<center>К одиночеству можно привыкнуть, если его не замечать, упорно избегать и методично врать себе, что счастлив. Так и делала великая героиня войны, Гермиона Грейнджер. С утра до ночи она была на работе, брала сверхурочные, помогала, где нужно и не нужно. Все для того чтобы как можно позже приходить домой, для того чтобы не слышать звенящую тишину в квартире и не чувствовать как на тебя давят собственные стены. Мисс Грейнджер всегда была исполнительна и не уклонялась от работы, но в последние полтора года она стала настоящим трудоголиком. Она работала на износ и никто, никто ей ничего не говорил, потому, что попросту было не кому. С Роном она рассталась год назад, а друзья, конечно, беспокоились, ругали, но не представляли того авторитета, которого Гермиона захотела бы послушаться. Вот и сегодня она в очередной раз задержалась на работе, и, в конце концов, заснула за столом, это уже входило в практику, и было для нее вполне приемлемым. В коридорах уже шумели служащие, что знаменовало новый рабочий день. Везде разносились голоса, цокали каблуки и хлопали двери, но героиню войны этим не проймешь, и она спала себе дальше, все больше пропечатывая след от руки на своем лице. Великую миссию по пробуждению мисс Грейнджер, сам того не подозревая, взял на себя Бен. Дверь офиса Гермионы широко распахнулась и с жутким стуком ударилась об стену. — Гермиона, ни за что не угадаешь, что этот урод хочет вытворить на этот раз! — влетая в офис девушки, прокричал черноволосый стройный парень. Упомянутая выше особа дико подскочила от громких звуков и с ужасно заспанным, но милым лицом пыталась понять, что здесь происходит и не началась ли новая война. Слава Мерлину, это был всего лишь Манетти. Он был, как всегда одет с иголочки, но с легкой небрежностью, в магловском мире его бы приняли за какую-нибудь знаменитость. Увы и ах, он волшебник, и здесь все не как у людей, поэтому самый очаровательный, стильный и остроумный сотрудник особого отдела Аврората служил под предводительством героини войны. Тоже неплохо. — Мерлин, что же ты так кричишь! Что ты вообще здесь делаешь? — поморщившись, спросила Гермиона, попутно пытаясь поглотить зевоту, что у нее не получилось. — Ты что спала? Ты снова здесь спала? Морганой клянусь, Гермиона, я тебя буду забирать как маленькую из садика, и доводить до кровати, ты этого хочешь? — Бен продолжал кричать и жестикулировать руками. Уж это его итальянская привычка, и клещами ее не вытащишь! — Да не кричи ты, не кричи, да уснула, что здесь такого? Зато поспала. Давай говори, зачем пришел, а потом сделай мне кофе и иди, хотя можешь все сделать и в другом порядке, — улыбнулась шатенка и посмотрела на него своими большущими карими так, что он не смог отказать. — Опять на мне свои приемчики отрабатываешь, учти, они на меня не воздействуют, я сделаю кофе только из-за исключительной любви к тебе и жалости к твоему внешнему виду. Пока я за ним хожу, приведи себя в порядок, куколка! — победно улыбнулся Бен и быстро вышел из кабинета, так как ему не очень хотелось, чтобы в него попал футляр из-под перьев, пущенный Гермионой. — Нахал! — донеслось до него спустя несколько мгновений и дверь закрылась. Шатенка довольно потянулась на своем кресле и ох черт, зря она это сделала, шея не любит резких движений, вообще она не любит, когда кто-то спит в неположенном месте, но если все-таки уснул, то дергаться так, точно не стоит. Гермиона теперь тииихонько повернула шею вправо, потом влево, поморщилась — болит. Ладно, где там палочка, сейчас все исправим. — Как любишь, карамельный капучино с одной ложкой сахара, — на стол приземлилась чашка с ароматнейшим напитком на земле, и его запах тут же распространился по всему кабинету, — оооо, вот так намного лучше, — хмыкнул Бен и одобрительно кивнул головой, подразумевая старания Гермионы над своей внешностью. — Вот уж спасибо за столь сомнительный комплимент! Зачем пожаловал, о великий? — чуть ли не поклонилась ему Гермиона, но так как она сидела за столом, это было больше похоже на то, что она хотела удариться об этот самый стол. — Мммм, а кофе и вправду вкусный, спасибо. — Любой ваш каприз, миледи — улыбнулся парень, присел в кресло для посетителей и с невероятным удовольствием отпил кофе, — Черт возьми, действительно хорош! — Манетти, ты так вбежал, будто пожар был, что случилось? — Дерьмо случилось! Мюррей тоже сдал план по Садвигу. Он прям из кожи лезет, чтобы заполучить зама, а Холджер не очень-то против его кандидатуры. — Черт, да что ему на месте не сидится? — шатенка выпрыгнула как ошпаренная из своего кресла и чуть не пролила на себя кофе, — Это мое дело! Мы столько всего прорабатывали! А этот хочет мое дело и мое место! Нет, на этот раз мы возьмем Садвига! — Вооот, узнаю куколку — улыбаясь, сказал Бен и сделал еще один глоток, — Да не возмущайся ты так, все у тебя получится, ты нами будешь руководить, а мы все сделаем с ювелирной точностью, впрочем, как и всегда. Шансов у этого… как бы по мягче выразиться… человека, он же человек? Не останется. Это я так сказал, чтобы ты на стороже была. — Твои бы слова, да Мерлину в уши! Надо всерьез взяться за Садвига. — хмуро заключила Гермиона и постепенно начала погружаться в свои мысли. — Ну, я пойду, еще к Джаральду забежать нужно, а ты не парься, все получится, — подмигнул Бен и скрылся за дверью. — Ага, получится, как же не может не получится, обязательно получится… — бормотала про себя девушка, уставившаяся куда-то взглядом. Мисс Грейнджер предстояло сегодня тысяча и одно дело, впрочем, как и всегда, и если она хотела все успеть, то надо бы не сидеть в прострации, а начать их делать. Шатенка встала и подошла к большому окну, открыла его и впустила свежий воздух к себе в легкие. Вот теперь хорошо. Новый день врывался к ней в кабинет с каждой секундой, Гермионе казалось, что она наполняется силой ветра и одновременно отчищается от старого дня и сонных мыслей. Она смотрела на уже голубое небо, весна наконец-то вступала в свои права и топила свинцовое небо, его спутника солнце, нещадно освещавшее все кругом, небольшие воздушные облака и дышала воздухом. Гермиона могла так стоять часами, дышать и смотреть, смотреть и дышать, это было привычкой из прошлого, слишком ее, чтобы избавиться от нее. Облака все плыли, изменяли свою форму, и Гермиона каждый раз видела в них что-то другое. Это было ужасно по-детски что-то выдумывать и фантазировать об облаках, но так она могла ненадолго отвлечься, настроиться на нужный лад и побыть с самой собой. Среди душных стен и людей, Гермиона каждое утро открывала окно и дышала новым днем. Это было привычкой из прошлого и слишком ее. <center>***
В ростовом винтажном зеркале, украшенном резными узорами и переплетениями, отражался молодой мужчина, поправляющий черный галстук на черной рубашке, обводящий своими серыми глазами свою же безупречную фигуру и его выбор одежды на сегодня. Его можно было сравнить с падшим ангелом, весь в черном, с чертовых дизайнерских туфель до безобразно дорогой удавки на его шее, лишь пепельные волосы резко контрастировали с его обликом и давали понять, что и бледность его от природы и высоких кровей. Он надевает пиджак, не спеша застегивает пуговицы и поправляет его, за спиной блондина начинается какое-то движение, и он так же лениво переводит взгляд в зеркале на объект новых звуков. За своей фигурой он видит только часть постели и обнаженную спину девушки, которая невероятно притягивает своей беззащитностью и сексуальностью. Мужчина уже представляет, как он своими пальцами проводит по бархатистой нежной коже спины, по хрупкому позвоночнику и он выгибается, а девушка становиться похожей на кошку. Он бы прикоснулся, если бы было время. Блондин усмехается, променять секс на работу, черт да его можно уже хоть сейчас в гроб ложить. Ну, ничего вечером ему все воздастся. — Драко, ты уже уходишь? — вопрос бесцеремонно вторгнулся в такое тихое и пастельное утро. Девушка села на кровать, не забыв попутно нахмуриться и прикрыть все привлекающие части своего тела. — Да, Полли, я тебе вчера говорил, что сегодня у меня переговоры и уйду я рано. — Мужчина все также придирчиво осматривает свое отражение в зеркале и пока не находит изъяна. Запускает руку в волосы, делая чуть небрежный вид шевелюры, но это ничуть не портит его образ, и отворачивается от зеркала. — Сегодня приду как обычно. — Ты же помнишь, что у нас ужин с Нарцисой в ресторане? Мы будем обсуждать подготовку к свадьбе. Так что будь добр, не опаздывай. — Точно. Ресторан. — зажмурился блондин, вспоминая, что и правда у них с ней ужин — Надо сказать Глории, чтобы напомнила. Я буду. — сказал Малфой и поцеловал девушку в щеку. — Пока. — До встречи, милый. — пронеслось по их большой спальне и ударилось об дверь. «Ну, вот опять рано ушел! Как мы переехали в этот Лондон, так я его не вижу целыми днями! Нужно поговорить с Драко, да, сегодня, после ужина или он сегодня лишиться десерта» — рассуждала блондинка, попутно вставая с постели и обдумывая свой план на день. Ей столько нужно было сделать: и флористу сову послать, и в пекарский дом Мередит съездить (нельзя же доверить домовикам свадебный торт), и несколько цветовых гамм выбрать для декора, и еще много много всяких мелочей. Что Полли и любила, так это устраивать праздники, хотя сначала мать ее за это ругала, говорила, что для этого есть специально обученные люди, но деточка Полли настояла на своем с помощью безмерной любви со стороны отца, и пожалуйста: любые капризы за деньги семьи. Поллин Де Труа была с головой охвачена хлопотами по свадьбе и любовью к своему жениху. С совершенной точностью можно было сказать, что она, если не на седьмом небе, то где-то близко. Чего нельзя было сказать о ее женихе, ему тоже предстояло немало важных международных дел, поэтому Драко Малфой вылетел из камина как черт из табакерки и сразу направился в свой кабинет, через пол часа ему предстояли переговоры с французами и дай Мерлин, чтобы они в ближайших числах подписали этот пресловутый контракт, над которым он бьется уже девять месяцев. Размышление блондина быстро прервала его суетливая секретарша. К слову сказать, выглядела она как самая обычная секретарша крупной корпорации, блондинка, ростом метр шестьдесят-шестьдесят пять, достаточно стройная, одевается по последнему слову Ведьмополитена в узкие юбки и облегающие пиджаки, и постоянно цокает шпильками. Но Малфой не из-за этого нанял ее в секретарши, она была сообразительна, привлекательна, и, к сожалению самолюбива. Но со своими обязанностями она справлялась, к тому же она была больше украшением его приемной, чем незаменимым работником. — Добрый день, Мистер Малфой! Ваша почта уже лежит на столе, пытался связаться Кэл из компании Энджесс, мистер Ньюмен и Гаррольд Вариенц.— отрапортовала секретарша Малфоя. — Спасибо Глория. Забини уже здесь? — Да, мистер Малфой, он готовиться к переговорам, вызвать его? — Сейчас нет, вызовешь после переговоров, ближе к обеду. — сказал блондин и скрылся за дверьми своего кабинета. Как и во всех небоскребах у Драко был светлый просторный кабинет, огороженный стеклянными стенами, большие окна и прекрасный вид на центр магловского Лондона. В офисе Малфоя четко прослеживался стиль минимализм, черный стол, где был компьютер, сотни отсортированных бумаг, пергаментов, телефон, чернильницы, перья и ручки, на этом столе каждый день сталкивались две эпохи и два мира. У одной из стен стоял закрытый стеллаж с сотнями папок, но благодаря заклинанию искажения измерения в него одного все и помещалось. Конечно, были и кресла для посетителей, лампы и украшения для декора, и удивительным образом все это так сочеталось, что казалось в этом помещении минимум мебели и изобилие воздуха. Именно это Драко и нравилось. Он давно отказался от вензелей, тяжелых штор и кожаных диванов, это все перегружало его сознание и наводило на неприятные воспоминания. Несмотря на свое прошлое, Драко Малфою кое-что нравилось у маглов, и он это с удовольствием перенимал, не пред кем не отчитываясь и говоря, что ему просто так захотелось. Ему так дышалось и работалось легче, именно на работе он мог забыть о том, кто он такой и полностью посвятить себя делу. Именно так за несколько лет его компания стала ведущей в зельеварении, он даже открыл небольшую магловскую аптеку с зельями, что тоже приносит неплохой доход. Вот так в жизни Драко Малфоя все шло как нельзя лучше и своим чередом. Ему было всего 24 года, а он уже имел собственный успешный бизнес, красавицу-невесту, авторитет в некоторых кругах. Работы у него было непочатый край, вечные встречи, звонки, планирование, совещания, он не мог себе позволить ошибок и промахов. В начале пути ему давалось все далеко нелегко, на алтарь своего успеха он положил все: гордость, трусость, слабость, чистокровие, юность. Он пожертвовал многим, чтобы ему с матерью больше не жить в изгнании, осуждении и тени. И когда его наконец-то посетил успех, и все стало складываться, как удачный пасьянс, он никому не позволит сбросить его со своего собственноручно сотворенного пьедестала. Малфой снова вошел в высшие круга, но о нем уже говорили не как о сыне Люциуса, а как о человеке, который возродился из пепла. Кто-то восхищался им, особенно на светских приемах, для молодых чиствокровных девиц Драко являлся, чуть ли не идеалом, красив, снова богат, чистокровен, силен, так еще и с мрачным прошлым (это придавало опасности и возбуждало). Кто-то презирал его и удивлялся, как такой гаденыш выпутался из дерьма, еще и чистеньким остался, для них голубой мечтой было увидеть блондина в Азкабане. Некоторые до сих пор его боялись и распускали всяческие слухи о том, что бывших пожирателей не бывает. Как бы там ни было, светский мир снова впустил Малфоя и улыбался ему в свои лицемерные белоснежный тридцать два зуба, беседовал о погоде, бизнесе и личной жизни. — Мистер Малфой — раздался звук селектора — до переговоров осталось пятнадцать минут. Вы просили напомнить. — Хорошо. Глория, в конференц-зале все подготовлено? — Да, мистер Малфой. — Хорошо, убедись, чтобы все через пять минут были там. — Конечно, мистер Малфой. Звук прервался. Тишина. Тишина, которая раствориться раньше, чем желтая краска в стакане с водой. Хлоп и ее уже нет, и только бесконечное колесо, как у хомяков, и постоянно надо бежать, бежать, бежать. Драко Малфой очень неплохо справлялся с этим марафоном, вот он снова встал со своего кресла и пошел выбивать деньги на очередной проект. Он чертовски хорошо умел это делать.***
Гермиона стояла у входа в зал совещаний с огромным столом и кучей копошащихся людей, она привалилась головой к косяку и громко вздохнула. Это был определенно тяжелый день, мало того, что ей пришлось разъяснять столетней чистокровной зазнобе, что в скором времени ее фамильный счет скоро будет также функционировать, нужно лишь подождать пару дней. Но эта мигера не желала ничего слышать и хотела все и сразу, как, в общем-то, и все представители чистокровного вида. Настоящая ведьма, все соки выпила из шатенки и к середине рабочего дня Гермиона чувствовала себя овощем, который хочет поскорее в постель, на этот раз в нормальную постель. А еще лучше почитать перед этим несколько страниц «Гордости и предубеждения» или «Униженных и оскорбленных». Да было бы неплохо. — Что засыпаешь, Грейнджер? — Гермиона вздрогнула от звука голоса самого черта, а точнее Грегори Мюррея. Ох уж эта его самодовольная улыбочка из ряда идеальных и ослепительных зубов, бесит! Гермиона всегда невольно обращала на улыбку собеседника, когда долго его рассматривала, это все из-за того, что в детстве у нее самой с зубами были проблемы. Поэтому и восхищалась хорошими зубами, так как знала все трудности такой красоты, и еще больше бесило то, что у этого «человека» они такие были от природы. Бесит! — А ты за мной следишь? Не скажу, что приятно. Но нет, не сплю, — ехидно сказала та в ответ. — О Мерлин упаси, просто подумал, что еще чуть-чуть, и ты будешь пускать слюни на косяк, а я как-то не охотник до распространения микробов Грейнджер, — мужчина скривился в лице, давая понять, что это самое худшее, что с ним может случиться. — А ты не стой и проходи, тогда ни меня, ни моих микробов не увидишь. Иди, поторопись, а то ведь кресло лицемера кто-нибудь займет, и тебе негде будет сидеть, — нарочно тревожным голосом сказала шатенка. — Ох, сама героиня войны обо мне беспокоиться! Чем я заслужил такую честь? — с огромно-удивленными глазами спросил оппонент. — Родился. — Так, все здесь? Мы начинаем! — раздался громкий голос босса и пекировка врагов было прервана. Гермиона прошествовала на свое место рядом со своими приятелями, Грегори же сел по другую сторону стола, и вот так уже год они были по разные стороны баррикад. Оба были амбициозными, оба хотели одну и ту же должность, оба невзлюбили друг друга чуть ли не с первого взгляда. Грегори Мюррей был чистокровен как какой-нибудь жеребец на продажу и естественно ему была противна грязнокровка, выскочка, еще и хваленная «героиня войны», а Гермиона как бы она ни хотела избегать конфликтов как взрослый человек, этот экземпляр умудрялся выводить всех людей, которых хотел, при этом неплохо работал, что и позволяло ему составлять конкуренцию шатенки. Просто Хогвартс номер два, к счастью Гермиона на Мюррее долго не зацикливалась, а вспоминала о его существовании, когда он маячил на горизонте, и слава Мерлину, это происходило не часто. — Что этот мистер-идеальная-улыбка тебе сказал? — сразу же поинтересовался Бен и присел к шатенке поближе. — Ничего, взаимные комплименты и восхищения. — И не живется ему нормально? Не может и день потерпеть, постоянно кого-то поддеть нужно! — подключилась Джулс, — Кстати, привет, извини, что сначала не поздоровалась. Надо было поздороваться, а потом уже о нем говорить… Прости, — Джулс еще больше стушевалась и занервничала. — Все хорошо, это нормально, — приободрила ее Гермиона. Она любила Джулс, хоть та и была всего где-то около полугода в их отделе, но место свое, невероятно умная блондинка с голубыми глазами, которые скрывали очки, уже успела завоевать в сердце Гермионы. Мисс Грейнджер одна из первых поняла, что новая сотрудница не неуклюжая и странная, просто у нее слишком много мыслей, и она не успевает их озвучивать. Ну, а то, что она не зря попала к ним, Джулия Киплер очень быстро доказала, делая невероятные вещи в колдомедицине. Гермиона не раз спрашивала у Холджера где он ее разыскал, тот не обмолвился и словом, в документах информация была засекречена, но шатенку это не особо и волновало, она просто каждый раз благодарила Джулс и Мерлина за все, что девушка выкидывала. — Так все собрались, поехали! Найджел, что у нас с незаконной партией волшебных палочек? — спросил император всего отдела мистер Сэмюэль Холджер строгим басом. — Да, мы проследили, откуда был груз и кто его поставщик, также мы пробили базу, с которой уходил груз, его владельца, им оказался Сержио Бервенто. Он не очень весомая фигура на международном черном рынке, но к этому стремиться, ему явно кто-то помогает. Мы еще думаем последить за ним пару недель, если результатов не будет, тогда уже будем брать, — отчитался мужчина в брюках, клетчатой рубашке и с карандашом к руках, прямо магловский учитель, ни дать, ни взять. — Хорошо, продолжайте, — одобрил шеф, — дальше мистер Лойд. — Да! У нас партия магловского оружия выплыла недавно, также отслеживаем поставщика и закрываем все торговые пути. Думаю мы…. — Ты пойдешь, завтра в бар? — спросил шепотом Бен Гермиону. — А с чего я должна посреди недели идти в бар? — также ответила она ему. — У Криса день рождение, он проставляется, — весело подмигнул бровями парень и посмотрел на девушку. — Я не знаю, пользы там от меня никакой. Я же не пью, ты прекрасно знаешь. — Зато тебе польза, куколка. Ты совсем себя не бережешь. — Ну, вот и посплю лучше. — Лучше иногда выпить и ни о чем не думать. — Бен! — А это уже интересно — брюнет отодвинулся и перевел взгляд на босса. — Что?.. — У нас новая зацепка по Садвигу. Мы за ним следим уже полтора года, и пока все на чем он попадался незначительно и мелко. И вот по нашим источникам прошел слух, что он собирается изготовить партию сильнейших наркотиков, от которых идет привыкания от первого употребления. Попытки у него уже были, но оканчивались они крахом, а сейчас все указывает на то, что ему чертовски везет. Поэтому Садвиг становиться у нас в приоритете. Я изучил планы, которые вы предоставили и попрошу после совещания проследовать за мной Гермиону Гренджер… — Холждер повернул голову в стороны Гермионы, та тут же оживилась и кивнула головой, мол услышала. -….и Грегори Мюррея.- и тут голова босса повернулась в противоположную сторону.- Все остальные могут быть свободны. Последние слова были сигналом к тому, чтобы все быстро встали и улетучились на свои рабочие места. В зале сразу стало шумно, все выходили и обсуждали свои дела и, конечно, же, то, что вызвали Грейнджер и Мюррея. Бен встал и приобнял Гермиону за плечи, шепнув «держись», Джулия улыбнулась ей, Тони подмигнул шатенке, а Энди и Джейс просто кивнули — вот она — ее команда, даже сейчас поддерживает ее и дает силу на борьбу с главной гадюкой отдела. Гермиона кивнула в ответ и бесшумно губами ответила «спасибо», команда же ее соперника просто вытекла из зала и разбрелась по своим местам. В конференц-зале стихло, остались только три человека и двое из них были непримиримыми соперниками. Гермиона сразу же приосанилась, шатен наоборот расслабился и всем своим видом показывал, что кое-кому здесь делать совершенно нечего. Их глаза встретились теплые шоколадно-карие, горящие праведным гневом и добрым сердцем, напротив глаза темнее темного, полнились самомнением, высокомерием и неприязнью. Гермиона привыкла к этому взгляду еще со школы, поэтому она была одной из немногих, которую он не пронимал и не заставлял хотеть залезть под стол и прожить там до скончания веков, чувствуя себя бесполезней и хуже половой тряпки. — Итак, как я сказал ранее, я изучил все планы нашего отдела и пришел к выводу совместить ваши предложения. Мы возьмем план Гермионы и внесем корректировки с помощью плана Грегори. Гермиона предложила внедрить одного из наших агентов к Садвигу, классика, но проверенная и опасная. Поэтому мы подключаем к этому плану предложение Грегори — вовлечь в операцию бывшего пожирателя смерти. У Гермионы тут же округлились глаза, и она металась от варианта переспросить начальника не ослышалась ли она до второго послать Мюррея в Мунго в отделение психиатрически больных (ему туда давно пора). — Что? Серьезно, пожирателя смерти? — сказала шатенка и кинула недоверчивый взгляд на источника «гениальной» идеи. — Бывшего пожирателя, мисс Грейнджер, — неохотно поправил ее Мюррей. — Мисс Грейнджер, — начал Холджер, тем самым давая понять, что не приветствуется так выражать эмоции. — Простите, мистер Холджер, — тут же отреагировала девушка и напустила на себя невозмутимый вид. — Так вот, мы внедрим своего агента в компанию бывшего пожирателя смерти, и уже оттуда будем выходить на Садвига. У Гермионы тут же возникли тысячи вопросов, и как только она открыла рот, Холджер тут же заговорил снова, предвосхищая все ее вопросы. — Благодаря информатору мистера Мюррея, мы знаем, что Садвиг хочет встретиться с одним из бывших пожирателей смерти. И надо полагать, что это будет не дружеская встреча. Вы сами не хуже меня знаете, что мы наблюдаем небывалую активность группировки Садвига и все это не просто так. Мы должны его поймать пока не погибли люди. Поэтому мы пойдем на многое, в том числе и на сделку с бывшим преступником, — твердо сказал начальник отдела и вновь посмотрел на Гермиону. Той не куда было деваться, и она лишь кивнула, соглашаясь с боссом. За несколько лет работы Гермиона поняла, что в их деле почти все методы хороши и авроры не раз шли на сделки с преступниками, но она предпочитала другие способы. — Так, времени мало, все что вам нужно — здесь. — Холджер указал на две синие папки, лежащие около его правой руки, — изучите их и предоставьте мне общий план ваших действий. Даю три дня, не больше. Грейнджер, Мюррей, я на вас рассчитываю, — сказал он и был таков. Холджер устремился восвояси, Гермиона тоже не видела смысла больше здесь находиться и поэтому взяла со стола папку и только подошла к двери, как Мюррей дал снова о себе знать. — Грейнджер! — Что тебе — отозвалась Гермиона, даже не повернувшись к собеседнику. — Я не собираюсь тратить время, пока вы соберете свои мозги в кучу. Я буду ждать твой план завтра к обеду. И не смей медлить. — Слишком много чести, — шатенка развернулась и пронзила Мюррея убийственным взглядом, впрочем, он тоже не остался в долгу. — Раз уж мы будем сотрудничать, то будем на равных, — она сделала шаг на встречу ему, — на меньшее не рассчитывай. — шаг, — Мы разработаем план, — еще шаг, — даже не сомневайся, — Гермиона остановилась, — но и ты своих дружков поднапряги. Времени у нас действительно мало. — сказала девушка твердо и вышла из зала оставив змея захлебываться своим собственным ядом. За время работы в Аврорате мисс Грейнджер изменилась, она быстро поняла, что здесь никто не будет церемониться и раздавать почести, никто не будет нежничать и гладить по головке, с ней будут обходиться так, как посчитают нужным и отвечать надо тем же. Нет, она не превратилась в озлобленную стерву, не кичилась своими регалиями, и больше не была беспомощной девочкой, которую можно было заткнуть словом или унизить. Гермиона Грейнджер научилась себя защищать, нападать и отражать удары, для этого нужно было нарастить броню на сердце, и у нее это прекрасно получилось. Только временами эта самая броня давала сбой, и Гермиона отчаянно хотела помочь людям. Она делала невозможное, всегда шла до конца и была непробиваемой. Некоторые ненавидели ее за эту целеустремленность, некоторые ей восхищались, но все признавали то, что если Гермиона Грейнджер возьмется за дело, то выпотрошит всех и каждого, но решит его. И за дело Садвига Героиня Второй магической войны тоже схватилась мертвой хваткой, и уж точно не отдаст его Мюррею. Чтобы ни случилось, да хоть второй всемирный потоп или третье пришествие Волан-де-Морта, она закончит это дело и займет место заместителя главы отдела.***
День клонился к вечеру и Драко совершенно измотанный убирал свой рабочий стол, просто удивительно, во что он превращается за рабочий день! Блондин убирал бумаги, перепроверял контракт, который они завтра должны подписать с поставщиком, смотрел свое расписание и думал, куда можно вставить парочку ужинов с семьей, Нарцисса жалуется, что редко видит сына. С мамой они не были никогда близки так, как близки сейчас, а подтолкнула их друг к другу война. Люциуса посадили в Азкабан, их с матерью оправдали, обобрали половину счетов и ограничили магию, она действовала только в Британии. Над домом Малфоев нависла тень, которую никакими деньгами, улыбками и притворствами не рассеешь. Малфои потерпели крах и упали в самую бездну. И лучше всего Нарцисса понимала это во сне: каждую ночь ее мучили кошмары, она просыпалась с безумным криком и вся в поту, мужа, который бы мог успокоить и защитить от кошмаров не было, и хрупкая женщина понемногу начала угасать. В большом и пустом доме она была одна или с сыном, когда-то в старые времена она вечно проводила это время с подругами или с каким-нибудь досугом, ночью вместо забытья приходили кошмары. А после смерти Люциуса у Нарциссы вовсе случился самый настоящий нервный срыв, дальше апатия чуть ли не перерастающая в депрессию, она не понимала, что ей делать без Люциуса, как дальше жить без привычного распорядка, вещей и удобств. Она была полностью разбита и потеряна. Драко видел, что мама не выдерживает всего этого, но не знал, что делать. Он не знал, что делать со своей жизнью, не знал как помочь матери, он чувствовал себя настолько жалким и беспомощным, что выл от безысходности. Он НЕ ЗНАЛ как быть дальше. Потом все резко изменилось, решительность уехать из этой страны помогла Драко сделать почти чудо за пару недель, он подал прошение о переезде в другую страну, там все разъяснил и расписал, как планирует жить в Штатах. Встречался с аврорами, людьми в министерстве, с гоблинами из банка, чтобы удостоверится, что им хватить на жизнь в Америке, и им с головой хватало. Драко Малфой впервые в жизни взял все на себя и поступал как взрослый человек, его это пугало, но он не отступал. Он делал это для мамы и для себя, ибо на этом острове он больше не мог находиться, Мерлин этому свидетель. Через две недели его просьба была удовлетворена и они с Нарциссой уехали в США. Там Драко определил ее на курорт, где ей помогали колдомедики, он навещал ее два раза в неделю, сам поступил в академию и начал учится. С чистого листа. С того времени Драко очень привязался к Нарциссе, все, что он делал было для того, чтобы вернуть ей привычное окружение, порядок. Он берег мать как самую дорогую драгоценность, он осознавал, что в этом мире остались вдвоем и больше они никому не нужны. Нарцисса для него стала самым важным человеком, он перекинул на нее всю свою любовь, любовь, которая оказалась не нужна. С тех пор упоминание имени Нарциссы меняли все планы Драко или корректировали их. Драко вышел из камина в ресторане и тут же подошли работники и щетками отчистили его костюм от пепла. Он сказал свою фамилию и его проводили к столику, где уже сидели его мать и невеста. Они мило болтали и хохотали, Драко бы вечность смотрел на эту картину, но ноги несли его в нужном направлении и он оказался в поле зрения милых дам. — Добрый вечер — сказал Драко, поцеловав мать в макушку и сев напротив нее, как и положено главе семьи. — Доброе вечер, милый! Как день прошел? Мы заказали кролика в вине, ты не против? — поинтересовалась Нарцисса. — Совершенно нет, когда голоден, то не очень привередлив, — улыбнулся блондин, — День как день, с французами мы на финальной стадии. Блейз передавал привет. Ты как, как твое самочувствие? — Я хорошо, как мне еще может быть? Вчера каталась на лошадях, хочу опять завести конюшню. Думаю это хорошая идея, дети любят животных, а лошади одни из прекраснейших существ в мире. Поэтому мои внуки будут там частыми гостями. — Мама, мы с Полли еще не поженились, а ты уже о внуках говоришь! Не рановато? — с долей сарказма ответил блондин и раскрыл меню. — И что? Будто от моих слов сразу они появятся. Я просто вам напоминаю, на будущее. Малфоям нужны наследники. — Мы прекрасно это понимаем, и они будут, — Драко взглянул на свою невесту, — только позже, мама, позже. Полли не повела даже ухом, они уже несколько раз обсуждали этот вопрос и ответ был почти такой же, какой и сейчас. Полли не понимала, почему бы им не попробовать завести ребенка после свадьбы? После скрепления брака ребенок в чистокровной семье должен родиться в ближайшие два-три года, иначе потом станут распространятся слухи о недугах пары или плохих отношения между супругами. Наследник — это было некое доказательство счастья и нерушимости молодой пары. Но Драко этого доказательства не хотел, что, безусловно, тревожило Поллин, особенно после разговоров с Нарциссой. — Только не затягивайте с этим, ради Мерлина. Я еще хочу понянчиться с внуками. Уверена, они будут прелестными. — с восхищением в голосе сказала миссис Малфой и всплеснула руками. — Всенепременно, и давай больше не будем об этом, — уже с холодом ответил Драко, он не любил заглядывать вперед в личной жизни. К сожалению, личная жизнь — это такая штука, в которых не ни гарантий, ни договоров, а если даже и заключишь брачный, то это тебя не спасет от несчастливой жизни. Почувствовав, что обстановка накаляется Полли решила перейти к другой теме, к счастью она была у нее в руках. — Дорогой, у меня тут образцы приглашений на свадьбу, мы их обсуждали до твоего прихода. Посмотри, скажи, какой тебе понравится. Девушка положила пачку приглашений на стол. Драко взял их и начал перекладывать одно за другое, как колдографии. Ему они казались все красивыми, он видел, что они отличаются по шрифту, по бумаге, ее цвету и еще только Поллин знает по скольки признакам, но его это не интересовало. Он так сегодня устал вчитываясь в этот трехклятый договор, составляя его по крупицам, чтобы не было никаких лазеек, что в глазах все еще мелькали те же буквы и цифры. — Не знаю, они все красивые. Я так устал…не могу выбрать, — признался Драко, и потер переносицу и глаза. — Посмотри внимательнее. — Поллин, я не в том состоянии, чтобы выбирать приглашения. Выбери сама, с мамой посоветуйся. — И так постоянно, Драко, ты ни в чем не принимаешь участия! Все приходится выбирать мне. Сколько можно? — обиженным голосом сказала Полли. — Полли, ты же невеста, ты и выбираешь, по-моему все логично. — Нарцисса, вы видите, он еще и ёрничает. — Драко, не доводи свою невесту до истерики, а то и женится, не на ком будет, — улыбнулась Нарцисса. — Но я действительно устал и ничего не понимаю. Дорогая, — взглянул Драко на блондинку и положил свою руку на ее, — я тебе полностью доверяю. Знаю, что у тебя хороший вкус, знаю, что-то, что понравится тебе, понравится и мне. Ты у меня лучшая, я в тебя верю. — Хорошо, с приглашениями больше доставать не буду, — уступила девушка, — Но вот от оформления зала, торта и рассадки гостей ты не отделаешься. Драко возвел глаза к потолку мысленно спрашивая Мерлина за что ему такое счастье, ничего он и от этого отделается, в конце концов, если на Полли нажать, то она как истинная чистокровная невеста, а в последствии жена, уступит мужу и будет его слушаться. Вот в чем прелесть чистокровных браков — жена знает свои обязанности и никогда не станет идти наперекор мужу. Драко, как и всем чистокровным, конечно, только такая жена и была нужна, такая уступчивая, не принципиальная, легкоуправляемая, такая… маленькая марионетка. Иногда капризная кукла. Да ладно, Драко, все хорошо. Поллин хороша, не глупа, обучена всему этикету, а от женщины больше ничего не нужно. Каждый раз Драко Малфой себя этим и успокаивал. Успокаивал тем, что его с детства приучали к тому, что у него будет брак по расчету, а тут вышло даже лучше, ему определенно нравилась Полли, а на настоящие чувства он все равно не способен. Он знал это точно, с некоторых пор, с таких давних, что ему не раз пришлось в этом убедится. Он перебрал немало девушек, но никто не тронул его сердца так, как Полли. Он чувствовал, что ему нужно ее защитить, помочь, он не мог ее бросить, поэтому и был с ней. В ней есть что-то, и за это что-то он уцепился, а она была в него влюблена по уши. И вот дамы и господа, чем не супружеская пара. Так думал Драко, когда раздумывал сделать предложение Поллин, и как следствие, сделал. Все эти раздумья и поступки привели его сюда, в этот ресторан к двум прекрасным женщинам: маме и невесте. — Драко, Драко, ты меня слышишь? — девушка взывала к своему жениху и теребила его за руку. Она знала этот взгляд, взгляд никуда, он ее пугал и из-за этого не нравился. Он означал, что Драко от нее далеко, опять в своих проблемах прошлого. Прошлого, о котором она знает только по его словам и женская интуиция ей подсказывала, что-то, что он ей рассказал далеко не все, что с ним произошло, — Драко, очнись. — Да, да, что? Извини, я задумался, — блондин перевел на невесту свой затуманенный взгляд и сфокусировался на ней. — Какое вино мы будем? — К мясу, конечно, красное. Давайте сегодня красное-полусладкое. Не против? — натянуто улыбнулся парень. — Нет, — быстро отозвалась Нарцисса. — Хорошо, — согласилась Полли. Пока Драко продолжил изучать меню, дамы испуганно переглянулись друг с другом. Обе боялись такого Драко, но боялись разного, Полли неизвестно чего, а Нарцисса была более осведомлена в путешествиях своего сына по волнам разума. Но не собиралась ничего говорить будущей невестке, ей это было ни к чему, только лишние нервы. Нарцисса знала, что ее мальчик все преодолеет и переживет, раз он взял себя в руки тогда, то сейчас его это не затруднит. В этот вечер за этим столом каждый молчал о своем, о своих страхах, о возможных ошибках, сомнениях, решениях, но все трое пришли к одному и тому же выводу, все решится само собой.***
В квартире героини Второй Магической Войны зеленым светом вспыхнул камин и вылетела из него сама же хозяйка с горой рабочих бумаг, за которыми ее саму не очень хорошо было видно, что уж говорить о том, что было видно ей. Гермиона чудом вышла невредимой из гостиной, по наитию отправляясь в кабинет, чтобы ложись все те же злополучные документы и еще немного поработать над ними. Таким образом, она не ослушалась Гарри, который забегал в их отдел, чтобы поздороваться и убедиться, что она не истязает себя работой. И работе это не повредило, при всей ее честности и еще уйме качеств, по которым можно было сказать, что она истинная студентка Грифиндора, она обожала выискивать подобные лазейки. Наверное, поэтому после нескольких лет в отделе регулирования магических популяций и контроля над ними, сделав все лучшее, что на то время могла ярая защитница эльфов и других магических существ, перевелась в отдел магического правопорядка. И после некоторого количества успешных операций, начальство перевело ее в особый отдел, где все ее гениальные способности были очень кстати. Там Гермиона Грейнджер поняла, что, несмотря на ее любовь к защите слабых и угнетенных, ее истинное призвание здесь, ловить изощренных преступников, раскрывать дела покрытые тайной. Она в это с легкостью втянулась еще в школе, когда они с Гарри и Роном попадали в самую гущу событий. Видимо, у нее это было написано на роду — помогать слабым, защищать от еще тех засранцев мира. Гермиона с громким выдохом опустила бумаги на стол и наконец-то села в кресло, удобное, большое для нее, в самый раз для Рона, это был по большей части его кабинет. Но ничто не вечно под луной, теперь здесь о нем напоминал лишь большой письменный стол и кресло, все остальное либо было уже до них, либо Гермиона выкинула, продала, она научилась расставаться с ненужными вещами, пришлось. Бывшая грифиндорка переделала комнату настолько, насколько это было возможно, заставила пустующие после Рона полки своими книгами, талмудами, свитками, этого у нее всегда было в достатке. И вскоре кабинет стал полностью Гренджеровким и ей до безумия это нравилось, ни в одной комнате в квартире она не проводила столько времени как здесь. Здесь было уютно и спокойно, среди книг, фотографий, статуэток из путешествий родителей, двух маленьких пуфиков по краям стеллажей, кофейных занавесок и картин Бена, которые отражали его прекрасный внутренний мир, что он скрывал. Когда Гермиона впервые увидела эти картины, она была ошеломлена и обездвижена, настолько они были потрясающими. Девушка не привыкла что-то выпрашивать, но одна из картин ей очень понравилась так, что она не видела никакого другого выхода и хотела ее выкупить, и конечно, узнать имя автора. Картина была написана в коричнево-голубых тонах, на первом плане был изображен силуэт парня, который стоит около дверей, выходящих на балкон, и смотрит на пристань, где встает солнце. Картина была умиротворяющей и завораживающей, Гермиона могла поклясться, что это парень ей знаком, будто она была там, рядом с ним и смотрела чуть поодаль от него на то же солнце. Когда Гермиона спросила кто автор, Бен как-то замялся и посерьезнел, что для девушки на тот момент было в новинку. Маннети молчал дольше минуты и все смотрел на картину, а потом коротко ответил: «Я». И мир Гермионы сдвинулся, в тот момент она поняла, что за таким смешливым, всегда веселым и беззаботным Беном скрывается своя боль, ноша, шрамы. Тогда Бен раскрылся шатенке и рассказал о своем прошлом, с тех пор они стали близкими друзьями. Маннети отдал картину даром, а потом несколько подарил на день рождение и рождество. Рон относился к картинам равнодушно, но одну не любил, ту, что Гермионе была ближе всех, там, где на рассвет любовался парень. За час нахождения в своей квартире мисс Грейнджер успела покормить Живоглота, поесть сама, переодеться в очаровательное старое черное в белый узор платице, которое не скрывало ее ног и других прелестей, но было свободное, легкое и удобное, и снова уселась за документы. Завтра нужно было предоставить план, а значит здравствуй ночная работа и круги под глазами. Гермиона открыла папку и начала вчитываться в текст, на третьей странице ей бросилась в глаз знакомая фамилия и она чуть с ума не сошла. Она почитала эту фамилию больше двадцати раз это точно, и каждый раз надеясь, что буквы сложатся в другое сочетание. — Нет! Не может быть! Этого просто не может быть! Нет, нет, нет! Почему именно он? Что у нас закончились все пожиратели смерти и остался только он? Так, а если привлечь другого пожирателя? — все эти слова взметнулись в воздухе кабинета и тревожно звенели, пока девушка судорожно перелистывала страницы и перечитывала их в поисках своего спасения. — Нет, если верить Мюррею… Ха, Мюррею то верить! Ну хорошо, если верить ему, то Садвиг хочет связаться именно с… с Ним. Черт! Это ничем хорошим не закончится. Нет…нет. Мотая головой и не веря этим бумагам, не веря, что судьба снова сталкивает ее с собственным боггартом, девушка встала с кресла и отошла к окну. Ей нужен был воздух, нужно было подышать, нужно вырваться и задохнуться вечером. Вдох. Судорожный глубокий вдох. Руки взлетают к голове в попытке соединить ее, потому что Гермионе казалось, что она сейчас взорвется или расколется. Что-то с ней обязательно случится. И с сердцем. — Нет, нет, не может быть, — тихо повторяла девушка, успокаивая себя. Что-то соленное попало на язык. Что это? — О Боже, слезы? Я плачу? Черт с два я плачу из-за этого кретина! Нет, не бывать этому. Хватит. — Гермиона решительно вытерла слезы, вдохнула и закрыла окно. Ну что ж, раз так получается, то она все это выдержит и выйдет невредимой. Она доведет это дело, получит место зама и никто, никто не сможет ее остановить. Даже эта фамилия — Малфой. </center></center>