Застывшее время

Генос видит плеяды танцующих пылинок под солнечными лучами, заливающие крохотное пространство их квартиры, чувствует дыхание свежего ветерка с мутной зыбкой гранью горячей волны воздуха, плавящего асфальт, резко ощущает замедлившееся время летнего дня и тепло, разливающееся внутри подобно кляксам чая, неосторожно разлитого учителем, красным, бергамотовым, терпким. Шорох в тишине, создаваемой гулом цикад, кажется естественным, непритязательным, уместным в янтаре замедлившего бег времени. Сайтама легко встает с колен и подходит к Геносу, впитывающему тишину и атмосферу покоя, запоминающим тепло и комфорт, улавливая дробь закапавших быстрее секунд, минут, утыкается лицом в светлые волосы, пахнущие чем-то неуловимым и отдушкой какого-то шампуня, вдыхает запах спокойствия глубже и зовет Геноса с собой в душ. Стянув одежду с себя и с него, Сайтама делает шаг из кучки одежды и толкает Геноса в узкую ванную, выкручивает вентиль до конца, ловит губами капли, бегущие с шеи к груди, с шеи к вздернутым неровно лопаткам. Генос выгибается, отчего-то крупно дрожит, запрокидывает голову, когда Сайтама кусает плечи, ключицы и облизывает шею. После очищающего душа они лежат в ванной, в которой приятно почувствовать свободу и свежесть прохладной глади воды и волнующее тепло Сайтамы. Пробным движением провести по бокам, накрывая руками зазывные повздошные косточки, вернуться к бедрам и найти пальцы Сайтамы, почувствовать больше, отдаться глубже, отдавая всего себя моменту. Сайтама пытается вытянуть ноги, прогибаясь, потягиваясь, покрываясь мурашками от горячего дыхания и зубов, впивающихся в мягкую плоть шеи. Огладив языком выступившую вену, играть с ней, нажимая и проводя по ней, чувствуя волны, окатывающие тело беспрерывно, безустанно. Этой ночью Генос решает взять и подтвердить права на того, кто ему принадлежит изрядно давно. Он придвигается ближе к засыпающему Сайтаме, сворачивает футон в тугой рулон и нежно касается приоткрытых губ, чуть прикусывая, зализывая, когда Сайтама кусает его в ответ, резко наваливаясь сверху, опрокидывая на спину, заводя руки за спину, чтобы огладить бока Геноса, чувственно двигая бедрами на встречу бедрам Геноса, чувствовать горячий обволакивающий туман желания, похоти и страсти. Сайтама наклоняется вперед, позволяя обновить метки на шее и ключицах, чувствуя пальцы, дразняще проводящие по ложбинкам ягодиц, ныряющим вглубь, подушечками пальцев проходясь по воспаленному анусу, чувствуя ее болезненные сокращения на полусогнутых пальцах. Сайтама задыхается от пальцев, играющих с ним, но с облегчением и предвкушением напрягается, когда он переворачивается на живот и облокачивается о скатанный футон Геноса, поднимая задницу высоко и прогибаясь в спине. Первый толчок пробный и тягуче медленный, он заставляет гнать кровь по венам быстрее, но Генос не оттягивает желаемое обоими, и он с наслаждением погружается в горячее скользкое тело, всхлипывающее и дрожащее под ним. Футон скользит, и Сайтама чуть-чуть и понемногу растягивается на полу. Генос чувствует, как немеют колени и отнимаются ноги, но Сайтама доходит до границы быстрее, чем Генос, он собирает семя с живота и проводит широкую дорожку языком по ладони, переворачиваясь на спину и с наслаждением зажав пульсирующий ствол между своих ног, отодвигая крайнюю плоть головки и проводя кромкой ногтя по дырочке уретры, чувствуя зубы Геноса, сжавшиеся на свежих следах. Сайтама ловит руками лицо Геноса, отчего-то целует в каждый глаз и закидывает ногу на него. Он лежит, смакуя угасающие волны оргазма, чувствуя кожей белый слепой свет луны, холодное дуновение ветра, колышащего занавески окна балкона, приносящего запах мокрого асфальта, земли и воды, застывающие капли спермы и мурашки от все еще невыносимого жаркого дыхания Геноса, запечатлевая вкус бурного секса и застывшего для них янтаря времени.