точно запомнится аудитории. И, конечно же, девушка уже не могла дождаться того, когда вновь вернется к роли безумно-прекрасного арлекина.       Марго не ошиблась. Было и вправду немного прохладно, из-за чего на коже то и дело появлялись мурашки. Свое добавляло безумное волнение. Робби улыбалась, позируя для фотографий, Робби улыбалась журналистам, Робби обнимала фанатов и благодарила их за то, что пришли сегодня сюда. Понимала, что в любой другой ситуации за оградой, удерживающей пришедших от того, чтобы не задавить каст, могла оказаться она. Но у неё все получилось. Она пробилась. Доказала миру и себе, заплатила ипотеку за мамино жилье, начала помогать людям и выделяла суммы на благотворительность. И если когда-то казалось, что в Голливуде ей ловить нечего, что через несколько месяцев она снова не сможет с собой справиться и разревется от несправедливости, чтобы собрать вещи и уехать назад в Австралию, то теперь все было иначе.       Она не ощущала себя особенной. Не сильно любила находиться в центре внимания. Просто её мечта быть актрисой, показать себя, осуществилась. Сейчас у неё куча поклонников по всему миру. Люди, которые любят её, кого она может вдохновить. Пару лет назад она смотрела в зеркало и не понимала, что может кому-то в ней понравиться, но теперь фанаты сами писали список из ста пунктов. Это было странно. Это было приятно.       Марго прекрасно понимала, что так или иначе, появится следующее поколение актеров и актрис. Появится следующее поколение, у которого будут свои идолы. Современным знаменитостям уже не стать вторыми, третьими и четвертыми Марлонами Брандо, Одри Хепберн.       Несмотря на то, что сейчас её мечты исполнялись, она улыбалась, радовалась, все же, это не мешало твердо стоять на ногах и адекватно смотреть на мир вокруг.       Девушка обнималась с ребятами из каста, которые за время съемок стали ей настоящей семьей. Девушка стояла рядом с журналисткой, в то время как он стоял по другую сторону от неё, и молилась, чтобы румянец и гусиная кожа были не так заметны. Произошедшее между ними двумя до сих пор не давало ей покоя. До сих пор изводило. До сих пор снилось. Порой она удерживала себя от постыдных мыслей напоминанием о том, что у неё есть парень.       А потом вспоминала. Парня ведь не было. Не было парня, который сейчас мог бы считаться женихом и сопровождать её на всех премьерах. Марго ненавидела все эти наигранные фотографии влюбленных по уши парочек, которых сейчас был полон интернет. Еще глупее выходило тогда, когда влюбленные фотографировали себя сами, целуясь на фотографиях. Фу. Фу-фу.       Марго чувствовала, что они с Джаредом будто бы играют в какую-то игру, где она с первых минут обречена на неудачу. Она позволяла себе смотреть на него тогда, когда он отворачивался, когда говорил с кем-то. Разговаривая с Кортни, обнимая малышку Карен, которая улыбалась, кажется, сразу за весь каст, она чувствовала на себе его взгляд. Испытывающий. Приказывающий объясниться. Одновременно недовольный и оценивающий.       Смешно, но она его стеснялась. Еще бы не стесняться, после всего, что между ними было. Марго могла свободно фотографироваться с Уиллом даже после десятка поцелуев и секс-сцены, а на Джареда не могла посмотреть, разделив с ним парочку можно сказать «невинных» сцен. Чувствовала, как сердце заходилось быстрее. Дыхание перехватывало. Даже тут, среди сотни людей, на улице, на премьере.       Вот глупая Марго.       Глупая, глупая маленькая Марго.       Когда он оказался рядом и положил руку ей на талию, аккуратно притягивая ближе, она вздрогнула. Наверняка это не укрылось от мужчины, она была готова спорить. Справа от неё стояла Карен, по левую руку от Джареда пристроилась Кара. Робби вытянулась стрункой и улыбнулась. Наверное, получилось как-то натянуто. Ну да ладно.       Попробуйте сами постоять вот рядом с ним, чувствовать горячую ладонь даже сквозь ткань и вообще… просто попробуйте постоять рядом с ним после совместных сцен Джокера и Харли, после того, как зарывались в его волосы пальцами, сидели у него на колене и чувствовали обжигающее дыхание. Это невозможно. Это правда невыполнимо.       Она махала фанатам и вспоминала, как познакомилась с Томом. Так обычно начинаются романтические линии в подростковых фильмах. Один раз в перерыве между съемками он принес ей воду, интересовался, хорошо ли она себя чувствует. Второй раз на его лице была улыбка и он присел рядом с ней. Почему она вообще помнила это? Воспоминания о том позднем вечере, когда Джаред искал Эйра, а наткнулся на её номер, когда она сама пришла к Лето после Комик-Кона и так бесстыдно прижалась к нему, вынуждая себя поцеловать… все это затмевало премьеру, вспышки камер, ненадолго ослепляющие тебя, радостные крики Уилла и Джая.       К черту. Так же невозможно. Правда невозможно. Как она вообще такое может позволять себе? Как может терпеть? Судя по Джареду, его все это не так сильно беспокоит. Он ведет себя нормально, с улыбкой дает интервью, обнимается с собственными фанатами, обрисованными символикой группы, помогает Марго спуститься по ступенькам, как истинный джентльмен.       Ей хочется заехать ему прямо в лицо от обиды. Все же, она еще невозможно маленькая. А Джаред — профессионал, он намного старше неё, опытнее. Пока она задерживает дыхание, замечая его в толпе, он просто ведет себя так, как подобает актеру вести себя на премьере.       Боже, почему ей никто никогда не говорил, что это может быть так сложно?       Они выходят вслед за Дэвидом на сцену в кинотеатре, благодарят фанатов и представляют фильм. Джаред и Марго стоят рядом, не касаясь друг друга. Робби чувствует, что воздух между ними двоими будто наэлектризован. Податься ближе — и по телу пройдет ток. Страшно. Нельзя. Она вдыхает полной грудью, машет поклонникам, которым посчастливилось достать билеты на премьеру. В итоге, свет гаснет, все кричат, а они уходят со сцены.       После красной (в их случае розовой) дорожки намечена вечеринка для каста и съемочной группы фильма. Марго и Кара приходят в одинаковых костюмах, изготовленных специально под заказ. На спине красуется надпись «SKWAD», на груди — их имена. Марго напрягается, не зная, как себя вести. Но Джаред на вечеринку почему-то не приходит. Она посылает все к чертям, забывает про данное себе обещание больше не надираться, и убегает назад к Делевинь, выпивая три стопки текилы подряд. Кара поддерживает её аплодисментами, а Робби чувствует, как голова медленно отключается. Прекрасно. Давно пора вообще-то. Так-то лучше.       Афтер-пати заканчивается тем, что Марго, засыпая на плече у Кары, чуть ли не плачет непонятно из-за чего. Сдерживает себя из последних сил.       «Давай еще разнойся перед кастом и Эйром. Будет просто супер, Марго. Все оценят твой порыв».       Марго любит Кару, хватает её за руку и поудобнее устраивается на плече. Подвыпившая Делевинь, уставшая на танцполе, гладит подругу по голове и чмокает в волосы. Все же, Кара очень и очень хорошая. Кара замечательная. Ей очень повезло познакомиться с моделью и актрисой поближе. Но она не сможет вылить все свои переживания Делевинь. Подруга не поймет. Никто не поймет, наверное, кроме мамы. Марго чувствует себя бесполезной и хлипкой. Маленькой. Карапузом в пеленках. Пьяному сознанию захотелось поиграть, а она теперь чуть ли не сидит и ревет в арендованном кинокомпанией клубе.       Блестяще. Браво. Кто-нибудь, позвоните в скорую и скажите, что у неё тут сердечная драма. Звучит глупо, как в сопливых мелодрамах, но девушка впервые за свои двадцать шесть лет понимает некоторые переживания горемычных героев.       Господи, как глупо. Соберись, тряпло.       Кара выводит её на задний двор отдышаться.       — Марго, э-эй, малыш, ты сегодня на радостях что-то вообще, — бурчит Кара. Пока она танцевала, то не видела, как Робби поглощает виски за барной стойкой. Свежий воздух помогает девушке прийти в себя. Если так вообще можно сказать. В голове кое-что проясняется, но вместе с этим возвращаются чувства и тупая обида. Марго злится. Максимум, что еще сегодня может сделать Марго — выйти из машины около своего отеля и на негнущихся ногах зайти внутрь, натыкаясь на папарацци. Супер. Наверное, еще на фото она окажется опухшей.       Раз в двадцатый за день посылая всё и всех в задницу, она ложится спать прямо в костюме, сделанном для каста «Отряда». Не раздевается, потеет ночью, просыпается с ужасной головной болью и впускает в номер недовольную ассистентку. Синяки под глазами еще можно закрасить, а вот для больной головы нужны таблетки. Софи, помощница, устало вздыхает и принимается копаться в сумке. Сегодня им нужно провести пресс-показ фильма и еще раз ответить на однотипные вопросы журналистов.       Марго агрессивно умывает лицо, оглядывая себя в зеркале. И до чего тебя довели твои игры? Вы сейчас разъедетесь по разным концам света, увидитесь, в лучшем случае, на каком-то приеме или вообще непосредственно на съемках нового проекта. Который даже еще непонятно, когда выйдет. Пройдет год, может, полтора. Марго-Марго-Марго. Дурочка. Какой кошмар. Так непозволительно себя вести.       Объявляя фильм на пресс-показе, они вновь стоят почти рядом. Марго пытается научиться смотреть на мужчину и улыбаться. Он не должен чувствовать какие-то слабости с её стороны. Она не позволит. До последнего не хочет признаваться себе в том, что все это очень сильно напоминает какую-то запущенную степень влюбленности. Одержимость. Он ей очень нравится. Настолько, что признаться в этом стыдно даже самой себе.       Марго ловит себя на мысли, что опять хочет врезать ему. Почему Лето так спокойно улыбается?       Они покидают сцену и направляются в комнату отдыха. Марго хватает спасительный стакан воды и осушает его. Если бы она хотя бы на секунду представила себе, что сейчас ощущал Джаред, возможно, её агрессивные порывы исчезли бы.       Он не мог находиться рядом с ней. Это было слишком, слишком тяжело. В конце концов, он что, маленький мальчик? Господи, ему в этом году будет целых сорок пять лет. Ты понимаешь это, Джаред? Сорок пять. А ты не можешь расслабиться из-за какой-то маленькой девчонки, чья беловолосая головка постоянно у тебя перед глазами.       Из-за тебя, Марго, он один раз поссорился с братом. Причем, серьезно так. Просто взял и вышел из себя, нагрубил и оставил старшего Лето одного, покинув помещение. Шеннон всего лишь хотел его как-то отвлечь, пошутил, но опять задел за живое. Джареда Лето каждый день окружали сотни девушек и женщин, а он вот уже год как страдает из-за малышки Марго, которая посмела заявиться к нему в номер и поцеловать его. Заставить поцеловать себя. Она позволила себе прижаться ближе, позволила ему её обнять. Какого черта, Марго? Что ты творишь вообще?       К сожалению, Робби, он не железный. Он улыбается, хвалит тебя в своих интервью, говорит, что надеется на дальнейшую работу, а на самом деле ты его уже до ужаса достала. Он порой даже не понимает, что это за чувство. Не может осознать. Ненависть или же страсть? Твою мать, как же это все глупо. В отличии от Марго, он может себе признаться в том, что именно чувствует. Что теряет голову, стоит ему её увидеть. Что это все — чуть ли не самая большая глупость в его жизни, и после того, как ты приходишь к мужчине в номер и чуть ли не срываешь с него одежду, сидя на его колене, будь добра, объяснись, а не прячь взгляд и не вздрагивай, как только он тебя касается.       Вдали от прессы Джареду было не до улыбок, но рядом все еще находился каст. Несмотря на то, что на съемках он вел себя до чертиков странно, не был душой компании, сейчас Уилл Смит восхищался его мастерством. Весь отряд отмечал его работу, а сам Лето вспоминал, как замирала съемочная группа, стоило ему появиться на площадке. Основной каст не держался от него особняком, и это было приятно. Он бы чувствовал себя абсолютно нормально, если бы не она.       Он интересовался уже раз двести, но так и не смог понять, где так сильно нагрешил, что сейчас был вынужден терпеть её. Наблюдать издалека за её нерешительной улыбкой и еле накрашенными губами, представлять, что им обоим лет по шестнадцать-восемнадцать, а у него гормоны сорвали крышу. Если бы Джаред мог, то он схватил бы её где-то и настоятельно порекомендовал избегать его общества. Игнорировал бы её существование. Но Марго будто бы специально издевалась над ним.       Как же сильно это бесит. И как же сильно надоело разгорающееся внутри него нечто, стоит девушке проскочить мимо.       Он выходит в отдельное помещение, небольшой холл, где одиноко горит настенная лампа. Приглушенный свет, как раз то, что ему нужно. Вчера он хотел успеть выспаться, поэтому не пошел на вечеринку, предупредив Эйра заранее. Режиссер с пониманием кивнул и выразил надежду, что завтра Джаред к ним присоединится. Дэвиду было безумно приятно работать с актером, о чем он сказал ему лично после того, как нужные сцены с Джокером были отсняты.       Лето старается не обращать внимания на шум в соседнем зале, но тут Кара начинает заливисто смеяться. Её смех трудно спутать с чьим-то другим. Следом смеется Карен, кажется, там все подхватывают эту эстафету. А он поднимает голову и видит перед собой её, замершую в проходе. У Робби в руках стакан воды. Зная, что это уже не первый стакан, который она пьет, Джаред делает вывод, что вчера без него было безумно весело.       Светлые волосы свободно лежат на плечах, обрамляя красивое личико. Она хмурится и приоткрывает рот, но на этот раз не отводит взгляда, когда встречается с его глазами. В приглушенном свете она, в черных брюках и белой рубашке под шею, выглядит как-то иначе.       — Что? — спрашивает он тихо.       — Н… ничего, — сразу же отвечает она. Что, не ожидала, да? Наверное, просто не туда зашла. По её растерянному взгляду он видит, что девушка не думала его тут увидеть. Или же сама хотела уйти от шума и так неосторожно наткнулась на него.       Марго боялась. Джаред негодовал. Они прекрасно чувствовали настроение друг друга, но стояли неподвижно. Наконец, мужчина, подходя ближе к ней на несколько шагов, выдавил из себя улыбку.       — Расслабься, Марго. Все хорошо. Я уезжаю завтра, тебе нечего бояться.       Она нахмурилась, будто бы не понимала. Ничего, мисс Робби, так определенно будет лучше. И не надо на него так обиженно и осуждающе смотреть. Не волнуйся, скоро все придет в норму, и, может быть, ты все же примешь предложение своего бедного парня.       Они — актеры, а с такими ролями далеко можно зайти. Бывает, Марго. Оправишься и поймешь, что зря переживала. Что все эти взгляды украдкой были ни к чему. Подобным отношениям не надо давать зарождаться, ведь ни к чему хорошему они не приведут. Ты же не хочешь жить в постоянном напряжении, ревнуя его ко всем вокруг. Тем более, ты настолько молода и перспективна — на кой-черт тебе это все?       — Я не… — начинает она.       — Я знаю, — кивает он, покидая комнату. Пусть ему и приходится выйти назад туда, где шумно, лучше он уйдет от Марго как можно быстрее, чтобы их разговор не превратился в какую-то сцену.       Словно поджидая момент, в зал заходят журналисты. Отлично. Они не дают интервью вместе, наконец-то смогут отцепиться друг от друга и забыть об этом всем.       «Ты так утверждаешь, будто это легко», — смеется его внутренний голос. Не Джокер, нет. Этот псих давно спит где-то глубоко внутри, он пока не нужен, он набирается сил.       Остаток дня проходит более-менее нормально. Три часа занимают интервью и разговоры с журналистами. Некоторые вопросы тупые, некоторые интересные, некоторые повторяются уже пятисотый раз, но ему не лень — ответит. Джаред уважительно относится к людям, ведь они выполняют свою работу. Получают деньги. Точно такая же схема, как у него. Возможно, кому-то может показаться, что в течение разговора он напряжен. Взволнован. Светловолосая девушка не хочет покидать его головы, как бы он не старался её оттуда выкинуть.       Марго дает интервью в компании Джея Эрнандеса, стараясь отвлечься благодаря журналистам и их вопросам. Они с актером вспоминают забавные случаи со съемок, рассказывают поподробнее о совместной переписке отряда, которая каждый день активна. Вроде бы, все хорошо.       Просто прекрасно. Осталось прекратить врать самой себе. Сделай это, и будешь невероятно счастливой.       Марго плохо. Даже не так, нет. Ей хреново. И все это — уж точно не последствия бурной ночи с алкоголем в обнимку. Это другое. Она снова напряженно дышит, когда возвращается в отель после долгого дня. Без смысла бродит по комнате, пока не решает переодеться. Свободное серое платье, так что Марго выглядит почти по-домашнему.       «Я уезжаю завтра, тебе нечего бояться».       Она и не боялась, идиот.       «И снова врешь».       Девушка раздраженно выдыхает, задерживая дыхание. Как же все это ей надоело. Как же она хочет избавиться от… этого. Вновь и вновь, отказываясь признавать очевидное, она вредит самой себе. Пусть он уезжает завтра. Она должна покинуть Лондон послезавтра. Промо-тур закончен. Она почти что свободна.       На часах девятнадцать. Она психует, съедает йогурт и идет в душ. Двадцать часов. Косится на кровать. Звонит ассистентке, у которой с завтрашнего дня выходной на неделю. Съедает еще один йогурт, идет чистить зубы и плюхается на кровать, не раздеваясь. Она плохо себя чувствует. Неравномерно дышит и старается успокоиться. Двадцать сорок. Сколько раз за день она посылала все к черту? Марго делает это еще раз, закрывая номер на ключ и направляясь к лестнице. Когда их расселяли, она увидела, в каком номере живет Джаред. Ей просто надо постучаться. Будет идеально, если его нет в номере. Может, он ушел куда-то по делам. Может, у него до сих пор интервью.       Лишь бы ей повезло. Хотя бы на этот раз.       Глубоко вздыхает и стучит. Ей плевать, как она выглядит прямо сейчас. Без косметики на лице, в платье до колен, с распущенными волосами и красноречивым выражением лица. Будто бы она — опытный киллер, и пришла убивать. Марго выдыхает с облегчением, когда не слышит звука открывающейся двери. Спасибо, Господи. Его нет в номере.       Робби чуть ли не прыгает на месте от восторга. Сейчас она просто вернется к себе в комнату, ляжет на кровать и попытается уснуть. Успокоится. Рано или поздно. Может, потребуется неделя, но непонятное поселившееся в груди чувство уйдет.       И как только она готова растянуть губы в улыбке, замок начинает поворачиваться. Джаред стоит на пороге номера, внимательно оглядывая девушку перед собой. Марго чуть не открывает рот от испуга. Рано радовалась. Не успела убежать.       На мужчине черные брюки и черная рубашка с расстегнутыми сверху пуговицами. Он смотрит девушке прямо в глаза, не давая отвести взгляд. Боже мой, как глупо получилось. А если сейчас развернуться и убежать, то Джаред просто пошлет её прямо по телефону, даже не постесняется. И будет прав.       Он вдруг отступает и указывает рукой вглубь номера. Марго, еле контролируя собственные ноги, заходит внутрь. Лето закрывает дверь на замок и смотрит ей прямо в затылок, пока Робби нерешительно топает вперед. Шаг. И еще один. Безумно страшно, страшнее, чем было на премьере, перед интервью, тогда, когда он приобнял её за талию. Девушка заходит в комнату и видит разложенную постель — неужели он уже собирался спать? Видит чемодан на полу и вспоминает, зачем пришла. Мысль была до гениальности бредовой. Понимание этого обрушивается только сейчас. Что она вообще хотела? Сейчас Джаред выставит её за дверь и посмеется вдоволь. В принципе, правильно сделает. Она бы тоже посмеялась от собственной глупости, если бы могла.       Делает еще один шаг и разворачивается. Лето сложил руки на груди и облокотился о стену. У него слишком хищный взгляд, будто еще чуть-чуть, и он съест актрису. Марго сглатывает. Отступать некуда. Как бы тупа идея ни была, что-то делать все же надо.       Мужчина приподнимает голову, безмолвно спрашивая, зачем она сюда явилась.       — Я просто хотела, — чуть слышно начинает Робби, запинаясь. Мда. — Я хотела попросить тебя не уезжать завтра.       Оказывается, это довольно легко произнести. Джаред смотрит в потолок и приподнимает брови. Удивляется. Думает. Не понимает.       Она, если честно, тоже. Знал бы ты, как бешено сейчас у неё в груди колотится сердце, перестал бы так оглядываться по сторонам. Марго не хочет тебя отпускать. Прямо она это вряд ли скажет — слишком страшно. Еще чуть-чуть, и девушка начнет одергивать полы платья, как поступала давным-давно в школе в таких напряженных ситуациях. Но тогда все было намного легче. Даже когда она проходила прослушивание к Скорсезе, все было легче. А сейчас она вот-вот загорится от смущения, испуга, желания подойти к тебе ближе и сделать то, о чем она так давно думает.       — Зачем? — наконец отвечает он. Не застегнутые пуговицы привлекают к себе внимание. Марго надеется, что Джаред не замечает, как она смотрит порой прямо на его шею и грудь, подрагивая.       — Просто, — отвечает она по-детски наивно. Наверное, это все глупо смотрится со стороны. Она знает, что пытаться и не стоило. — Хотя… извини, что пришла.       Стыдно-стыдно-стыдно-стыдно. Прячет взгляд и хочет выскочить из номера. Она ведь знает, как открывается замок, вот только ключа в двери не видит. Чувствует вместо этого, как Джаред преграждает ей путь, как его руки оказываются на её поясе, а она сама — прямо перед ним. Носом чуть ли не прочерчивает линию по его шее, округлыми глазами смотря на неё, неосознанно начиная дышать быстрее.       Марго попалась. Случилось то, чего она так хотела и не хотела одновременно.       — Если ты и дальше продолжишь так прибегать-убегать, думаю, мы ничего не добьемся, — шепчет он. Она чувствует горячее дыхание своей кожей, моргает, понимая, что он её не отпустит. Он выше неё, он выглядит как хищник, настигший маленького несчастного барашка. Робби набирается смелости и поднимает глаза. Сталкивается со взглядом голубых глаз, так внимательно изучающих её лицо. Наверное, на её щеках сейчас красный румянец. Она начинает отходить назад, не понимая, что Джаред, расположивший руки у неё на талии, пойдет следом за ней. Они вдвоем оказываются посередине комнаты, а ей остается сделать еще пару шагов до кровати.       А могла бы беззаботно спать у себя в номере. Но нет, потянуло же на приключения.       — Марго, — не прерывая зрительного контакта, выдыхает он. А Робби просто измотана окончательно. Что-то внутри неё ломается. Она перестает терпеть.       За какой-то миг её руки сцепляются в замок за его шеей, она приникает ближе, приподнимается на носочках, и целует его. Наверное, Джаред не ожидал такого — несколько секунд он стоит неподвижно, словно не понимает, что происходит. Но потом его язык оказывается на её губах, проникает внутрь рта, а руки хватают за талию и прижимают девушку ближе к себе. Она изгибается, он тянется за ней, не упуская мягких податливых губ. Она бы давно упала, если бы не его руки. Запускает пальцы ему в волосы, не прерывает поцелуя, хотя уже давно потратила весь воздух.       Он не отпускает её, когда она прикусывает его губу — пусть испытает хотя бы часть того, что делает с ней он. Не отпускает её, когда поцелуй прекращается, и Марго пользуется моментом, целуя его шею, опаляя дыханием, когда пальцы оказываются на застегнутых пуговицах рубашки и пытаются исправить это недоразумение. Она чувствует, как распаляет его, как сильно он в ней нуждается. По крайней мере, ей так хочется верить.       — Марго, — шипит он, громко выдыхая, — Марго, что ты делаешь?..       — Не уезжай, — только и может сказать она, срывая с него рубашку. — Не надо уезжать.       Припадает губами к груди, покрывает её неаккуратными поцелуями. Она слишком долго этого хотела. Она уже просто не сможет отступить. Если он не схватит её и не кинет на рядом стоящий диван со словами «остынь», что вряд ли. Проходится по гладкой коже языком, опускаясь все ниже и ниже. Мышцы живота напряжены, она слышит громкое дыхание и чувствует его руки, которые еще как-то пытаются воспрепятствовать. Еле-еле прикусывает кожу, продолжая поцелуи. Доходит по пупка и улыбается, очерчивая его языком. Джаред безумно напряжен, и Марго это нравится. Она не может остановиться и продолжает свои ласки, заставляя Лето клацнуть челюстью и подхватить её за руки.       Опять эта девочка забыла о том, что он не мальчик. Уже очень давно, причем.       Он толкает её вперед, убедившись, что актриса ни за что не споткнется. Только упадет на кровать, привставая на локтях и смотря на него с безумным блеском в глазах. Джаред подходит ближе, а Марго забирается все дальше по светлому постельному белью. Её пальцы утопают в одеяле, пока она разглядывает мужчину перед собой. Дышит громко и порой вздрагивает.       Кладет руку ей на шею, большим пальцем поглаживая щеку. Робби еще несколько секунд лежит неподвижно, а потом одной рукой тянет Лето на себя, вновь прикасаясь своими губами к его. Щетина заставляет её вздрагивать и чаще облизываться, хватая ртом воздух.       Его руки медленно путешествуют по её телу, поглаживая открытые участки кожи. Она мягкая, горячая, пахнет какими-то цветами. Касается пальцами ключиц, слабо сжимает грудь, от чего Марго дергается, проходит по животу и наконец оказывается на бедрах. Разрывая поцелуй, девушка проводит языком по мочке уха, хватая ртом воздух. Мужчина трогает её ноги, которые она сжимает, вздрагивая, запускает пальцы под платье, медленно его приподнимая. Робби помогает ему снять ненужную вещь с собственного тела, оставаясь в бордовом нижнем белье. Начинает дрожать от жара и от тянущего чувства внизу живота, видит животный взгляд Джареда, бегающий по её почти обнаженному телу. Она безумно красива, он знает это, и подтверждений ему не требуется. Но оторваться до невозможности трудно, особенно сейчас, когда воспаленный мозг начинает осознавать, что должно произойти дальше.       Перед ним сейчас лежит Марго, облизывая губы и вздыхая, тянется пальцами к его телу и позволяет себя целовать. Грудь тяжело вздымается в такт вздохам девушки, не позволяя отвести от себя взгляд. Джаред вновь целует её покрасневшие губы, вспоминая их поцелуи на площадке. После некоторых кадров приходилось останавливаться минут на десять, чтобы гримеры вытерли с их лиц кроваво-красную помаду. А сколько раз подобные дубли были сорваны по его или её вине, он даже не считал.       Уже тогда, сидя в смирительной рубашке в образе Джокера, он почти себя не контролировал, но боялся испугать актрису, которая начала работать с ним буквально вчера. Сейчас на нем не было ограничивающей движения рубашки, сейчас её пальцы поглаживали его грудь, спускаясь ниже и ниже. Ногти прошлись по животу, и Джаред зарычал, прикасаясь губами к манящей шее.       Марго будто бы испытывала его, втайне посмеиваясь. Пальцы оказались на молнии брюк, поглаживая. Не выдержав, он укусил её, заставляя вздрогнуть и тихо пискнуть. Скинул её руки и сам расстегнул молнию, освобождаясь от ненужного тряпья. Брюки отлетели куда-то в сторону и остались мирно лежать на полу.       Он провел пальцами по низу её живота, чувствуя, как Марго дрожит. Не ей же одной его мучить, правильно?..       Марго тихо хныкает, поддаваясь ласкам. Раскрываясь перед ним. Ворочаясь на кровати и закрывая от наслаждения глаза. Пальцы касаются ребер и вновь сжимают грудь, на этот раз сильнее. Робби еле слышно стонет, шумно выдыхая. Изгибается в спине, стараясь притянуть обессиленными руками Лето к себе, давая ему возможность найти застежку бюстгальтера. Несколько секунд — и часть нижнего белья откинута куда-то в сторону из-за ненадобности.       Девушка открывает глаза и смотрит на него, обезумевшего от желания. За окном уже давным-давно темно. Комнату слабо освещает лишь напольная лампа, стоящая около дивана.       Взгляд Марго требовательный, испуганный. Практически полностью обнаженная, она лежит под ним и стонет, сводя с ума. На его лице нет белого грима и татуировок. Волосы взъерошены силами самой Робби, а некогда светлые глаза стали черными от желания. Он касается указательным пальцем нижней губы, пока девушка замирает. Его язык оказывается на её шее, целуя и посасывая.       Господи, она еще роскошнее, чем он когда-либо себе представлял. Её кожа еще нежнее. Чувствительнее. Пухлые губы стали красными из-за поцелуев. Джаред касается губами ключиц и опускается к груди. Она точно намеренно сводит его с ума. Специально. Он уверен.       Он сжимает одну грудь, лаская языком другую, вызывая первый громкий стон за ночь. Губы против воли растягиваются в улыбке. Он обхватывает напряженный сосок зубами, аккуратно, чтобы она еще раз выгнулась, как кошка, а второй рукой поглаживает горячую кожу бедер. Дотрагивается до самого сокровенного места, из-за чего Марго шипит. Оставшийся на девушке кусочек ткани ему не нужен, поэтому Лето быстро стягивает его с Робби.       Она горячая. Она возбуждена. Стоит ему дотронуться до неё между ног, как он с упоением чувствует, как там мокро. И все из-за него. Румянец заливает её щеки из-за него, дрожь проходит по всему телу из-за него, она еле-еле дышит именно из-за него. Мужчина возвращается к груди, касаясь соска языком. Марго хочет свести ноги вместе, но ничего не получается. Хныкает и снова дотрагивается его волос руками, когда один из пальцев оказывается у неё внутри.       Горячая. Готовая. Узкая. Она замечательно постанывает, когда он добавляет второй палец, усмехаясь. Он хочет помучить её так же, как она мучила его, будто бы не обращая внимания на то, что сам сейчас находится на грани. Чувствует, как бедра подаются ему навстречу, как она начинает двигаться и насаживаться на его пальцы самостоятельно. Но нет. Он хочет услышать еще кое-что. Она кое-что ему задолжала.       Марго не может сдержать стоны и тихие всхлипы. Её тело находится полностью в его власти, а ногти царапают его плечи. Мужчина не отрывается от чувствительной упругой груди, аккуратно добавляя третий палец. А она словно понимает, чего он так долго ждал.       — Джаред, — тихо шепчет, сжимая что есть сил одеяло. Она почти доведена до исступления, она готова делать все, что угодно. Она стонет и в бреду повторяет его имя, выгнувшись от наслаждения. Но тут пальцы выскальзывают из неё, заставляя хныкать. Он приподнимается и нависает над ней, рассматривая собственные оставленные следы на совершенном теле. — Пожалуйста.       — Что?.. — шепчет ей прямо в ухо, не понимая, как юркие пальчики так быстро оказываются внизу его живота, поглаживают, стараются снять последнее, что их разделяет. Он помогает ей, устав от ожидания. Комок, образовавшийся внизу живота, начинает сладко побаливать, и Марго охает. Быстрее, быстрее, быстрее. Он снова изводит её, издевается как может, терпит, медлит.       — Пожалуйста, — шепчет она в губы, прежде чем снова его поцеловать. Она цепляется за него, утягивает за собой, целуя так, как не целовала никого в жизни, надеясь, что такой поцелуй окажется куда более красноречивым ответом.       Она вздрагивает, когда ощущает его в себе. Еще чуть-чуть, и от напряжения сведет ноги. Он заполняет её, почти полностью, начиная двигаться. Резко, заставляя прижаться ближе, открыть глаза и увидеть его лицо перед собой. Зрачки расширены, пальцами он крепко сжимает её бедра, упиваясь вздохами и стонами. Светлые волосы рассыпались по постельному белью, на шее и груди краснеют несколько засосов, и он довольно улыбается. Марго касается пальцем губ, требует очередного поцелуя, смотрит ему выжидающе прямо в глаза, подаваясь навстречу. Ощущения настолько невероятны, что он стонет в ответ. Марго дергается и сжимает его изнутри, целуя шею. Он шипит, не сдерживается, спрашивая себя, как она вообще могла позволить ему все это.       — Я не на таблетках, — шепчет еле слышно, предупреждая, заставляя вспомнить до безумия важную деталь, которую он, одержимый идиот, забыл. Она еще лучше, еще совершеннее, чем показывало ему его воспаленное сознание во снах. Он двигается быстрее, доводя её до пика, до крайности, заставляя тихо стонать ему на ухо. Её тело дрожит, комок внизу живота до боли стягивается, взрываясь и расходясь по венам. Непослушные пальцы дрожат, когда Марго пытается обхватить лицо мужчины, а он выходит из неё и изливается на плоский живот.       Наэлектризованный теплый воздух заставляет её дрожать, она пытается наконец-то отдышаться, прижимая мужчину к себе, не давая ему никуда уйти. Поцелуй приходится в её лоб, щеки, уголок губ, в подбородок. Влага все же собирается в уголке правого глаза, перебирается на лицо и исчезает в постельном белье.       — Марго, — она видит его обеспокоенный взгляд. Пальцем он стирает мокрую дорожку от слезы и хмурится, медленно приходя в себя.       — Все нормально, — отвечает она, слабо улыбаясь.       — Я сделал тебе больно?..       — Нет, все хорошо, — притягивает мужчину к себе ближе и целует, улыбаясь. Тепло заполняет её, пока низ живота сладко сводит. Она даже не жалуется на щетину, из-за которой губы немного саднит. Ей так хорошо, и она хочет, чтобы он чувствовал что-то похожее, чтобы не боялся и не отстранялся.       Все ненужные мысли из головы исчезают, заменяясь чувством, охватывающим грудь. Он ей нужен. Очень-очень сильно. Ей тяжело без него. Ей без него плохо. Как и ему.       Пальцы до сих пор дрожат, но она чувствует, что ей его мало. Джаред слушается её, выполняет её просьбу и не отстраняется, покрывая спокойными поцелуями шею. Он, как подросток, впервые увидевший обнаженную девушку, не может до сих пор прийти в себя. Не верит в реальность происходящего даже тогда, когда касается её губ своими, целует, поглаживая рукой плоский живот.       В ванную им определенно не нужно было идти вместе, но они понимают это слишком поздно. Она тихо стонет, боясь, что их может кто-то услышать, обхватив его пояс ногами. Он прижимает её к холодной плитке, довольно наблюдая, как девушка закрывает глаза и выгибает спину, стоит ему коснуться клитора, погрузить один палец внутрь неё.       Она приникает к нему ближе, кладет голову на грудь и устало выдыхает, когда часы показывают почти что пять утра. Лето боится пошевельнуться, рассматривая светловолосую красавицу, которая быстро засыпает, сильно устав. Что-то глубоко внутри заставляет его улыбнуться и прижать Марго к себе ближе. Ангел доверчиво сопит у него на груди, не двигаясь.       Лето тянется за телефоном, расположенным на прикроватной тумбочке. Находит в списке контактов свою ассистентку и пишет ей сообщение.       «Я остаюсь в Лондоне, отмени пока что самолет, пожалуйста».       Минут двадцать он лежит без единого намека на сон, осознавая, что рядом с ним находится обнаженная Марго, та самая Марго, которая занимала все его мысли без малого год. Та самая Марго, которую он так хотел забыть, которая пришла к нему в номер и так наивно попросила не уезжать завтра. Лето поворачивает голову и утыкается носом в волосы девушки, целует её в затылок.       Уснуть ему удается ближе к рассвету. Он надежно прижимает к себе Марго, чтобы та не подумала никуда убежать в том случае, если проснется первая. Тепло её тела успокаивает.       Впервые за несколько недель он засыпает нормально, не просыпаясь через каждые два-три часа сна, чувствуя беспричинный страх.