Трактат о Фэанаро и его сыновьях

      Ещё до изобретения тэнгвар 'Фэанаро становится великим кузнецом [56]. В «Поздних анналах Валинора» Фэанора даже называют Кузнецом [83], («Smith» [83]) подчёркивая эту сторону его мастерства.       Можно заметить, что в английском языке немало слов для обозначения кузнецов: forger («кователь», со вторым значением «фальшивомонетчик»), hammerer («кузнец», «молотобоец»), farrier («ковочный кузнец», «кузнец, который подковывает лошадей») и наиболее обобщенное smith. Последнее также является компонентом сложных слов blacksmith («кузнец» как «железных дел мастер», например, делающий ограды) и goldsmith («золотых дел мастер», «ювелир»). Таким образом, smith не столько кузнец в утилитарном значении этого слова, который может, например, подковать лошадь, сколько мастер, работающий по металлу*(1).       Можно вспомнить, что ‘и Аулэ в первую очередь называют кузнецом, а затем уже знатоком всех других ремёсел [84]. Однако «Кузнец» с большой буквы — по-видимому, прозвание. Как представляется, Фэанаро мог получить его лишь до того, как прославился созданием рукотворных самоцветов. То, что Фэанор, ‘ученик великого кузнеца Махтана [5], раньше всего достигает высот именно в кузнечном деле, представляется и закономерным. С другой стороны, ‘в 1250 Г.В. он задумывается о создании самоцветов, лучших, чем природные, и он уже изобрёл новую письменность [56]. Таким образом, прославиться как великий кузнец, так, что его стали прозывать Кузнецом, он должен был раньше.       Как мастер Фэанаро наиболее интересуется самоцветами [56]. Не приходится сомневаться, что к тому времени, когда он задумался о создании новых самоцветов, он также достиг мастерства в огранке природных драгоценных камней и хорошо изучил их.       Став прославленным Кузнецом, Фэанаро продолжил искать новое, еще не освоенное им. ‘Аман необыкновенно богат драгоценными камнями [56], так что у Феанора, как и других мастеров нолдор, нет недостатка в прекрасных камнях, которые можно огранить. Но для воплощения его замыслов уже недостаточно того, что существует в природе — даже в Амане с его незапятнанной красотой. Скорее всего, желание Феанора создать более красивые и крупные камни возникает после того, как он искал лучшие самоцветы — и не мог найти таких, какие желал.              Тогда, после изобретения тэнгвар в 1250 Г.В., Фэанаро задумывает создать драгоценные камни, которые были бы крупнее, красивее и ярче природных [5, 56]. Стекло эльфы знали ещё во времена Великого Похода, о чем свидетельствует 'слово «kalak» — «стекло» на древнеэльфийском (примитивном эльдарине) [264], но Фэанаро был первым из нолдор, кто создал рукотворные самоцветы [5].       Фэанаро также создавал стекло, которое превосходило другие, созданные эльфами или Аулэ. Именно 'на основе тонких стёкол, запасы которых Фэанаро и его сыновья сложили в Формэносе, Аулэ создал Корабль Луны [106]. Материал корпуса этого «корабля» назван вирин, и о нём говорится как об изобретения Аулэ, но сам Вала смог создать это вещество, только 'позвав эльфов из своего Дома, которые открыли Аулэ большие запасы тонких стёкол [106], созданных Фэанаро и его сыновьями. То есть вирин, необходимый для Корабля Луны, является лишь модификацией особых стёкол, придуманных и созданных Фэанаро. Поэтому, хотя Фэанаро погиб раньше создания Светил, через этот материал он участвовал в сотворении Итиль, и только благодаря искусности, и мастерству Фэанаро у мира появилась Луна.       После того, как Фэанаро создал свои самоцветы, ему в голову рришёл замысел сияющих камней. 'Так он создает рукотворные камни, в звёздном свете светящиеся голубым (либо синим) и серебряным огнём, сияя ярче Хеллуина [5], то есть Сириуса, ярчайшей звезды ночного неба. 'Они названы первыми камнями, сделанными Феанором [5], но он не мог не научиться создавать собственно драгоценные камни ранее. Те камни не описаны — они 'были подобны природным, только крупнее, ярче, красивее [5], но в целом достаточно обычные; а самоцветы, искрящиеся в звёздном свете, были чем-то удивительным, уникальным. Лишь немногие мастера смогли повторить эти творения. Эти светящиеся кристаллы Фэанаро, были первой пробой на пути к созданию Сильмариллей: 'вначале камни, которые светятся отражённым светом [5], потом лампы Феанаро, которые сияют сами в темноте [86], и, наконец — Сильмарилли [5].       Когда первые из светящихся камней были не освещены звёздным светом, они были белыми или бесцветным [5], следовательно, Фэанаро создал два вида таких кристаллов, отличающихся по цвету. Возможно, оттенок свечения камней связан с их собственным цветом: упоминается ‘огромный белый камень, что вбирал звёздный свет и излучал его синим пламенем [85]; можно предположить, что бесцветные камни сияют серебряным светом. Особые свойства этих камней, кроме красоты и способности светиться, неизвестны.              Этот огромный камень работы Фэанаро Мэлйанна (Мэлиан) принесла из Валинорэ в Средиземье, ибо Фэанаро подарил много таких камней народу Лориэна (майар) [85], то есть один из самоцветов он подарил Мэлйанне. Майэ покинула Валинорэ в год Пробуждения Эльфов [20], но она могла навещать Аман, подобно тому, как 'Оромэ и Йаванна навещали Эндорэ [73] Едва ли маиар досталось большинство таких камней — отсюда можно заключить, что создал их Фэанаро их очень много то.              Согласно «Бегству нолдоли», перед Исходом Феанаро скажет, что Валар «заперли нас здесь, чтобы мы служили им, пели для них в своих золотых клетках, измышляли для них самоцветы и ювелирные безделушки…» [37]. «Нас», а не «вас» — то есть Феанаро отнесёт эти слова и к себе. Он не служил Валар, ‘как Махтан [2], и едва ли пел для них песни. Так что эти слова могут служить подтверждением, что Феанор создавал самоцветы и ювелирные изделия не только для эльдар, но и для аинур.              Ещё одно творение Феанора — светильники, которые будут называть Феаноровыми лампами [86]. Это прозрачные кристаллы, наполненные пламенем [87] и оплетённые сетью тончайших цепочек. Они сияют ясным голубым (или синим) светом, которого не могут угасить ни ветер, ни вода [86]. Так как этот огонь не нужно было поддерживать, и его нельзя было затушить, скорее всего, этот огонь был на основе росы Тэльпериона, как и в «сердце» Сильмариллей. 'Так как кристаллы светятся постоянно [86], когда свет не нужен, ‘на них набрасывают покров. В темноте светильник сияет, как ослепительная звезда [87]. Итак, начав с самоцветов, светящихся только отражённым светом, Феанор к этому времени изобретает «самосветы», излучающие собственный негасимый свет. ‘Эти светильники помогают отыскивать дорогу в темноте или туннелях [88]. Есть у них и ещё одно свойство: ‘когда луч светильника был направлен прямо в лицо Туора, он чувствовал, что не может ни убежать, ни пошевелиться [87]. Трудно сказать, зачем такое свойство в Амане. ‘Тайну этих ламп нолдор не знают [86], хотя, возможно, эти лампы могли делать и сыновья Фэанаро, а не только сам Мастер. Но Фэанаро создал очень много таких светильников, так что ‘нолдор даже славились ими [87] среди других народов. Эти лампы оказались и у нолдор народа Арафинвэ — ‘Гвиндора [86], Гельмира, что был спутником Арминаса [87], и у нолдор народа Нолофинвэ — как ‘Элеммакиля из Гондолина [87]. Скорей всего, либо сам Феанаро до раздоров дарил их тем, кто позже предпочёл поддержать Арафинвэ или Нолофинвэ, либо сыновья Фэанаро позже передали перешедшим Льды. Несомненно, ими будут пользоваться и сами сыновья Феанаро, и верные им нолдор.              Позже, в Средиземье, эти светильники помогут многим пленникам-нолдор бежать из Ангбанда [88]. Удивительно, но слуги и рабы Моринготто не отбирали эти светильники у эльфов.              Часть светильников Феанаро могли сохраниться и после гибели Белерианда (Валариандэ). Кроме этого, они могли стать основой для других творений нолдор. Вероятно, 'хрустальный фиал Галадриэль, который был наполнен светом Гиль-Эстель (т.е., отблеском света Сильмариля) и который она подарила Фродо [127], был создан на основе ламп Феанаро.              Пирсы в Альквалондэ были освещены лампами (светильниками) [15, 25]. Это не факелы, так как о факелах в текстах говорится отдельно, их не называют «светильниками». 'Говорится о светильниках из золота и многоцветных фонарях [156] — откуда ясно видно, что это не были факелы; об источнике их свечения не говорится, но 'их свет назван зеркальным сиянием [156], откуда видно, что это и не масляные лампы — они не дали бы столь яркого света. По-видимому, эти светильники изобретены и созданы нолдор — возможно, Феанаро; 'часть из них были разбиты [156], но источником света в других могли быть и его кристаллы (они могли быть не только белыми и голубыми, но и многоцветными).       Одним из самых известных после Сильмариллей трудов Феанаро являются 'камни, в которых можно отдалённо, но ясно наблюдать различные вещи [5]. В «Приложениях» к «Сильмариллиону» сказано, что палантиры — Видящие Камни, обладавшие именно таким свойством — сделаны Феанаро в Амане [89]; Гэндальф же говорит, что они были созданы кем-то из нолдор в Эльдамаре, и только предполагает, что их создателем мог быть Фэанор [21]. То, что Гэндальф говорит о создателе палантиров без твёрдой уверенности, может объясняться тем, что он не знает всей их судьбы. Однако для Гэндальфа вообще характерно высказывать предположения, а не утверждать несомненно — но его догадки всегда оказываются верными. Нет оснований сомневаться и в верности этой.              С другой стороны, 'по словам Пенголода, мастеров, способных создавать Видящие Камни, было мало [90] — но всё же не один. Поскольку ‘изобретает такие камни Феанаро [5, 89], остальные должны были научиться этому искусству именно у него. Наверняка среди этих мастеров были сыновья Фэанаро, возможно, также и его талантливые ученики. Скорее всего, все эти мастера погибли в войнах Первой Эпохи, так как после Исхода новых палантиров создано не было.              Видящий Камень выглядит подобно стеклянному или хрустальному идеальному шару, совершенно гладкому [91], тёмному и блестящему, в глубине которого может пылать багровый огонь [21, 92] (последнее может быть особенностью тёмной воли, захватившей камень). Если им какое-то время не пользуются, он кажется чёрным [21]. Освещать что-либо Видящий Камень не может [91].              Палантиры очень тяжелы, а размер их может быть около фута в диаметре и больше — большие человек не может поднять в одиночку [91]. Возможно, часть из них лучше приспособлены для «мобильной связи» (если выражаться современным языком), а часть должны были постоянно находиться в определённом месте.              Их нельзя разрушить никакими средствами, доступными человеку [91] — и не только человеку: ‘от падения палантира из верхнего окна Ортанка*(2) одна из его ступеней покрылась трещинами, тогда как Камень остался невредим, хотя энтам построенную нуменорцами башню удалось лишь поцарапать [92]. Некоторые считают, что палантиры могут быть разрушены в пламени Ородруина [91], но не исключено, что на Видящие Камни и это не действует.              Палантиры позволяют видеть как на большом расстоянии, так и сквозь время [50]. Палантир, лишённый связи с остальными, обычно лишь показывает случайные образы дальних земель или прошлого [21], не давая объяснения увиденного [93]. Звук он также не передаёт. Изображение, увиденное без особой концентрации, является расплывчатым и искажённым, передний план смешивается с задним. Кроме того, оно очень мало — хотя кажется больше, если встать на оптимальном расстоянии от Камня (около трёх футов) [91] — это говорит что палатира вовсе не обязательно касаться руками при использовании. 'Для каждого палантира существует также идеальное расстояние до предметов, на котором они видятся наиболее чётко — для палантиров малого размера оно составляет около пятисот миль, для больших — больше. Образы прошлого палантир показывает тем чётче, чем они древней [93]. Легче всего через один палантир можно видеть то, что находится близко к другому [50].              Палантир обладает свойствами «эльфийского зрения», которым могли пользоваться и люди: ‘Камень, смотрящий на Море, давал возможность видеть Тол-Эрессеа из Средиземья «прямым зрением» [93], т.е., взгляд его был направлен «по Прямому пути». ‘Также он позволяет видеть сквозь горы, стены и т.д. — но не в полной темноте: он может показать лишь такой предмет, на который падает свет [91].              В палантире возможно увидеть желаемое [50] — в смысле: увидеть то, что или кого ты ищешь, но не свою мечту. 'Видящие Камни всегда показывают правду, и даже Саурону будет не по силам изменить это [94].       Наблюдатель может усилием воли приблизить изображение, сделать его чётким в определённой точке, выделить определённый план или деталь, показать часть изображения крупным планом. Для этого требовалось прилагать большие усилия [91], особенно людям поздних времён [93] — то есть уже утратившим преимущества даже поздних нуменорцев. Видимо, от эльдар, для которых изначально и предназначены палантиры, особых усилий для получения чёткого изображения не требуется — потому и говорится, что ‘созданные Фэанором камни позволяют видеть отдалённые предметы ясно [5].              Палантиры хранят в себе увиденные образы [93], обладая подобием памяти. Более того, в этой памяти могут особенно чётко отпечататься и постоянно всплывать коснувшиеся палантиров события: ‘тот, кто не мог подчинить палантир Минас-Тирита, после гибели Денетора видел в нём лишь старческие руки, объятые пламенем [94] (это названо слухами [94], но слова Арагорна Перегрину Туку [95] подтверждают их правдивость). Их память может «перегружаться» образами [93] — возможно, именно с этим связана ‘бóльшая чёткость картин далёкого прошлого по сравнению с более близкими по времени [93]. Такое сохранение позволяет использовать палантир для более совершенной, чем письменная, записи событий. Возможно, это также было одним из его назначений.              Камни связаны между собой. С помощью одного палантира можно мысленно беседовать с тем, кто находится у другого — не всегда видя собеседника: ‘Саурон вначале принял Перегрина за Сарумана, но увидел его, когда тот признался, что он хоббит [21]. Такой обмен мыслями воспринимается как разговор (хотя и неслышимый) — передаётся не «поток мыслей», а внутренняя речь: то, что собеседник желает сказать или даже говорит другому [93]. Для большинства эльфов возможна и другая мысленная беседа — осанвэ кента, но она возможна только при соблюдении одного из трех условий: близости (родства, дружбы), права лорда-вассала, или в крайней нужде [74]. Палантиры позволят эльфам общаться мысленно вне зависимости от этих условий. Камни сами по себе обеспечивают необходимое усиление.              Через палантир можно передать собеседнику не только слова, но и прямое вúдение [93]. Таким образом, палантиры обеспечивают и усиливают осанвэ кента так, что ими могут пользоваться и люди, ‘у которых способность к мысленному общению гораздо слабее [74], но для них оно возможно при усилении близостью, настойчивостью или правом. 'Палантирами можно пользоваться для обычных разговоров между друзьями — когда сообщения не имеют какой-то особой важности [93]; по-видимому, для этого не требуется особого напряжения воли. ‘Видящие Камни легче подчиняются тому, кто имеет на них право [91]. Влияние настойчивости тоже прослеживается: ‘научиться видеть в палантире желаемое может только тот, кто обладает большой силой воли и силой духа [50]. Интересно, что это уже относится не к общению, а к наблюдению отдалённых картин — между тем для успеха такого наблюдения требуется то же, что и для успешного осанвэ кента.       В отличие от осанвэ кента, 'в диалог через палантиры могут вступить лишь два собеседника; третий в это время не может присоединиться к их разговору [91].       Смотрящий в палантир не может проникнуть в разум собеседника против его желания [91], что, очевидно, связано с ‘непреодолимостью заслона аванирэ (нежелания открыть разум) [74]. Саурон через палантир прочёл в мыслях Сарумана больше, чем тот хотел открыть [21], однако Саруман не мог бы «закрыться», не рискуя выказать себя мятежником в глазах Саурона. Также ‘через палантир нельзя прочесть чужие мысли случайно, без специального умысла («unawares») [91].              Тот, кто знает или подозревает, что за ним наблюдают через палантир, может «укрыться» от Видящего Камня, благодаря чему определённый предмет или место видится лишь как пятно тени или густого тумана. Как этого добиваются, неизвестно [91]. Если учесть связь между осанвэ кента и видением через палантир, быть может, достаточно простого нежелания быть увиденным — которое, однако, возможно каким-то образом «распространить» на окружающую местность. Фэанаро как создатель палантиров не мог не взять их с собою в Исход. Но так как от Видящих Камней можно было укрыться, очевидно, Моринготто также сокрыл Ангамандо (он всегда скрывал свои владения тьмой — от Манвэ и его слуг [84]), и о его планах нельзя было узнать через наблюдение в Камень. Как нельзя было узнать и о пленниках, находящихся у Врага.              Возвращаясь к свойствам палантиров, 'судя по картинам, открывшимся Перегрину по воле Саурона [21], возможно, стоя у одного палантира, приблизить и прояснить изображение в другом, так, что его будет видеть собеседник.              Злоупотреблять палантиром возможно, если использовать его для разведки, слежки, либо при беседе, когда коварный и более сильный и мудрый противник может взять под контроль более слабого. ‘Саурон с помощью палантира стал подавлять волю, навязывать свои повеления и вызнавать секреты [93] (чего, конечно, не мог предположить Феанаро, создавая в Амане Видящие Камни) — но действовал он при этом либо запугиванием и пытками, как на Перегрина, либо угрозами, убеждением и обманом, как на Сарумана [21], то есть так, как действовал Моргот при общении на словесном уровне [74].              Саурон мог причинить боль через палантир [21] — возможно, эта боль была воздействием не на тело, а на дух в Незримом мире.              Отмечено, что палантир имеет постоянные полюса, и его видящая поверхность установлена вдоль «экватора», так, что передаёт изображение того, что находится на противоположной стороне от Камня. Хотя полюса важны для наблюдения, ‘они не обозначены какими-либо знаками [91]. Это говорит о том, что Арда все же не была плоской, в ней были полюса и экватор.              Палантиры разделяются на главные и второстепенные, меньшие [91]. Их свойства различаются. Малые палантиры имеют фиксированную ориентацию — то есть для того, чтобы ими пользоваться, нужно установить их в правильное положение; для главных таких ограничений нет. Кроме того, смотрящий в главный Камень мог наблюдать за разговором через два других [91]. Скорее всего, первоначально были созданы меньшие палантиры, а Главные представляют собой их усовершенствование.              Для палантиров созданы низкие круглые подставки из чёрного мрамора с углублением или чашей посередине. На такой подставке палантир не смещается, что могло бы помешать наблюдению [91], так что, возможно, подставки для палантиров также созданы Фэанором.              Для хранения палантиров используют круглые футляры из неизвестного вещества, возможно, металла [93] — их создателем мог быть также сам Феанаро, его сыновья или более поздние владельцы палантиров (нолдор Тол-Эрессэа, нуменорцы). ‘Футляры могут запираться, чтобы преградить доступ к палантирам и избежать «перегрузки» их памяти лишними образами [93].              Гэндальф называет палантиры творением искусства столь глубокого, что и он не может его постичь [21].              Известно о судьбе восьми Видящих Камней — одном на Тол-Эрессеа, который именуется «Masterstone», что может быть переведено как «Главный Камень», управляющий другими, и семи, дарованных эльфами Амандилю и попавших вместе с Элендилем в Средиземье [96] (среди них были как главные по своим свойствам, так и меньшие палантиры). Однако палантиров было заметно более восьми. Известно, что ко времени, когда они были дарованы Амандилю, 'те из них, что были когда-то привезены в Средиземье, были утрачены, пропали [50]. Таким образом, некогда они были привезены в Белерианд (Валариандэ), и ими, конечно, пользовались сыновья Фэанаро. Палантиры не доставались Врагу — за этим следили, и летописи об этом не говорят; но и разрушить их было нельзя. Скорее всего, они и по сей день находятся на хранении у гномов, как и другие сокровища Первого Дома и летописи Первого Дома (много богатств и драгоценностей эльфов и людей гномы получили на хранение [211]).       Те палантиры, что попали на Тол-Эрессеа, вероятно, остались в Амане или были привезены обратно теми нолдор, которым позволили вернуться, если ранее они были подарены Фэанаро или его сыновьями эльфам Младших Домов, подобно тому, как были подарены светильники. Однако даже ‘Олорин, который любил эльфов и тайно появлялся среди них [97] в Амане, не знает точной судьбы палантиров.              Немного о том, что происходило с известными семью палантирами после того, как они попали к нуменорцам. 'С 3320 года В.Э. они помогали Верным узнавать о том, что пытались скрыть их враги [50, 98]. Благодаря им королям Гондора удалось сохранять единство государства и защищать свои границы [92]; также благодаря палантирам Гондор долгое время не нуждался в гонцах или сигнальных маяках [99] (хотя не все могли пользоваться Видящими Камнями в силу организованности разума). Короли Арнора, а после его распада — Артедайна также использовали палантиры до 1975 г. Т.Э., когда два северных палантира сгинули в море вместе с Арведуи [100, 101] (палантир в башне Элостирион уцелел, но он не годился для связи с Гондором [93]). Задолго до этого, в 1437 г. Т.Э., палантир Осгилиата также сгинул в водах Андуина [93]. Вплоть до 1973 г. Т.Э. Гондор и Арнор обменивались посланиями через палантиры [91]. В 2002 году Т.Э. палантир Минас-Итиля попал в руки Саурона [102], который сумел подчинить его. Примерно с 3000 г. Т.Э. Саурон через него отдавал приказы Саруману [101], а после того, как Денетор Второй единственным из наместников Гондора решился использовать палантир — показывал ему часть правды, в конце концов приведя его к безумию и самоубийству [94]. В 3019 г. Т.Э. палантир Ортанка достался Гэндальфу, а от него — Арагорну, который подчинил Камень себе [103]. Став королём, Элессар использовал этот камень, чтобы знать, что происходит в его государстве [95] (то есть это был главный камень). Вероятно, так поступали и его потомки (во всяком случае, первые). 'Палантир Элостириона вернулся на Запад на корабле Эльронда [100] (этот Видящий Камень мог смотреть только на Запад, на Тол-Эрессеа — им нельзя было пользоваться, а палантиры, видимо, были большой редкостью к тому времени, и Элерондо решил сохранить камень в веках, что можно было сделать лишь в Амане). Итак, Саурону удастся использовать один, а много позже — ещё два из палантиров во зло, но большей частью в течение тысячелетий они будут служить благим целям.              В ранней версии кольцо Барахира является творением Фэанора [107]. Скорее всего, в дальнейшем это было отвергнуто, хотя ‘в «Сильмариллионе» сказано, что это кольцо принадлежит Финарфину [4], но не сказано, что Финарфин и является создавшим его мастером.              Фэанора именуют не только главой ламбенголмор [19], но также и главой всех мастеров нолдор [108], то есть они также признают в нём своего наставника. Можно предположить, что он создаёт особую школу мастеров нолдор, подобно школе ламбенголмор. В этом случае Келебримбор, предавший своего отца и свой Дом, ‘основывая Братство Кузнецов и Ювелиров в Эрегионе [109], и в этом будет подражать Фэанору.       Возможно также, что школа мастеров существовала и ранее (созданная, например, Махтаном), но позже ее возглавил Фэанор.

Примечания:

*(1) Спасибо за это примечание Galadril. *(2) На русском привычно написание «Ортханк», но оно ошибочно: в оригинале «Orthanc», от корней or (основа oro- «вверх, подниматься, высокий») + thanc («расщепленный, раздвоенный»). То есть здесь тот же звук «th», который неверно смешивать с «s». Как мы не пишем Тхингол (Thingol), Хитхлум (Hithlum), так не стоит писать и «Ортханк».