Рапсодия

× начало марта 2017 года ×

      Марго искренне улыбается, смеется, поддерживает разговор, чувствует себя раскованно. Иногда украдкой смотрит на него — ему даже головы не надо поворачивать, он словно знает, что будет делать девушка в следующий момент. Будто бы они как-то связаны, и еще немного, и мысли другого будут транслироваться в твоей голове. Сам Джаред поглядывает то на маму, то на Шеннона, сидящих напротив. Старший брат пока не особенно встревает в беседу — не хочет получить в свой адрес мамин разочарованный вздох. Им двоим уже больше сорока лет, а в присутствии кого-то близкого Констанс все равно ведет себя с ними, как с детьми.       — Когда-нибудь ты меня поймешь, дорогой, — отвечает женщина, умно кивая.       — Когда у меня будут свои дети?.. — переспрашивает он, помня все прошлые разы, когда она отвечала на этот вопрос.       — Если ты и так все запомнил, то зачем спрашиваешь все опять? — она приподнимает бровь в удивлении, прекращая печатать на ноутбуке.       Джаред видит, как матери нравится Марго. Она заинтересованно смотрит на девушку, слушает её, смотрит то на неё, то на младшего сына, улыбаясь.       А Робби еще что-то там себе переживала. С таким успехом Констанс их теперь вообще тут целую неделю держать может, скидывая все на то, что «вам двоим все равно альбом записывать надо — ну так идите, удачи». Вот только как к этому отнесется актриса, было для него неясно. Благодаря немногословности Марго он понял лишь то, что прошлое «знакомство с родителями» (он даже прекрасно знал, с чьими) было для неё не огромной радостью жизни, скорее даже наоборот.       Но его мать отличалась от многих. Она была особенной. Она растила их вдвоем с Шенноном почти что в одиночку, и именно ей они обязаны всем тем, чего достигли сейчас.       У женщины звонит телефон, и она выходит в соседнюю комнату, оставляя троицу наедине. Шеннон смотрит то на брата, то на девушку, сидящую рядом с ним, и чуть ли не хохочет в открытую, удерживаясь лишь из-за того, что видит недовольное лицо Джареда перед собой.       — Так вы познакомились только на съемках фильма? — спрашивает неожиданно мужчина, отпивая из стакана сок.       — Ну-у, — Марго поворачивается к Джареду, хмурясь и вспоминая, — мы встретились на какой-то премии. Я вручала ему награду. Но нормально да, только на съемках фильма.       — А я его отговаривал еще браться за роль, — продолжает Шеннон, пока Марго возвращается к тарелке. Незаметно для неё, он еще раз осматривает маленькую блондинку, отчего-то кивая и смотря после на брата. Будто бы какая-то профессиональная сваха, нашедшая идеальную пару. Но спасибо, Шеннон, что хотя бы вопрос нормальный был, а не сразу пошли какие-то пошлые шутки. Или на этот раз старший брат решил себя вести нормально? Шеннон открывает рот, видимо, желая спросить что-то еще, но в комнату возвращается Констанс.       Когда тарелки оказываются пустыми, они вчетвером помогают друг другу и убирают со стола. Джаред касается руки Марго и указывает на гостиную. Она приподнимает брови в удивлении, оглядывается и идет вслед за мужчиной.       — Ты чего? — шепчет она, нахмуриваясь.       — Хотел спросить, как ты.       И вот опять. Будто бы они снова на съемочной площадке, будто бы только закончили снимать сцену, будто бы Эйр стоит где-то неподалеку и изредка бросает взгляд на них двоих. Джаред чувствует внезапный порыв и убирает выбившуюся прядь волос ей за ухо, вспоминая, как каждый раз после возгласа режиссера «снято!» он подходил к девушке ближе, чтобы удостовериться, что она не стала его сторониться и нормально себя чувствует.       — Все хорошо, — его палец оказывается на её нижней губе, из-за чего она напрягается, — Джаред, а что такое?       — Ничего, просто ты переживала, и я теперь спрашиваю.       — Да ладно тебе, все нормально.       — И я хотел сказать, что мы с Шенноном сейчас пойдем в студию, — сразу переводит тему он, понимая, что она не хочет акцентировать на этом внимание.       — Опять до ночи? — уточняет она тихо, кивая, не нуждаясь в ответе. — Ты не спал, Джаред. Тебе нужно отдохнуть.       — Все нормально. Отдохну. Сегодня, — видит её недовольное выражение лица и добавляет, — обещаю.       Кажется, Марго успокаивается только тогда, когда он целует её в лоб. Её рука оказывается на его плече, и она слабо улыбается, зная, что спорить с ним бесполезно. Это его работа — постоянно крутиться в творческой сфере, проводить столько времени в студиях, в концертных залах, на съемочных площадках.       — И еще, — добавляет он тихо, — в общем, юмор у Шеннона… тебе может не понравится то, как он…       — Чего ты тут шепчешь? — появляется старший Лето из ниоткуда, останавливаясь за спиной у брата. Не дожидаясь ответа, он смотрит на Робби. — Марго, мне придется его забрать у тебя. На несколько часов. Я его верну в целости и сохранности. Обязательно.       Девушка, удивленная такой ярой речью, хмурится и кивает.       — Отлично, — она кивает куда-то на верхние этажи, — удачи, мальчики.       — Спасибо, — Шеннон буквально тащит брата наверх, хватая его за плечи. Марго наблюдает, как они медленно поднимаются по лестнице, и возвращается назад к Констанс, которая запускает посудомоечную машину. Актриса интересуется, нужна ли помощь. Первое впечатление — всегда чуть ли не самое главное при общении, что бы другие ни говорили.       — О, нет-нет, все хорошо. Идите отдыхайте. В конце концов, у вас сейчас отпуск, я не хочу вас лишать свободного времени, которое и так появляется редко.       Марго одергивает полы платья, Марго немного нервничает. Не говорить же жалобно, что Джареда сейчас лучше не беспокоить, что оба брата заняты важным делом, а ей совершенно нечем заняться. В другой ситуации она бы могла присесть на стул в студии, где-то около выхода, так, чтобы не мешать Лето, и посматривать, что и как он делает. Давным-давно Марго пыталась научиться играть на пианино, и это правда было давным-давно, потому что сейчас музыкальный инструмент вызывает у неё лишь смятение.       — Извините, а Вы… — вроде бы, она понравилась Констанс. Но это всего лишь первые часы знакомства, кто знает, как все сложится дальше? — Вы сильно заняты? Просто я даже не знаю, где комната, а ребята уже в студии.       Женщина наливает себе стакан воды и приподнимает брови.       — И Джаред тебе так и не показал спальню? О, Господи, когда-нибудь они меня вдвоем замучают. Она на втором этаже. Пошли.       Констанс — милый и приятный в общении человек, не пытающийся сразу залезть тебе в душу. Она не задает множество вопросов, как обычно поступают родители в таком случае, она много что рассказывает сама и даже ведет Марго на краткую экскурсию по дому. Приходится запоминать все двери с первого раза — Констанс не привыкла открывать каждую комнату, включать свет и обводить все помещение руками.       — Спальня Джареда во-он там. Самая крайняя дверь на втором этаже. А Шеннон живет на три двери левее. Они чуть ли себе совместную спальню сначала не сделали, прямо как в десять лет. Но потом одумались. Дурачились, как всегда, — она смеется и обводит светлый коридор взглядом. — А студия, кстати, на другом конце этого этажа. Там всего лишь одна дверь, не ошибешься.       Марго немного напрягается и старается не краснеть. Будто маленькая девочка, честное слово. Женщина так спокойно указала ей на дверь комнаты Джареда, что…       «Господи, Марго, вам же не шестнадцать лет, проснись. Кошмар какой-то».       Только ты видишь в этом какой-то странный смысл, наверное. Конечно же Констанс понимает, что у вас за отношения. Что сейчас не то время, когда пару впускали в одну спальню лишь после свадьбы, нет ничего такого, что мама твоего… Джареда показала тебе комнату, в которой тебе придется провести, возможно, несколько дней.       И все же, Марго чувствовала себя неловко. Наверняка Констанс знала про разницу в возрасте, а иначе бы спросила об этом у самой Робби. Или же нет? Почему-то актрисе всегда казалось, что в таких вопросах, в кругу какой-то одной семьи, все должно быть строго фиксировано, почти как в армии. Или же маме Лето было плевать на такое, и она была довольна лишь потому, что был доволен её сын? Марго не знала.       А еще она в который раз заметила, что не может назвать Джареда своим… парнем. Боже, да вы его видели? Иногда актрисе казалось, что она живет вместе с каким-то Богом, спустившимся с небес на землю. Она не могла произнести эту фразу даже в мыслях, это было как-то совсем по-детски, неправильно. За все это время он стал ей куда больше, чем просто «парень».       И как бы ей ни хотелось сейчас видеть рядом с собой именно Джареда, она понимала и в очередной раз напоминала себе о работе. Ей тоже, между прочим, не помешает почитать кое-какие материалы, присланные агентом. Марго вернулась на первый этаж и захватила свою сумку. Поднялась назад, приоткрыла нужную дверь, собралась с силами и зашла внутрь. Комната была похожа на обыкновенную спальню за исключением кучи странных вещей на подоконниках, видимо, присланных от фанатов. Она посмотрит их, возможно, позже — когда в комнате появится Джаред и сам покажет ей тут все. Максимум, который она себе сейчас может позволить — плюхнуться на стоящий недалеко диван и вытащить из сумки планшет. Уйти с головой в чтение книги, в экранизации которой она собиралась участвовать.       Чтение удалось буквально на «ура» — Марго, уставшая то ли после дороги, то ли разморенная солнцем, уснула прямо на диване, дочитав до двадцать второй страницы. Успех, больше тут ничего не скажешь. Наверное, если бы Джаред работал с такой скоростью, то только бы сейчас выпускал свой второй альбом.       Она чувствует невесомое прикосновение к своей руке и вздрагивает, открывая глаза.       — Ш-ш-ш, — успокаивает её женщина, склонившаяся над диваном и решившая укрыть девушку покрывалом. Платье немного задралось, открывая подтянутые натренированные ноги.       — Что?..       — Я просто пришла посмотреть, как ты тут, а ты уже спишь. Сейчас полседьмого. Думала, куда ты делась?.. Нормально себя чувствуешь?       — Да, все хорошо. Просто устала, наверное.       — Ты будешь ужинать?       — Нет, я бы только попила что-нибудь горячего. У вас есть чай или какао?       Она не знает, что все это время Шеннон с Джаредом сидят и пытаются упорядочить все те идеи, которые рождались в их головах. Что Шеннон с самого начала молчит, с улыбкой посматривая на брата, а потом его будто прорывает. Ну точно сваха. Ему бы работать в какой-то конторе.       — Знаешь то прекрасное чувство, когда твой младший брат наконец приводит в дом девушку и смотрит на неё собственническим и влюбленным взглядом юного самца?       Джаред перестает играть на гитаре и поднимает голову.       — Господи, Шеннон, иди в задницу.       — Джаред, я же серьезно. Я бы такую Марго тоже скрывал от старшего брата, от семьи, от всего мира по возможности, а то знаешь, сколько рядом с ней может быть других Джаредов…       — Серьезно? Ты работать будешь?       — Ты даже не скучал? Мы не виделись… не знаю, около двух недель. Я бы в первую очередь хотел обсудить все со своим любимым братом, к тому же, мы почти все закончили. Осталось поехать в Лос-Анжелес или куда мы там захотим, и все записать.       — Томо вообще в Штатах?       — Кстати, о Томо. Нет. Он приезжает на следующей неделе.       — Откуда?       Шеннон недовольно поднимает голову и смотрит на брата, будто бы тот задал какой-то до ужаса глупый вопрос:       — Приедет — спросишь. Вообще, дай человеку отдохнуть, он заслужил.       На несколько минут они замолкают, каждый погруженный в свои мысли. Джаред думает о Марго и о том, как привез её сюда, а теперь оставляет в гордом одиночестве, которое она так стойко переносит. Ему неудобно из-за этого, и он ей это говорил, но девушка предпочитала проводить время с ним, пусть хоть так, но с ним, а не в другом конце страны или вообще Земли. А Шеннону, походу, все неймется. Еще бы — такое событие.       — Почему она? — внезапно спрашивает брат.       — Шеннон, нам надо работать, в то время как ты меня только отвлекаешь.       — Нет, правда, почему именно она? Должно быть, она невероятно особенная, раз сам Джаред Лето, чуть ли не клявшийся, что перестанет лезть в эту ненормальную хрень под названием «отношения», решит нарушить свое обещание. Я понимаю, что она выглядит как ангелок, — Джаред усмехается, решая, что этим обязательно стоит поделиться с Марго, которая отвечала, что подобные ассоциации с её светловолосой персоной возникают только у одного него, — но ты тогда даже от ангелков устал. Так что случилось, Джаред?       Струны печально запищали, когда Лето-младший провел по ним пальцами, заставляя брата закатить глаза.       — Еще чуть-чуть, и я начну думать, что ты на неё так сильно запал, что будто бы любовь всей жизни нашел.       — Шеннон, я так соскучился по тебе, ты себе представить не можешь… — начал вдруг Джаред, чем поверг брата в шок. Тот прекрасно знал, чем заканчивается разговор, который начинается вот так. Джаред заводил эту пластинку каждый раз именно тогда, когда старший брат его до бесконечности раздражал.       — Ладно-ладно, Господи, я надеялся на хороший разговор по душам, а ты опять не в настроении.       Они не выходят из комнаты даже тогда, когда за окном начинает темнеть. Джаред недовольно поджимает губы и включает свет с таким видом, будто кто-то большой встал и загородил ему солнце, а не естественно наступил вечер. Последние часа три братья сидят и на самом деле работают, переговариваются конкретно насчет песен и альбома, обсуждают тексты и играют друг другу нужные мотивы. Они не чувствуют времени и просидели бы тут до утра опять, если не мама, зашедшая в помещение с пледом в руках и спрашивающая у них про ужин.       — Вы сворачиваетесь. Давайте, сейчас же, — командует Констанс, прекрасно зная, что, несмотря на возраст, сыновья до сих пор её слушают и не смеют перечить.       — Мам, нам немного осталось…       — Шеннон, вам вообще сейчас ничего не останется, завтра допишете. Ты же говорил, что вы почти все доделали.       Братья недовольно смотрят друг на друга и поочередно встают с мест. Шеннон выходит из комнаты и проходит к лестнице, идет первым. Констанс закрывает дверь за Джаредом, похлопывая сына по плечу.       — Марго, пока тебя ждала, даже уснула…       — В смысле «ждала»?       — Я показала ей твою комнату, и она уснула на том диванчике. Спала, вроде, все это время после обеда. И да, надо было хотя бы провести её по второму этажу, а не так уходить и оставлять бедную девушку со мной. Ты бы знал, насколько все эти знакомства страшны.       — Вы друг другу понравились, вот я и подумал…       — Иди и перекуси что-то, если хочешь, и ложись спать. Марго все рассказала про твои ночные посиделки, — с укором заметила мама, вздыхая.       Робби сидела на первом этаже в том же платье, в котором сюда приехала. Руки она грела о горячую кружку и слепо смотрела перед собой, словно не слыша ничего вокруг. Она отмерла лишь тогда, когда рядом с ней присел Шеннон, улыбаясь. Марго, на секунду замерев, слабо улыбнулась ему в ответ. Сейчас она была так похожа на маленькую девочку, потерявшую маму где-то в огромном торговом центре.       Стоит ей увидеть Джареда, как она сразу же меняется, немного оживает.       Мужчина хочет поцеловать её, но для этого надо остаться вдвоем, чтобы не смущать девушку и не заставлять брата улыбаться довольнее.       Он идет в одну из трех душевых комнат на этаже, оставляя Марго ту, которая соединена с его спальней. Пытается успокоиться под прохладными струями воды, немного расслабляется, напоминая себе, что на днях нужно позвонить и поговорить со студией, где они будут записывать альбом. Чистит зубы, умывается, с недовольством осматривая в зеркале покрасневшие глаза.       Когда он возвращается в комнату и ложится на кровать, наслаждаясь прохладным постельным бельем, Марго до сих пор нет. Дверь в ванную закрыта. Слышно, как вода льется в раковину, то затихая, то усиливаясь. Он уже пожелал спокойной ночи матери и почти уверен, что женщина сейчас спит. Шеннон обычно засыпает поздно ночью, но если он устал, то может вырубиться, даже не раздеваясь.       Джаред глубоко вздыхает и прикрывает глаза. Все же, спать хочется сильно. Знала бы Марго, насколько была права сегодня утром, когда говорила, что от недосыпа ближе к вечеру ему будет очень плохо. Глаза словно засыпало песком.       Замок щелкает, и дверь открывается. Марго выходит из ванной комнаты, поправляя волосы и оглядываясь по сторонам. Джаред даже привстает на локтях от удивления.       — Что? — спрашивает она напряженно, нахмуриваясь. На открытых руках и ногах видны блестящие капли воды, которые девушка не вытерла полотенцем. Легкий халат чуть выше колен, а под ним виднеется темная материя: то ли майка, то ли еще что.       — Ничего, — отвечает он тихо, наблюдая за тем, как медленно она подходит к его стороне кровати и смотрит на закрытое шторами окно. Наедине с ним она чувствует себя увереннее, она не напряжена и не выглядит уставшей, проспав несколько часов на маленьком диване.       Марго присаживается около его ног, наклоняя голову и смотря на него с еле заметной улыбкой. В её глазах он видит знакомый блеск, пока она кладет свою ладонь поверх его.       «Почему именно она?».       Действительно, почему? Может, потому, что у него перехватывает дыхание, стоит ей на него так посмотреть? Или же тело так бешено реагирует на её прикосновения, даже какие-то невинные, даже какие-то мимолетные? Он понимает, что хочет прижимать её к себе на красных дорожках, что не хочет избегать её на мероприятиях, хочет дать понять, что она уже принадлежит ему и больше никто не может на неё смотреть. Он не любит открывать свою личную жизнь и выражать чувства на публике, но знает, что, стой он рядом с ней, он бы точно мог приобнять её и поцеловать в ушко, заставить дернуться и улыбнуться.       Как там Шеннон сказал? Собственнический и влюбленный взгляд?       Марго вдруг встает с кровати и развязывает пояс халата, скидывая его, кидая на кресло в углу. На ней остается темная туника, прикрывающая бедра, приковывая взгляд к светлой коже. Марго подходит ближе к Джареду, тянет одеяло вниз, обнажая мужчину по пояс. Забирается на него сверху, заставляет задержать дыхание, посмотреть ей прямо в глаза и заметить игривую улыбку. Девушка подается ближе и приникает к его губам, целуя нежно, осторожно, еле дотрагиваясь, распаляя его. Джаред запускает пальцы в её волосы, прижимает ближе к себе, и она еле слышно стонет, как только он прикусывает верхнюю губу. Его руки опускаются, идут по шее, груди, животу, очерчивают прекрасные бедра и сжимают ягодицы. Туника поднимается вверх из-за того, как изгибается Марго.       На ней нет нижнего белья. Лишь эта полумайка, еле прикрывающая кожу.       Марго растягивает губы в улыбке, заметив его замешательство. Подобного Лето однозначно не ожидал.       «Почему именно она?».       Робби озорно улыбается, Робби вновь приникает ближе, обводя горячим языком его ухо, зажимает губами мочку и посасывает. Идет языком вниз по шее, доходит до ключиц. Руками нежно касается груди, обводит языком напряженные мышцы, не перестает улыбаться и возвращается к шее. Он тянется одной рукой к её волосам, вторую оставляя на обнаженных бедрах, втягивает с силой воздух, чувствуя, как Марго помечает его, оставляя на коже засосы. Шея, ключицы, грудь — Марго не дает ему ничем управлять, Марго не может от него оторваться, и от одной этой мысли хочется сжать её бедра с силой, до синяков, скинуть эту ненужную тунику, прижать к стене и заставить стонать на весь дом, обхватывая ногами за пояс.       Но это все — позже. Дома. Не тут, вспоминает он. Не сейчас. Сейчас нельзя.       И Марго, зная это, будто бы специально продолжает.       Облизывает его кончиком языка, открывая глаза и поднимая голову. Встречается с его взглядом и усмехается. Продолжает свое интересное занятие, наверное, решив, что он сегодня выступает в роли леденца. Обхватывает сосок, касается его зубами, играет языком, путешествуя пальцами по животу.       Когда он готовился к роли Джокера, на его теле удалили все волосы. Воском избавлялись от бровей, от волос на животе, осветляли волосы на голове, чтобы покрасить их в зеленый. В принципе, он был и не против, лишь бы брови отросли. Остальное не так уж важно.       — Марго, — он хочет просто позвать её, но вместо этого полурычит-полушипит.       И ты еще спрашиваешь, Шеннон, почему именно она? Удивляешься, почему он не может ответить?       — Да?..       Она поднимается и садится на низ его живота, позволяя почувствовать, какая она горячая и влажная. Дыхание сбитое, щеки покраснели, светлые волосы растрепались, глаза блестят, губы растягиваются в улыбке. Будто бы издевается, специально играет. Горячее дыхание обжигает его губы, а голубые глаза встречают серо-зеленые. Она не может в них насмотреться, потому что они на самом деле огромны, будто бы у персонажа из мультика.       — Джаред, не отвлекай меня, я занята вообще-то, — бормочет обиженно, так и не дождавшись ответа.       И возвращается к своему делу. Она точно его провоцирует, находясь на грани и не проходя дальше, зная, что может сделать своим проворным язычком и порхающими пальцами. Ему нужно подхватить её, поднять, прижать к себе, отбросить ненужное одеяло. Марго улыбается, нагибаясь, касаясь мышц живота. Горячее дыхание, горячий язык, её беспорядочные движения не дают нормально на все реагировать. Девушка опускает руку ниже и касается его плоти через ткань. Джаред играет желваками, громко дышит, позволяя ей доделать то, что она начала.       Она знает, где надо провести языком, а где надо поставить засос, отметить его, как он отмечает её, заставляя недовольно затирать все следы на следующий день, чтобы встретиться с кем-то по работе. Он запускает пальцы в длинные волосы, чувствует разгорающееся желание и думает, понимает ли Марго, что делает.       В начале их знакомства она на самом деле была маленьким милым ангелочком. Она оставалась такой же для всех, за дверями спальни показывая свою истинную натуру. Он знает её настоящую, и она мало похожа на маленькую стеснительную девочку-ромашку.       — Если бы я знал, что у тебя будет такая реакция на то, что я так много времени провожу в студии, я бы сидел там каждый день.       — И тебе меня вообще не жалко?       — Ты говоришь это сейчас?       Она смеется, обводит языком низ живота. Там у Джокера набита татуировка — огромная улыбка, которую Харли Квинн бесконечно любит. Но они — вовсе не эта безумная и ненормальная парочка, хотя именно им они обязаны тем, что знают друг друга. Что сейчас вместе друг с другом.       Марго облизывается и прикусывает полную нижнюю губу. Робби выглядит просто шикарно, и, наверное, он к этому никогда не привыкнет. Постоянно смотрит на неё и реагирует так, будто видит в первый раз.       Вопрос брата, заданный, вроде бы, и в шутку, исчезает из головы. Сейчас там есть только она, рукой обхватившая его плоть, розоватые блестящие от слюны губы и расфокусированные голубые глаза. Если бы мог, он бы впился сейчас в эту бледную шею, почувствовал бы, как она гладит его по голове, запускает пальцы в темные волосы и безумно шепчет. Хулиганка Марго.       Но тут девушка внезапно привстает, и, словно что-то вспомнив, опускается на пол как можно тише. Быстро хватает халат с кресла и держит его около груди, подбегая к своей стороне кровати. Джаред, нахмурившись, смотрит на все это с приоткрытым ртом.       Да что на этот раз?       — Спокойной ночи, малыши, — вдруг раздается тихий голос, и дверь слегка приоткрывается. Шеннон довольно улыбается, натыкаясь на Марго, прижавшую к груди скомканный халат.       Да твою мать, серьезно, Шеннон? Завтра ты еще свое получишь, придурок. И как Робби вообще смогла его услышать?       — Спокойной, — тут же выпаливает девушка, мило улыбаясь. Джаред поправляет одеяло, играя желваками, сжимает челюсть, недовольным взглядом осматривая все вокруг.       — Хороших снов, братишка, — бросает он. Шеннон, продолжая ухмыляться, все никак не думает уходить, чем изрядно бесит сразу обоих.       — Мама уже спит, но вы тут… потише, если что. Пожалуйста. Я нахожусь через несколько стен и очень чутко сплю.       Сказал он, еле-еле просыпаясь после отыгранных концертов благодаря тому, что Джаред сидит и трясет его за плечо пять минут подряд. Очень чутко спит. Так, что вообще не просыпается.       — Конечно, — соглашается Марго, кивая.       Лето-старший, не найдя, что добавить, прикрывает дверь. Отлично. Наконец-то. Марго поворачивает голову к Джареду, раскрывая глаза в притворном ужасе. Что ей оставалось делать? Не двигаться, что ли? Надо было дверь в комнату закрывать на замок, Джаред. Девушка бросает халат на стул и уже открывает рот, чтобы что-то сказать, но вдруг…       — Я серьезно, ребят, Джаред пожалел на хорошую звукоизоляцию между помещениями, так что…       — Да, мы поняли, — радостно щебечет Марго, подходя к приоткрытой двери, — спокойной ночи, Шеннон, или ты на самом деле не уснешь. Я могу очень громко кричать, твои чувствительные уши не выдержат.       Джаред еле удерживает себя от того, чтобы не засмеяться в голос. На лице у Шеннона появляется какая-то нерешительная улыбка, и он кивает, смотря Марго прямо в глаза. Робби закрывает дверь, хмурясь и смотря, можно ли повернуть замок как-то так, чтобы любопытный Шеннон не мог ничего открыть с той стороны. Разбирается с этим минуту, а потом бросает это дело и идет к кровати. Ныряет под одеяло, прижимается к Джареду и кладет пальчики на его живот, приникая к груди.        — Шеннон от тебя в восторге, — бросает Джаред, посмеиваясь.       — Да? И правда, нечего было волноваться, — рука хватает его крепче, а Марго будто старается его обнять. Она выжидает паузу, а затем добавляет, — извини, что так вышло. Но тебе надо отдыхать, правда, Джаред. Спи давай. На этот раз я очень серьезно.       — Ты только что сидела прямо на мне, сказала моему брату, что можешь громко кричать, и после этого требуешь, чтобы я уснул?       — Я могу рассказать тебе сказку, — отвечает она, поднимая голову. — Не смотри на меня так, я не виновата.       — Если бы не чувствительные уши Шеннона, я бы показал тебе, кто там и как виноват…       — Ну, вообще-то начинала я, думаешь, я бы остановилась? — Робби приподнимается на кровати. Сейчас её лицо немного выше лица Джареда, шелковая бретелька спала с плеча, но Марго никак не реагирует. Прижимается к Лето, поглаживая его щеку пальцами, запуская их в волосы.       — И ты хочешь сказать, что ты не ужасно ненасытная? — бормочет мужчина, вспоминая их разговор в машине.       — Тебе это не нравится? — немного обиженно спрашивает Марго, подыгрывая Лето.       — Конечно, я же веду себя именно так, будто мне что-то в тебе не нравится, Марго.       — Тогда спи.       Робби тянется и выключает лампочку на прикроватной тумбе. Комната погружается во мрак. Прикосновения Марго успокаивают, тепло её тела передается и ему. Из-за безумной усталости возбуждение сходит на нет практически сразу же, оставляя после себя неудовлетворенность. Марго ответит за все это завтра, как только проснется.       — Ты специально не надела ничего, кроме этой майки? — недовольно спрашивает он, засыпая.       — Почему специально? Просто мне так удобнее.       — Господи, мисс Робби, я бы на вашем месте постыдился.       — Ты уснешь сегодня или нет? Я уйду в гостевую комнату.       — Конечно, — соглашается он, прижимая её к своему телу.       Прислушиваясь к его спокойному размеренному дыханию, Марго расслабляется. Утыкается носом в шею, когда Джаред засыпает. В комнате довольно-таки тепло, и под одеялом рядом с ним она не мерзнет. И вообще, что ей оставалось делать, когда она вышла из душа и увидела его такого? Она ничего не планировала, она просто хотела лечь спать, но вновь оказалась в ужасно компрометирующей позе.       Глаза потихоньку слипались, и девушка тоже засыпала. Она уже с нетерпением ждала завтрашнего дня, чтобы увидеть лицо недовольного Джареда, будильники которого опять отключила. Может быть, Шеннон придет и разбудит его, в чем девушка сильно сомневалась. Зато он хотя бы точно выспится. В этом она была уверена, кое-как закрыв дверь спальни.